Двое: Я и моя омега

      Жар. Он словно блуждал по всему телу, сковывая его в своих тисках. Ужасно душно. Вот бы открыть окно и впустить свежую струю прохладного воздуха. Больно. Внизу со страшной силой всё скручивалось, будто кто-то завязывал нервы в прочный узел, а потом тянул его в разные стороны в надежде распутать. Липко. Длинные волосы бирюзового цвета липли к телу из-за пота, стекающего по разгоряченному телу. Грязно. Между ног уже было ужасно мокро, а природная смазка всё выделялась и выделялась, и казалось, нет ей конца. Невыносимо. Было невыносимо находиться в одиночестве без своих альф в период течки.       Из голубых глаз брызнули слёзы не то от боли, не то от тоски, а с губ сорвался жалобно зовущий скулёж. Ну где же они? Не было никаких сил выпутываться из кокона одеял и идти на их поиски. Неужели они бросили его? Но вдруг тонкое обоняние омеги учуяло знакомые запахи: терпкий аромат крепкого кофе и кислый запах фруктов. Они здесь! Они пришли! Они позаботятся о нём. Ведь он был хорошим мальчиком. Так ведь? Дверь в комнату открылась и…       — Зонт, пора вставать, — сквозь пелену сна донёсся голос Куромаку.       С трудом открыв глаза, Зонтик увидел лицо своего короля.       — Давай, вставай. Ты спал уже восемь часов. А это является нормой для среднестатистического взрослого человека, — продолжал вещать трефовый король, подходя к окну и распахивая шторы, давая доступ солнечному свету. — Между прочим, пересыпание, как и недосыпание, вредно для организма, как минимум на семьдесят процентов.       — А, да, хорошо, встаю, — сказал Зонтик, потянувшись.       Окинув его взглядом, Куромаку кивнул и вышел из комнаты. Тяжело вздохнув, Зонтик снова упал на кровать. Опять эти… сны. Даже сейчас вспоминать о них было ужасно стыдно. Чем ближе становился день первой течки, тем чаще ему снилось нечто подобное. Вот же угораздило его оказаться омегой! Пики и черви — альфы, бубновые и Куромаку — беты, а он… дефектный. Ну почему, почему он не бета?! Ведь он такой же треф, как и второй. Почему система дала сбой именно на нём?! Сколько бы Зонтик не задавался этими вопросами, нормальных ответов он так и не получил. Просто, так случилось — вот и весь ответ. Решив перестать заниматься бесполезным самокопанием, шестой, поднявшись с кровать, подошёл к двери.       БАМ!       Что-то липкое и вязкое начало течь по трефовому валету. И в ту же секунду раздался знакомый смех.       — Ха-ха, ох я не могу, ха-ха, каждый раз срабатывает.       Ну, конечно же! Снова Вару со своей извечной спутницей — банкой зелёной краски. И как по расписанию, на шум тут же прибежал Феликс.       — Что здесь случи… Вару! Опять ты со своими шутками! — прокричал четвертый, уже готовый ринуться на обидчика лучшего друга с кулаками. — Немедленно извинись перед Зонтиком.       — Ещё чего! — фыркнул валет пик. — Не собираюсь я извиняться перед тряпкой. Может, ещё заставишь просить прощение у разбитой кружки, а, сахарный передоз.       — Ты, да ты, — медленно начал закипать Феликс. — Да я тебя.!       — Вы закончили?       Только сейчас оба валета обратили внимание на своего пострадавшего собрата. Было что-то странное в поведение шестого. Ну, конечно! Он не хныкал и не рыдал в три ручья как обычно, а просто равнодушно наблюдал за их перепалкой. Откинув испачканные пряди волос, Зонтик подошёл ближе и сказал:       — Знаешь, Вару, твои шутки становятся с каждым разом всё предсказуемее и банальнее, — тут же взгляд стал обеспокоенным, а лицо пикового валета оказалось в руках шестого. — Я волнуюсь, дорогой. Может тебя записаться на курсы розыгрышей? Как думаешь, зайчик?       «Зайчик» лишь удивленно моргал за линзами зелёных очков и пытался осмыслить происходящее. Что вообще происходит? Почему глаза нюни вдруг кажутся такими притягательно-глубокими, а голос очаровывает, словно журчание ручейка. Ещё и этот запах лесных ягод. Такой… манящий.       — Э-э, Зонтя, с тобой всё в порядке? — обеспокоенно спросил Феликс.       — Конечно! Всё в полном порядке, — улыбнулся в ответ Зонтик. — А теперь извини, мне нужно в душ, — снова повернувшись к пятому, треф добавил. — Подумай над моим предложением, хорошо?       Не дождавшись ответа, Зонтик чмокнул Вару в щёку и ушёл в ванную. Едва лишь дверь захлопнулась, как валет пик вышел из транса.       — Чего?! Это мне-то?! Да я… да кем он себя возомнил?!       Оттолкнув червового, Вару быстро влетел в ванну и тут же пожалел об этом. Дурманящий аромат омеги снова ударил в голову.       — О, сладкий, ты пришёл помочь мне отмыть эту липкую краску, — радостно произнёс валет треф.       Гнев, что секунду назад бурлил, подобно штормовому морю, в одночасье исчез, не оставив и следа. Как? Как Зонтику удалось дважды за день отправить пикового валета в прострацию. Вару неотрывно наблюдал, как медленно треф снимал с себя испорченную пижаму. Сначала — вверх, потом — низ и вот Зонтик остался в одном нижнем белье. Соблазнительно-медленно он шагнул в ванну и с ожиданием посмотрел на пятого. Вару уже собирался подойти к Зонтику, как вдруг кто-то схватил его за шиворот и потянул назад, не забыв захлопнуть дверь.       — Ты что себе позволяешь?!       Всё ещё затуманенным взглядом Вару посмотрел на того, кто спас его от необдуманных решений или же, наоборот, обломал ему всё веселье. Это оказался Куромаку. Рядом же маячил обеспокоенный Феликс. Отпустив валета пик, второй грозно посмотрел на него и произнёс:       — Чтобы держался от Зонтика на расстоянии полтора метра и не меньше! Увижу тебя с ним ближе, чем требуется, и одной профилактической беседой не отделаешься! Я ясно выразился?!       Окончательно очнувшись, Вару снова почувствовал, как приятная нега покидает его тело, сменяясь привычной раздражительностью и язвительностью.       — Курилка, ты не охренел часом?! Чтобы я-то держался от тряпки подальше?! — незнакомая ранее обида примешалась к остальным чувствам. Он в кои-то веки оказался не виноват, но всё равно все претензии получает именно он! — Это ты следи за своим святошей! А то ходит тут и вертит своим задом, как последняя…       Тут же кулак впечатался в лицо пятого. Отступив на пару шагов, Вару прижимал руки к носу. Кровь не идёт, и на том спасибо. Феликс же стоял напротив Вару, тяжело дыша и, то сжимая, то разжимая кулаки. Наброситься на пятого ему не дал Куромаку, крепко держа четвертого за плечи.       — Ох, да пошли вы оба! — сказал Вару и ушёл на кухню, всё ещё зажимая нос.       Тем временем Пик спокойно спал в своей кровати в их общей с Вару комнате. Ничего не предвещало беды, но тут по комнате разнёсся чарующий аромат лесных ягод. Что странно, он не раздражал, как сладкие запахи духов, а скорее напоминал лёгкие и ненавязчивые прикосновения. Кстати о последнем. Кто-то бесцеремонно поглаживал плечи Пика массажными движениями, а затем ещё и начал водить носом вдоль шеи, щекоча запаховые железы. В другое время этот кто-то уже лежал бы на земле с разбитым носом и вывернутыми в другую сторону руками. Но сейчас… сейчас хотелось притянуть к себе это чудо, дарящее ему эти нежные и теплые прикосновения. Что собственно Пик и сделал, заключая незнакомца в объятия. Приоткрыв глаза, сонному взору восьмого предстали голубые глаза подёрнутые пеленой желания.       Омега. Сама пришла к нему, к альфе. Из всего многообразия выбрала именно его. Он сможет защитить её. Он позаботится о ней. Юркий язычок омеги прошёлся по основанию шеи. Электрический ток пронзил всё тело Пика. Рыкнув, он рывком подмял голубоглазого под себя, уткнувшись в особое местечко за ухом, где запах омеги концентрировался больше всего. Клыки сами собой начали удлиняться. Лишь мгновение и…       — Пик ты не видел… ради создателя, что здесь происходит?!       Резкий запах свеженапечатанной книги ударил в голову, отрезвляя. Поморгав пару секунд, Пик более осознанно посмотрел вниз. Под ним лежал тяжело дышащий Зонтик с покрасневшими щеками и раскинутыми по всей подушке бирюзовыми волосами. И, мать чесная, в одном полотенце на бедрах! В глазах Зонтика всё ещё виднелся туман вожделения, но он медленно уходил. Подождите, Пик только что собирался… блять! Вскочив с кровати, восьмой начал метаться из стороны в сторону, словно загнанный зверь. Твою мать, блять, пиздец! А если бы Куромаку не вошёл… даже думать об этом не хотелось!       Пока восьмой пытался осмыслить происходящее, отошедший от шока Куромаку схватил Зонтика и утащил его в их комнату. Попытка достучаться до валета не принесли никакого результата. Зонтик всё ещё пребывал в прострации. Решив пока оставить шестого, Куромаку направился к книжному шкафу. Должно же в книгах найтись объяснение странному поведению Зонтика. Так ведь? Найдя нужную книгу, второй начал её пролистывать.       В отличие от альф, у которых запаховые железы расположены у основания шеи, а также на запястьях и лодыжках, чтобы было легче помечать территорию, омеги имеют только две запаховые железы, расположенных за ушами…       Не то.       …было выяснено, что альфа-тон был использован предками не для того, чтобы подчинять себе как можно больше омег, а для того, чтобы изгнать чужака со своей территории.       Не то.       Если запах альф действуют на омег по-разному, что зависит от желания самого обладателя запаха, то запах бет призван действовать успокаивающе на омег и, что тоже не маловажно, на альф.       Снова не то.       …гнездование, которое происходит чаще всего либо в комнате самой омеги, либо в комнате её альфы…       И не это.       Вопреки распространённому заблуждению, омеги не пытаются совокупиться с первым незнакомым альфой, а выбирают определённого…       Да где же оно!       … часто происходят случаи, когда омега перед своей первой течкой пережила сильный стресс или находилась продолжительное время в подавленном состоянии (чаще всего, когда омега отрицает свою сущность), то внутренняя омега может в своем роде «отщепится» от основной личности (не путать с диссоциативным расстройством идентичности). Таким образом, может появиться отдельная «личность», целью которой найти себе пару для предстоящей течки. После её окончания личность омеги и внутренняя омега снова становятся одним целым.       Вот оно! Теперь понятно, что творится с Зонтиком. Куромаку снова бросил взгляд на Зонтика. Тот уже, кажется, пришёл в сознание и потерянно осматривался по сторонам. Нужно как-то объяснить ему, что вообще произошло, и желательно, как можно более деликатно. Куромаку вздохнул.

Это будет непростой период.