Скованные доверием

      Темнело. За кронами высоких величественных деревьев уже не было видно солнца, хотя кровавое зарево играло бликами на стеклах прозрачных башен. Храм стоял невредим и тих. Его красоты и изящества не испортили ни время, ни расхитители сокровищ, ни устраивавшие здесь привал случайные путники. Лишь изредка до уха визитеров доносился шелест листвы или далекое пение птиц. Хотя сейчас не было слышно ничего. Тишина давила на уши, заставляла заглянуть в себя, в потаенное я, увидеть свои страхи, мысли, самые греховные желания.       Солас стоял, будто оцепенев.       На него отбрасывала тень огромная статуя волка, чьи глаза зловеще светились зеленым. Меж каменных лап лежали свежие цветы. Тонкий, еле уловимый аромат щекотал ноздри, мешал думать, не давал потерять связь с реальностью. В голове Соласа роилось слишком много мыслей. Он пришел сюда из ностальгии. Он был рад снова увидеть великолепие залов, вспомнить прихожан, свои мечты и надежды... Прежнего себя: относительно юного, по эльфийским меркам, мага, верившего в свое могущество, в способность что-то изменить.       И теперь Солас мысленно обращался к себе. Вот он, стоит перед статуей, воздвигнутой в его честь, и вновь ему предстоит поверить, что он способен все поменять... Нет. Вернуть. Вернуть утраченное по его вине величие, вечную жизнь, связь с Тенью, и многое, многое другое.       «Но ведь не только для этого ты пришел сюда?»       Да, не только. Его душа была в смятении. Когда он создавал Завесу, то не знал, чем это грозит остальным. Теперь же он знал, какая участь ждет другие народы. Его бывших соратников, агентов, командиров. Его верную подругу.       Фредерика Тревельян в то же время могла поклясться, что ноги сами привели ее сюда. Под сень древнего узорчатого купола, увитого ветвями вековых деревьев. В эти стены, украшенные потускневшим золотом. В обитель чужого божества, пред мертвые очи каменного волка, которого она не осмелилась бы коснуться.       Какая тишина.       У Фреды вырвался судорожный вздох, сотрясший всю ее. Храм Фен'Харела, покойный и тихий, вызывал у нее больше эмоций, нежели молельники Фалон'Дина или Эльгарнана. И немудрено, ведь с этими богами ее связывали лишь старые предания да изысканные фрески, — а с Фен'Харелом у нее была своя история.       Ночная жуть попряталась по углам. Таинственное поскрипывание, треск магии и шелест листьев на миг растревожили тишину, но никакого страха Фреда так и не ощутила. О ее приходе никто не узнает, казалось ей. Завеса здесь абсолютно молчалива, обереги сильны, поэтому духи Тени не нарушали спокойствия храма веками; но Фреда этого не знала, лишь подспудно чувствовала, что они обходят храм стороной. Ужасный Волк был один.       Она взглянула на морду каменного зверя с печалью и болью. Неужто эльфы и вправду видели эвануриса таким? Ведь она видела его совсем иначе. Загадка его второй личности так и притягивала, манила, Фреда билась над ней, желая понять. Будто бы понимание могло изменить в их истории хоть что-то.       Завороженная, она тем не менее сразу поймала в прицел глаз всколыхнувшуюся тень. Фредерика знала, что иногда в храм приходят культисты с молитвами и дарами, и уже была готова защищаться...       На бледный свет луны, заглянувшей сквозь купол, вышел сам Фен'Харел, во плоти. Легкий ветерок коснулся его уха, донося звук чужих осторожных шагов. Судьба, думал эльф, действительно бывает непредсказуема. И от этой мысли его губы растянулись в слабой усмешке.       Фредерика называла его Соласом — это имя чуть не спорхнуло с губ раненой птицей, что вот-вот вырвется из прутьев грудной клетки. Он стоял такой же, как тогда. В доспехах со шкурой волка через плечо. С заведенными за спину руками. С бременем долга на сердце.       Она сделала шаг, еще один. Невидимая петля влекла ее к нему: не вырваться, не удержаться. Все, как прежде. Год прошел с их последней встречи, и годы — с первой, а притяжение не ослабевало.       — Я...       Первое слово вышло сиплым от волнения. Фреда сглотнула, попробовала снова:       — Я думала, это твои соратники явились в храм. Побоялась стычки. Они знают, что ты здесь?       Солас рассматривал ее. Ничуть не изменилась. Мягкий шаг, порывистые движения: будто не верит, боится внезапно проснуться... или спугнуть его? Неуместные, неуверенные слова, похожие на вуаль, за которой Фредерика пыталась скрыть свой трепет, не выдать того, что, как мед, растекается по языку в надежде быть высказанным.       Солас молчал и все так же улыбался. Он знал, что Фредерика всегда будет его ждать. Он смотрел на нее внимательно, изучая, подмечая каждую деталь. Шерстяную накидку, прячущую отсутствие левой руки. И белеющее в полумраке лицо. Даже издали Солас видел, как она устала. Но фиолетовые глаза, пусть под ними и залегли глубокие тени, оставались такими же живыми и блестели, как две яркие звезды в ночном небе. Сколько бы Фредерика ни пыталась обуздать эмоции, глаза всегда ее выдавали. Солас уже знал этот взгляд. И сочувствовал ей всей душой.