Лагерь, где сбываются мечты.

— Вик, блин! Ну ты скоро там? — пищала Джорджия, стоя у двери в ванную. Вик уже полчаса стояла там, перед зеркалом, и пыталась нарисовать себе наиболее ровные стрелки. — Да всё я, всё! — наконец, дверь распахнулась и в комнату вошла Вик. Её макияж состоял из массивных стрелок и ярко-красной помады на губах, а одета она была в черную узкую юбку и ярко-желтый топ. Сверху она накинула клетчатую фетровую рубашку, — Я готова. Ну как вам? — Вик, ты шикарна! — воскликнула Джо, увидев подругу. — Спасибо, — светловолосая улыбнулась, — ты это, в ванну иди, а то не успеешь, — сказала она. — Ой, точно! — Джо скрылась за дверью в ванную комнату, оставив Эмму и Вик наедине. — А тебе как? — робко поинтересовалась Вик, смотря на Эмму. — Вик, ну шикарно! — Эмма улыбнулась. — Хех, спасибо, ты тоже восхитительна! — Ой, да ладно тебе! — отмахнулась Эмма. Она была одета в небесно-голубое узкое платье выше колена, а поверх него накинула черную спортивную кофту. Белые кроссовки на массивной подошве дополняли образ. — Да, Томас оценит, — тихо сказала Вик, но Эмма все равно услышала её. — А он то тут причем? — Ну вы же типо вместе, нет? — Нет! Фу! — пискнула Сайлер, — То, что ты видела сегодня — ничего не значит! Мы просто обнялись как друзья! — Да ладно! Так я вам и поверила! — Если ты ревнуешь, так и скажи! — ляпнула Эмма не подумав, но тут же закрыла рот. Лицо блондинки мгновенно изменилось. — Иди в жопу, Сайлер, — тихо сказала Виктория и вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. В эту фразу она сложила весь свой гнев, обиду и боль. Боль за то, что это чистая правда. Да, Вик ревнует. Вик любит, поэтому ревнует. *** — Эмма, чёрт возьми! — рявкнула Джо, склоняясь над сотрясающейся от рыданий подругой. Она ныла уже минут десять, даже не пытаясь справиться с этим, — Ну тише! Подумаешь, поругались немного! Ещё десять дней впереди, помиритесь ещё! Ну пожалуйста! — Сайлер потихоньку успокаивалась, — Ну давай, успокаивайся и пойдем. Скоро дискотека начнется, а нам тебе ещё макияж поправлять. Ну, давай. Все, успокоилась? — Эмма кивнула, вытирая остатки слез, — тогда пошли, — Джо медленно повела подругу в ванну, где поправила той подводку на глазах, — Все, теперь можем идти! Девушки вышли из комнаты, не забыв закрыть дверь. В коридоре было пусто, как и на первом этаже, ведь до начала дискотеки оставалось пять минут, а это значит, что девушки уже опаздывали. *** Стадион вдоль и поперек кишил людьми, то и дело пытающимися как-то задеть тебя, или, не дай бог, толкнуть. Эмма и Джо пытались пробраться сквозь эту толпу, крепко взявшись за руки. Не смотря на то, что количество детей и подростков в лагере было сравнительно небольшое, сейчас народу было предостаточно, что было заметно из-за маленького размера самого стадиона, где и проходила дискотека. Здесь были все — и самые юные отряды, а именно дети десяти — двенадцати лет. Они все стояли ближе к краю, в то время как более старшие отряды отрывались в центре. Но, что неудивительно, группа «В» стояла ближе к краю, так как настроения быть в центре всеобщего внимания не было ни у кого. — Привет, ребят! Простите, опоздали, — протараторила Джо, вставая рядом с Дамиано. Эмма, которая всю дорогу от комнаты до стадиона не проронила ни слова, также молча встала возле Томаса и облакотилась головой о его плечо, всем своим видом показывая, что именно сейчас она нуждается в поддержке. Томас приобнял её за плечо, сильнее прижав к себе. Сайлер закрыла глаза, наслаждаясь музыкой, что сейчас громко играла с колонок. Вик все это время стояла возле Лео и Итана и своим взглядом прожигала дыру в девушке. Ей было больно. Она заметила покрасневшие глаза Эммы. Ей было стыдно. Но было обидно. Обидно за то, что она все ещё верила в отношения Эммы и Томаса. И при одной мысли об этом хотелось сделать больно ей. Чтобы она поняла, что сделала больно Виктории. Слишком сложно. *** Громкие популярные песни стихли. Люди, стоявшие в центре стадиона разочарованно замычали, но вдруг из колонок послышался мужской голос. — А теперь, дамы и господа, медленный танец! — на весь стадион раздалась медленная, плавная мелодия, что перерастала в превосходную песню. Парни, быстро сориентировавшись, один за другим начали приглашать девушек на танец. Даже младшие отряды не остались в стороне и активно танцевали со своими сверстниками. Эмма увидела, как Дамиано и Джорджия уже кружились в танце, а Итан уже приглашал натанец Лауру. Она устало подняла глаза на Томаса. Тот глазами метался по всему стадиону, выискивая кого-то. И Эмма поняла, кого, поэтому подключилась к поискам. И уже через несколько секунд она увидела недалеко от себя объект поисков — Николь. Она была просто превосходна: бирюзовое облегающее платье чуть ниже колен, лёгкие сандалии на высокой платформе и голубая джинсовая куртка, накинутая на плечи. — Томас, — шепнула Эмма и легонько указала в сторону Николь. Тот, поняв все без лишних слов, благодарно кивнул и уверенно направился в сторону девушки. За всей этой немой сценой искося наблюдала Вик, а, когда Томас ушел, она подошла к Эмме. — И чего вы не танцевали? — как бы между прочим поинтересовалась она. — Повторюсь, мы не пара, — прошипела Эмма сквозь зубы. — Да ладно, правда что-ли? — Вик наигранно удивилась и засмеялась, — Так я и поверила, — неожиданно серьезно сказала она, из-за чего Эмма вздрогнула. — Да емае! Ты задолбала уже! Я тебя люблю, тварь ты этакая! — чуть ли не прокричала Сайлер и, резко развернувшись, почти бегом направилась в сторону выхода, оставив ошарашенную Де Анжелис стоять на том самом месте. *** — Почему… Почему… — шептала Эмма, ходя кругами вокруг детской площадки возле корпуса седьмого отряда. Вход не был заперт, вот только ключи от комнаты она не взяла, а к Джо возвращаться не было желания, — ПОЧЕМУ? — прокричала Эмма, запрокинув голову назад. Из её голубых глаз брызнули слезы. Она обессиленно села на корточки и, обняв ноги руками, уткнулась носом в колени. Тихо всхлипывая и трясясь от рыданий, Эмма не замечала ничего вокруг. Она не заметила, как компашка подростков чуть младше её прошли мимо, громко смеясь, как раздался первый раскат грома и как пошел дождь. Она ничего не слышит. Ничего не видит. Кажется, она ничего не чувствует морально. Она мертва внутри, и теперь она это окончательно осознала. *** Лео заметил, что что-то не так, как только кончился медленный танец. Он давно заметил некую связь между Эммой и Вик, но никак не ожидал, что в такой момент они будут стоять в стороне. Точнее, даже не взаимодействуя между собой. Как только плавная музыка стихла и из колонок снова заиграл рок, он понял, что Эммы тут вообще нет. Только Виктория сидела у трибун, оперевшись лбом о колени. — Вик? А где Эмма? Все нормально? — спросил парень, потреся девушку за плечо. Та подняла свой уставший, потухший взгляд и, покачав головой, снова вернулась в «позу обречённой». Лео подумал, что что-то случилось, и понял, что о Вик позаботится кто-нибудь другой, а сейчас ему нужно найти Эмму. *** — Эмма? — в который раз позвал Лео, но на этот зов в который раз никто не откликнулся. Вокруг была кромешная тьма и тишина, лишь капли дождя стучали по крышам корпусов, создавая белый шум, на фоне того, что сейчас происходило на стадионе. Подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, Лео отходил все дальше и дальше от места проведения вечеринки, но вокруг было ни души. Только когда он подошёл к площадке, возле корпуса номер семь, увидел фигуру человека, хотя разглядеть это было сложно. Эмма все так же сидела на корточках, не в силах пошевелиться, уже от холода. К вечеру заметно похолодало. — Эмма, солнце! — уже отчаянно прокричал Лео, на что девушка подняла голову. Парень, заметив это, в две секунды оказался рядом, — Господи, вот ты где, я волновался. Пойдем, тут холодно, — Лео подхватил Эмму за плечи и помог ей подняться. Он накинул ей на плечи свою куртку и вместе они медленно пошли в сторону корпуса. Ноги девушки жутко замёрзли и затекли за те двадцать минут, что она сидела без движения. За несколько минут пара дошла до входа в корпус, ещё через две они поднялись на третий этаж, и вот они уже стоят на входе в комнату мальчиков. — Проходи, садись куда хочешь, — сказал Лео, снимая кроссовки и отодвигая их в сторону. Эмма разулась и медленно прошла в комнату, осматривая каждую деталь. Комната мальчиков отличалась лишь количеством кроватей — здесь их было четыре, то есть две двухярустные кровати возле стен. В остальном комната полностью копировала комнату девушек. Закончив осмотр, Эмма села на нижнюю кровать по правую сторону от входа. Она уже успокоилась, но настроение было отвратительным. — Расскажешь, что случилось? — спросил Лео, садясь рядом. Эмма положила голову на плечо парня, а тот обнял ее одной рукой, — если хочешь, конечно. Я не настаиваю. — Не знаю… Да тут и рассказывать нечего. Она опять начала эту песню про то, что мы с Томасом пара, но это не так. Я сорвалась и крикнула, что люблю её. Вот и получилось так… — Знаешь, вы обе виноваты. Я не могу сказать тебе, что тут лишь Вик плохая, а ты нет. Да, она, безусловно неправа, но и тебе не стоило срываться. И знаешь, что ни сделано — сделано к лучшему. Ты можешь не верить в высшие силы, но только так я могу объяснить то, что нами кто-то управляет. Кто-то тот, кого мы даже и представить не можем. Меня вообще пугает мир, в котором мы живём. Вот иногда подумаешь, шикарный мир, солнце есть, благоприятные условия и так далее — имеются. А иногда думаю о том, что находится за этой зоной комфорта. И я говорю даже не за нашей вселенной, солнечной системой и тому подобное, а именно о нашей планете. Войны, катаклизмы, все это очень пугает. И ещё один факт, из-за которого я никогда не буду купаться в океанах — они изучены всего лишь пять процентов, и очень пугает то, что находится в остальном проценте. — Это все настолько правильно, что мне даже нечего добавить, — грустно усмехнулась Эмма. — Люблю много говорить, — улыбнулся в ответ Лео, — кстати, Джо с Дами поцеловались. — Не удивительно. Я сразу заметила, что они хорошая пара. — Но ведь вы с Вик тоже. Я думаю, у вас ещё все впереди. — Надеюсь на это. *** — Вик? Все хорошо? — спросил Томас, подходя к девушке. Время было уже позднее, все расходились, только Виктория все сидела на месте, не проронив ни слова и даже не пошевелившись, — где Эмма? — Да что вы все привязались ко мне с этой Сайлер! — резко встала девушка и прокричала Томасу в лицо, — не знаю я где она! — из её голубых, как небо, глаз брызнули слезы. Она уже хотела убежать, но большая ладонь Томаса остановила её, схватив за запястье. Он резко развернул Викторию и прижал к себе, заключая в крепкие объятия. Девушка уткнулась парню в грудь, трясясь от рыданий. — Тише, тише, Вик, все хорошо, я рядом, — шептал Томас. Он увидел, как Николь стояла в трёх метрах он него, с жалостью смотря на плачущую Викторию. Парень жестом показал, что объяснит все потом, и Николь, все поняв, ушла в сторону выхода. Минут через пятнадцать Вик начала успокаиваться. Слезы уже не лились так обильно, а сама девушка уже могла произнести какие-то слова. — Расскажешь что случилось? — спросил Раджи, держа подругу за плечи. — Ну… Когда начался медляк, ты ушел танцевать с Николь, и я начала подкалывать Эмму, я правда думала, что вы встречаетесь, она психанула и крикнула, что любит меня, а потом убежала. Вот, — девушка стыдливо опустила глаза в пол. — А ты её любишь? — Да. Скорее всего да. — Тогда вам нужно поговорить. Но желательно завтра, вам нужно отойти от того, что произошло сегодня. Пошли в корпус? Уже холодно, — Томас поежился и взял Вик за руку. Заметив, что пальцы Де Анжелис просто ледяные, он накинул на её свою джинсовую куртку и они оба вышли из стадиона чуть ли не самые последние. *** — Пойдем к нам в комнату, скорее всего она сейчас свободная, — сказал Томас, выходя из лифта. Он даже не спрашивал, он просто ставил Викторию перед фактом. А она и не была против. Она лишь аккуратно кивнула, дав понять, что не против. И каково же было удивление парня, когда дверь оказалась не заперта. Переглянувшись, они медленно зашли в комнату и застали такую картину: Лео сидит на кровати, обнимая Эмму, которая в это время положила голову ему на плечо. Все это сопровождалось тихими разговорами ни о чём. Заметив «гостей», Эмма тут же встала с кровати и, оглядев всех присутствующих, выбежала из комнаты. Ей опять стало плохо. Видя Викторию, она все вспоминала ту самую злосчастную фразу. «Я тебя люблю, тварь ты этакая…» Что потянуло Эмму сказать такие слова в сторону любимого человека? Что именно позволило ей оскорбить человека, которому она готова клясться в любви? На этот вопрос не знает никто. Эмма видела черные следы от косметики под глазами Вик. Она заметила, что Вик плакала. Плакала из-за неё. От одной только мысли об этом, Эмма ненавидела себя все больше. Она не хочет, чтобы Вик страдала из-за неё. Она хочет убить себя за это. Она ненавидит себя. *** — Чёрт, Эмма! — крикнул Лео, когда девушка выбежала из комнаты. Каждый из присутствующих стоял молча, никто не знал, что и сказать в такой ситуации. — Вик, ты как? — спросил Грилло, хоть как-то нарушая напряженную тишину. — Нормально. Сейчас нужно думать не обо мне. Я пойду найду Эмму и поговорю с ней, — на одном дыхании проговорила Виктория и вышла из комнаты. Она думала, что напугала Эмму. Она думала, что снова сделала ей плохо, когда появилась рядом с ней. Она думала, что сегодня они точно поговорят. Прошло всего-лишь три минуты, три минуты, за которые сердца двух влюбленных начали биться в разы чаще, чем должно быть. Они не были готовы говорить друг с другом. Они поняли это, когда снова встретились взглядами, случайно столкнувшись в лифте. Сейчас они обе на нервах, не способны связать и слова, не говоря уж о полноценном диалоге, способном разъяснить их отношения. *** — Эмма, я… — столкнувшись в лифте и, наконец-то, оказавшись наедине, Виктория решила, что надо поговорить. Ей было страшно. Она волновалась. Она понимала, что Эмма вряд-ли захочет её слушать. — Не сейчас. Поговорим потом. Утром, — отрезала Эмма, слегка отталкивая блондинку, освобождая тебе дорогу. Виктория знала, что так будет. Виктория понимала, что сейчас она точно не способна говорить. Виктория вздрагивает от громкого хлопка двери. Двери в спальню девушек.