Не ненавидит

Он сам не знал, за что ненавидел. Ненавидел всё, что движется, дышит, живёт и наслаждается. Кажется, шестой предвестник Фатуи ненавидит абсолютно всех. Ведь он выше всех них, а зачем ему любить тех, кто буквально лежит у него в ногах? Такие болтливые и мерзкие, делают вид, что они, может и не друзья, но достаточно близки, чтобы лезть в жизни друг друга. Ведь они, вроде как, все в одном дерьме, так почему бы не поделать вид, что им не всё равно? Скарамучче такое не по душе. Ложь входит в тот огромный, вечно пополняющийся список вещей которые он ненавидит. По этому, сейчас, пока все сидят за круглым столом, отмечая какой то очередной глупый праздник, Сказитель находился на скале, можно сказать, в пещере, с невероятно красивым видом на Снежную. Город светился от огромного количества украшающих его гирлянд. Казалось, если его поместить на небо, он сможет затмить не то что Путеводную звезду, само Солнце по яркости не будет соперником Снежной. Хоть что то Скарамучча не ненавидел. Честно говоря, он был одинок. Ему, несмотря на огромное нежелание это признавать, хотелось быть с ними, с Фатуи. Отмечать это глупое Рождество, смеяться с глупых шуток о том, что Дотторе наверняка отравил индейку, получать даже смешные подзатыльники от Синьоры, за то что шестой опоздал, и ещё чуть-чуть, и они бы съели всё без него. Но Скарамучча не создан для этого. Скарамучче там не место. Он просто «кукла», машина для убийств, которой несвойственна ни жалость, ни любовь. Разве что только совсем немного. Сказитель сильный. Он — один из предвестников. Но иногда, очень редко, когда небо затягивают тучи, а голоса в голове вновь кричат об одиночестве парня, он позволяет себе побыть слабым. Позволяет нескольким каплям слёз разбиться о его поджатые к груди колени, позволяет рукам и голосу дрожать, а двуруку, который он только недавно окунул в свежую кровь, позволяет со звоном упасть рядом и раствориться. Его жизнь чем то напоминает замкнутый круг. Он просыпается, убивает, и засыпает. И так всегда. Никогда не изменится. Таков его удел. От него уже отказались однажды — он был слишком слаб. Но сейчас, когда у него есть всё, сила, власть, и даже сердце Бога, он всё равно чувствует, что он одинок. Почему так? Скарамучча бы сам хотел знать, но такого его проклятие. Страдать, не зная причины, и заглушать всхлипы собственными запястьями, которые беспросветно покрыты шрамами от его же зубов. Рождество мерзкое. Приторно сладкое и нежное, напоминает пряники, на которые у и без того несчастного предвестника аллергия. Он вытирает глаза, но тщетно. Слёзы всё равно медленно катятся по щекам, падая на колени Сказителя, заставляя чувствовать себя отвратительно. Он тяжело вздыхает, складывая руки на ногах, утыкаясь в них носом. Кажется, шестой предвестник Фатуи ненавидит абсолютно всех, но особенно, себя. Скарамучча стоял на первом месте, если не занимал гран при в своём же списке ненавистного. Только вот признать это было так же сложно, как и то, что он устал быть один. Он прикрыл глаза, ёжась от холода. -Не помешаю? — этот человек, по всей видимости, бессмертен. Бессмертен, раз пришёл сюда, и раз каким то чудом вошёл в список вещей, которые Скарамучча не ненавидит. Вопрос, который задал одиннадцатый предвестник вопросом не был, и даже если бы шестой послал его ко всем чертям, в бездну, так ещё и назвал бы его «Аякс» — а это было уже против правил, то Чайлд бы всё равно никуда не ушёл. Или бы забрал его с собой. Ко всем чертям. Поэтому Сказитель не отвечает, лишь сильнее пряча лицо в предплечьях. -Ты просто не представляешь! Оказывается, Царица не пьёт, потому что напивается от одного стакана. Синьора сегодня уговорила её выпить, так она от счастья на чуть стриптиз клуб не устроила! — Аякс подсел к парню, тепло обнимая за плечи. Дрожит. Холодно? Реакции на просто пиздец насколько интересные рассказы Тратальи не последовало. Обычно, Скарамучче помогало. Неужели всё настолько серьёзно? -О, я ещё Итэра видел. Эти подростки… Я думал он меня убьёт попросту! Как можно с такой скоростью лепить снежки? -Зачем ты припёрся.? — подал голос Скарамучча, поднимая на рыжего предвестника красные, полные боли глаза. -В смысле, блять, зачем? Если ты тут сдохнешь, Царица голову мне откусит! А мне, знаешь ли, она пока нужна. — Скарамучча как то пропустил момент, когда оказался в накидке рыжего ублюдка. -Зачем она тебе? — шестой издал тихий смешок — Мозги у тебя всё равно в заднице. -А как же набухиваться с моим младшим товарищем? — Чайльд сделал наигранно грустное лицо, доставая из-за спины бутылку чего то явно по крепче, чем предпочитал Сказитель. Он предпочитал не пить алкоголь. Ну а если пил, то совсем не крепкий. Боялся, что отравят. Или воспользуются тем, что он пьян. -А, так у тебя в заднице не только мозги? — увидев замешательство на лице рыжего, он тяжело вздохнул — Ну типа… Бутылка в заднице. Ну это типа шутка, догоняешь? -Нет, это то я понял. Но как ты узнал? Потупив пару секунд, Скарамучча прыснул. Да уж, Тарталья раздражающий, но он явно доставляет. Что, или же куда доставляет — доподлинно не известно, но пусть продолжает. Становится легче. Первый глоток делает Чайльд. Он знает, насколько большие проблемы у Муччи с доверием. -Я выпил. Твоя очередь. -Я не пью сегодня. — шестой уже сидел прямо, лишь периодически шмыгая носом. Тарталья ничего не отвечает, просто тяжело выдыхает, театрально закатывая глаза. Сегодня как раз тот день, когда можно выпить. Так почему бы и нет, раз уж такое дело? Штука и правда крепкая, ведь сознание Чайльда уже немного затуманилось. -Я не хочу пить в одиночку, Мучча. -Перехочешь. Пожав плечами, Тарталья набрал алкоголь в рот, поворачивая Сказителя к себя. -Ты долбоёб? Целовать меня собрался? Оказалось, что алкогольный поцелуй — штука интересная. Необычно. Шестой упёрся руками в плечи Аякса. Мозг кричал о том, что его нужно оттолкнуть, прекратить этот цирк. Он ведь не может, не имеет права делать такие вещи, так ещё и с парнем! Но вот беспокойно бьющееся сердце, и руки, что вцепились в плечи, притягивая лишь ближе, говорили абсолютно об обратном. Хотелось больше, больше объятий, больше этой крепкой и терпкой штуки, больше Тартальи. Слишком много эмоций и мыслей. -Мучча? Ты плачешь? — Чайльд отстранился, нежно держа младшего за подбородок — Тише — тише… Прости, я думал, тебе нравится… -Да, урод, мне просто пиздец как нравится! Просто ты и я… Разве ты не такой же, как я? Хладнокровный убийца, идущий к своей цели по головам? -А разве ты хладнокровный убийца? — рука Чайльда мягко провела по голове Сказителя, слегка надавливая, прижимая к своему плечу — Ты просто Скарамучча. Такой же человек, требующий поддержки, любви и ласки. Ты не всесилен. Дай себе передохнуть. Тёплые слова и на удивление нежные руки Чайльда заставили Муччу забыть обо всём. О проблемах, боли, одиночестве. О том что они оба парни, о том, что он «кукла» и машина для убийств. -Тарталья, — Сказитель сжал рубашку на плечах сидящего рядом — Помоги… Спаси меня, я не могу больше. Закончи этот замкнутый круг… -Хорошо. С сегодняшнего дня, круг сломался. Ты теперь свободен, слышишь? То, что не должно было измениться изменилось. Сегодня сломало замкнутый круг, а значит, починило жизнь Скарамуччи. Снег падал крупными хлопьями, а алкоголь и руки напарника на спине согревали. Свершилось то, что противоречило всему. Скарамучча больше не ненавидит.