История имеет свойство повторяться

Посмотрев на нынче процветающую страну, вы никогда бы не угадали, что произошло с ней 16 лет назад. Даже столь нереалистичный вариант, как разрушительная ядерная война, далёк от истины, как Сатурн от Солнца. Впрочем, давайте начнём с начала. Происходило это в начале ХХ века. Все знают, что такое начало ХХ века - войны, политика, жестокость. Эта страна не отставала. Во главе стояли коммунисты, радикальные, но надёжные правители. В одно жаркое лето, казалось, ничем не примечательного года он и объявился. Никто не знал его настоящего имени, все звали его просто - Колдун. Что могло противопоставить ему государство? Танки, истребители он сминал, как лист бумаги, бомбы испарялись, как капли воды, солдаты либо покорялись ему против своей воли, либо падали замертво, пули отскакивали от его торса, как мячики. Могущественный эгоистичный отморозок с жаждой власти и извращённым юмором. Пара месяцев - и вот он уже во главе страны. Несколько следующих десятилетий были кошмарными для простого народа. Не счесть, сколько душ Колдун сгубил ради забавы или устрашения, скольких лишил детей и родителей. Будто сам сатана ворвался в жизнь атеистов. Его ненавидели все - и никто не мог ничего поделать. Хотя... Мало-помалу начали образовываться тайные общества, слившиеся в итоге в одно, безымянное, но пронизывающее всю нацию насквозь, будто луч яркого света. Курьеры носили в желудках послания, учёные в подвалах и, казалось бы, обычных серых квартирах изучали, что могло бы убить тирана, политики становились шпионами "в стане врага", коим стала резиденция главы государства. Множество людей оставили свои жизни на этой службе, а об их храбрости слагали и слагают легенды. Стоит сказать пару слов об Алексее Солонцеве - патриоте и непримиримом враге Колдуна. Он был третьим и последним главой оппозиции. Он не жалел ничего в этой войне - ни других, ни себя. Его имя - первое из 5, выгравированных на Камне Славы, который увековечил в гранитной породе имена спасителей страны. Да, спасителей. Они нашли-таки то, что смогло одолеть садиста на троне. Жуткая кислота прожгла своему открывателю левую руку и уничтожила тетрадь с записью собственной формулы, но это уже было неважно. Не спрашивайте, как поллитра жидкой смерти довезли до Главной площади, сколько на это ушло свинца и титана, но они смогли. Солонцев, не желая подвергать товарищей риску, облил кислотой Колдуна единолично, испарив себе 4 пальца на руке. Вопль этого чёрта был столь сладким для всего народа, ведь это был крик свободы. Никогда раньше страна не знала таких праздников. Пятерых человек превозносили тогда как богов - палач Колдуна, первооткрыватель кислоты, его ассистент, основатель тайного общества и инженер, взявший на себя доставку едкого вещества до столицы. Алексей как талантливый лидер встал во главе. За 16 лет экономика восстановилась, возродились образование и медицина, зацвела торговля - и люди зажили как люди. Зажил и Артём Тыквин. Точнее, не зажил, так как не знал лично правление Колдуна - тот погиб за несколько недель до его рождения. Тёма воспитывался одной матерью - нищей алкоголичкой, нередко хватавшейся за ремень. Она никогда его не любила. Отца Артём не знал, тот разбился в автокатастрофе. Бедную жизнь в одном свитере скрашивали одноклассники, которые воспринимали Тёму как равного себе и с радостью принимали участие во всех его хулиганских выходках, коих было немало. В целом, ему нравилась такая жизнь, полная веселья и свободы. Впервые он услышал голос, шагая по снежной вечерней улице домой. Первое "Эй" он списал на хруст снега под ногами, второе на то, что кто-то обращается к кому-то неподалёку, третье на шум ветра. Но собственное имя, повторённое тихо, но отчётливо, игнорировать было нельзя. - Кто здесь? Вы меня? - Артём... Парень оглянулся. Ни души. Вспоминая фильмы ужасов, посмотрел даже наверх, на деревья, но никто не висел на ветках. - Артём... Не желая более слышать призрачный зов, Тёма заспешил домой. Сердце забилось сильнее, заглушая голос, если только он говорил ещё. Когда юноша стоял на оживленном и весьма шумном переулке, голос раздался снова, громче и не менее чётко. "Артём...". Парень понял, где находится говорящий, и сильно хлопнул себя по щеке, чтобы прогнать слуховую галлюцинацию. Только бы не что-то психическое! Запрут в стерильной тюрьме и будут относиться как к вещи. Нужно успокоиться... Придя домой, Тёма первым делом лёг спать. Его не сильно волновали уроки и мать, храпевшая за стенкой, он надеялся, что во сне замолкнет бесконечное: "Артём, Артём, Артём...", нагонявшее панику. Парень попытался зажать уши подушкой, но, разумеется, это не помогло ни на йоту. Кое-как, свернувшись клубком, ему удалось погрузиться в царство Морфея. Сны были смутными, едва различимыми пятнами. Проснувшись от утреннего холода, парень вспомнил, что произошло вчера, и облегчённо выдохнул, ведь в голове стояла абсолютная тишина. Просто сильная усталость, бывает. Даже полузамороженные рыбные консервы, которые сегодня были единственным пунктом меню, не так сильно удручали парня. Стандартные утренние сборы прервались под струёй ледяного душа словом: "Артём". Голос был куда громче, низкий, шипящий, какой-то успокаивающий, смутно знакомый. Тёма выключил холодную воду, будто она ошпарила его кипятком, и стоял с намыленным лицом, ожидая и одновременно боясь этого голоса. Конечно, он прозвучал снова. "Артём, послушай". Парень слушать не собирался, он выскочил из ванны, едва не убился о мокрый кафель, оделся будто на пожар и выскочил на улицу, буквально впрыгнув в куртку и кроссовки. Он прогуляет школу, потому что лучше иметь ряд двоек, чем пометку "психически болен". Он просто походит по городу, возможно, поспит в чьём-то незапертом погребе... "Артём, выслушай!". Парень пытался игнорировать навязчивого собеседника в странной надежде, что он ненастоящий, пока ему не ответишь. "Артём!". Ноги остановились в сугробе. Вокруг снежный ветер, какой-то сказочный, ясный мороз и полная безлюдность. Парень сел на ближайшую лавочку, даже не утруждаясь смахнуть снег. - Что ты хочешь? - дрожащим шёпотом спросил Тёма. - Руку помощи. - слегка насмешливо произнёс голос. - И в чём она заключается? - В несложном колдовстве. Артёму стало смешно. - Магия карается смертной казнью. Ты думаешь, я соглашусь? Сзади послышались шаги, будто кто-то материальный ходил взад-вперёд. Тёма оглянулся в тревоге, но никого не увидел - лишь шаги без следов продолжали раздаваться по узкой тропинке. - Надо же, как он всё устроил. Смертная казнь! Ах, выдумщик, - голос рассмеялся как-то по-злому, как смеются над старым врагом. Паника заползла в сердце парня, он с куда большей осторожностью "следил" за "шагами". - Не бойся, Тёма. Тебе не грозит никакое наказание, если ты выполнишь мои указания. - Ты - Колдун. - просипел Артём, ощутив, как страх сдавил горло. Призрак остановился. - А ты думал, цыганка с хрустальным шаром? - Невидимый, или, вернее, несуществующий собеседник подбежал к лавке, да так, что Тёма, подпрыгнув, свалился с неё в снег. - Разумеется. Величайший из человеческого рода сейчас общается с тобой. - Ты мёртв уже два десятка лет. - Хм, наверное, ты прав. Совсем забыл. Пора бы мне исчезнуть. Словно что-то хрустнуло, и замолкли звуки, растаяло ощущение чьего-то присутствия. Артём поднялся, тяжело дыша. Колени дрожали, всё тело покрылось потом, несмотря на обжигающий холод. Оглянулся раз, другой - и бросился бежать, словно можно было убежать от Колдуна. Конечно, он был наслышан о нём. Он знал его голос из записей переговоров и знаменитого интервью, на котором он превратил журналистку в собаку. Не из учебников истории, а лично от взрослых он знал о его чудовищных деяниях, видел их обезображенные страхом лица от одних лишь воспоминаний. И сейчас он словно встретился лично с мифическим злодеем, чья сила и жестокость увековечены в легендах. - Артём! Парень был готов закричать, но сфокусировав взгляд, увидел милиционера в синей шинели с фотографией в руках. - Артём Тыквин? - Я... я. Мужчина достал рацию и сказал коротко: "Тыквина нашёл, поиски прекратить". - Поиски? - Поиски. Ты же в школу не пришёл, дома отсутствуешь, целый день вестей нет, - тут лишь сейчас Тёма заметил лиловое вечернее небо, - Учительница забеспокоилась и обратилась в милицию. От кого убегал-то, теряя штаны? Тёма посмотрел в игривое лицо. Нужно рассказать! Колдун опасен для него и для других, для всего мира. Но почему-то рот прохрипел: - От собаки бешеной. - Отстала блохастая давно. Пойдём домой, там мама волнуется. Мама, ожидаемо, запивала волнение водкой, если оно было. Сына она узнала с трудом - верный признак, что уже предельно пьяная. Артём оттащил спящую родительницу на диван и укрыл рваным пледом. Он испытывал лёгкое отвращение. Почему люди доводят себя до такого состояния? Неужели мало вещей, приносящих радость, кроме спирта? Было уже около 12, когда Тёма лёг в постель. Ему было страшно в окружении тьмы. Ещё утром он мечтал, чтобы голос в голове не оказался шизофренией, сейчас же молился о ней. Плавно темнота реальная перетекла в темноту сновидения. Чёрный небесный купол и едва различимая серая зеркальная поверхность - вот и весь сон. Кто-то сзади схватил Артёма за плечо. Не было даже сомнений, кому принадлежит низкий шипящий голос. - Представь, Артёмка. Идёшь по улице - а тебе кланяются судорожно, бросая вещи. Едва заметно двигаешь рукой - и все несутся исполнять твою незыблемую волю. Кто-то посмел оскорбить тебя - теперь он в твоей полной власти, можешь делать с ним что сердце пожелает. Нет больше нищеты и бедности, пируешь каждый день, спишь на шёлке, одет в золото... Заманчиво звучит? Какая паника охватывала Тёму днём, такой смех овладел им сейчас столь неожиданно, что парень вздрогнул от собственных эмоций. Схватив смуглую руку на плече, он вывернулся и встретился лицом к лицу с Колдуном. После смерти он так и не снял алую повязку на правом глазу. Что, в Мире Мёртвых не умеют лечить зрение? - Ты считаешь, что есть шанс моего согласия? Ты терроризировал всю страну четверть века, убил мою прабабку и теперь думаешь, что я соглашусь воскресить тебя?Ожидать, что я поверю твоим словам о награде - значит, оскорблять меня. Не пытайся, чертов сын. Собеседник улыбнулся, нисколечки не задетый обзывательством. - А ты не решай так скоро, Артём. Если я давал слово, я держал его всегда. Так что я обещаю обеспечить тебе второй трон, если поможешь мне занять первый. Сохраню жизнь твоей семье и друзьям. Возможно, даже магии научу. Так что подумай получше. - Подумаю, непременно подумаю, - произнёс парень с сарказмом, - Возможно, тебя хоть как-то перевоспитал ад. - Может, и перевоспитал бы, если бы я там был. Смотри, какая штука приключилась. Когда филантроп и пацифист убил меня с наслаждением, я порвал оковы смерти, вселившись в твоё новорождённое тело. Да, Тёма, каждый миг твоей жизни я был, - он постучал по лбу, - рядом и ждал, пока в один прекрасный день не смог говорить. 16 лет - тот возраст, когда душа становится самостоятельной единицей, от которой можно набираться сил. Спасибо, что не дал мне, грешнику, жариться на сковородке. Юноша поднял брови. Не может этого быть. Он был самым обычным ребёнком без дополнительных личностей в голове. Поверить Колдуну - этому интригану? Ищите дураков. - Не веришь? А проверить элементарно. Найди свои детские рисунки и посмотри, нет ли на них кого-то... с алой повязкой на глазу. Ну да, он рисовал у себя на плече пирата с красным квадратом на лице, но это был моряк, его воображаемый товарищ... Тёма вспомнил, как впервые в 7 лет посмотрел художественный фильм о маге-тиране и как дивился схожести его друга-пирата и того дядьки из телевизора. Какая-то смесь испуга, обиды и отвращения пронзила лёгкие резким вдохом. Он неуверенно поднял глаза. - Почему именно я? Раскатистый смех прокатился по сознанию. - Ответ на этот вопрос лучше знает твоя мать. Спроси её, на какой машине разбился её муж, если её денег не хватит даже на деревянное корыто, и каким таким образом все личные вещи погибшего супруга, в том числе фотографии, оказались в несчастном сгоревшем автомобиле. Вздрогнув, Артём проснулся и открыл глаза. На улице был рассвет, а значит, было около девяти. Мать уже не храпела на диване, она сидела, уставившись на пустую бутылку. Машинально почесав плечо, словно в попытке стереть след от руки Колдуна, Тёма замялся на минуту. А затем пошёл к ней. - Не трусь. Ей же не станет плохо от вопроса? - подзадорил голос. - М-мам? Тишина. - Мама? - Артём потряс её за плечо. Тут только женщина будто вернулась на землю и повернулась к сыну. - Что случилось? Если нужна еда, то денег нет, иди у друзей жрать. - Мам, ты говорила, что мой папа погиб в автокатастрофе. - Артём глубоко вдохнул, набираясь смелости, - Но у тебя никогда не было возможности даже накопить на машину, ты рассказывала мне о своей бедной жизни. И... Где тогда папины вещи и фотографии? Конечно, он знал, что реакция будет негативной. Мама очень не любила заводить разговор на эту тему. Но Артём ждал криков, оскорблений, а не того, что мать исказит своё лицо, как жуткую маску, и невыносимо тяжело зарыдает, съёжившись в клубочек. - Мама! - парень кинулся к бледному телу на диване, но алкоголичка оттолкнула его, налила в грязную рюмку обычную воду из кувшина и выпила так, будто это был спирт. Вторая, третья. На четвёртой она уже перестала рыдать и выглядела вполне спокойно. - Я надеялась этот вопрос никогда не услышать в своей жизни, - глухо начала она. - Тогда, может, не надо... - Слушай! Раз спросил - имей смелость получить ответ. Я росла в деревне. Думаю, тебя это не удивит. Коровы, огороды, колодец - весь набор. Я была обычной девкой, легкомысленной, шустрой, тощей. Весёлые были деньки, да. На суженых гадали под Новый год. А потом этот дьявол объявился, Колдун. Ты, мелкий, бога благодари, что не знал, каково при нём было. Голод, при котором люди людей поедали - меньшее из зол. Кто-то в реке топился, потому что нельзя каждый день ждать худшего, кто-то, прихватив семью и скарб, валил в другие страны, до сих пор не знаю, где они и живы ли вообще, кто-то, кто посильнее духом, бежал в церковь, да разве это помогало? В один день он проезжал через нашу деревню. Тогда многие молились, чтобы он их нищими оставил - всего лишь нищими, просто нищими. Большинству повезло, а мне нет. За шкирку, как кошку, схватил и посадил рядом. Мама моя рыдала, но ни слова не сказала, я же пискнуть боялась. Так в его любовницах оказалась. Плакала каждую ночь на свою судьбу. Потом поняла - беременна... Он меня тут же посадил в клетку, пока не рожу, а там уже убили его, дай бог им всем здоровья. Самый счастливый день в моей жизни. А я потом тебя родила и в алкоголе потонула. Дрожащей рукой женщина налила себе ещё рюмку "водки". Артём сидел, будто оглушённый пустым мешком. Где-то на грани сознания зазвучал тихий звон, постепенно превратившийся в смех. Колдун смеялся, наслаждаясь произведённым эффектом. Хохот становился всё громче, невыносимее. Тёма сжал голову, надеясь заглушить мерзкий звук, но тот просачивался сквозь физическую боль, причиняя моральные страдания. - Всё в порядке? - спросила мама едва слышно. - Д-да. Я прогуляюсь, соберусь с мыслями, - Артём схватил куртку. - Тёма, подожди секунду. - Да? - Запомни, что ты не твой отец. Повторяй себе это постоянно. Парень кивнул и под довольный смех выбежал из квартиры. - Тёма, Тёма, почему же ты не скажешь правду? Неужели ты виноват в этом хоть на каплю? Неужели мама тебя осудит за то, что внутри тебя живёт Колдун? - Замолчи, прошу. Мне сейчас не до тебя. Парень быстрым шагом двигался по улице, не совсем сознавая, куда направляется. - А я думаю, что как раз до меня. У тебя же все мысли сейчас заняты твоим отцом, то есть - мной. Артём остановился, пытаясь успокоиться. Прохожие уже не косились, а откровенно пялились на потного человека с безумно выпученными глазами. Вдох, выдох. Вдох, выдох... - ВЛЕВО! - завизжали неподалёку, и Артём в панике прыгнул в сугроб, ударившись о скамейку. Там, где он стоял секунду назад, пронёсся автобус, который, по-видимому, не смог затормозить на ледяной дороге. Всё то время он стоял на проезжей части. - Я только что спас твою жизнь, Тёма. Просто любопытный факт, - тоном учителя проговорил Колдун. Автобус тем временем проехал ещё несколько метров, круто завернул и наконец остановился. Собралась толпа зевак, где-то послышалась милицейская сирена. Нет. Артём не готов говорить со стражами порядка, не вынесет часовых допросов. Он поднялся и, несмотря на боль в ушибленном колене, рысью побежал подальше, толкая людей. - Артёмка! Тыквин! - крикнул знакомый милиционер в синей шинели. Он не был зол, скорее весел, - Опять, что ли, собаки преследуют? Почему на проезжую часть выбегаешь? Парень напряжённо ссутулил плечи, чувствуя на себе десятки любопытных, суровых и насмехающихся взглядов. Затем выпрямился, выдохнул и обернулся. - Извините, товарищ лейтенант. Дурак буду, с дорогой игрался. - Не повторяй такое! - человек мгновенно посуровел, - Ладно ты, шустрый, прыгучий, а если бы автобус во что-то врезался? Отпускаю на первый раз, во второй будем с родителями разговаривать. Парень виновато склонил голову. Толпа рассосалась, поняв, что весёлой бойни не будет. Артём оглянулся словно в поисках кого-то, а затем быстрым шагом удалился домой. Женщина так и сидела на грязном диване, но, казалось, немного оживилась. Окно было открыто, впуская морозный ветер и перебирая засаленные волосы. - Тёма, привет. Я тут хотела сказать... Я всегда на твоей стороне. Ты можешь рассказать мне всё что угодно, и, обещаю, я не буду осуждать... Тёма? Ты слышишь меня? Юноша, не обращая внимания на оклик, выкидывал вещи из шкафа, перебирая каждый кармашек пространства в поисках чего-то. На полу возле образовалась небольшая кучка из потёртых полотенец и рваных трусов. Переведя взгляд на неё, женщина увидела, что Артём не снял ботинки, в которых пришёл с улицы, и подтаявшие грязные следы усеивали линолеум. Её охватил праведный гнев. - Артём, что это такое? Переобуйся и вымой за собой пол! Ноль реакции. Мать поднялась с дивана, немного пошатнулась от лёгкого похмелья и возмущённой походкой подошла поближе. - Артём, ответь мне! Схватив наконец старую простыню, парень развернул её и нашёл то, что искал - тринадцать самых дешёвых кривоватых белых свечек. Связав кусок ткани в узелок, он обернулся с явным намерением опять выйти из дома. - Стой, не смей трогать их! Я тебе уже объясняла, это подарок от... - Женщина схватила сына за плечо, и тот, резко развернувшись, взглянул на неё. Потом ухмыльнулся, явно наслаждаясь её шокированным вытянувшимся лицом, оттолкнул мать и выбежал из дома, не заперев дверь. Слабое тело алкоголички ударилось о ребро шкафа, боль пронзила лопатку. Дрожа всеми конечностями, женщина медленно опустилась на корточки. Рот, плечи, лоб, глаза - ничего не изменилось во внешности Артёма, но слегка раздражённое выражение лица, перекошенная осанка, жестокий насмешливый взгляд принадлежали не её сыну. Конечно, она знала, как ведёт себя Колдун, в конце концов, не она ли несколько лет была у него рабыней? Большую часть своей жизни женщина не верила в Бога, но сейчас она упала на колени перед окном, склонилась в три погибели и принялась молиться. Она не знала ни одной строчки из Библии, посему её обращения звучали грубовато и просто, но смысл был понятен: пускай Колдун не возродился, пускай это просто сон или белая горячка, что угодно, она готова просидеть всю жизнь в психлечебнице, только пусть он не вернулся, пусть он умер навсегда... Из глаз потекли слёзы, речь превратилась в невнятное бормотание, лёгкие едва двигались, прижатые к коленям. В истерике женщина вскочила, побежала на кухню, открыла последнюю бутылку водки и выпила почти залпом, едва не захлебнувшись. Ей стало намного легче, спирт смыл пелену с рассудка. Демон не возродился, он лишь захватил тело её дорогого мальчика и теперь пытается оживить собственное. Его нужно остановить. Мать выбежала из квартиры в чём была, напялив на ходу кеды Артёма с развязанными шнурками, и поспешила в ближайшее отделение милиции. Это не принесло ничего хорошего, над рассказом городской сумасшедшей посмеялись всем отделением и выпроводили прочь, утверждая, что тиран погиб давным-давно и бояться нечего. Замерев на минуту в замешательстве, женщина оглянулась и заметила между серыми домами позолоченный крест. К церкви она всегда относилась с лёгким презрением, потому что звон колоколов по воскресеньям мешал спать, но сейчас сама неслась к выбеленным воротам, готовая отдать всё, лишь бы её сына освободили от нечистого. У всего есть свои плюсы. И даже если сотни и тысячи людей заблуждаются и верят в мифы, это значит, что они поверят в правду, какой бы невероятной она ни была. Церковники доверились рассказу грязной алкоголички, растроганные её слезами. Среди прихожан нашлись добровольцы, готовые изловить одержимого, а два священника, знакомых с экзорцизмом, схватили деревянный крест в половину человеческого роста, кожаную книжку и бутылку воды. Все смотрели на мать Артёма, ожидая, что она укажет направление, но женщина понятия не имела, куда умчался юноша. Слава богу, кто-то из толпы предложил поискать на кладбище, мол, там и проводятся тёмные некромантские обряды. Колоритная и даже немного сумасшедшая на вид компания направилась к саду с могилами. Да, он был там. Артём, весь в грязи, снегу и чём-то похожем на пепел, бегал туда-сюда, расставляя найденные артефакты. Двенадцать белых свечей стояли по кругу, последняя была сломана и валялась где-то возле треснутого могильного камня. Парень занимался тем, что поливал красной краской снег, рисуя пятиконечную звезду. Его мама вскрикнула, когда поняла, что это не краска, а кровь, льющаяся из вспоротого грязным мясницким ножом локтя. Одержимый быстро оглянулся, с выражением высшего презрения и раздражения перевёл взгляд на кучку религиозных дураков. Тогда мужчина в мирской одежде что-то крикнул, и штук 5-6 прихожан сорвались с места, держа в руках кто верёвку, кто плотный мешок, кто железную трубу. Они легли бы замертво в ту же секунду, но, к счастью, Артём не владел ни каплей магии, и Колдун не мог пользоваться своей силой в тот момент. Тем не менее, в нём осталась жестокость. Он не гнушался наносить жертвам удары с явным намерением прикончить их, ломал конечности, душил. Один за другим люди падали, непонятно - живые ли. И всё-таки слабое тело подростка и численное превосходство противника сделали своё дело, и юноша был связан верёвкой так, что не пошевелиться. Священники, вытянув крест, с опаской подошли к полю боя. Глаза Артёма бегали и изучали их, очевидно, нечистый продумывал план побега, но попыток не делал. Где-то позади раздался слабый стон - мать парня не выдержала и упала на скамью в беспамятстве. - Боже Вечный... Уже звенела метель, скрывшая под облаками голубое небо, а на кладбище под электрической лампой заунывно двигалось кадило. Артём лежал, по-прежнему обездвиженный, на снегу, напряжённо замерев, вокруг стояло трое - лишь один после схватки с Колдуном смог остаться. Четверо потеряли сознание или вовсе погибали от травм, их оттащил подальше и повез в ближайшую больницу пятый. Неподалёку в чьей-то куртке, наброшенной на плечи, сидела мать, зажмурив глаза и зажав уши. Один священник махал железной цепью, распространяющей удушливый аромат ладана, другой потусторонним голосом тянул молитву - Избавивый род человеческий от пленения диавольскаго... Одержимый побелел и закусил губу, из-под зубов выглянула капля крови. Ему было больно. - Избави раба Твоего... Раздался тихий стон, парень выгнулся в спине, его глаза распахнулись, зрачки лихорадочно дрожали. Прихожанин схватил лежащую рядом железную трубу на всякий случай. - От всякаго действа духов нечистых... Артём вновь выгнулся, издав стон громче и протяжнее. Заметив это, священник с кадилом нагнулся пониже и откупорил свободной рукой бутылку святой воды. - Повели нечистым и лукавым духом же... Остаток речей потонул в крике. Артём визжал, облитый святой водой, будто это был жидкий огонь, он корчился от невыносимой боли. Его мать заткнула уши пальцами ещё сильнее и начала завывать, чтобы не слышать крики сына. А ор раздавался всё громче. Монахи, казалось, вошли в раж, твердя неустанно молитву и обливая тело на снегу ледяной жидкостью. - Он криками привлечёт внимание. Нельзя, чтобы прибыли полицейские. Следи, чтобы не было случайных прохожих, - шепнули прихожанину, и тот, дрожа от холода и ужаса, направился к выходу, а за его спиной визжал горящий демон и слышались рыдания несчастной женщины. - Да очищен быв от всякого искушения... Молитва снова утонула в крике. Артём словно тяжело заболел и исхудал за несколько минут, его лицо посерело, рот рвался от крика, зрачки лихорадочно дрожали в глазницах. Взгляни в них кто-нибудь повнимательнее, он увидел бы борьбу, происходившую между двумя душами в одном теле. Колдун, покрытый дымящимися ранами, с искажённым от боли и злости лицом, отбивался одной рукой от Артёма, похожего на драного кота с острыми когтями. - Пошёл нахуй из моего тела, ублюдок! Ответом ему было змеиное шипение. Точным ударом парня отбросило назад. - Я сказал, пошёл прочь, отморозок! Вновь Артёма откинуло на пол. Он сплюнул кровь и поднялся. Колено пронзила боль, но в этот момент Колдун задрожал, посерел, завыл. На его шее появился новый кровоточащий ожог, и юноша повалил мужчину на пол, воспользовавшись моментом. Яростный удар по мерзкой физиономии - и пространство наполнили звуки ветра, дикий мороз, боль от сдавления верёвками и мамин голос. - Тёма! Тёмочка, солнышко, ответь! - Мам, я тут, - голос был едва слышимый. Только сейчас Артём ощутил противную боль во всём теле, страшную слабость и онемевшую левую руку. По лицу потекла струя обжигающе холодной воды. - Да, это он... - священник не договорил. Его сбила с ног лохматая бомжиха, в которой Артёмка признал маму. С восторженным возгласом она голыми руками разорвала верёвки и обняла сына, плача во весь голос. - Мальчик мой, чтобы я ещё хоть каплю в рот, чтобы я ещё хоть раз на тебя накричала, боже правый, я буду лучшей матерью на свете, обещаю. В этот момент Артём понял, насколько мама его любит. Он всегда считал себя нежеланным ребёнком - и так оно и оказалось. Но сломленная женщина, сбежавшая от реальности в мир наркотиков, всё-таки вырастила его, сына самого страшного человека в её жизни, выкормила, научила грамоте и одела. Она ни разу не дала ребёнку понять, кого он напоминает ей, понимала, что малыш ни в чём не виноват. Он прижался ухом к сморщенной щеке. - Я не знаю, как вас благодарить, - женщина обратилась к трём людям неподалёку. - Господь воздаст всем по поступкам их. Будьте счастливы. Тёма, ты же можешь идти? Артём попробовал встать. Он был очень слаб, словно и вправду долго и тяжело болел, но всё-таки мог шагать, опираясь на кого-то рядом. - В таком случае, думаю, нам необходимо идти каждому по своим делам. Остаток дня и вечер Тёма провёл с самым близким человеком. Они очень долго обсуждали всё, что происходило и происходит в их жизни. На удивление, мама не потягивала алкоголь, хотя беседа была нелёгкой. - Он всю жизнь был рядом, в моей голове. Буквально с самого рождения. - Кошмар. Почему ты мне не рассказал? - Не знаю. Боялся, что ты не поймёшь или посчитаешь за розыгрыш. И теперь из-за моей трусости несколько человек лежат в больнице. Тут же парень получил лёгкий подзатыльник. Мама, похоже, не умела общаться другими способами. - Ты здесь вообще ни при чём, их искалечил Колдун. Не смей винить себя за сегодняшнее! Стемнело, а двое так и сидели на продавленном диване, устало разговаривая. - О великие, Артёмка, ты поправился! На шею парню кинулся школьный товарищ Серёга. Тёма улыбнулся. Наконец-то его выдуманная корь закончилась, и он может вернуться в школу. - Знаешь, как без тебя было скучно? Не знаешь, конечно. Я на стену лез от тоски. Даже ни разу двери в туалете не ломал. Историчка радовалась, но теперь мы заставим её завыть! - Непременно. Начнём прямо сегодня. Вот уже две недели всё шло... замечательно? Голос пропал, будто его и не было. Травмы после той жуткой ночи зажили. Мама, хоть и по-прежнему увлекалась алкоголем, но не напивалась больше до беспамятства, начала походить на человека. Она пыталась стать доброй и понимающей родительницей, и у неё даже в какой-то мере получалось. Несколько дней ада сменились почти блаженной светлой полосой. Как говорится, что ни делается, всё к лучшему. Теперь он мог просто расслабиться и вести обычную жизнь 16-летнего проказника. - Какой же бред. Запомни, Тёма: перенос памяти через ДНК невозможен. А ещё называются научно-прогрессивным государством! Ручка замерла в миллиметре от тетради, на которой шёл ожесточённый морской бой с Серёжкой. Дыхание перехватило от паники и отчаяния. Колдун не сдох, не отправился в ад - он лишь потерял силы и всё это время их набирал. И вот - опять Артём слышит призрачный голос. - Всё хорошо? Ты бледный, как мел, - прошептал приятель над ухом. Тёма почти бессознательно закивал головой, вслушиваясь в тишину. - Плохо врать друзьям, сынок. - Заткнись, тварь, - Артём слишком поздно понял, что сказал это вслух. - Я... я тварь? - поперхнулся Серёга. - Нет, чел, ты не так понял... - Тыквин, Романов, я смотрю, у вас очень интересная беседа, - на парту опустилась тяжёлая рука учительницы. Взглянув по очереди на провинившихся, она нахмурила брови. - Тыквин, отправляйся к медсестре. Ты сейчас в обморок грохнешься. Парень провёл рукой по ледяному лбу и, радуясь возможности сбежать из-под десятков взглядов, едва ли не бегом вышел за дверь. Ни к какой медсестре он идти не собирался. Цель у него была совершенно другая. - Куда ты так увлечённо сбегаешь с уроков, Тёма? - вновь зазвенел голос в голове. - Ты меня достал окончательно. Я просто пойду и убью тебя. Раздался смех. - И как ты собираешься это сделать? Убить призрака, не имеющего тела? - Об этом не беспокойся, это моя забота. Внезапно Колдун замолчал. - Артём, если ты собираешься убить меня магией, ты неминуемо умрёшь сам. - А мне плевать! Ты устроил геноцид всего народа, сломал жизнь тысячам несчастных людей, сделал из меня прокажённого психа. Я с охотой сдохну, только чтобы ты заткнулся навсегда! - Артём, какого чёрта? Ты с кем болтаешь? Перед лицом возникло растерянное лицо Серёги на фоне школьной лестницы. - Ты какого хрена тут делаешь?! - заткнуть фонтан злости уже не получалось. - Я... я тебя проводить вызвался. Ты прямо очень плохо выглядел. Но, я вижу, тебе уже легче... - Считаешь меня сумасшедшим в припадке? Я понимаю, Серёж. Возвращайся в класс и оставь меня в покое. - Парень развернулся, намереваясь продолжить побег из школы. - Стой, Тёма, тебе не нужно кончать с собой, всё будет хорошо, все твои проблемы решаемы... Даже того, с кем ты говоришь, можно заткнуть без жертв, правда, - затараторил приятель, крепко схватив потную ладонь. Артём обернулся опять и подошёл как можно ближе. - Ты хоть знаешь, с кем я говорю? Думаешь, его можно выкурить в психушке? Колдун, Серёжка. Тот самый садист из учебников истории. Он не умер, понимаешь, он вселился в меня и теперь хочет воскреснуть. Ты хочешь познать на своей шкуре те времена, от мысли о которых твоя бабка хватается за сердечные капли? Если нет, то отдай мне свой заморский телефон, через который ты бросишься вызывать "скорую", как только я уйду из поля досягаемости. Считаешь, если мне завяжут руки на спине, он перестанет быть опасным? Он уже захватывал моё тело и моими руками убил человека и покалечил ещё троих. Отдай мне телефон. Дрожащий мальчишка достал из заднего кармана пластиковую трубку с проводами и положил в напряжённую ладонь собеседника. Артём отошёл подальше и аккуратно положил странную технологию в карман кофты. - Сможешь потом забрать его с моего трупа. Ты хороший друг, Серёжа. Если я тебя обидел, то прости. И с этими словами он сбежал по лестнице. - Ты на самом деле собрался умирать? Глупый. Тебе так мало лет, вся жизнь, считай, впереди. - Голос казался абсолютно спокойным, но его выдавал едва заметный повышенный тон. Колдун на самом деле боялся смерти. - Об этом ты думал, когда поедал младенцев на глазах их матерей? Они точно прожили долгую жизнь! - Они были безнадёжны. Какие дети могли вырасти у преступников, бунтовщиков и наркоманов? - Даже не знаю. Может, я? Сын всечеловеческого преступника и больной алкоголички? - Ты смелый человек, Артём. И одновременно трусливый. Боишься, что тебя осудит общество? Что тебя будут ненавидеть? Поверь мне, это такая ерунда. Это общество ненавидит негров, геев, женщин, иноверцев, честных и справедливых людей, оно прогнило насквозь сотни лет назад. - Заткнись, я не собираюсь тянуть с тобой беседу о морали. В это время карандаш скакал по бумаге, выписывая кривоватые слова с орфографическими ошибками. Это была записка его маме. "Мам, Колдун не умер, только ослаб. Сегодня он снова себя проявил. Я не собираюсь сидеть сложа руки. Я убью его и себя заодно. Ты найдёшь моё тело на кладбище. Не убивайся сильно, я делаю это ради тебя и всех вокруг. Я бесконечно тебя люблю и знаю, что ты меня тоже". Парень оставил мятый листок на столе, прижав его пустой грязной сахарницей. Он знал, что именно нужно делать: около полугода назад он нашёл дома у одноклассницы запрещённую книгу с описанием магических ритуалов, принадлежавшую её деду, и проглотил весь текст за полчаса, втиснувшись в пространство за спинкой кровати. В памяти с тех пор почти ничего не осталось, но в голове словно со дна болота всплывали строчки главы "Окончательный экзорцизм". Артём схватил двенадцать белых свечек, стащил с кухни длинный нож, какие-то деревяшки, газеты и спички, чтобы добыть пепел. Колдун не подавал признаков жизни. Было очень больно, а главное, страшно резать руку туповатым ножом. Из глаз брызнули слёзы, изо рта раздался болезненный стон, а из вены полилась густая тёмная кровь. Закусив губу, Артём медленно ходил вокруг могил, заливая красным мертвенно-белый снег. Вокруг плясали огоньки на свечках, сложенных в какой-то неаккуратный круг. Сжигая деревянную разделочную доску и остатки зубочисток, Тёма обжёг палец до мяса и вскрикнул, но на трухлявой газетёнке образовалась приличная горстка серого порошка, так что боль отошла на второй план. Было страшно стоять абсолютно одному на пустынном кладбище в окружении могил, кровавой пентаграммы и молчащего демона в голове, несмотря даже на солнце над горизонтом. "Может, моё имя и не выбьют на Камне Славы, но я буду достоин там быть" - подбодрил себя парень. Он бросил пепел в центр звезды и опустился на колени. Словно внутренний голос шептал необходимые слова. - Et hoc momento percepi quam pulcher sit mundus noster... Подул ледяной ветер, забирающий силы. Артём тяжело вздохнул, поёжился и продолжил. - ...quia nihil horroris membranae inest. Hoc caput non est in pulte... Голова заболела, перед глазами запрыгали разноцветные круги. Захотелось просто упасть на снег и уснуть, столь сильной была слабость. Звуки угасли, будто в уши напихали ваты. Собрав остатки воли, Артём почти беззвучно прошептал последнюю фразу: - ...Nulla ac neque erat. Hoc est cerebri mei. "Сейчас я умру" - постучалась дятлом мысль. Но вместо этого Артём услышал звук падения и тяжёлый хриплый вздох. Открыв глаза и подняв голову, он увидел, должно быть, самое страшное зрелище в своей жизни. Колдун - живой, настоящий - рассматривал свои руки. На жутком лице растянулась улыбка. - Боже, НЕТ-НЕТ-НЕТ-НЕТ!! Я ИДИОТ, Я... Резкая пощёчина в прямом смысле заставила его замолчать. Юноша не мог произнести ни слова, будто сорвал голос, и лишь истерично шевелил губами, выпучив глаза и разрывая лёгкие. - Не кричи, я не люблю крики. Как всё-таки ненадёжна человеческая память, верно? Как она может смешать события полугодовой давности и то, что узнало твоё подсознание две недели назад? - Демон усмехнулся, явно наслаждаясь ужасом парня. - Я помню своё обещание, Тёма, и хоть ты и помог мне неосознанно, я всё равно выполню его. Вот только мне не нужно, чтобы ты вероломно взбунтовался, будучи на столь высоком посту. Будто пелена застлала глаза. Тело Артёма больше не принадлежало ему, он был лишь слепым наблюдателем. Он встал и выпрямился, как солдат. - А теперь пойдём. Кое-какие люди заняли моё место, нужно показать им их уголок. Ноги шли сами по себе. Артём слышал крики десятков людей, охваченных первобытным ужасом, топот убегающих ног, рыдания, слышал, как с чавкающим звуком кто-то замолкал навсегда, "Простите" - проблеял в голове жалкий внутренний голос.