Вспомнить, забыть и по-новой

Только мужчина хотел откинуться в кресле и расслабиться за стаканчиком крепкого спиртного, как в поле его зрения попала она. «Опять эта О’Нил», - пронеслось в голове у темноволосого коренастого «дракона», хоть на лице его и красовалась ехидная ухмылка. – «Ох уж эта девка. Та ещё заноза в заднице». Так он думал, но при этом прекрасно осознавал, что без этой заразы было бы очень скучно жить. Мелкая проворная кокетка знала себе цену и упорно показывала всем, что она не так проста, как кажется на первый взгляд. Это он понял ещё при первой встрече с ней. Всё было как в тумане, неплотном и лёгком. От скуки и долгого ожидания он угостился конфеткой. В голове было лишь одно – особый заказ, коим и была эта девчонка. Он не мог себя контролировать. Внезапная острая нехватка адреналина. Что-то в его крови требовало будоражащих ощущений, действий. Неподалёку послышались голоса. Не раздумывая бандит спрятался за ближайшую бочку с мусором. Он устал их ждать, но дождался. Как только замолкшая парочка прошла чуть вперёд, не заметив его, выскочил за спиной своей цели и, схватив её, поднёс нож к горлу. Испуганная девушка попыталась заговорить, но тщетно. Бурый её перебил. Спутник юной девы попытался хоть что-то предпринять, но бандит в кожаной косухе вновь стал угрожать. Переговоры между ним и Джоном складывались крайне странно. Сначала он не отреагировал на предложение о выкупе, а потом сказал: - Разве я говорил, что мне не нужны деньги, мудак? Острие касалось кожи, создавалось ощущение, будто преступник вот-вот продемонстрирует все мышцы шейного отдела Сары О’Нил. Девушка заметно боялась, напрягалась, но при этом старалась успокоиться. Воспользовавшись тишиной и тем, что неизвестный отвлёкся, закричала, моля о помощи. Лезвие тут же исчезло, преступник закрыл рот девушки руками. Воспользовавшись моментом, она ударила его в колено с такой силой, что от последовавшего звука студентку бросило в дрожь. Как бы то ни было, ей не хотелось думать о последствиях в такой момент, даже если то была самооборона. Рефлекторно Бурый отпустил заложницу, ту мигом спрятал за своей спиной её дружок-новичок, после чего напал на бандита, прижав его к земле. Неожиданное стремительное поражение даже напугало «чёрного дракона». Ещё больше он заволновался, когда ощутил холод, пробежавший по его спине. Заметив краем глаза, что это девчонка отодвинула ворот его куртки ради интереса, он рявкнул: - Руки убери! Далее он возгордился, хвалился собой. Но то, по большей части, был лишь отвлекающий манёвр. Воспользовавшись моментом, он начал мотать головой. Сбросив руку незнакомки с себя, дал разглядеть своё лицо. Чёрные большие глаза и насыщенные фиолетовые губы сдали его как ребёнка, переевшего печенья или перепившего колы. Только вот вместо родителей ― пара школьников, а точнее старшеклассников, которые могли сдать его с потрохами. Однако лисица оказалась хитрее. Куда хитрее любого копа. Она, воспользовавшись безвыходным положением преступника, стала его допрашивать. Так он и рассказал ей обо всём, что знал, поведав тайну лесного отшельника, оказавшегося вскоре тем ещё маньяком. После той встречи он спокойно ушёл, к копам под стражу он так и не попал, но отхватил знатно и от Аарона, и Вишни, и даже зелёного новичка в их банде, Майкла Тёрнера. Не столько из-за ещё более испорченной репутации, сколько из-за самой Сары. Это он понял почти сразу. Впрочем, со временем он стал разделять их чувства. Всё же эта бестия умела цеплять. Та встреча была лишь одной из нескольких, и всякий раз сердце молодого бандита содрогалось, наливалось кровью всё сильнее: на свалке, в лесу, с каждой новой встречей в баре казино… С каждым разом она цвела, становилась смелее. Настоящая альфа-самка. Эта плутовка часто виляла задницей по заведению точно лиса, словно приглашая самцов на собачью свадьбу. Тем не менее, никто не решался. То ли она была слишком скромной, то ли слишком дерзкой, то ли из-за слишком высокой конкуренции, то ли банально кто-то не хотел отхватить… Хоть она и была уже созревшей драконшей, но всё же даже Бурый не решался к ней подкатить. Сказануть пару словечек, поздороваться – всегда да, но вот дальше не решался заходить. Сдерживать внутреннего романтика ему было крайне тяжело. Он бы с радостью выцарапал на дорогущей тачке инициалы их имён в сердечке или нарисовал граффити с признанием в любви, но всё же он прекрасно понимал, что такая жизнь не для неё. Она была молода, полна амбиций. Для неё ещё были пути отхода, перспективы и возможное более светлое будущее. Но не для него. Для Бурого «Чёрные Драконы» были буквально всем: и семьёй, и работой, и смыслом жизни. Так что он не решался даже пробовать завязать отношения с девушкой. Не хотел травить ей жизнь. Продолжая тихо любоваться и восхищаться ею издалека, он и не подозревал, что однажды всё прервётся так же внезапно, как и началось. «Драконы» просто ехали по дороге, наполняя одинокие улицы радостным рёвом моторов, означавшим долгожданное освобождение Вишни из тюрьмы. Кто же мог знать, что столь хороший день омрачится отъездом всеобщей любимицы, встретившейся им на обратном пути. Узнав от неё всю правду о цирке и его уродцах, Бурый впал в оцепенение. Он бы ей с радостью не поверил, но после стычки с Фавном и странными оленями в лесу он уже на автомате верил во всю мистику, которую слышал от О’Нил. Он и сопереживал ей, и в то же время хотел защитить, но также и боялся. Ему также всё осточертело. Сам едва сдержался, чтобы не сорваться с места и не погнать на своём железном коне куда подальше из этого богом забытого места. Однако он помнил кредо, что было сильнее этого желания, – «драконы не бегут». Отказавшись от помощи главаря банды и его правой руки, Сара попрощалась со всеми. Они словно бы и вправду стали семьёй за столь короткий промежуток времени. Всего несколько месяцев, а прощались с ней как с подругой детства или как с младшей сестрёнкой, с которой уже, увы, не суждено было увидеться вновь. Бурый же обнял её чуть крепче, чем того требовалось от друга. К счастью, это заметил лишь он один. Даже если и заметил кто-то, то, наверное, даже проникся и понял, что Бурый в душе всё же немного более чувствительный и ранимый; что где-то там, внутри него, под толстым слоем самолюбия и эгоизма, скрывалась чуткая натура, способная на сострадание. Она помахала напоследок и покатила чемодан дальше за собой, а они провожали её взглядом, пока Сара совсем не исчезла из виду. Нехотя «Драконы» вновь завели моторы, но прежняя весёлость улетучилась. Было совсем невесело. На одного птенца в их гнезде стало меньше. Шли дни. Бурый всё же не терял надежды, что истерика девы прекратится и она вернётся. Но вот дни превращались в недели, те становились месяцами, которые растягивались на годы. Стало очевидно, что она точно не вернётся. Однако образ Сары О’Нил крепко засел в воспоминаниях Бурого. Даже когда её лицо уже вспоминалось не так чётко, он брал фото и кассеты, пересматривал их, вспоминая лихие времена: приятельские гонки на улицах города, дружеские посиделки в баре, различного рода вылазки… Сара осуждала грабёж, но всё же не хотела отворачиваться от семьи, что её приголубила, когда она осталась совершенно одна. В какой-то момент к ней всё же пришло осознание, что парни и девушки делали это не из худших побуждений. Им просто хотелось выжить среди тех, кто их не принимал. Иного способа заработка среди тех, кто считает тебя отбросом общества, изгоем, не найти. Да и много ли можно было заработать в Сентфоре для своей семьи, если приемлемая вакансия всё же находилась? В городке у чёрта на куличках приходилось жить по правилам жизни, а не общества. Хоть Сара и говорила, что друзья могут когда-то вновь встретиться за пределами Сентфора, такового не происходило. Даже когда Бурый получал отдых во время командировки в Балтиморе, то не мог никак найти девушку. Однако, узнав, что однажды Вишня видел её с подругами в кафе, просто озвучил спокойно свою радость за неё, ни капли не отреагировав в лице. Как он и думал, она смогла жить обычной жизнью. Сара не оглядывалась на прошлое, жила настоящим и будущим. Он же не мог позволить себе такую роскошь. Стал слишком узнаваемой и значимой фигурой среди банды и их «коллег». Для него давно не было обратного пути, ещё с самой первой их встречи. Да и что бы он сделал? Напугал бы своими «манерами» дам? Сара и раньше с ним обращалась даже не как с другом, а как со знакомым или приятелем. Вывод был очевиден – забыть о ней и идти дальше, не мешая её новой жизни. Забыть он не забыл, но мешать её счастью не стал. Спустя несколько лет он вернулся из очередной командировки. Жизнь его знатно помотала по разным тюрьмам и местам не столь отдалённым, что сказывалось на его внешнем виде. Густая щетина была столь небрежна, что буквально сама говорила: «Мой хозяин предпочитает носить благородные иголки, а не густую шерсть, за которой нужно приглядывать, но даже за небольшой бородкой у него нет особо времени ухаживать». Круги под красными глазами и с годами изменившаяся кожа выдавали в нём трудоголика-алкоголика, а подтянутое тело – вечно молодого душой мужчину. Как говорится: «Главное – это душой не стареть». Это правило темноволосый загорелый бандит выполнял исправно. В сравнении со своими братанами он казался всё ещё неказистым, не таким высоким, но всё же он повзрослел и, в какой-то мере, стал даже мудрее и опытнее. Приехал на место. Миновав домик лесника, припарковал чопорный четырёхколёсный раритет у дома Морингов, прямо у самого входа. Заподозрил неладное лишь когда зашёл. У всех были постные лица, по дому шастали полицейские. Первая мысль – бывшие супруги что-то не поделили и один другого всё же убил. Однако, приглядевшись, Бурый понял, что Адель сидела в кресле и плакала, укутавшись в плед, а Аарон вышел из соседней комнаты прямо в гостиную почти сразу как вернулся его подопечный. Хилла попросили подождать на диване, на смену ему к допросу пригласили Дерека Никсона. Тут-то Бурый и решил подсесть к боссу дабы узнать, в чём же всё-таки дело. Весть, донёсшаяся до его ушей, пронзила его словно молния: - Грёбаные циркачи убили её. Сара пожертвовала собой, чтобы спасти остальных. Большего Аарон сказать не смог. Он находился в полном шоке от произошедшего. Этого было достаточно, чтобы вернувшийся к своему главарю «дракон» впал в апатию. Ему совершенно не хотелось верить в то, что с ним происходило. Обстановка не располагала к дальнейшим расспросам. Он стремительно покинул здание так же, как и зашёл в него – через главный вход. Стоило ему ступить на крыльцо, как к дому подъехала карета скорой помощи. Прямо у него на глазах, пока он, поджигая сигарету, до последнего отказывался верить в происходившее, погружали два мешка с трупами. Темноволосый байкер хоть и видел их краем глаза, но всё же смог увидеть достаточно, чтобы узнать. Это были тела брата Майкла, достижениями которого тот хвастался каждый раз при встрече, и та, которую он совершенно не желал видеть мертвой. Это был сильный удар по всем, в том числе и по Бурому. Мечтал её увидеть спустя столько лет, в итоге увидел её безжизненный труп. Какая «удача». Отчасти он даже завидовал своим друзьям, потому что они застали её ещё живой. Однако он также и злился на них, потому что те не смогли её уберечь. «Нельзя отворачиваться от семьи, даже если семья отвернулась от тебя», - цитата из любимого фильма Бурого, которую он повторял из раза в раз, когда у него были плохие времена. Он понимал, что Сару было невозможно спасти от той чертовщины, что уже давно её поджидала, но всё же чувства взяли над ним верх. Со временем стал не лучше Адель Моринг, что слыла уже не первой красавицей, как то было прежде, а первой алкогольвицей в Сентфоре. Вишня всячески отмазывал его, Аарон прощал опоздания и давал внеплановые, неожиданные выходные. В какой-то момент его отправили в такой долгий отпуск, что все о нём, казалось, напрочь позабыли. Сломленный и одинокий, он нашёл утешение в алкоголе, перемешанном с собственным горем, в котором, к сожалению, в конечном счёте и потонул. Эта утрата также задела предводителей «Чёрных Драконов». Их ряды не восполнялись, члены старой гвардии дохли как мухи. Такова была их доля. Их преследовали по пятам смертельные муки. Не всем дано было оправиться от того кошмара, что они пережили. Даже когда казалось, что проклятие исчезло, призраки прошлого скреблись в двери, приходили во снах, сводя ещё больше с ума тех, кто уже никак не мог вернуться к привычному, спокойному ходу жизни.