***
1553 год по лунному календарю. Х день. Залив Нарка. Юго-восток.
— Чем вы заняты, поганые черти, собрались, блять! — Драл горло капитан одного торгового судна, наблюдая, как по палубе отчаянно носились моряки, занимаясь, по его мнению, хрен пойми чем и точно не полезным. — Капита-а-ан! — Кричал в ответ человек с «вороньего гнезда», его лица не было видно с огромной высоты, но голос выдавал нарастающую панику и неуверенность. — Они всё ближе! Подходят с севера! — Вашу мать! — Раздражённо выругался мужчина. — Быстро поднять белый флаг! У этих ублюдков висит красный, есть шанс выжить! Торопитесь, суки! Наблюдатель засуетился, замельтешил где-то наверху и с концами пропал из виду, видимо, дрожащими руками безуспешно пытался поднять ткань над мачтой. Командир судна нервно грыз ногти, бросившись к правому борту, и почти переваливался через него, балансируя с помощью корпуса и рук. Всё его существование сворачивалось в тугой комок, пока он напряжённо сверлил взглядом массивную посудину, угрожающе приближающуюся к ним. Катастрофа всех морей и людей. Ёбанный «Спасение» решил приплыть по их жалкие души, собираясь утащить в самые глубины ада. Багровые паруса и флаг вселяли почти животный ужас, из-за них некоторые рабочие стали судорожно молиться Богам, чтобы всё обошлось и их не отправили на тот свет сумасшедшие пираты. — Ж-живо бросить якорь! — Спохватился торговец, слегка заикаясь из-за расшатанных нервов. Приказ исполнили ровно за две минуты. Пиратский линкор остановился в паре метров от торгового судна. Строгая дистанция, которая заставляла главу торгашей трястись, как липку от сильного порыва ветра, и сминать в руках поля шляпы, как бы в попытке заземлиться. Стук из-за перекинутого трапа заставил одного матроса вздрогнуть, а остальных замереть в ожидании неизвестного. — Доброго времени суток, дорогие товарищи, — весёлый тон корсара пугал намного сильнее, чем любая другая угроза или смертная казнь, когда до гильотины оставалось рукой подать, — считайте это маленькой проверкой, не обессудьте. Кто здесь за главного? Ким Докча запрыгнул на чужой корабль и обвёл взглядом всех присутствующих, кажется, и сам решил поиграть в «угадайку», пока люди собирались с силами для быстрого ответа. — Э-это я, — неуверенно поднял руку мужчина со шляпой, желая поскорее избавиться от морского ревизора и, желательно, остаться в живых. — Прекрасно, — разбойник постучал указательным пальцем по подборку. — Надеюсь на сотрудничество, думаю, никто из нас не хочет сталкиваться с проблемами. Торговец кусал губы, исподлобья примечая каждое подозрительное действие бандитов. Пиратов было намного меньше, чем людей, принадлежащих его экипажу, вот только все многочисленные байки и истории удерживали от любых попыток к сопротивлению. От одного взгляда в их сторону начинала кружиться голова и возникало иррациональное ощущение опасности. Пропасть. Да, вот оно. Чувство, будто стоишь на краю пропасти захватывало целиком и полностью. Разница в мощи была ощутима. Превосходство во всём устрашало, внушало необходимость спасаться бегством или прятаться. Демонический король умел вербовать сильных людей. Даже слишком сильных. Встретившись с ними лично, многие участники экспедиции осознали, почему с задачей «уничтожить один пиратский кораблик» не справлялись даже опытные убийцы, а награда за их головы росла с каждым годом, приравниваясь к казне четырёх государств. Кем, чёрт тебя побери, они являлись? Откуда такие брались вообще? Хотелось бы увидеть это чудесное место на карте, чтобы позже обходить его стороной, миль так за двести. Даже два ребёнка, оставшиеся на «Спасении» и играющие с корабельным котом, не выглядели безобидными. Может, взрослые специально забыли мальчика и девочку там, чтобы те присматривали за судном, и, случись какое-нибудь происшествие, они бы прекрасно справились без помощи старших? Хотя да что могли дети?! Это уже выходило за пределы разумного. Во всяком случае, купцу это не нравилось, да и выбора ему не предоставили для выражения недовольства. — Мы не богаты, но не вправе вас останавливать, берите, что хотите, — неловко хохотнул главный и воздержался от дополнительного комментария «главное съебитесь», игнорируя режущие взгляды команды. Пусть пялят сколько влезет, а потом благодарить будут, стоя на коленях. — Разрешение и нужно, — напомнил о своём скверном характере Михаил, цокнув языком. — Премного благодарны, — перебил подчинённого Ким, похлопывая по плечу главу торговцев. У последнего мурашки по спине пробежали от читающийся между строк угрозы и предупреждения. — Приятно иметь дело с догадливыми людьми.***
К сожалению, не всё шло так гладко, как ожидалось, и некоторые недоразумения вставали на пути. — Что это ещё значит? — Недовольно скривил губы Ким Намвун, делая угрожающий шаг в сторону одного недоразумения-матроса. Спустившись в трюм, с целью обследования и поиска спрятанных и более качественных товаров, подросток столкнулся с одной крупной проблемкой, причём крупной не в переносном значении. А именно с двухметровым мужланом, наотрез отказывающимся уступить ему место и дать пройти в сторону склада. — Нельзя – значит нельзя, проваливай, — мужчина скрестил руки на груди, демонстративно насмехнувшись над юным корсаром. Вот же грубиян... И не глухой, приказ к бездействию точно слышал, да выпендриваться, какого-то фига, продолжал. Блондин выпятил грудь в попытке визуально казаться больше и повторил движение рабочего, который и без того смотрел на него сверху вниз, явно не воспринимая юношу всерьёз. Потуги казаться таким же крутым взрослым, какими были другие пираты, не впечатляли иностранца, а, скорее всего, смешили. — Т-ц, сгинь с глаз моих, пока я тебя не отмудохал, — прибегнул к острасткам пиратишка, только в ответ получил уже реальный смех и нулевой эффект от блефа, — сами же сдались без боя, поджав хвосты, а сейчас смелости поели где-то, а– — Что ты тут устроил? Юнга моментально заткнулся, дёрнулся и обернулся в сторону сурового женского голоса. Джун Хивон спускалась по лестнице с крайне недовольным лицом, видимо, перекинулась парочкой слов с изумительной вице-капитаншей, которую просто на дух не переносила, но на общих собраниях, по неизвестным причинам, продолжала голосовать за неё. Крупное недоразумение лишь скривил физиономию, понимая, что придётся терпеть ещё одного "ревизора". «А что, если...» — Запрещают проверять товары! — Решив воспользоваться чудесной возможностью, подросток довольно хмыкнул и кивнул в сторону наглеца. Отлично. Пусть ему покажут, где раки зимуют, а он злорадно похихикает. Женщина нахмурилась ещё сильнее. Один её такой злобный зырк мог распилить человека на две половины, но недоразумение хорошо держался. Матрос прожигал её ответным немигающим взглядом. — Вроде должен был слышать, что пираты решили сжалиться за определённые услуги, так чего не уйдёшь куда подальше, прокатиться колбаской не желаешь? — Квартмейстерша вопросительно выгнула бровь, рассчитывая, что хотя бы одна извилина в мозгу здорового лба работала по назначению, и этот дурак не стал бы наживать себе проблем. — Женщина должна закрыть рот и не лезть в мужские дела, — самым пренебрежительным тоном из всех возможных пренебрежительных тонов отрезал иностранец. Просто иметь дело с пираткой было для него унизительно. — Псих... Бери слова назад, срочно!... Белобрысый паренёк испуганно зашипел, но его предупреждение успешно пропустили мимо ушей. А очень зря, учитывая, насколько потемнело выражение лица разбойницы. Намвун, к сожалению его психики, знал, как реагировала квартмейстерша на любое неуважение к ней, а если это было ещё и по тупой причине «женщина»...! То всё. Это конец без какого-либо начала. Случилось однажды, что один наёмник оскорбил Джун и глумился над ней по признаку пола, к слову, подобное желание посмеяться над хрупкими леди у него отбили до конца жизни. Юнга никогда бы не подумал, что чужой член без проблем можно оторвать голыми руками, но со разозлённой Хивон он увидел это собственными глазами. Только после такого удивительного зрелища его пришлось откачивать, ибо подросток потерял сознание из-за шока, зато после инцидента как яро зауважал каждую молодую и не очень особу. Женщина, после нанесённой ребёнку травмы, даже извиниться не подумала, считая, что сделала всё правильно, а юный Ким сам виноват в том, что не умел закрывать глаза и уши. Юнга решил не повторять прошлый опыт и очень забеспокоился, когда Джун Хивон потянулась за саблей. Вражеский матрос изменил положение тела, собираясь первым ударить квартмейстершу. Не успел юноша и моргнуть, как чужая голова оказалась у его ног, слава всему святому, обошлось без других частей тела. Да, иностранец легко отделался, минуло без страшных процедур. Убитый, наверное, и сам не понял, как отправился на другой свет, ибо фехтование молодой особы выглядело ошеломляюще, не зря же её называли мастером меча. Что ж, подросток ко всякому рода трупам был невосприимчив, ибо с его необычной жизнью и не к такому привыкнешь, единственное, ему стало жалко обувь и штаны. — А капитан не будет злиться за убийство? — Намвун перешагнул огромную тушу, собираясь выломать замок и наконец узнать, какую дорогую тайну скрывали торговцы. — Скорее всего, он этого и ожидал, — пожала плечами женщина, отряхивая клинок от мерзкой крови и разговаривая так спокойно, будто участвовала в обсуждении погоды. — Как только ты пропал из виду, Ким Докча отправил меня на твои поиски, причём дал очень точную наводку и попросил поспешить. — Опять секретные планы... — Без нашего ведома. Корсары обменялись тяжёлыми взглядами. Ещё одна особенность их капитана – отвратительная любовь к утаиванию заговоров и идей, иногда заканчивающихся не самым лучшим образом для грозы всех морей. И никто из команды не знал, впадать ли им в панику из-за рисковой задницы начальника или ожидать того самого исключительного хода Демонического короля, переворачивающего всё с ног на голову. Хивон и Намвун испытывали противоречивые эмоции, когда наконец разобрались с замком. Мысленно перекидываясь друг с другом разными фразами, они не решались узнать причину хамского поведения иностранца и подозрительного умысла Докчи. Прошли долгие три минуты перед тем, как квартмейстерша сделала выбор в пользу интереса. Она по-варварски толкнула дверь ногой, хватая подвесную лампу со стены, чтобы осветить тёмный трюм. Увиденное повергло в лёгкий шок. Джун грубо выразила своё чувство недовольства, тряхнув за плечо изумлённого юнгу. — Вот ублюдки! Живо дуй за капитаном!***
Ким Докча игрался с найденной в кармане монеткой, подкидывая её вверх, и с искренним весельем наблюдал за нервными тружениками, которые и без того ходили бледные, как смерть, и находились на грани обморочного состояния, из-за которого некоторые спотыкались о собственные ноги, встречаясь взглядом с катастрофой всех морей и людей. Исключительная репутация. Корсар понимал, что не зря тратил время на учинение беспорядков, раз его образ использовали для запугивания целых городов, а личные встречи с ним позже отмечались в календаре как судные дни. И вот, из-за его присутствия, в одном заливе уже случился маленький конец света. Созерцание едва ощутимого переполоха забавляло больше, чем показ театральной постановки, на которой молодой человек никогда не бывал. — Эй, придурочный, — вице-капитанша окликнула бездельничающего мужчину, переключив часть его внимания на себя, — корабль вправду слишком бедный. Тут и брать нечего. Все товары полная халтура или дефектное старьё, которое дороже серебряника, а может и медяка не продать. — В этом и суть, — беспечно перебил поток возмущений мужчина, пожимая плечами. Хан Союн пришлось подавить желание схватить этого дуралея за шкирку и швырнуть его в открытое море к себе подобным – тупым кальмарам, хотя мысленно она уже начала его душить. Ребячиться удумал? Вперёд-вперёд, с ней такое не прокатывало. — Что ты себе, крысиный ублюдок, напридумывал? Постарайся объясниться, а если не выйдет, то я тебе всыплю, — женщина и правда была на грани оплакивания потерянного дохода и считала, что вся команда возилась здесь без причины, просто по прихоти одной вредоносной рожи, так что она угрожающе закатала рукав, показывая серьёзность собственных намерений. Её саму заставили осмотреть несколько ящиков, но предметы, которые она находила, даже на антиквариат не тянули, а вот на мусор – очень даже. Съестные припасы тоже выглядели не лучшим образом, возникало чувство, будто команду травить решили, нежели кормить. Что крутилось в голове мистера Ким, когда он принимал решение облупить как луковку и без того дрянную каравеллу, оставалось загадкой. — Торговое судно, по словам экипажа, шло в сторону Шегана. Разве не странно? Ехать с таким скудным багажом в место, где каждое яблочко на спелость проверяют по раз так сорок, если не пятьдесят, а за плохой товар убить готовы? — Докча состроил максимально сосредоточенную, но в то же время придурковатую мину, по позе пародируя какого-нибудь известного мыслителя. — Знаешь, команда, в свой черёд, выглядит подозрительно. Каждый ли грузчик носит на поясе мачете, а капитан прячет за пазухой хлыст? Сколько грабил кораблей, но такое вижу впервые. Может я просто постарел и стал мнительным, аль память подводит, и я пропустил очередное модное нововведение. Будь так. Тогда, ещё один вопросец. Какой смысл идти в Шеган таким длинным путём, когда существует самый безопасный с запретом на проявление агрессии, но с более строгой проверкой? Неужели они все- — Врали, а на деле скрывали нечто дурное, — дополнила женщина, ухватившись за суть объяснений. — За догадливость я тебя и люблю, — хлопнул в ладоши пират, улыбаясь во все тридцать два. Хан мысленно досчитала до трёх, видимо, чтобы восстановить пошатнувшееся от поведения капитана душевное равновесие. Пиратка сделала глубокий вдох, переваривая сказанное командиром. Плохие товары были просто прикрытием, им же являлась и легенда о путешествии в Шеган. Ей стоило догадаться раньше и начать повнимательнее смотреть по сторонам. На корсаров было обращено слишком много взглядов с самого начала, каждый их шаг строго контролировался. Пусть и ненавязчиво, но рабочие старались заговорить им зубы, чтобы остановить от нежелательных открытий. А ведь женщина слышала, какой шумихой со стороны торговцев закончилось то, что Михаила не пускали и шаг в сторону каюты капитана сделать, хотя он туда первоначально не шёл, но позже завернул чисто из принципа, ибо никто не смел его останавливать. — Вновь черти на твоих плечах нашептали о существовании этих аферистов? — Союн ощущала мерзкое раздражение, причём она не знала, было оно обращено на капитана, на людей вокруг или же на неё саму. Её бесили эти проницательность и склонность к предсказыванию будущего. — Не-а, на днях они взяли перерыв, — покачал головой разбойник, опираясь локтями на бортик каравеллы. — Приходится думать самому. К слову, у меня есть одна догадка, но подтверждения я пока не нашёл. Вице-капитанша собиралась потребовать посвятить её во все тонкости его беспорядочных идей, только не успела она и рта открыть, как резкий крик сбил с любых мыслей. — Капитан! — Заорал Ким Намвун, на всех парах врезаясь в мужчину в красном и чудом не снеся их двоих за борт. — Неотложно! Там! Вон там! Это очень важно! Ким Докча несколько раз удивлённо моргнул, слегка растерянный из-за яркого появления юнги. — Тише-тише, давай соберись и скажи, что такое безотлагательное ты нашёл, — пытаясь успокоить и привести в чувства задыхающегося юношу, корсар осторожно похлопал его по щекам. Юнец сильно нахмурил брови, пытаясь как можно быстрее подобрать правильные слова, только спешность, наоборот, тормозила его старания. — Работорговля! Мы нашли рабов! — Прохрипел подросток, между попытками вдохнуть как можно больше. Гнетущая тишина повисла в воздухе, резко контрастировавшая с недавним шумом и топотом, температура, по ощущениям, упала до нуля градусов, если не ниже. Каждый медленно осознавал выкрикнутое. Особенно лихо изменился в лице человек в яркой шляпе, его так перекосило от различных эмоций, слившихся в единую, что и разобрать каждую становилось невозможно. Зато желание покромсать юнца на мелкие кусочки было видно очень отчётливо. — Мальчик, скорее всего, ты видел остальной экипаж, отдыхающий после смены, мы зарабатываем на экспорте товара, не более, — старался исправить ситуацию капитан, контролируя гнев и медленно протягивая руку к заныканному пистолю. Гиблое дело, всем понятно, но он и не собирался признаваться в преступлении так просто. Мужчина судорожно пробежал глазами по незваным гостям, примечая всякое изменение в их настроении. Совершенно расслабленный вид Демонического короля заставлял задуматься, верил ли этот человек хоть кому-нибудь из участников ссоры или просто ждал, когда его оставят в покое. Намвун разгневанно зыркнул на чужого капитана, цепляясь за рукав пирата, пока Хан Союн, скорее всего, думала, кому бы первым открутить голову, ведь пусть она и грабительница, но хоть какие-то моральные принципы имела. Люди вокруг них подозрительно зашевелились. Всё сводилось к одному – быть бою. Кучка разбойников точно не оставила бы без внимания этот инцидент, нельзя отпускать свидетелей, которые точно запомнили лица преступников, а того хуже – нацелились на "товар". Один мужчина открыто выхватил оружие из-под лёгкой куртки, готовый в любую секунду сделать рисковый ход. А потом... Грохот от выстрела переполошил всю округу, заставив чаек, отдыхающих на реях, испуганно улететь прочь. Все одновременно обернулись в сторону звука. К несчастью работорговцев, выстрел пришёл не с их стороны. Михаил с меланхолично-раздражённым видом крутил пистолет на пальце, быстрыми шагами направляясь к корсару и игнорируя встревоженные вскрики экипажа нелегального судна из-за убитого товарища, которого блондин бросил на половине пути. Глава «Спасения» осознал, что его люди имеют очень странное пристрастие к грандиозным пришествиям. — Ублюдки-то безбашенные, вот этот полез драться, как только я нашёл вещицу, — матрос швырнул к ногам Ким Докчи золотую табличку с очень замудрённой гравюрой – кругом с красивым рисунком в середине. Корсар хорошо знал сей знак. «Clavis Aurea» – самый крупный рынок рабов, спрятанный в тени государств и базирующийся в Арпии. Торговля чужими жизнями запрещалась по всему миру и каралась по закону, но полностью искоренить кошмарный бизнес не получалось уже многие годы. По сути, товары на рынке делились на три категории, и каждая такая категория отличалась от другой с помощью тех самых таблиц. Внимательно рассмотрев рисунок на тонком куске золота, капитан понял, что основной источник дохода данного корабля – дети. Учитывая, как нецензурно выражалась Хан по левую руку, она тоже догадалась об этом. Докча носом сапога наступил на предмет, не старательно проверяя его на прочность. — А так хотелось, чтобы всё обошлось без сложностей...***
Когда Ю Джинхъюк зашёл в кабинет, Ли Хёнсон выглядел так, будто некто заставил его взять чашку в руки и поил каким-то ядом, а не чаем, причём угрожающе приставив к виску ружьё и пригрозив расправиться с ним и со всей его семьёй, другого объяснения этому скорбному лицу герой просто-напросто не нашёл. Крупный мужчина настолько боялся разбить дорогущую посуду, что миссия держать её и не трястись становилась практически невозможной, из-за чего на него недоверчиво косилась служанка, беспокоящаяся о целостности предмета. Со стороны он выглядел очень смешно, а если подключить фантазию, то можно было увидеть и нервно дёргающийся за спиной хвост, и стыдливо прижатые к голове собачьи уши. Образ провинившегося пса подходил ему слишком сильно. За такое сравнение Джинхъюку стало малость стыдно, но не до такой степени, чтобы перестать развлекаться этим. — Не обязательно нестись сломя голову по одному моему слову, но всё равно прими благодарность, — сказал главнокомандующий достаточно громко, чтобы отвлечь своего подчинённого от мысленно-осторожного убийства злой керамики. Девушка-прислуга поклонилась хозяину и без лишних слов оставила мужчин наедине друг с другом, зная, что граф не жаловал присутствие посторонних, когда решал какие-то важные вопросы, ибо его это сильно отвлекало и раздражало. Услышав знакомый голос, боцман подскочил со своего места, чтобы как следует поприветствовать командира, но из-за хрупкой на вид чашки быстро пожалел о резких движениях и с излишней осторожностью поставил её обратно на стол. Герой-завоеватель в ответ слегка кивнул головой, удерживаясь от смешка, и прошёл вглубь комнаты, сонно зевая. Всё же стоило подольше подремать в ванной, но работа, к сожалению, не волк и в лес не убегала. — Сделал, что просил? — Джинхъюк плюхнулся на диван, стоящий напротив флотийца, закидывая руку на спинку. — Так точно, сэр, — оживился Хёнсон, начав копаться в слишком маленькой для его роста и телосложения сумке. Сколько раз армейцу предлагали купить новую, но он всё время упирался всеми руками и ногами, отказываясь заменять старого друга. Видимо, не хотел тратить деньги почём зря. Выудив небольшую стопку бумаг, флотиец торопливо передал её в руки дворянина. — Здесь вся информация. Мне пришлось заставить Гон Пилду качественно выполнять работу, Хан, по приказу, всё ещё занят, остальной флот занимается своими повседневными делами, Ли Джиё куда-то запропастилась, но, так понимаю, она с вам– то есть с тобой. Граф Ю задумчиво кивнул, выслушав быстрый отчёт о занятости всех своих подчинённых. Вот только новость о том, что Гон Пилду хоть как-то (против воли) работал его вообще не обрадовала, так как после тотального провала этот вредный старикашка так разозлился, что несколько дней покрывал бескрайние просторы Мурима грубой бранью, не скупясь на крепкое словцо. Герой-завоеватель думал, что его уши откажут раньше, чем второй штурман успокоится. Ещё и Ли Джиё нахваталась таких слов, которые даже Джинхъюк, с его манией повыражаться, не знал. Он очень надеялся, что ученица в библиотеке не стала делиться новыми знаниями с невинным Донхуном и в его доме на одного матершинника больше не станет, иначе у него отнимутся не только уши. Решив не зацикливаться на всяких бывших мошенниках, которые учили детей плохим вещам, молодой человек открыл первую страницу рукописного сообщения. Ли Хёнсон отлично справился с поставленной задачей. Буквально несколько дней назад, проклятый «Спасение» со своим экипажем решил напомнить о своём существовании, как гром среди ясного неба с подружкой-молнией, ударившей в стог сена. Новость о пиратах разлетелась настолько быстро, что оставить её без внимания было бы просто невозможно. По этим причинам, боцман за максимально короткие сроки смог достать необходимые командиру слухи от очевидцев, а также немного информации от знакомых командующих о ситуации с Ригведой. Связь с королевской армией была полезной, не оспорить. Достойно похвалы, герой железной крови даже подумал выдать ему большее денежное вознаграждение за такую хорошую работу. Дверь распахнулась с глухим ударом о стену, заставив Джинхъюка поднять голову с крайне недовольным лицом. В какой-то момент он повесит на дверь табличку «не беспокоить», чтобы избегать вот таких нахальных посетителей, но это случится не скоро. — Я слышала, что Ли Хёнсон приехал! — Ли Джиё забежала в кабинет, как комета, и сразу кинулась к боцману за рукопожатием. Крупный мужчина неловко ответил на дружеское приветствие. — Навернёшься, — предупредил девочку-подростка мастер, рассчитывая, что она прислушается и станет носиться осторожнее. Ему не очень хотелось, чтобы она где-нибудь упала, разбив коленку, хотя он знал, что его ученица и не через такие препятствия перебегала. — Что с Хан Донхуном? — А вот и нет, не навернусь. Он набрал себе много книжек и сказал, что я могу сходить к вам, хоть и ненадолго, — возмутилась юнга, прыгая на свободное место рядом с героем-завоевателем и нагло заглядывая в документы. — Что это? — Отчёт о некоторых проблемах, — слегка гордо оповестил Хёнсон, явно довольный проделанной работой. Джиё издала понимающее «о-о-о», вчитываясь в текст, любезно повёрнутый в её сторону. Главнокомандующий тихо хмыкнул на их краткий диалог, возвращаясь к чтению и рассчитывая, что больше тревожить его не станут.***
— Останов-витесь! — Отчаянно взмолился капитан работоргового судна, складывая руки, которые ужасно тряслись из-за страха и нервов, и с громким стуком падая на колени. — М-меня подставили! У меня не было-о другого выбора! Моей сем-мье угрожали... Прошу, сжальтесь, у меня не было дурных на-амерений, клянусь! Бог видит, мне так жаль за этот грех... Ким Докча равнодушно смотрел на заикающегося мужчину сверху вниз, как на какую-то букашку, незаинтересованно прокручивая меч в воздухе, словно какую-то игрушку, а не инструмент, которым некоторое время назад покромсали товарищей пуганого. Всего один шаг разделял его от того, чтобы раздавить жалкое насекомое, но грабитель из последних сил сдерживался, рассчитывая увидеть спектакль от одного ужасного актёра. Исход стычки ни капли не удивил. Работорговцы сложились, как карточный домик, не успев и прохрипеть проклятия на прощание. Одна подоспевшая Джун Хивон устроила сущий кошмар всего за пять минут, про других корсаров и заикаться не стоило. Плохо недооценивать соперников и идти напролом без малейшего плана – вот уж урок на последние секунды жизни усвоили худшие из преступников. В конечном итоге выживших осталось, без преувеличения, двое: капитан, льющий сопли, и оробевший человек в «вороньем гнезде», которого не трогали по приказу главы «Спасения». Кто-то же должен поведать всему свету о их силе и жестокости, увеличивая плохую известность разбойников в тысячу раз. Пусть трясётся наверху и внимательно смотрит на палубу, убеждая себя в том, что его не замечали. Чем сильнее испугается, тем даже лучше. Красочнее станут речи, образы – реалистичней, паника среди народа – мощнее. Ли Гильюнг, конечно, предлагал его припугнуть для пущего эффекта, но Шин Ёсунг возмутилась, ведь «он тогда скончается быстрее, а дядя говорил, что это не выгодно». Ким думал, что всё же где-то совершил ошибку в их воспитании, дети, одиннадцати лет отроду, не должны перенимать точку зрения своего несносного опекуна. Мужчина отогнал плохие мысли, сосредоточившись на "товарище". — Пра-а-авда? Тогда поведай-ка, кто же тебя подослал? Скажешь правду – выживешь, солжёшь – пеняй на себя, — пират присел на корточки, чтобы его глаза находились на одном уровне с чужими, наполняющимися слезами от безысходности, и пугающие улыбнулся. — Это всё проделки главенствующих ублюдков, — мужчина в шляпе судорожно отвёл взгляд, замечая свой пистоль, валяющийся в стороне и разрубленный, чёрт возьми, пополам. Он нервно дёрнулся и шумно сглотнул, мечтая не повторять судьбу оружия. — Я-я расскажу где они прячутся! Стану полезным... Клянусь! Я знаю многое, даже самые подлые секреты. Всё скажу, даже где можно продать рабов подороже! — Да, заманчивое предложение, — поднимаясь на ноги, раздумчиво врал Докча. Выражение надежды скользнуло по лицу работорговца, пуганый явно упустил момент, когда взор врага стал леденящим, не обещающим ничего хорошего. Пират хоть и был ублюдком, но не законченным. Да, он воровал для собственной выгоды, да, убивал, если того требовала ситуация, да, за ним числилось не одно преступление, только Ким, в отличие от торговцев жизнью, никогда не трогал слабых и невиновных. Называйте его простаком, Докче всё равно, его внутренние убеждения не оспорить. Он не собирался опускаться до уровня этого слизня. Поэтому предложение загнать детей подороже стало последней каплей, переполняющей чашу его и без того хрупкого терпения. Капитан с силой сжал рукоять меча, наблюдая, как бесчестный человек у его ног продолжал нести полный бред, рассказывая про выгоду от той или иной продажи. Бог видел, как жаль этому созданию за совершённый грех, и готовил горячее предписание об отправке прямиком в бурлящий котёл где-то в глубинах ада. А корсар с превеликим удовольствием помог бы этому животному туда отправиться. Звонкий свист прервал панический бубнёж работорговца, заставив его и пирата одновременно повернуть головы в сторону вице-капитанши. Худший преступник подозрительно примолк, только скрежет ногтей по палубе напоминал о том, что он ещё не помер от сердечного приступа, к которому, судя по всему, был близок как никогда. — Нашли, их спрятали под доской в каюте, пришлось малость поломать пол, — Хан Союн потрясла в руках достаточно толстую стопку бумаги, с чистым пренебрежением посмотрев на хозяина макулатуры. Ким, впервые за день, нахмурился, пытаясь прикинуть, сколько листов держала женщина. Число его крайне не устраивало. В груди что-то противно сжималось от едкого чувства гнева. Каждый этот контракт – один "товар". Рабские печати, в отличие от остальных, работали очень необычным образом. Они теряли свою пригодность без какого-либо посредника – в большинстве случаев это была кровь хозяина и торговца, если последний участвовал в сделке, "привязанная" к какому-либо предмету. На шею невольника ставили яркую метку, обхватывающую её словно ошейник, а после "скрепляли" заклинанием с новым господином или госпожой. В коммерческих сделках использовали специальный зачарованный папирус, на котором прописывали согласие на владение человеком и приказ о предотвращении разглашения информации о личностях людей, принадлежащих торговой организации, а также этот документ помогал быстро и без заморочек менять владельца товара. Рабы, из-за эффекта печати, ничего не могли сделать по собственной воле, даже побег приравнивался к сказкам, о которых многие слышали, но никогда в них не верили, а попытка принести вред хозяину могла закончиться летальным исходом, так что перепродажа особых проблем не вызывала. Докча забрал контракты и тошнотворно-медленно пролистывал заметки о внешности каждого раба. Ни у кого не прописывали имя, указывались только краткое описание внешности, возраст и пол, чтобы отличать каждый лист друг от друга и не допускать ошибок при продаже. — Неплохо, — сухо выдал он после того, как дошёл до середины. Союн давно научилась читать все выражения капитана и с уверенностью могла сказать, что Ким крайне разгневался, хоть и держал рожу кирпичом. Неосведомленный мужчина в шляпе довольно улыбнулся, радуясь своей небывалой удаче. — Именно! Это очень выгод– Работорговец не успел закончить предложение, когда принял сильный удар каблуком в грудь. Удар был достаточно сильным, чтобы растерянный мужчина упал на спину, со сдавленным хрипом. Не зная, что такого неправильного сказал, человек поднял голову на главу морских разбойников. Следующее, что он почувствовал, была дикая боль. Торговец завопил, вцепившись руками в бедро, сквозь штаны оставляя крупные борозды на коже. Резь то и дело жаром охватывала его отрубленную ногу. — Жалкое зрелище, — проконстатировал факт Ким Докча, замахиваясь мечом над льющим слёзы человеком. Пират нанёс резкий колющий удар клинком в плечо худшего преступника, вдавливая металл до такой степени, что практически прибил бедолагу к полу. Капитан поверженного судна не знал, за какую часть тела схватиться, чтобы попробовать уменьшить боль, мотая головой из стороны в сторону и лихорадочно дёргая руками. Паника затуманила разум. Корсар шага в сторону не делал, опустив меч и швырнув белый плащ вице-капитанше, молча приказывая его поддержать. Он вновь опустился на корточки. Безжалостный глаз пугал до дрожи, которая не сравнилась бы с конвульсией, вызванной отсеченной ногой и колотой раной. — А я ведь предупреждал, — ядовито-сладким тоном начал Докча, приблизившись к лицу преступника, — что ложь не окончится для тебя ничем хорошим. Хотя, по секрету, в мои планы не входило оставлять такого подонка, как ты, живым. Капитан потянул пуганого за невредимую руку, заставив последнего скривиться от боли и безрезультатно отдёрнуть конечность. Всё тем же жутким голосом приказав не шевелиться, Ким грубо обмакнул большой палец преступника в его же кровь, вгибая отросток так сильно, словно собирался сломать к чёртовой матери. После характерного хруста и воя мужчины, разбойник поднял чужую руку и оставил отпечаток на первом контракте. Слишком грязный способ стать владельцем рабов, но бандита не колышела чистота его методов. — Терпи, мой дорогой товарищ, пока на каждом контракте не будет стоять твоей "печати", у тебя не будет права умереть тихо и безболезненно. А коли будешь возмущаться, все твои пальцы окажутся вывернутыми, — молодой человек ухмыльнулся на испуганное выражение лица, приступив к рутине с добровольно-принудительным заключением договоров. — Я знала, что ты ненормальный, — хмыкнула Хан Союн, закинув белый плащ капитана на плечо, и ушла в сторону других компаньонов, оставив сумасшедшего ублюдка развлекаться с жертвой.***
Ю Джинхъюк с силой ударил кулаком по столу, переворачивая чашку на бок и создавая значительную вмятину в кедровой поверхности. Хёнсон дёрнулся в сторону сервиза, стараясь спасти дорогую посуду от гнева главнокомандующего. — Эти твари не имеют чести, — граф источал чёрное желание убивать, к которому уже давно привыкли остальные флотийцы в кабинете и принимали его как что-то естественное. Ли Джиё полностью поддерживая высказывание мастера. Пираты «Спасения» оказались намного хуже, чем мог себе представить герой-завоеватель. Доклад боцмана тому подтверждение. Захват корабля с убийством всего экипажа не был чем-то новым, но вот рассказы от очевидца о том, что разбойников видели под покровом ночи с рабами, стали причиной ещё большей ненависти в их сторону. Продавать людей! Действие выходящие из ряда вон. Мужчина сжал челюсти до скрежета. — Арестуем. — Что? — Мы арестуем морских крыс, — Джинхъюк выдвинул приговор слишком уверенно, чем, возможно, следовало. В тёмных глазах командира появилось желание не столько арестовать, сколько прикончить алчных выродков. Джиё и Хёнсон одновременно наклонили головы на бок, задумчиво поморгали, выпрямили спины и в один голос выдали: — А мы справимся? — Что это ещё за неуверенность в голосе? — Герой скрестил руки на груди, недовольно зыркнув на подчинённых из-за их вопроса. — Нет, просто... Может стоит повременить, — ответила девочка-подросток под согласное мычание со стороны Ли. Крупный человек радовался тому, что объяснять эту самую неуверенность в голосе вызвалась ученица командующего. Они думали, что, возможно, перед ними стояли проблемы поважнее, чем наказание беззаконников. — Все наёмники и многие люди утверждают, что пираты – безрассудные монстры, которых невозможно ни поймать, ни победить. Как-то не знаю, выйдет ли схватить их и отправить за решётку... — Флот Мурима – это не абы что, — возразил граф Ю. — Наши противники всего лишь разбойники, мы подготовлены лучше, вспомните все тренировки, через которые пришлось пройти, чтобы занять этот пост. Пока сброд одного чокнутого ископаемого валяет дурака, бандиты могут сделать ещё несколько ходов, вызвав переполох, а то ещё хуже – погубив множество обычных граждан. Работорговля является прямым доказательством их катастрофических злодеяний. Никто не смеет выбирать судьбу за другого человека, а эти ублюдки возомнили, что могут. У меня нет желания сидеть сложа руки и смотреть, как принижают слабых. Сколько людей ещё должно пострадать? Что ещё от них ожидать? Чуда не дождаться, на удачу полагаться нельзя. Пока они на территории нашего королевства, помощи от других не дождаться. Либо берём и останавливаем их, либо ведём себя, как шестёрки короля, протирая штаны. Редкое красноречие главнокомандующего вынудило подчинённых усердно обдумать эти слова. Взаправду, Мин Кёнду, с большой вероятностью, даже слушать не хотел о проблемах народа и торговцев, а до людей безвольных не было дела и подавно. У придурка без мозгов есть работа поприоритетнее. Ко всему прочему, в первый отряд входили самые сильные люди Мурима и, не хотелось бы хвастаться, грабители на одном судне им явно неровня. — В таком случае, я принимаю участие, не хочу, чтобы потерпевших становилось больше, — подхватила Ли Джиё после и не такого долгого размышления. Она доверяла выбору командира, хоть и капельку посомневалась из-за наполовину необоснованного страха и неуверенности, от которой ей тяжело было избавиться. Почему-то она чувствовала, что звание героя мастера может пошатнуться, если они продолжат игнорировать такую серьёзную переменную. Джинхъюк и его ученица посмотрели на всё ещё думающего Хёнсона, ожидая его вердикта. Когда боцман поймал на себе их взгляды, он растерялся и неловко заёрзал на месте, почёсывая указательным пальцем щёку. Давить на не умеющего принимать решения человека таким образом – нечестный приём (хотя никто на него не давил). — Боюсь, выбора мне не оставили...***
1553 год по лунному календарю. Х день. Хевильское море.
— Конченый, — возникал Гон Пилду, ковыряясь в огромной и тяжёлой сумке, гремя всякими склянками и, судя по звукам, булыжниками, — какой же ты конченый и затея твоя тоже, блять, конченая. — Дедок, заканчивай уже возмущаться, капитан тебя не слушает часа как три уже. Просто так сотрясаешь воздух, ей богу, — Хан устало потёр переносицу, придумывая, куда бы ему убежать, чтобы больше в жизни не слышать этого сквалыгу. Прискорбно, но в открытом море пути у него было всего-навсего два: добираться до пункта назначения вплавь и повеситься на канате. Добровольно искать какой-нибудь метод самоубийства глупо, поэтому беглый крестьянин выбрал самый безобидный вариант – закрыл уши руками и сделал вид, что душой и телом он отправился в абсолютно другое место, может на какой-нибудь тёплый безлюдный пляжик. «Пилигрим Разрушения» сильно покачивало на волнах. Погода портилась с каждым часом, редкие, но резкие порывы ветра старались сорвать серые паруса и унести их в неизвестное направление. Птицы летали слишком низко, а после того, как корабль вышел в открытое пространство, и вовсе исчезли из поля зрения. Рулевой умело справлялся с управлением, двигаясь чётко по указаниям главнокомандующего, предсказывающего скорую встречу с врагами. Навыки божьего избранника удивляли, всего с лёгкой подачи мага-новичка заработать, как самый настоящий навигатор, вряд ли кто-нибудь ещё мог. Но проблема была в другом. Команду из девяти человек волновало беспокойное море. Раньше над их головами светило яркое солнце, но теперь над ними висел только тонкий слой туч, который постепенно сгущался и темнел. Словно океан приказывал им развернуться и оставить жалкие попытки разобраться с грабителями. Ю Джинхъюк пытался предугадать масштаб непогоды с помощью Взгляда мудреца, но какие-то неизвестные ему силы блокировали навык, поставив перед глазами нечто похожее на белые помехи. Мужчина несколько раз моргнул, покалывание в области век начинало подбешивать. И что за чертовщина творилась? Мысли о том, что стоило бы повернуть судно обратно и не испытывать судьбу, то и дело всплывали в его голове. Молодой человек знал, что если он прикажет отступить, то экипаж взбунтуется и откажется, уж больно каждый загорелся желанием избавиться от преступников, хоть и приходилось рисковать. Даже Пилду что-то маниакально ворчал себе под нос, решая опробовать свои силы на пиратах. Вот же, неужели вредина Гон тоже на них имел зуб? Или же он давно не срывал свой гнев на ком-нибудь живеньком, как делал это раньше. Ох уж эти привычки нарушителя закона. Уберите Великого Землевладельца из десяти Зол, но десять Зол никогда не убрать из Великого Земледельца. — Корабль с красными парусами прямо по курсу! — Крикнул человек с наблюдательного поста, спрятав телескоп в карман. — Что-то мне нездоровится, — прошептала Джиё, вынимая саблю из ножен и засовывая её обратно. Хёнсон подбадривающе похлопал подростка по спине, приговаривая, что ей не стоило бояться, ведь он будет её защищать. Огромный щит за его спиной был тому подтверждением, предмет вооружения внушал доверие. Главнокомандующий смотрел за горизонт. Мелкое багряное пятно мельтешило среди всплесков воды. Пиратский корабль грозно двигался в сторону «Пилигрима», расстояние между ними стремительно уменьшалось. Конечно, на чужой посудине же орудовал маг, которого Ю мечтал ударить. С разбойниками глаз да глаз нужен, неизвестно, какие ещё сюрпризы у них подготовлены. — Всем приготовиться, — отдал приказ командир, сдвинув брови. — Нас возьмут на абордаж. Люди флота поспешно заняли позиции. Только граф стоял на месте и глаз не сводил с бандитского линкора, над грот-мачтой не висел чёрный флаг.***
Громкий, режущий уши скрип оглушал. Два корабля сталкивались бортами с неописуемой силой, словно пытались перевернуть друг друга вверх дном, мешая соперникам твёрдо стоять на ногах и использовать для контратак пушки. Безумная тряска, которой подсобляло бурное море, была головокружительной. Человеку с плохим вестибулярным аппаратом пришлось бы несладко. Герой-завоеватель вцепился в трос, когда «Спасение» с разгона толкнул флотийское судно и почти что наехал на форштевень, собираясь его сломать. Мужчина раскусил губу и быстро зыркнул за спину. Его успокоило, что команда не пострадала и никто не упал за пределы фрегата. «Пилигрим Разрушения» вновь ощутимо качнуло, волна так сильно ударила о боковую часть, что брызги попали в лицо главнокомандующего. Чёрт бы побрал, погода в конец разбушевалась. Рулевой с трудом совладал с кораблём, видимо, впервые столкнулся с ситуацией, в которой необходимо держаться против тарана и бурных потоков. Он всеми способами старался не терять управление, но невооружённым глазом было заметно, как ему тяжело. Ещё одно столкновение могло выйти боком всем участникам стычки. Как капитану, Ю приходилось искать решения, благо одна сумасшедшая идея появилась в голове. «Проклятие», — Джинхъюк что есть силы оттолкнулся от пола и ринулся вперёд, совершая отчаянный прыжок. Оказавшись на вражеском корабле, молодой человек быстро собрался и стремглав побежал в сторону штурвала. Если пираты пытаются потопить флотийцев, то мужчина сделает всё возможное, чтобы поменять их местами. Не так уж и сложно убить одного человека и устроить экстремальный "вираж", пока остальные преступники увлечены дракой с командой избранника. Пусть держатся покрепче, твари. — А Вы хороши! — Звонко прозвучал голос откуда-то сверху. Из-за неожиданности дворян дёрнулся и моментально выхватил меч, готовясь вступить в бой. Ю Джинхъюк застыл на месте, подняв голову на одного не участвовавшего в драке человека. Капитан «Спасения» выглядел слишком нереально во всей этой шумной и хаотичной обстановке. Будто и не был здесь вовсе. Пират смотрел на графа единственным целым глазом, с интересом изучая его золотистые радужки, а тот, в свою очередь, никак не мог понять, о чём думал разбойник на самом деле. Взгляд мудреца приносил сильную режущую боль при каждой попытке прочитать эту подозрительную персону. Навык не действовал на него никаким образом, между ними была какая-то странная невидимая стена, останавливающая действие божественного дара. Главный козырь героя-завоевателя стал бесполезным, что опечаливало, но не останавливало. Главнокомандующий знал о корсаре самое настоящее ничего, но признал этого мужчину с лисьим прищуром. Одной встречи было более чем достаточно, чтобы запомнить его прыткую фигуру и развевающийся белый плащ. Ким Докча ловко спрыгнул с балки, приземлившись в паре метров от молодого человека и перегородив путь к корме. — Давно не виделись. Погоняетесь за мной ещё разочек, Ваше Сиятельство? — Пират оскалился, одна рука в привычном, чуть угрожающем, жесте легла на рукоять меча. Два взгляда высекали искры.