ул. Часовых, 34

В списке вещей, которые потенциально могут убить Пашу с наибольшей вероятностью, присутствуют: экзамен по истории государства и права, гаражи по пути до магазина, Балор (возможно именно за этими гаражами и порешает карманным ножичком) и мега-гипер-пупер-супермаркеты. Паша терялся в этих огромных открытых пространствах с высоченными стеллажами до самого потолка и чувствовал себя необычайно маленьким на их фоне, будто все его метр восемьдесят с лишним сжались до размера упаковки соли за девятнадцать рублей на самой нижней полке. Он искренне не понимал, кому и зачем в здравом уме понравится выбирать среди сотни кетчупов тот самый с горчицей, с майонезом, с чесноком, с итальянскими травами, с мятой, краснодарский, татарский, шашлычный, томатный... короче, кетчуп есть кетчуп: хватай самый дешёвый и не тошнотворный и радуйся жизни. — Хлеб белый, четыре упаковки, — задумчиво зачитывал с телефона Балор, порой поглядывая на полки в поисках нужных продуктов. — Зачем на пьянке батон? — скривился Паша, устало облокотившись на тележку. — Очевидно, для бутербродов и на закуску после того, как вся нормальная еда закончится, — фыркнул Балор, цапая несколько нарезанных буханок. Во время своей первой вышки Паша не так часто посещал культурные собрания сокурсников: в принципе мало кто ему там нравился, ещё и работал чаще, чем на парах появлялся. Узнав столь пикантную подробность его биографии, Яна и Балор совершенно одинаково округлили глаза и практически синхронно, тоном, не требующим возражения, поставили перед фактом: они идут напиваться в хлам на предновогодней тусовке, устраиваемой их общими знакомыми. Паша тогда напомнил, что последний раз, когда он согласился пойти с ними куда-то, где есть алкоголь, Балор чуть не отъехал и клялся-божился, что больше ни капли в рот. Яна сразу виновато замолкла, а Балор лишь махнул рукой и сказал, что «лучшие умирают молодыми, поэтому постараюсь как можно дольше прожить поехавшим мудаком». И Паша бы отказался, рано или поздно нашёл бы тысячу причин, почему это плохая затея, и им стоит просто посидеть дома, посмотреть новогодние серии Смешариков. Все доводы разбились об один факт: Паша уезжал на каникулы домой, к семье. При всём своём желании встретить Новый год с этими двумя почти_родными чудаками, Очередько невероятно соскучился по маме, которая обещала приготовить оливье по его любимому рецепту; по младшему брату, с которым можно будет поиграть в снежки в ожидании полуночи; даже по отчиму, с которым они вдвоём будут тащить домой с рынка пушистую, чуть заснеженную ёлку. Он уезжал так далеко и надолго впервые за четыре месяца совместной жизни, и от этого в доме будто сразу приглушили свет. Не помогала даже вырвиглазная гирлянда в форме маленьких оленят прямо на стенке в гостиной, которую откуда-то из недр квартиры достал Балор. Поэтому Паша и сдался: решил, что постарается провести с друзьями как можно больше (насколько позволит им сессия) времени. Даже вызвался в беседе «тусовОЧКА 😜💦💦» съездить за продуктами к праздничному столу, раз может себе позволить прокатиться на машине. Яна поехала в другую сторону города сдавать последний зачёт, а Балор увязался вслед за Очередько: мол, дома делать нехуй. В итоге за списком, составленным Яной и ещё парой её подружек, следил Балор, потому что, во-первых, Паша посмотрел на количество позиций, у него сразу возникла какая-то агрессия, аж зубы заскрипели, а, во-вторых, Балор понимал, что означает «сыр 2 уп, но не который как пластилин, а нормальный 😡!! порезанный» или «огурцы маленькие дядя ваня 3 банки». Паше вообще в какой-то момент начало казаться, что они в каком-то реалити шоу, где жёны проверяют своих мужей не на верность, а на способность ориентироваться в супермаркете. Вот сидят где-то у охранников Яна с ведущим, смотрят по камерам, как Балор и Паша выискивают нужные продукты по списку. Вот сейчас они возьмут не тот майонез, на телевизоре проиграет зловещая музыка, и Яна с ведущими в ужасе прикроют рты, сдерживая крик. — Боже... Не могу поверить... Я и не подозревала, что они... не могу смотреть это дальше, — со слезами в голосе скажет Яна и выбежит из студии, чтобы дать обоим леща на глазах у всей страны, потому что нужно было брать «майонез 2 уп, оранжевый, НЕ зелёный». — Павлик, ты заснул? — нетерпеливо дёрнул Балор Пашу за рукав пальто. Паша поморщился: не дай бог ещё оторвёт с мясом, хорошее же пальто. — Говорю, достань во-о-он те салфетки, они дешевле. — А что, люди ниже ста семидесяти сантиметров ростом уже перестали носить с собой скамеечку под ноги? — Моя скамеечка только тебе под ноги, если решишь удавиться, — огрызнулся Балор в ответ. — Нам осталось мясо для шашлыка купить, и можем двигаться. — Какой шашлык в декабре? — буркнул себе под нос Паша, обречённо толкая тележку вслед за неугомонным парнем. — Охуенный, Пашенька. Как-то же надо оправдать стоимость этого особняка. Очередько пожал плечами. Сели бы, как нормальные люди, у кого-то на квартире, денег бы столько не тратили. Однако в беседе на почве этого вопроса чуть ли не назрел конфликт вселенского масштаба: никто не хотел подставлять собственный уголок под удар и убирать свинарник после остальных. Остановились на небольшом коттедже где-то в дачном секторе: решили, что и переночевать можно будет без проблем, и музыку погромче включить, и в сауне погреться, и шашлыки пожарить. Паша сомневался примерно в каждом пункте, но остальным идея пришлась по душе. — Яна спрашивает, что брать по алкоголю, — вкинул Паша, проверяя телефон. — Пару бутылок козла на разгон и джин со швепсом розовым. Две бутылки, — не задумываясь ответил Балор, придирчиво рассматривая упаковку замаринованного мяса. — Не помрёшь? — Очень на это надеюсь. И на то, что засосу пару-тройку девушек. Или парней, мне не принципиально. Паша аж поднял глаза от набираемого сообщения. Во-первых, планы наполеоновские, в стиле Балора. Во-вторых, весьма... специфичные. — Ты что, из этих? — Паш, не строй из себя хуй пойми кого, — поморщился Балор. — Что, никогда не думал о том, чтобы поцеловать пацана? — Я нормальный, — отрезал Паша, возвращаясь к диалогу с Яной. Но мысли галопом неслись по нервам, мурашками проложили дорогу от подкорки мозга до позвоночника. Не то чтобы не думал, просто ну... не его это. Вот если бы Балор был девушкой... «Это что за хуйню я сейчас подумал?» — прихуел Паша от собственных «если бы» да «кабы». Да ну, бред какой-то. Даже как девушка Балор бы ему в жизни не понравился. Даже в какой-нибудь параллельной вселенной. С ним даже разговаривать невозможно порой, а тут..! Но зато во время поцелуя он бы наконец заткнулся? И тут Паша разозлился на Балора и самого себя. Ну серьёзно, что за хуйня в голове? Он-то просто сказал, не подумав, побесить и посмотреть реакцию, а Паша и повёлся как осёл на морковку. Очередько нормальный парень, вообще-то. Его девушки привлекают. На данный момент – одна определённая. [Павел, 16:31] Козёл тёмный 2, джин 2, швепс розовый, водку финку 2, сок полторашка на запивку. [Яна, 16:32] водка это кому?? [Павел, 16:32] Мне. [Яна, 16:32] зай, ты уверен?..... [Яна, 16:32] смерть [Яна, 16:33] вложение: стикер с плачущим котом [Яна, 16:35] взяла всё 🤟 [Павел, 16:37] Мы на кассу сейчас и потом за тобой. Адрес кинешь? [Яна, 16:41] отбой, не надо за мной заезжать. друг подкинет [Павел, 16:42] Что за друг? [Яна, 16:42] да знакомый с потока [Павел, 16:43] Так знакомый или друг? [Яна, 16:45] ? [Яна, 16:45] паш, всё норм. меня просто подвезут. помогу там с чем-нибудь. а вам лишний круг делать не надо будет [Павел, 16:45] Понял. Удачи. — Едем сразу на место, — сухо отчеканил Паша, складывая покупки в три огромных пакета. — А Яна что? — Её подвезут, — подчёркнуто спокойно ответил Очередько. В машину загрузились быстро. Могли бы взять такси, но Паше гораздо комфортнее было передвигаться на собственном авто. Всё равно они решили остаться на ночь и вернуться в город лишь днём. В самом крайнем случае можно будет забрать ласточку позже. Балор почти привычным жестом закинул ноги на приборку – Паша уже даже не пытался одёрнуть его. Ну, сломает однажды ноги, может, тогда и выучит элементарные правила безопасности. Пристегнулся и слава богу. Стоило им тронуться, как Балор ловко подключился через аукс и врубил какую-то невероятно популярную, но совершенно бессмысленную песню. — Диалоги тет-а-тет… Не корчи такую мину похоронную, — Балор весело показал угрюмому Паше язык. — Я тебя морально готовлю. У него всегда, блин, были эти ебучие чёртики в глазах? Внутри медленно, по капелькам на стенках, копилось неконтролируемое раздражение. Очередько пару раз рявкнул на тупых водителей, потом на Балора и постоянно палил на уведомления. Яна не писала ровным счётом ничего. Паша пытался успокоиться, ловя на светофорах заёбанные взгляды из соседних машин, которые не разделяли Балорову любовь к малиновой ладе и солнцу Монако. А ещё — неизменно ловил в отражении лобового стекла изучающий взгляд самого Балора. «Но если бы мы поцеловались? Он меня вообще имел в виду? К чему, блять, это было сказано?» — Что? — не выдержав очередной переглядки раздражённо спросил Паша. — Мне просто интересно, когда тебя рванёт. — С хуя ли меня рванёт? — А я давно за тобой наблюдаю, — мгновенно оживился Балор, растекаясь в сладкой улыбке. Будто давно ждал этого разговора. — Ты – самый спокойный человек, что я знаю. Ну невозможно кому-то быть постоянно чилловым! Особенно такому контрол-фрику, как ты. — Я не... Чего, блять? — Серьёзно, иногда мне кажется, что у тебя даже секс должен быть по расписанию. Вот даже сейчас Яна поменяла планы, и это было не супер важно, а ты всё равно бесишься, хотя очень сильно пытаешься сделать вид, что тебя это не ебёт. И вот мне жутко интересно, — заключил Балор с самым самодовольным видом на свете, — Когда же тебя вштырит. — Конкретно сейчас меня штырит от тебя, — рявкнул Паша. Во всех смыслах, мысленно добавил он. — А тебя вывести гораздо проще. Я сегодня даже не пытался. — Поэтому понёс какую-то хуйню за поцелуи с пацанами? Дебилу понятно, что ты провоцируешь меня. — Интересно, — хмыкнул Балор и замолк, но только лишь для того, чтобы открыть пачку сигарет и достать оттуда одну. За пределами города можно и разогнаться. Ехать до коттеджа ещё минут пятнадцать, и Паша вжимает газ, лишь бы быстрее оказаться в конечной точке, лишь бы не оставаться наедине с этим придурком. Балор молча наблюдает и чуть опускает стекло, выдыхая на трассу дым. На фоне мелькают смазанной картинкой заснеженные тропинки и кроны елей, иногда мимо проносятся другие машины. Ветер порывисто треплет собранные в хвост волосы Балора, и запах того_самого_шампуня вперемешку с вонючим сигаретным дымом вбиваются в лёгкие Паши. Хочется прокашляться, выплюнуть его вместе с мокротой. — Почему же тебя так задело, что я говорю о поцелуях с парнями? — прервал тишину Балор, выкидывая бычок на трассу. — Мне неприятно об этом говорить, вот и всё. — Нет-нет, как ты сказал? Провоцирую? Ты правда подумал, что я собираюсь целовать тебя? — Балор мягко засмеялся, заходясь лающим кашлем. — Кури больше, идиот, — поджал губы Паша. Ну же, осталось совсем-совсем чуть, вот уже поворот нужный виден. — Знаешь, удивительно, как гетеро реагируют на геев и бисексуалов: думают, что те хотят их трахнуть или засосать просто за наличие хуя, — прохрипел Балор. Спасительные ворота коттеджа! Паша был зол как чёрт: кажется, что на лбу теперь навсегда впечаталась мысль «Балор уёбок» в виде хмурых морщинок. Он вышел из машины, едва сдержался от громкого хлопка дверью: крошка-то ни в чём не виновата. Балор слишком быстро оказался слишком близко, грациозно облокотился о машину и хитро улыбнулся. — Но так уж и быть! Если тебя это так волнует, то могу поцеловать тебя, чтобы ты наконец успокоился. В знак нашей невероятной дружбы. Терпение лопнуло натянутой струной, оставив в мыслях лишь звенящую пустоту. — Слушай, а может, ещё и отсосёшь мне? Или прекратишь выёбываться и пытаться довести меня до трясучки? Ах да, тебе же надо, чтобы кто-то тоже злился. Ты ж, наверняка, каждый раз аж зубами скрипишь, когда понимаешь, что Яна с кем-то встречается. Видимо, не так уж ты ей и нравился, если когда-то тебя отшила, а потом взяла и замутила с первым попавшимся? Уже не очень верится в вашу охуенно сильную кармическую связь, да? Или в то, что дело не в тебе? Может, она бы и начала встречаться с тобой, если бы не был таким уебаном по жизни? Балор менялся в лице так быстро, что Паша проморгал момент, когда из самодовольного лукавого кота тот превратился в хищную тварь со злобными глазами. Очередько уже готов был съязвить что-то ещё, да не успел: весь мир на пару секунд превратился в красное марево, перед глазами забегали звёздочки. Осознание пришло вслед за тупой болью в лице и неконтролируемой яростью: Балор вмазал ему по носу. — Что, сука, правда глаза колет? — злобно выплюнул Паша, зажимая нос и закидывая голову вверх. — Через пару минут захлебнёшься кровью, урод. Неправильно останавливаешь, — прошипел Балор, потирая костяшки. — Переносицу зажми. — Кого, блять? — руки чесались ударить в ответ, размазать этот кривую ухмылку на красных от холода губах, искусанных до кровавых ошмётков по бледному, смазливому лицу. Балор не стал размениваться на объяснения, раздражённо прижимая пальцы к основанию Пашиного носа. Кровь тёплой струйкой стекала к губам, неприятно наполняла полость, затрудняла дыхание. Паша не стал размениваться на мысли: их выбили из него парой секунд ранее. Он резко выдохнул через рот и, не дав себе одуматься или взвесить все «за» и «против», потянулся к Балору, перекрывая себе единственный источник дыхания. У Балора губы на вкус – горькие от сигарет и солоноватые от чужой крови. Балор кусается, тихо шипит, если провести языком по ранкам, рвано выдыхает, если потянуть зубами нижнюю губу. Он продолжает в неловкой позе держать Пашин нос, пока сам Паша запускает пальцы в волосы на затылке и чуть тянет назад. Балор надрывно хрипит на грани стона и нервно сглатывает, когда Очередько прижимается губами, зубами к шее. Проходит буквально пара минут, и кровь потихоньку останавливается. Голова проясняется под холодным ветром, и Паша отшатывается от Балора, как от огня. Проверяет пальцами нос: больше не кровит. У Балора – тяжёлый взгляд, на губах и шее – кровь. В голове стыдом выжигается одна-единственная мысль: «Яна».

***

— Ёб вашу мать, это что? — девушка, открывшая дверь, округлила глаза, забывая пропустить парней внутрь. Или хотя бы элементарно поздороваться. — Да, да, привет, Тань, можно нам пройти? Руки сейчас отвалятся, — нахмурился Балор, пытаясь пропихнуться внутрь. — У тебя что с носом? — бестактно кивнула Таня в сторону Паши. — Я ему разбил. Ещё вопросы? — огрызнулся Балор, скидывая пакеты на кухне и уносясь куда подальше, хлопнув за собой хлипкой дверью. — А у него что с губами? — Я ему разбил, — угрюмо ответил Паша, дотаскивая оставшиеся продукты прямо в уличной обуви. Он бегло оценил обстановку. Двухэтажный дом, на первом этаже – сразу и прихожая с длинными шкафами, и кухонный гарнитур из нескольких тумб, плиты и холодильника чуть поодаль, и тут же – несколько диванов и общий стол, у которого уже стояли двухлитровые пакеты с соком. Дальше – винтовая лестница (кто-нибудь точно наебнётся в пьяном угаре) на второй этаж и пара дверей, предположительно, ведущие в туалет. «Здесь никто никогда не жил», заключил Паша, скидывая ботинки. Они явно прибыли последними: то тут, то там раздавались голоса со второго этажа и улицы; за тумбами нарезали остатки овощей особенно ответственные девочки, которые мигом разложили вновь подоспевшие продукты. Кто-то уже сидел, кто-то – даже открыл бутылочку-другую. Людей достаточно, но взгляд тут же зацепился за две фигуры на диване. Внутри мгновенно всё заледенело, сердечный ритм на секунду перебился, чтобы дальше пойти с перебоями. Таня сзади хмуро сверлила Паше затылок, и он, в общем-то, мог её понять: если кто-то заявляется подравшимся уже в трезвом состоянии, то чего ждать от него, когда напьётся в состояние бессознательное? Очередько не сильно замечал этих немых укоров, хотя каким-то задним чувством понимал, что за ним теперь установлено особое наблюдение. Но это не так важно сейчас. Перед глазами только она. Яна полу сидела на диване, поджав ноги и слегка повернувшись к собеседнику, а в руках держала наполовину пустую бутылочку оранжевого нечто. Собеседник сидел слишком близко, на взгляд Паши: склонил голову почти к самому уху и тихо говорил что-то, от чего Яна порой едва заметно улыбалась. На смену ледяному стыду и страху пришла злость: а какого, собственно, хуя? Просто знакомый с потока? Где-то на подкорке мозга билось понимание, что Паша в первую очередь злится на себя за то, что натворил какую-то хуйню. И за то, что ему понравилось. Яна не обратила внимание на открывшуюся дверь, но мгновенно подняла глаза на Пашу, стоило ему пройти чуть дальше по этажу. По её лицу было заметно, что если она и слышала разговор, то мельком, особенно не вникая в детали. «И о чём они там так заинтересованно говорили», – сердито подумал Паша, тут же попытавшись остудиться. «Ты злишься на себя, не на неё. Это просто разговор». — Это что, тот самый твой уравновешенный лапушка-парень? — спокойным тоном с ноткой удивления протянула сзади Таня. Яна в секунду подскочила с дивана, сбрасывая с себя лёгкое алкогольное расслабленное состояние так просто, словно скинула пальто. Паша лишь слегка коснулся губами её носа, чувствуя, что после случившегося не имеет права трогать её в принципе. — Вы подрались? Какого хрена вообще? — Яна нахмурила брови. Отыскала среди пакетов упаковку влажных салфеток и принялась стирать с Пашиного лица корочки успевшей застыть крови. — Да по хуйне, — выдохнул Очередько. — Сначала один что-то сказал, потом другой. Довели друг друга до белого каления. Не переживай ты так, всего пару раз прошлись кулаками. Ничего особенного. «Это ты сейчас ей или себе говоришь?» — «Ничего особенного,» — передразнила Яна. — А когда напьётесь, что будет? Мне одну бутылку сразу на поминки на утро оставлять? — Всё, кончай уже, а, — раздражённо процедил сквозь зубы Паша. Тут же вновь легко, с отчаянной лаской чмокнул в макушку, пытаясь сгладить резкий тон. — Нормально всё будет. Обещаю. — От тебя сигаретами пахнет, — буркнула Яна уже совсем беззлобно. Паша мысленно отвесил себе оплеуху. Из соседней комнаты вывалился Балор, успевший привести себя в порядок; на лице более не осталось следов крови, растрёпанные кудри вновь собраны в небрежный хвост. Только глаза остались те же: тёмные-тёмные, такие, что стоит засмотреться — утонешь, попытаешься закричать, а никто не услышит. Паша глубоко вздохнул и зарылся ещё слегка ноющим носом в волосы Яны, стараясь выровнять дыхание самым уютным запахом на свете. А ещё — давая себе слово как можно реже смотреть на Балора в принципе, а если напьётся в хлам — держаться как можно дальше. — Ты как? — окликнула Балора Яна, которую Очередько успел ещё и зажать в неловких, почти медвежьих объятиях. — Феерично! — лукаво улыбнулся тот, мгновенно приобретая мягкость в движениях и голосе. Сцапнул из пакета бутылку пива и вальяжно опустился на одинокое кресло. — Планирую напиться в щи и натворить какой-нибудь хуйни.