Осторожней с даром!

Вся жизнь пролетела перед глазами Бруно, включая прошедшие недели, прежде, чем он смог выдавить: — Как… Как ты… У-узнала? — Услышала, как Долорес и Мирабель сплетничают о вас, — призналась девушка, — О-ох, сколько я всего узнала: и о твоей «девушке», и о том, почему ты был такой печальный, и о твоей «температуре»… Каждое слово девушки проносилось в голове Бруно стрелой. Всё сильнее он коченел и бледнел. Вот он, тот момент, когда его спокойным денькам пришёл конец. На глаза невольно выступили слёзы. — Мне жаль… — только и мог прошептать он. Касита подвинула ему стул, заметив, что его ноги едва не подкашиваются. Джульетта вздохнула. Она села рядом, положив свои ладони на чужие. — Я не виню тебя, — спокойно сказала она, — и, тем более, не ненавижу. Я только хочу направить обратно на правильный путь. Её рука перекочевала на плечо брату. Девушка посмотрела в его печальные уставшие глаза. — Бруно, пойми, так нельзя… — Я знаю, — вздохнул он, сжимая пончо в ладонях, — но… Я ведь люблю его. И ты бы видела, как он любит меня. Мы столько прошли, чтобы всё было хорошо. Не могу представить, что будет, если я скажу ему… с-скажу… — Я понимаю, что будет больно, — продолжала Джульетта, — Но не больнее, чем если вся семья от тебя отвернётся. Бруно, дорогой, ты уже был изгоем, ты знаешь, каково это. Не обрекай Камило на ту же участь. К тому же, если Пепа узнает, то она от тебя живого места не оставит. На кухне вдруг повисла тишина. Бруно прокручивал слова сестры в голове, думая, как же ему поступить, какой же путь выбрать: вновь стать чёрной овечкой в семье или отречься от собственного сердца. — Но ты… Ты бы приняла нас, Джульетта? — вдруг с надеждой спросил мужчина. Девушка улыбнулась. — Я люблю тебя, братишка. И я люблю Камило. Конечно, это неправильно, но… Я бы не посмела вам мешать. Даже если бы мне было противно, ваше счастье волнует меня больше. К тому же, я знаю, что ты не сделаешь ему зла. Ты ведь и мухи не обидишь! Джульетта потрепала братишку за щёки, наконец вызвав у него улыбку, и сама вдруг хитро улыбнулась. — А ещё, зная Камило, это ведь он первый начал, да? — пролепетала девушка, заставив Бруно издать смешок. — Точно! — радостно ответил он, — Ни с того ни с сего вдруг такое вычудил, ты бы знала! — Поговори с ним, братишка. Это не игры. Это может кончиться очень плохо… Тон сестры вновь стал серьёзным. Бруно задумался. Сомнения, накопившиеся у него за всё проведенное в запретных отношениях время, вдруг всплыли наружу.

***

Когда мужчина зашёл в комнату племянника, тот как раз проснулся. Растрёпанные волосы и сонные глаза казались такими прекрасными для Бруно, особенно когда Камило улыбнулся, увидев в дверях своего дядю с подносом еды. Бруно сам это приготовил. Он попросил Джульетту отмазать их с Камило от завтрака, да и от сегодняшней работы в целом. Мужчина уже понимал, что после скорого разговора они оба будут не в состоянии что-либо делать. — Сегодня какой-то праздник? — игриво промурчал Камило, перенимая поднос на свои колени. Бруно чувствовал, как его съедает совесть, но продолжал вести себя спокойно. — Просто захотел сделать тебе приятно, — пробурчал он. — Мне бы хватило и увидеть тебя рядом этим утром, — продолжал бессовестно флиртовать Камило. — Ешь скорее, или всё остынет. — Сначала хочу попробовать кое-что другое, — парень усмехнулся, подтягивая дядю к себе, и мягко чмокнул его в губы. Бруно чувствовал, как борются внутри желания начать разговор и всё же промолчать. Камило не понадобилось много времени, чтобы заметить это. Игривое настроение сразу же сдуло, как только он увидел напряжение на лице мужчины. — Что-то не так? — спросил он, и Бруно сглотнул. Он сильнее сжал своё пончо, наполняя сердце решимостью. — Я думаю, стоит прекратить это, — начал он. Сердце Камило на секунду перестало биться. Он оторопел. — Что?.. — Нам стоит прекратить, — повторил Бруно более уверенно. Лицо его племянника помрачнело. В сонной голове он пытался собрать происходящее в единый пазл, но ни одна деталь не подходила к другой. Бруно встал, собираясь быстро выскочить прочь, но Камило, предвидев это, схватил его за запястье, крепко сжав ладонь. — Почему? — резко спросил он, — Кто заставил тебя сказать это? — Н-неважно… — Бруно попытался вырваться, но почувствовал, что чужая хватка стала ещё крепче, до боли сдавливая бедную мужскую руку. — Кто? — повторил напористее Камило. Он прекрасно знал, что Бруно не решился бы на такое сам, его точно подтолкнули к этому. То ещё горе, когда твоей любви так легко внушить в голову что-то плохое. Бруно вздохнул. Кошки терзали его сердце, а нежелание Камило отступать только подсыпало соли на открытые раны. — Камило, я люблю тебя, но ты должен понимать, что в будущем наши действия не приведут ни к чему хорошему… Тишина наполнила комнату. Обдумав слова дяди, Камило отложил завтрак в сторону и, не тратя времени, повёл мужчину прочь из комнаты. — Пошли, — скомандовал он, игнорируя чужие попытки вырваться. — Э-эй, погоди, ку-куда мы и-идём? — заикаясь всполошился Бруно, не на шутку взволнованный странным поведением племянника. Ответ Камило был прямой, точный и пугающий: — В башню. Узнавать будущее.