Сердечный голод

      — Господин Чу, вы в порядке?       — Да, всё нормально.       Тошнота то накатывала, то отступала. Ваньнин не знал, куда уже деться от очередного настырного альфы на этом мероприятии. Он бы с лёгкостью ушёл, однако этот потенциальный инвестор поставил условие, чтобы Чу присутствовал. Сейчас ему хотелось на свежий воздух, избавиться от удушающих запахов феромонов этих кретинов, которые, как нарочно, пускают их всё больше и больше.       — Вы очень бледны. Может отвезти вас в больницу?       — Нет, спасибо. Я в порядке.       — Я могу помочь...       — Мне не нужна помощь, — перебил холодным тоном Ваньнин и, бросив на альфу, имя которого он не запомнил, уничижительный взгляд, отправился на поиски президента компании, в которой работал. Ещё немного и он потеряет не только терпение, но и лицо.       Найдя нужную фигуру в огромном зале, Чу поставил перед фактом руководствующее лицо о том, что покидает мероприятие. Сначала ему хотели возразить и уговорить остаться, но глядя на его практически зелёное лицо, ему посоветовали на всякий случай посетить врача.       Ощущение приближения свободы и свежего воздуха будто открыли второе дыхание. Ваньнин практически вылетел из помещения. А стоило покинуть здание, и он испытал наслаждение. Свежий воздух. Без феромонов. Вдохнув полную грудь, Чу почувствовал как отступила тошнота и прекратилось головокружение.       На ресепшене отеля, в котором проводилось мероприятие, ему вызвали такси, однако он решил последовать совету и для начала отправился в больницу.       И, как оказалось, не зря. Если бы его организм был без отклонений, то он уже несколько часов сходил бы с ума от ложной течки, вызванной огромным количеством феромонов различных альф. Предтечные симптомы убрали и впервые выписали подавители. Врач был бетой и не чувствовал феромоны, однако обратил внимание Ваньнина на тот факт, что бывают случаи, когда омега тоже может не чувствовать свои собственные. Единственным неприятным моментом была реакция врача на отношение Чу к собственному здоровью, однако ему можно отдать должное, так как свое мнение он обозначил только взглядом.       После того как его отпустили, он наконец-то добрался до отеля в котором они остановились. Поздний вечер насыщенного дня отдавал усталостью. Они уже неделю носятся по различным встречам, обедам, предприятиям, мероприятиям... Голова шла кругом от водоворота работы. Ваньнин впервые захотел в отпуск. Иметь дело с людьми не для него. Ему бы запереться в мастерской и никого не видеть, потому что с самого начала, как только его увидел этот потенциальный инвестор, всё пошло наперекосяк. Он требовал его на каждой встрече. Чу не участвовал в переговорах, но его появление было обязательно, в противном случае ничего бы не состоялось. И это раздражало.       У него пытались выспрашивать, что ему нравится, какую он любит еду, в каких местах хотел бы побывать. И с каждым разом Ваньнину было всё труднее лаконично ответить, не вдаваясь в подробности и при этом не испортить встречу.       К его несчастью такое внимание проявляли ещё несколько альф, и куда от них деться Чу не представлял. Чаще всего он просто старался мысленно абстрагироваться, за ним не было важных решений, если это не производство. Так в очередной раз ему сделали комплимент по поводу красивого кулона. Сначала Ваньнин не понял о чем идёт речь, а потом осознал, что неосознанно крутит в пальцах подарок Мо Жаня. Рубиновый кулон в виде крупной немного вытянутой слезы приятно перекатывался гранями по коже. Похоже, подсознательно Чу старался вернуться туда, где ему было комфортно. И судя по всему это место рядом с его альфой.       Приняв быстро душ, Ваньнин отрубился, стоило голове коснуться подушки. Однако столь желанный сон не был долгим. Ему снилось, как он стоял на четвереньках, с его приоткрытых губ срывалось частое неровное дыхание, несколько прядей волос спадали на глаза, в то время как остальные волосы были намотаны на кулак того, кто позади него яростно врывался в его тело. Их ноги переплетались так, что Ваньнин чувствовал, как напрягаются его мышцы при каждом толчке.       Простыни, подушки и одеяла были беспорядочно скомканы, но тот, кто был позади него, не прерывался ни на миг, продолжая вбиваться в него снова и снова. В горле застрял хриплый стон удовольствия, но прежде чем он смог излиться, Чу услышал голос позади себя:       — Не сдерживай голос.       Толкнувшись в его тело ещё пару раз, некто вышел из него и отстранился. Обхватив Ваньнина крепкими сильными руками, он заставил его перевернуться, и тот, наконец, увидел искаженное похотью невероятно красивое лицо. К счастью и к огромному облегчению это был Мо Жань, который также тяжело и хрипло дышал.       Немного опустив взгляд, Ваньнин рассмотрел самые мелкие и пошлые детали. Альфа подтянул его за ягодицы вверх и приставил свой огромный блестящий от смазки член к его растраханному судорожно сжимающемуся анусу. Внушительная головка терлась о его вход, иногда дразняще проникая чуть глубже, но не входя в него полностью.       Взгляд Мо Жаня блуждал по его телу, пока не замер на судорожно сжимающемся дрожащем отверстии, которое после совокупления было всё ещё влажным и липким от спермы со смазкой.       Его взгляд стал более глубоким и туманным, кадык судорожно дёрнулся. Шепотом выругавшись, альфа обхватил рукой свой возбужденный орган и снова начал медленно вводить его в сжавшийся под этим яростным напором дрожащий проход, постепенно растягивая его. В итоге он вошёл полностью, так, что даже его мошонка, словно стремясь тоже втиснуться внутрь, вжалась в растянутый анус. Невероятно огромный пульсирующий член заполнил его так полно и плотно, что, казалось, достиг того предела, после которого Ваньнин скорее умер бы, чем дал ему войти ещё глубже.       — Ааа...       В конце концов, рвущийся из горла стон пробудил Чу и помог вырваться из плена сна.       Он лежал в темноте, пытаясь отдышаться от столь реалистичного эротического сна. Давно с ним такого не было.       Было бы отлично, если бы всё этим и ограничилось, однако, несмотря на то, что он кончил во сне, стоящий колом член и зуд в области ануса требовали к себе внимания.       Прошла всего неделя, а Ваньнин уже всем богам молился, лишь бы вторая пролетела ещё быстрее. Ему безумно хотелось спрятаться от всего мира в родных объятиях.       Единственное о чем он сожалел, что так и не попросил Мо Жаня поставить метку. Если бы она сейчас была у него, то эти альфы не вились бы вокруг него, как шакалы возле добычи. Кто бы мог подумать, что с ним такое вообще могло произойти.       Первых пару дней Мо Жань после работы порывался поехать к Ваньнину, однако, только выходя из здания больницы, вспоминал, что тот в отъезде. С приходом осознания его отсутствия он, поникнув, брёл к машине, чтобы поехать домой.       Но работа есть работа, тем более любимая. Отвлечение от грусти и личных переживаний, как по мановению волшебной палочки, появилось в виде очередной интересной для него операции. Его поставили перед фактом, что через несколько дней он будет самостоятельно делать проксимальную резекцию желудка от начала и до конца под присмотром старшего хирурга. Поэтому всё это время Мо Жань изучал карту больного, его анализы, решал лапароскопический или лапаротомический метод вмешательства лучше в данном случае, какое должно быть дальнейшее лечение пациента после удаления опухоли и изменения строения его желудочно-кишечного тракта. В общем привычно ушёл с головой в работу, как делал это уже много раз.       Операция прошла успешно без каких-либо осложнений. Танлан его похвалил и сказал, что наблюдать за его работой довольно интересно. Если он не потеряет желание помогать людям, которое его привело в профессию хирурга, то он вполне может стать светилом медицины.       Несмотря на то, что операция была плановая и начиналась в девять утра, они закончили ближе к обеду. Быстро приняв желанный душ и переодевшись в чистый хирургический костюм, Мо Жань медленно плелся в сторону столовой. Как-то разом накатила усталость, из-за чего он не сразу услышал возмущённое кудахтанье.       — Псина, ты, что совсем оглох?       — Мэн-Мэн? — развернувшись на звук знакомого голоса, альфа увидел нагоняющего его раздражённого брата. — Какими судьбами в больнице?       — Мама документы попросила привезти. Редкий случай, но она забыла их дома. Повезло, что я сегодня свободен, — как на духу выложил Сюэ Мэн. — Так, оборзевший, ты какого хрена трубку не берешь?       — А в чём дело? Я тебе понадобился? — Мо Жань поймал себя на том, что ему не хотелось над ним особо подтрунивать, как это обычно бывает.       — Нафиг ты мне сдался. Мэй Ханьсюэ хочет с тобой поговорить, но ты игнорируешь телефон. И не перезваниваешь. Так что ставлю перед фактом. В десять встречаемся на привычном месте.       — Я вообще-то завтра работаю, — тяжело вздохнув, попытался откреститься Мо Жань. Но, увы.       — Не сломаешься, — коротко ответив, Сюэ Мэн бросил на него привычный высокомерный взгляд, а затем развернулся на каблуках и направился в сторону лифтов.       Посмотрев в спину удаляющейся фигуры, альфа тихо ругнулся. Смирившись с предстоящим вечером, он принял решение, что обойдётся без выпивки и попытается свалить из клуба как можно раньше.       Однако на месте его ждала неожиданность. Мэн-Мэн не упоминал про Ши Мэя, который сейчас сидел с его братом напротив. Мо Жань так давно его не видел и от воспоминаний, что этот человек был его первой любовью, ему становилось неловко.       Парочка друзей напротив обсуждала последние новости, в то время как рядом сидящий Мэй Ханьсюэ рассказывал о последних событиях с работы.       Исходя из его рассказа, в их городе складывалась довольно скверная картина. Распространялся новый наркотик, который явно смешивают с какими-то стимуляторами. Кто-то отделывался абортом, кто-то ловил передоз, и далеко не каждого удавалось спасти. А в каких-то случаях и до него не доходило, была негативная реакция организма на какой-то составляющий компонент этой дряни. И самое печальное, что за последний месяц не появилось ни одной зацепки в деле. Из всей цепочки они могли допросить только одно звено — потребителей. Да и те молчали, прекрасно зная, что их ждёт наказание по закону за потребление наркотических веществ. До остальных не представляло возможности добраться. Даже распространители, шестёрки, отлично шифровались и заметали за собой следы.       — Мой тебе совет – будь осторожен. Этот хряк, который Чан Да, по-прежнему заинтересован в том, чтобы ты был его клиентом. За Мэн-Мэном я прослежу, а вот тебе надо явно следить за своей парой. Твой избранник твоё слабое место.       — Чт.. С чего ты... — Мо Жань был удивлён проницательностью друга.       — Это очевидно, — решил пояснить тот. — Во-первых, сейчас я вижу тоскующий взгляд. Явно хочешь к нему. Во-вторых, ты не отвечаешь на звонки, потому что не можешь оторваться от своего любимого. Именно любимого, в противном случае ты бы искал секс на одну ночь или отношения без обязательств. По себе помню... — произнеся последний фразу, он улыбнулся, повернул голову, чтобы посмотреть на своего без пяти минут мужа, и в этот момент было заметно, как загорелись его глаза.       — Если мои глаза также светятся при воспоминании о нем, то тогда действительно очевидно, — согласился Мо Жань.       Пока они беседовали, альфа не замечал презрительных взглядов, которые кидал на него Ши Мэй, пока его никто не видел. Даже рядом сидящий Сюэ Мэн, самозабвенно рассказывающий о подготовке к защите дипломной работы, упускал из вида какие-либо изменения в поведении давнего друга.       Так за разговорами альфы лишь на мгновение отвлеклась, когда Сюэ Мэн и Ши Мэй предупредили, что идут на танцпол. И всё было замечательно, пока Мэй Ханьсюэ не подорвался резко с места, чтобы отвадить от своего омеги особо оборзевшего альфу, который лез к нему не обращая внимание на метку.       Прекрасно зная, что друг справится в два счета, Мо Жань пробежался взглядом по толпе на танцполе и не увидел Ши Мэя.       Нахрена они ходят в это злачное место? Когда это прекратится?       Встав с места и осмотрев зал, альфа отправился на поиски. Несмотря на будний день, народу было много, поэтому он прошёлся по огромному танцполу, вдоль барной стойки, рядов диванчиков и столиков, поднялся на второй этаж и пройдя по балкону заглянув в каждую комнату, благо дверей не было, а шторы на входе не задернуты. Не обнаружив его в ближней доступности, Мо Жань в наглую прошёл по всем доступным коридорам, даже тем, что не предназначены для клиентов.       Последним местом оставался туалет. Правда, в этот момент альфа надеялся, что просто упустил его из виду. Зайдя в помещение отделанное плиткой в черно-красной палитре, Мо Жаня поразило отсутствие людей. Однако в следующий момент из дальней кабине послышалось копошение. Прекрасно понимая, что там происходит, альфа скривил губы от отвращения. Он тоже не без греха и точно также делал это в кабинке туалета, но сейчас он испытывал омерзение.       Мо Жань развернулся, чтобы уйти, но услышал голос Ши Мэя, который жалобно просил остановиться.       В этот момент альфу будто переклинило. Преодолев расстояние в пару шагов, он с силой дёрнул дверь на себя, тем самым сломав замок. Его взору предстала кошмарная картина.       Заплаканный Ши Мэй был прижат к стенке лицом, ублюдок завёл его руки за спину и крепко держал одной рукой, в то время как другой пытался стащить с него джинсы.       — Э, ты часом не ахуе... — попытался выебнуться мудак, но получив хук справа, не смог договорить. Одного удара оказалось достаточно, чтобы его вырубить. Мо Жань оставил его лежать рядом с унитазом.       Ши Мэй бросился с рыданиями ему на шею. Под неожиданным натиском альфа сделал пару шагов назад. Понимая, что другу сейчас страшно, Мо Жань, испытывая неловкость, слегка приобнял его и неуверенно начал гладить по спине.       Это было неправильно. Раньше об одном только прикосновении к нему он мог только мечтать, но сейчас это было неправильно. Настолько, что всё внутри начало подниматься с протестом.       Пока он пытался проанализировать свою реакцию, немного успокоившийся Ши Мэй поднял голову и со слегка шальной улыбочкой прижался своими губами к его и тут же попытался углубиться поцелуй, проведя языком по сжатым губам.       Схватив за плечи омегу, Мо Жань резко отстранил его от себя и внимательно вгляделся ему в лицо. Зрачки расширены, радужки почти не видно.       — Ёб твою матушку! — альфа был в бешенстве. — Когда ты накидаться-то успел?! Ты вообще в своём уме?       Мо Жань принялся обыскивать его карманы и в процессе нашёл парочку мелких бумажных пакетиков, на которых был изображён кристалл, распадающийся в пыль.       — Да ты издеваешься, — уже тихо рыча произнёс альфа и с этим словами смыл содержимое пакетиков в унитаз. Подняв взгляд на слегка покачивающегося Ши Мэй, Мо Жань увидел в его глазах явное разочарование, даже губы надул, что за ним никогда не замечалось. Однако в следующий момент лицо побледнело и выражало страх. Такая резкая перемена произошла из-за того, что он, наконец, посмотрел в глаза альфе.       — Если ещё раз тебя хоть кто-то поймает на употреблении этой гадости, я закрою тебя в наркологической клинике, — слегка наклонившись вперёд, он произнёс это тихим голосом, которой в противовес звучал громко как набат.       Крепко схватив его за предплечья, Мо Жань потащил его обратно к столу. Объяснив ситуацию Мэй Ханьсюэ, они решили закончить с весельем и разъехаться по домам.       Для начала они отвезли Ши Мэя. Убедившись, что он закрыл дверь в квартиру, Мо Жань вернулся в машину. Затем он отвёз друзей к Мэй Ханьсюэ, он жил неподалёку, да и Сюэ Мэн не хотел от него отлипать. Но перед тем как попрощаться, друг обратил внимание Мо Жаня, что тот был довольно резок по отношению к Ши Мэю и возможно это из-за подступающего гона.       Когда он остался один, сам не заметил, как остановил машину возле дома Ваньнина. Ехать куда-то ещё ему не хотелось, поэтому он вошёл в пустующий дом. Мо Жаня охватила тоска, стоило ему почувствовать зелёное яблоко, которое ещё витало в воздухе. Альфе безумно хотелось сейчас сжать в своих объятиях любимого, вдохнуть его аромат, почувствовать ответный отклик...       Выходка Ши Мэя в очередной раз показала, что никто не имеет над ним власти, кроме Ваньнина.       Когда-то это была безответная любовь, однако сегодня в его сторону член даже не дёрнулся. Более того, прикосновения омеги вызвали чувство отторжения.       Поднявшись на второй этаж, Мо Жань зашёл в спальню. Он лёг на кровать в одежде. Притянув к себе подушку, на которой всегда спал Чу, альфа обнял её, вдохнул любимый аромат феромонов и забылся тревожным сном.       К концу второй недели Мо Жань взял необходимые отгулы. Время гона приближалось, поэтому он хотел ото всех изолироваться. Раздражительность была его пороком, однако поймав себя на желании придушить опекуна одного из пациентов из-за слова, произнесенного в пренебрежительной форме, альфа осознал, какую опасность может сейчас представлять для людей.       Чтобы не доставлять проблем в этот период семье, он снимал небольшой коттедж за городом. Им лучше не видеть, как он мечется по дому из-за зуда под кожей и вечных перепадов температуры тела.       Когда вечером пришло короткое сообщение "Я дома.", Мо Жань почувствовал, будто у него выросли крылья. Он вылетел из дома, сел за руль, выехал на трассу и понял, что на дорогу уйдёт гораздо больше времени, нежели чем обычно.       Но это не омрачало того факта, что он наконец-то может увидеть и обнять Ваньнина.       На дорогу ушло пару часов, и альфа уже начал загонять себя мыслями, что поздно и возможно он лёг спать. Но увидев, подъезжая, свет в окнах, сердце пустилось вскач.       С радостной улыбкой на лице Мо Жань выбрался из машины и направился в дом. Вот только стоило ему войти, как всё его нутро взбунтовалось и ему захотелось рычать. Клыки вылезли сами собой.       Осмотрев первый этаж и не найдя Ваньнина, альфа направился в спальню на втором этаже.       Чу стоял у открытой двери гардеробной, держа в руках белый свитер и размышляя куда его деть. Почувствовав родной аромат сосны, Ваньнин повернул голову в сторону вошедшего Мо Жаня. Бросив свитер обратно в чемодан, он направился к альфе. На его лице играла лёгкая радостная улыбка от долгожданной встречи, а глаза горели любовью.       Но когда оставалось расстояние в два шага, Ваньнин замер на месте. На лице альфы отчётливо читался гнев, а феромоны начинали давить. Чу надеялся при встрече оказаться в любимых сильных объятиях, однако сейчас ему казалось будто он сделал какую-то непоправимую ошибку. Внимательно всмотревшись в лицо Мо Жаня, он увидел нахмуренные брови, желваки ходили ходуном, а глаза меняли цвет от чёрного до неоново-фиолетового. Крылья носа быстро и часто раздувались, улавливая запахи чужих феромонов от одежды Ваньнина.       Тяжело вздохнув, Ваньнин понял в чём дело. "Отходить бы этих альф кнутом по спине," — успел подумать разочарованно Чу, после чего Мо Жань сильно дёрнул его за галстук на себя.       — Кто это был?! И почему этих отвратительных запахов несколько?!       Альфа был в ярости, что превосходно выдавало рычание. Его чувствительное обоняние чуяло то, к чему Ваньнин уже принюхался или просто игнорировал.       Чу раздумывал как ему рассказать, то, что с ним происходило эти две недели, однако похоже ответа от него не ждали. Мо Жань впился в его губы ревностным грубым поцелуем, практически кусая, с желанием показать, кому он принадлежит.       Ваньнин поначалу пытался сопротивляться такому напору, но затем, осознав тщетность своих трепыханий, попытался отвечать.       Разорвав поцелуй, Мо Жань осмотрел покусанные губы Чу до красноты и, будто удовлетворенный результатом, хмыкнул, после чего подхватил Ваньнина под задницу и, подойдя ближе к кровати, кинул его на неё.       Омега с замиранием сердца наблюдал, как альфа нависает над ним. В его глазах клокотала злость, ревность застилала глаза.       "В каком бы гневе он ни был, мне вреда он не причинит," промелькнула уверенная мысль в голове Ваньнина.       В этот момент в голове Мо Жаня билась только одна мысль. Заклеймить. Пометить. Чтобы ни один альфа не смел приблизиться к нему.       В приступе агрессии он начал срывать с него одежду, целуя до боли, практически кусая, открывающиеся участки белой кожи.       Чу пытался отбиваться и предпринимал попытки вразумить его, но всё тщетно. В глазах альфы была видна борьба между разумом и инстинктами, однако разум проигрывал.       Мо Жань, сидя на бёдрах Ваньнина, поймал его руки и крепко связал запястья рядом лежащим галстуком. После чего, наклонившись вперёд, другой конец привязал к кованым прутьям изголовья, которое неоднократно служило поддержкой омеге в моменты обессиливания во время секса.       Чу пару раз дернул руками в слепой надежде, что узел окажется слабо завязан, но тот не поддался. А в следующее мгновение он почувствовал слабость, силы сопротивляться пропали, бросило в жар, дыхание сбилось, смазка стала обильно выделяться из ануса, пачкая нижнее белье, которое альфа ещё не успел с него стянуть. Факт того, что он был связан, неожиданно сделал его ещё более чувствительным. Хотелось довольно поскуливать, тереться в поисках ласки, вдыхать запах хвои, слизывать солёные потоки пота, покорно поддаваться и принимать.       Всё из-за феромонов Мо Жаня, которые он бесконтрольно выпускал. Густой аромат сосны с горчинкой цитруса и нотами травяного алкоголя заполнял лёгкие.       "Вот Чёрт! У него же гон..." — успела проскользнуть последняя внятная мысль у Ваньнина, так как дальше все возможные мысли стали отступать, образуя в голове пустоту.       Сняв оставшуюся одежду с омеги и раздевшись сам, альфа перевернул омегу своими сильными руками, ставя того на колени.       От неожиданности Чу ахнул, а Мо Жань горящим взглядом рассматривал соблазнительный вид.       Прогибаясь в спине и опираясь на локти, омега расставил ноги чуть шире, давая своим округлым половинкам ягодиц разойтись. Анус тёк пахучей смазкой с любимым ароматом зелёного яблока, сжимаясь и разжимаясь, тем самым заставляя её течь ещё сильнее.       Прозрачная жидкость стекала к яичкам, вдоль основания возбужденного члена, но не доходя до уздечки и головки, уже обильно капала на простынь.       Мо Жань опустил голову и с нажимом начал облизывать края кольца мышц, растягивая и проникая внутрь языком.       — О... м... — застонал Ваньнин.       Он начал водить бёдрами, подстраиваясь под такт ласки. Альфа принялся методично ласкать расслабленный анус, который раскрывался сильнее, а руками гладить член омеги, мять яички.       В ответ он получил страстные стоны и подрагивающее от удовольствия тело. Несколько минут таких ласк и Ваньнин кончил с громким стоном, заляпав руки своего мучителя. Но тот и не собирался останавливаться, а продолжал его терзать.       Когда он был готов кончить во второй раз, Мо Жань отстранил лицо и, встав на колени, быстро вошёл в расслабленный анус, взяв резкий старт. Чуть привстав и как бы оседлав его, ускорился, заставляя любовника стонать ещё громче.       Альфа с силой вколачивался в тело Ваньнина. Он крутил его по кровати, брал сильно и мощно, вытрахивая из омеги громкие стоны. Жадно целовал, кусал и посасывал нежную кожу, оставляя всё новые и новые следы.       Неожиданно для себя Чу испытал болезненное, но невероятно сильное возбуждение от ощущения собственной беспомощности.       — Ах...       Но всё же это давление оказалось слишком мучительным, и очень скоро в уголках покрасневших глаз у него выступили слёзы.       Стыд, растерянность, желание, возбуждение — от наплыва всех этих чувств его взгляд начал терять фокус. А в следующий момент он услышал возле своего уха хриплый от похоти голос:       — Как же сильно ты меня сжимаешь... — после чего правую ягодицу обожгло от сильного шлепка.       По телу Ваньнина прошла дрожь, он чувствовал приближающуюся разрядку. Мощные основательные толчки ускоряли темп, выдалбливая остатки сил. И прежде чем кончить, он почувствовал, как его прижали телом к кровати, надавливая на спину, не позволяя двинуться, фиксируя неподвижно. А затем его шею обожгло болью, которая добавила новых красок оргазму.       Мо Жань сделал ещё пару мощных толчков, прежде чем головка его члена не начала увеличиваться в размерах.       Ваньнин дёргался и стонал одновременно. Его неволили, вязали и жутко возбуждали всем этим. Всё, что он мог делать это подвывать, водить бёдрами, ощущая отдачу внутри, и выгибаться на очередной толчок узла.       Альфа удовлетворенно чувствовал, как тело под ним подрагивало и сладко сжималось внутри.       Когда вязка начала спадать, Мо Жань как будто проснулся. Пару раз моргнул и в его памяти навсегда остался отпечаток того, что он увидел. Под ним лежал его любимый, которого била мелкая дрожь, всё его тело было в многочисленных отметинах различных оттенков от светло-розового до темно-бордового. Длинные шелковистые волосы, которые так любил альфа, были спутаны от неоднократного наматывания на кулак. На видимой для него стороне щёки была дорожка от слез, губы приобрели алый цвет и опухли от многочисленных поцелуев и покусываний. На месте холки имелся серьёзный кровоточащий укус. Метка, которую он поставил без дозволения. И в довесок вытянутые руки вперед, связанные галстуком и привязанные к изголовью, с натертой нежной кожей до крови на тонких запястьях.       Мо Жаню стало дурно. "Мо Вэйюй, ты мудак!" — с этой мыслью он осторожно вышел из тела Ваньнина и также осторожно, стараясь больше не причинять боли, развязал галстук на его руках.       Как только Чу почувствовал свободу, он со вздохом облегчения подтянул к груди свои руки, чтобы растереть затёкшие мышцы. Из него вытрахали все силы и бодрость, поэтому он, будучи смертельно уставшим, повернулся набок с закрытыми глазами, уткнулся носом в изгиб любимой шеи, закинул ногу на альфу и моментально заснул.       А сам Мо Жань почувствовал себя ещё большим дерьмом после того, как Ваньнин отключился. Потому что он ощутил всем телом и услышал, как его омега мурлычет.       Высшая степень доверия.       Безумно редкое явление в их мире.       И он всецело доверяет ему, несмотря на произошедшее...