Сердечный голод

      "Как ты смотришь на поездку за город? На выходные"       Ваньнин смотрел на экран смартфона и пытался понять, чего добивается Мо Жань. За город на все выходные? А куда он хочет его отвезти? Если у него снова возникло желание развлечься, то в городе достаточно мест. Но если сейчас отказать, то, как это будет выглядеть со стороны?       Мо Жань сидел за компьютером в своей комнате и на нервной почве раскачивался в кресле. Нет ответа от Ваньнина. Он слишком торопит события? Может, в его мировоззрении Мо Жань спешит и это недопустимо? Смартфон провибрировал в его руке и от неожиданности альфа его подкинул, а затем начал неуклюже ловить. Естественно, смартфон упал на пол и прокатился по нему около метра.       Подняв его, Мо Жань разблокировали экран, и опустил вниз панель с уведомлениями. Пришло короткое сообщение: "Согласен". Ваньнин согласился без лишних вопросов. Альфа, сидя на стуле, от радости начал отплясывать победный танец, но мебель не выдержала такого напора счастья. Ножка надломилась, и Мо Жань повалился на пол с сильным грохотом, отбивая себе мягкое место и заливаясь диким хохотом.       Долгожданный вечер пятницы наконец-таки наступил, и Мо Жань, как пробка из бутылки тёплого шампанского, вылетел из больницы и понёсся в магазин за продуктами. Вещи были давно собраны и закинуты в багажник.       Ваньнин пришёл домой с работы утомившимся. Глаза устали от бесконечных бумаг и файлов, которые необходимо было просмотреть в срочном порядке. Вдобавок, его компания собирается заключить какой-то инвестиционный договор, что, к его великому сожалению, ещё больше отвлекает от основной работы. Всё, чего ему сейчас хотелось – это завалиться в кровать и отрубиться.       Он не успел пройти половину лестницы, как раздался звонок в дверь. Кого принесло вечером?       Его всё больше охватывало раздражение, пока он возвращался в холл. Открыв дверь и увидев Мо Жаня, раздражение и недовольство сменило удивление. Что он здесь делает?       – Ты готов?       – К чему? – уточнил Ваньнин, так как вопрос застал врасплох.       – Едем за город. Ты ещё не собрался? – Мо Жань в наглую вошёл в дом и закрыл за собой дверь. – Где гардеробная? Помогу собраться.       Очаровательная улыбка на его лице сбивала Ваньнина с толку. Он серьёзно собирается ехать сейчас?       Пройдя за Мо Жанем до лестницы, он всё-таки спросил:       – Разве мы не завтра едем?       – Сегодня. Так будет больше времени, которое мы проведём вместе, – ответил альфа, обнимая Ваньнина и легонько чмокая его в губы.       – Я сам соберусь, – произнёс Чу, выбираясь из его объятий и направляясь на второй этаж. Этот бесстыдник сведёт его с ума.       Пройдя в гардеробную через спальню, Ваньнин пытался понять, глядя на вещи, что ему может пригодиться в поездке, потому что не знал, что его ждёт.       – Тебе нужно что-то лёгкое и удобное, – Чу услышал голос Мо Жаня со стороны дверного проёма. – Общественные места мы посещать не будем. Спортивный костюм – самая удобная одежда.       Повернув голову к полкам и вешалкам, Ваньнин понял, что стал туго соображать от усталости.       Неожиданно его чмокнули в висок. Мо Жань приобнял его за талию и заговорил рядом с ухом, щекоча дыханием и вызывая мурашки:       – Возьми спортивный костюм и что-нибудь ему на смену. И удобную обувь к нему. Мы едем всего на два дня. И не забудь про сменное бельё, – альфа любовался, как кончики ушей Ваньнина краснеют от его последних слов. – Где сумка?       Чу, не глядя, указал в дальний угол, где стояли несколько чемоданов и сумок разного размера. Мо Жань помог ему собраться и повёл его к машине.       Ехать предстояло около двух часов, и, учитывая, что сейчас вечер рабочего дня, альфу совсем не удивило, что, выехав из города, на соседнем кресле Ваньнин уже спал.       Хоть картина и была умилительной, но испортить поездку простудой из-за сна под включенным кондиционером не хотелось. Несмотря на вечер, на улице довольно жарко, поэтому Мо Жань не стал его выключать. Остановившись на обочине в ближайшем разрешённом месте, он достал из багажника плед, который прихватил с собой на всякий случай. Он аккуратно, стараясь не потревожить сон Ваньнина, укрыл его, легонько поцеловал в лоб и вернулся на своё место. Плавно стартанув с места, Мо Жань старался ехать аккуратно и без резких движений.       Подъехав к воротам загородного дома, альфа остановил машину, чтобы открыть проезд, нажав на кнопку брелока. Когда воротная створка откатилась в сторону, Мо Жань припарковался на отведённом месте для этого и заглушил мотор. Выйдя из машины, он открыл дверь в дом и включил приглушенный свет в нужных помещениях, используя диммеры.       Вернувшись к машине и открыв дверь пассажирского сиденья, Мо Жань решил не убирать плед, к этому времени на улице гулял прохладный августовский ветер. Осторожно отстегнув ремень безопасности, альфа взял на руки спящего Ваньнина, который на удивление довольно крепко спал.       Вот и сбылась ещё одна мечта.       Отнеся его в спальню, Мо Жань уложил омегу на кровать и снял с него обувь, затем полностью укрыл пледом, на свободе осталась только голова.       Потушив свет в комнате, он снова вернулся к машине, чтобы перенести сумки с вещами и продуктами.       Ваньнин некоторое время ворочался, было жарко. Разлепив глаза, он понял, что находится в тёмном незнакомом месте. Где он?       Мозг тут же подкинул картинки его сборов в поездку.       Значит, они уже приехали. Похоже, он уснул в дороге, и, прибыв на место, Мо Жань отнёс его на руках в спальню, не тревожа сон.       Ваньнин тут же покраснел. Стыдоба какая. Его несли на руках, а он даже не почувствовал. Хотя чуткий сон его никогда не подводил.       Спустив ноги с кровати на пол, омега поёжился от прохлады. Осмотрев комнату, его взгляд в полумраке сразу зацепился за полоску света из-под слегка приоткрытой двери.       Ваньнин решил отправиться на разведку. Открывая дверь, он ожидал, что яркий свет от ламп резанёт по глазам, но этого не произошло. Приглушённый свет позволял адаптировать зрение без какого-либо дискомфорта.       Сделав несколько шагов в сторону кованых перил, явно обозначавших спуск по лестнице, Ваньнин почувствовал аппетитный аромат еды и понял, что пропустить ужин было бы плохой идеей. Соблюдая диету несколько месяцев, желудок привык к расписанию, и если пропустить хотя бы один приём, то впоследствии будет одолевать дикий голод с дискомфортом в животе.       Спустившись вниз и пройдя на аромат, Ваньнин зашёл на кухню и увидел сервированный стол на двоих. Мо Жань стоял, облокотившись на столешницу, и читал какую-то книгу.       – Проснулся? – спросил альфа, откладывая книгу. Он подошёл к Ваньнину и чмокнул его в щёчку, а затем усадил за стол.       – Что ты приготовил? – после сна голос Чу был немного хрипловат, что безумно нравилось Мо Жаню.       – Рыба отварная, запечённая под молочным соусом, – начал перечислять альфа, – морковно-яблочный рулет и кое-что на десерт, – глядя Ваньнину в глаза, он улыбнулся и заговорщицки подмигнул.       Аромат еды будоражил, поэтому Чу решил приступить к еде. Филе белой рыбы таяло во рту, что доставляло омеге, как гурману, непередаваемое удовольствие. Хотя он никогда не считал себя привередой.       Мо Жань вытащил даже самые тонкие и мелкие косточки, это позволило съесть всё без остатка.       – Как насчёт вина вместо чая? – альфа заинтересованно смотрел на Ваньнина. – В погребе есть «Белые цветы груши».       – Не откажусь, – ответил Чу. Грех отказываться от любимого вина, когда тебе его предлагает твой лечащий врач.       Закончив трапезу, Мо Жань отправил возлюбленного в гостиную, а сам направился в погреб за вином.       Ваньнин сидел на диване с прямой спиной, как первоклашка. Он почему-то очень сильно нервничал, ожидал чего-то. Но чего?.. Странное чувство томления и так каждый раз, когда они остаются наедине. Вот только в этот раз вокруг вообще никого. Он был в этом доме лет пять назад, и вряд ли в течение этого времени здесь появились соседи. Ближайшие были в трёх километрах.       Мо Жань зашёл в гостиную с подносом, на котором уместились бокалы, вино и… османтусовый торт!       Ваньнин, глядя на свою любимую сладость, чуть не подавился слюной. Ему нельзя, это не вписывается в диету. Он поднял на альфу удивлённый взгляд.       – Дядя порой бывает болтлив, – пояснил тот, ставя поднос на журнальный столик перед диваном и усаживаясь рядом. – А тебе можно такие вещи. Редко, но всё-таки можно. И вина максимум два бокала.       Сюэ Чжэнъюн! Ваньнин не знал, злится ему или радоваться из-за его болтливости.       Разлив вино по бокалам, Мо Жань передал один Чу и пододвинул к нему ближе блюдо с тортом.       Чокнувшись бокалами, они наслаждались приятным вкусом вина. Ваньнин с удовольствием ел свой любимый торт. С первого же кусочка омега понял, что альфа готовился заранее. Он приготовил его сам, вкус у покупного отличается.       – Долго тренировался его готовить? – спросил Чу, указывая на торт.       – Моя любовь к готовке и выпечке позволила обойтись тремя подходами.       Мо Жань улыбнулся, вспоминая первую неудавшуюся попытку, которую старались похвалить родственники.       – Ты старался, – как-то задумчиво произнёс Ваньнин.       – Главное, чтобы тебе нравилось, – допив бокал, альфа поставил его на поднос.       Проследив за его действиями, Чу понял, что тот не собирается больше пить.       – Ограничишься одним бокалом?       – Мне лучше сохранить трезвую голову… – в его словах была некая недосказанность, которую Ваньнин не понял.       – Мне тоже стоит ограничиться одним бокалом, после операции алкоголь стал быстро давать в голову, – произнеся это, Чу быстро допил вино и поставил свой бокал на поднос. – Спасибо за торт, очень вкусный.       Мо Жань наблюдал, как его любимый начал краснеть от смущения после произнесённых им слов. Приобняв и притянув ближе к себе омегу, альфа поцеловал его в висок и произнёс:       – Всегда пожалуйста.       Оказавшись в уютных объятиях, Ваньнин расслабился. Последние несколько дней работа выматывала, и ему не хватало отдыха. И вот сейчас, рядом с любимым человеком, он, наконец, почувствовал, что может позволить себе отпустить всё и просто наслаждаться моментом.       Аромат сосны обволакивал. Казалось, с ним даже дышать становится легче. Неосознанно Ваньнин наклонился в сторону альфы, ведомый желанием вдохнуть поглубже. И чем ближе он приближался, тем больше чувствовал в аромате примесь травяного ликёра.       Алкоголь в крови давал о себе знать появившейся из ниоткуда храбростью. Чу было любопытно, от чего аромат Мо Жаня начинал меняться.       В конечном итоге он сам не заметил, как практически уткнулся носом в изгиб его шеи. Осознав, что делает, Ваньнин отпрянул и, подняв свой смущённый взгляд на альфу, столкнулся с горящими глазами Мо Жаня.       Сердце пропустило удар, стало жарко, в горле пересохло. Чу неосознанно облизал верхнюю губу, что стало спусковым крючком для альфы.       – Ты меня с ума сведёшь, – с этими словами Мо Жань склонил голову и нежно поцеловал его губы.       У вина был сладкий вкус с лёгким ароматом цветов османтуса, который смешался с горько-сладкими нотками ликёра.       Альфа осторожно поцеловал Ваньнина. Сначала просто на миг слегка коснулся его прохладных губ своими, прежде чем снова нежно и очень бережно приникнуть к нему.       Опьянённые страстью, они потеряли счёт времени, обнимались и целовали друг друга, сталкиваясь зубами и яростно сплетаясь влажными языками.       Дыхание Мо Жаня обжигало. Не переставая осыпать поцелуями лицо Ваньнина, он неспешно переместился от губ к переносице, после чего, уделив внимание глазам и бровям, скользнул губами по виску и добрался до уха. Когда наглый язык лизнул ушную раковину, тело Ваньнина напряглось. Его охватило такое сильное волнение, что только до боли прикусив нижнюю губу, ему удалось сдержать рвущиеся из горла стоны.       Он попытался сменить положение, но Мо Жань уже прихватил губами мочку и начал вылизывать крошечную родинку за его ухом…       Чувствуя, как Ваньнин слегка дрожит в его руках, альфа обнял его ещё крепче. Севшим голосом он хрипло прошептал ему на ухо:       – Ваньнин…       Мятежные руки Мо Жаня в этот момент продолжали настойчиво ласкать тело омеги.       Это бесконечное томление стало настоящей мукой для обоих.       Альфа снова припал к губам омеги, затягивая его в долгий и неистовый поцелуй.       В комнате было очень тихо. И в этой тишине они слышали дыхание и сердцебиение друг друга, касание губ и влажные звуки охватившей их страсти.       Ваньнин изо всех сил старался дышать, как обычно, но всё без толку: обжигающие поцелуи и прикосновения Мо Жаня заставляли его грудь вздыматься всё чаще.       Альфа начал спускаться поцелуями вниз по шее омеги, прикусывая кожу и тут же зализывая. Когда открытого пространства не осталось, он начал расстёгивать пуговицы на рубашке, а потом и вовсе стянул ее с Чу, продолжая осыпать лаской узкие плечи, а пальцами начал играть с одним из сосков, вызывая сдавленный стон.       Омега почувствовал, как Мо Жань неспешно спустился к ключице, а когда горячие губы, наконец, добрались до его груди...       Ваньнин тихо ахнул. Сгорая от стыда и возбуждения, он непроизвольно выгнулся и запрокинул голову назад, зарываясь одной рукой в волосы альфы. Чу простонал от приятных касаний, тут же заливаясь краской.       Казалось, у Мо Жаня сорвало все возможные ограничители. Кровь прилила к голове, и захватившее его страстное желание напрочь вышибло все разумные мысли. Больше не в силах сдерживаться, альфа снова яростно прильнул к губам омеги, а руки безостановочно блуждали по столь желанному телу.       Приложив небольшое усилие и притянув Ваньнина к себе ближе, альфа опрокинул его на диван. Не дав омеге опомниться, он снял с него брюки и расположился между его ног.       Разум протрезвел, когда Чу осознал факт своей наготы. На нём остались только серые слипы, сдерживающие подтверждение его вожделения. И всё бы ничего, близость с любимым человеком, хоть и пугала, была так желанна. Но он так не вовремя вспомнил, что является дефектным. Его прошиб холодный пот от осознания, что Мо Жань это заметит, ведь в гостиной по-прежнему горел свет.       Альфа чувствовал, как Ваньнин дрожит под ним, не в силах контролировать свой испуг.       Нежно обхватив ладонями лицо омеги, Мо Жань принялся осыпать поцелуями его щёки, губы, глаза и подбородок.       – Не бойся... – хрипло шепнул он ему на ухо.       – Я не... Я не боюсь...       Мо Жань взял его за руку и переплетая свои пальцы с дрожащими пальцами Ваньнина, прошептал, обжигая горячим дыханием мочку его уха:       – Доверься мне... ладно? Всё будет хорошо...       Все мысли в момент вылетели у него из головы. Он только чувствовал, как огромное мощное тело Мо Жаня давит на него, большие руки ласкают его талию и спину. Аромат сосны одновременно успокаивал и вызывал чувство тактильного голода. Не выдержав этой сладкой муки, он невольно выгнулся всем телом, прильнув к обнажённой, обжигающе горячей груди... Ваньнин настолько был увлечён своими ощущениями, что совсем упустил из виду момент, когда альфа разделся.       Мо Жань боялся напугать и причинить ему боль в его первый раз, поэтому не спешил переходить от прелюдии к более решительным действиям. Он не хотел, чтобы любимый человек терпел какое-то неудобство и пострадал от его необузданной страсти.       Чем больше они ласкали друг друга, тем сильнее и невыносимее становилось желание Ваньнина. Не в силах терпеть эту пытку, он одной рукой вцепился в Мо Жаня, а другой в подлокотник над головой. Ему хотелось опустить руку вниз и приласкать себя, чтобы хотя бы немного облегчить собственные страдания. От осознания своего низменного желания его лицо залил стыдливый румянец. Нет, он совершенно точно не мог позволить себе делать такие постыдные вещи на глазах у любимого человека.       Но его член настолько увеличился, что теперь самым непристойным образом выпирал из его нижнего белья.       Чу безумно хотел прямо сейчас кончить и получить облегчение, но исключительно из упрямства продолжал бороться с собой. Постепенно его глаза начали затуманиваться, а разум помутился...       Он перестал что-то понимать и о чём-то думать, бездумно отдавшись на волю собственных чувственных ощущений.       На самом деле Ваньнин прекрасно знал, что и как происходит между альфой и омегой еще со времён уроков полового воспитания в старшей школе. Его сердце переполняли любовь, трепет и желание, ведь он, в самом деле, любил этого человека и был готов пойти с ним до конца, даже если это причинит ему боль.       Его тело сотрясала мелкая дрожь, член стал болезненно твёрдым.       Ваньнин чуть прикрыл свои глаза феникса и тихо сказал:       – Входи...       Мо Жань ошеломлённо замер. Затем, придя в себя от лёгкого шока, он, поцеловав уголки губ и кончик носа омеги, сказал:       – Не спеши.       – ...!       От чувства неловкости и стыда, дыхание Ваньнина сбилось, а кровь прилила к лицу. Но Мо Жань, заметив перемены настроения Чу, ласково погладил его по виску, а затем мягко произнёс:       – Если поспешим, то будет больно.       – А… – Ваньнин замер. Отказываться от своих слов уже глупо, особенно когда обдумывал вероятность боли.       Мо Жань едва заметно улыбнулся. Его тихий и мягкий голос с едва заметной хрипотцой ласкал слух:       – Этим вечером тебе не нужно заботиться обо мне... – звук его голоса затих.       – ...       Ваньнин моргнул.       Сегодня вечером, что?       Он в изумлении наблюдал, как нависший над ним Мо Жань, выпрямился и закинул себе на плечо его ногу.       Что он собирается делать?       – Сегодня вечером я просто хочу, чтобы тебе было хорошо, – сказал альфа, нежно целуя большой палец на его ноге, затем тыльную сторону стопы, а затем лодыжку. Он начал медленно прокладывать дорожку из поцелуев вдоль икры, немного посасывая кожу.       Ваньнин наблюдал за его действиями с замиранием сердца. Ощущение больших горячих рук на коже вкупе с нежными касаниями чужих губ вызывали толпы мурашек, бегущих вдоль позвоночника.       Переместившись дальше, Мо Жань засосал нежную кожу под коленом, оставляя след своего действия в розовом оттенке на белой, словно снег, коже. И это действие отозвалось истомой в теле Чу.       Продвинувшись к внутренней стороне бедра, альфа стал оставлять всё больше отметин. И прежде чем Ваньнин успел среагировать, он стянул с него слипы, высвобождая возбуждённую плоть, после чего, обласкав её самым жарким взглядом, открыл рот и...       – Аах! – застонал Чу. Волна неконтролируемой дрожи прошила его позвоночник. Что это за ощущение?       Как... Как такое может быть?.. Это же так грязно...       Он испытывал необыкновенное чувство, ощущая свой член внутри тёплого рта возлюбленного.       Стараясь не ранить зубами, альфа вбирал его всё глубже, радуясь отсутствию рвотного рефлекса. Услышав, как участилось дыхание Ваньнина, он поднял глаза, чтобы одарить его нежным и немного снисходительным взглядом.       Мо Жань никогда не делал ничего подобного кому-либо и даже не думал, что способен на такое. Однако сейчас он сам безумно желал и даже был счастлив делать это.       – Как ты можешь?.. Вытащи! Вытащи его изо рта немедленно! – казалось, лицо Ваньнина раскраснелось, как никогда ранее. Закусив губу, омега остервенело тряс головой.       Какой же он милый.       Когда Мо Жань вобрал его член глубоко в глотку, от наплыва новых ощущений Чу обессилено откинулся на диван. Словно выброшенная на берег рыба, он жадно хватал ртом воздух, перед глазами всё плыло, и ему никак не удавалось сфокусироваться хоть на чём-то.       Мо Жань ещё несколько раз заглотил его член до основания, прежде чем отстранился и, окинув его жадным взглядом, произнёс влажным от следов похоти ртом:       – Золотце, тебе хорошо?       Ваньнин чувствовал себя так, словно у него в голове взорвался фейерверк. Пребывая в полубессознательном состоянии, он даже не сразу понял, как назвал его Мо Жань. Сейчас Чу чувствовал только сладость и стыд, и когда он достиг предела, его тело, казалось, превратилось в желе.       – Аах.. – тихий стон снова прозвучал из его уст.       Альфа снова принялся облизывать его жаждущий ласки член, умело лаская шершавым языком все те потаённые местечки, к которым сам Ваньнин прикасался крайне редко. От такой интенсивной стимуляции на глазах у него выступили слёзы. Он до последнего продолжал отрицать свои желания и боролся со своей природой. Но правда была в том, что, несмотря на его сопротивление, он хотел, чтобы Мо Жань принял его и занялся с ним любовью. И Чу сдался, его горло судорожно сжалось, и из него вырвался хриплый вздох.       Он бессознательно прикрыл затуманенные похотью глаза, а Мо Жань, стараясь доставить ему ещё большее удовольствие, начал ритмично двигать головой вперёд-назад, каждый раз стараясь принять его пульсирующий член как можно глубже в своё горло. Ваньнин протянул руку и, погрузив все пять тонких пальцев в тёмные волосы на его макушке, предпринял последнюю слабую попытку оттолкнуть его.       – Не... не делай этого... это грязно... ах...       Но Мо Жань лишь поднял на него свои горящие вожделением глаза и, оторвавшись от процесса, сказал:       – Я люблю тебя и хочу доставить тебе удовольствие... Как это может быть грязным?       Он мягко поцеловал налившуюся кровью головку его члена, на котором выступили вены, провёл кончиком языка по уздечке, а затем слизнул каплю предэякулята и нежно добавил:       – В тебе всё идеально.       После этих слов он снова охватил его плоть губами и с ещё большим энтузиазмом принялся ласкать, лизать и сосать его, старательно втягивая щёки.       Это был первый любовный опыт Ваньнина. Будучи неопытным в делах физической близости, он не мог долго выдержать такой напор. Когда его возбуждение достигло пика, и Чу кончил, он ещё несколько раз рефлекторно толкнулся в горло альфы.       Мо Жань... должно быть, ему было очень неприятно?       Ваньнин испытал сильнейший оргазм. Казалось, он воспарил и завис между небом и землёй, испытав сильное чувственное удовольствие. Но даже с головой погрузившись в море наслаждений, Ваньнина продолжали мучить угрызения совести. Ему хотелось как-то выразить свою благодарность. Однако его поясница обмякла, ноги и ступни совсем онемели. Даже руки толком не двигались. У него не вышло даже подняться. Тело отказывалось слушаться.       Пока Ваньнин стыдливо прятал взгляд под опущенными ресницами, Мо Жань проглотил белёсую жидкость, и с нежностью посмотрел на омегу. Любимый лежал, испытывая сладкую истому. Закрытые глаза с дрожащими ресницами, яремная вена, которая судорожно пульсировала, выдавая бешеный бег его сердца, вздымающаяся грудь в попытке отдышаться. Соблазнительное зрелище.       Наконец, Мо Жань нежно коснулся его лица и накрыл его безвольное тело своим. В отличие от обмякшего во всех местах Ваньнина, нижняя часть, прижавшаяся к его животу, была жёсткой и обжигающей. В глазах альфы всё ещё горел яростный огонь неудовлетворённого желания, но, невзирая на это, он смотрел на него с той же любовью и нежностью.       – Я люблю тебя.       В гостиной было так тихо, что они ясно слышали каждый судорожный вздох и биение сердец друг друга.       Чтобы не придавить омегу, Мо Жань одной рукой крепко обнял его за талию, а второй придержал за голову, чтобы в следующий момент принять вертикальное положение и усадить Ваньнина к себе на бёдра.       Перед глазами Ваньнина всё ещё плыли радужные круги со звёздами, кружилась голова. И эта смена положения комфорта не добавила. Ища точку опоры в пространстве, омега обнял альфу за шею.       Чу не осмеливался даже думать о том, что они только что сотворили, настолько всё это было нереально и даже абсурдно.       Мо Жань нежно поцеловал уголок его глаза, следом кончик носа прижался к трепещущим податливым губам, а затем уткнулся в изгиб шеи, шумно вдыхая воздух, наполненный феромонами с ароматом зелёного яблока, крепко его обнимая.       Альфу грела мысль, что он доставил удовольствие Ваньнину. Более того, он был первым, кто прикоснулся к его телу, и от осознания этого факта его внутренний зверь довольно порыкивал. Но надо знать меру.       Переместив одну руку под упругие ягодицы омеги, и покрепче прижав его тело к себе, Мо Жань встал с дивана и направился в сторону лестницы.       От неожиданности Чу крепче обнял его шею, а ногами пришлось в срочном порядке усилить захват на талии альфы. Когда Мо Жань начал подниматься по лестнице, Ваньнин кое-что осознал, ощутив под собой твёрдый бугор в боксёрах альфы.       – А как же ты?       Тихий вопрос человека в его объятиях ввёл в ступор, и на миг Мо Жань ошеломлённо замер посередине лестницы.       – Что я?       Смущённо кашлянув, Ваньнин пробормотал:       – Ты...       Больше он ничего не сказал, просто повернул немного голову, и в полумраке пара ярко сияющих глаз заглянула в глаза Мо Жаня. Несмотря на то, что видимость была ограничена, тому показалось, что он видит яркий румянец, пылающий на щеках Ваньнина.       – Ты ведь всё ещё... – Чу заколебался, не в силах выговорить это пошлое слово. Наконец, спрятав глаза за ресницами, он пробормотал. – Я хочу помочь тебе.       Когда Мо Жань всё понял, его сердце сжалось от сладости. Нежно обняв Ваньнина, он пробормотал:       – Почему ты такой глупый? Не так уж это и важно. Если хочешь, когда-нибудь мы вернёмся к этому вопросу.       – ... И вовсе я не глупец! – жёстко отрезал Ваньнин. Ему не нравилось, когда его называли подобным образом. – Разве не ты тут упёртый дурак? Ты так и... разве ты не чувствуешь дискомфорт?       – Ах, это? Я просто подожду, пока ты уснёшь, а потом схожу приму холодный душ...       Однако Ваньнин не собирался отступать:       – Я помогу тебе.       – Не нужно! – воскликнул Мо Жань, пытаясь остановить ёрзанья омеги на своих руках в попытке слезть.       – ...       Чу замолчал. Похоже, Мо Жань просто не хочет его обидеть прямым отказом и сказал, что уж лучше удовлетворит себя своими руками, чем примет его неуклюжую помощь.       Пока Ваньнин размышлял об этом, румянец сошёл с его горящего от стыда лица. Он даже нашёл в себе силы холодно сказать:       – Если не хочешь, просто забудь об этом. И опусти меня уже.       Услышав нотки недовольства в его голосе, Мо Жань был слегка удивлён. После только что пережитого оргазма, Ваньнин уже не так безупречно контролировал голос, и, судя по тому, что альфа слышал сейчас, было совершенно очевидно, что тот был обижен его ответом. Словно милый надутый ребёнок, которому не дали конфетку.       Однако что за мысли посещают его любимого человека?       Как он может не хотеть его? Всё, о чём он сейчас мечтал, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.       Он хотел жёстко трахать его и видеть, как Ваньнин задыхается и плачет под ним от удовольствия, а также пометить своими феромонами каждый сантиметр его тела, чтобы ни один альфа не смел приблизиться к его сокровищу и тем более помышлять затащить его в койку. Однако ему приходилось сдерживать себя и терпеть.       Он хотел сделать всё без спешки. Можно же и потерпеть ради того, чтобы в свой первый раз его любимый не чувствовал боли и отвращения. Зато в дальнейшем, занимаясь с ним любовью, он не будет бояться полностью отдаться страсти и разделить с Мо Жанем удовольствие физической близости.       Однако, похоже, Чу всё не так понял.       Сделав разворот на девяносто градусов, альфа прижал омегу к стене и жадно впился в его губы.       – Почему это я не хочу? Что ты себе надумал? – оторвавшись, произнёс Мо Жань хриплым голосом, который прошёлся по нервам.       – ...       – Разве ты не видишь и не чувствуешь, что со мной и как я возбуждён? – горячее дыхание коснулось виска Ваньнина. – Неужели после этого ты всё ещё думаешь, что я не хочу тебя...       Пытаясь отдышаться, омега начал медленно осознавать, что дразнит зверя.       – Сам напросился…       Альфа опустил его на ступеньку и повернул лицом к стене, прижимаясь к его спине.       Ошеломлённый Чу почувствовал, как между его оголённых ягодиц трётся что-то крупное и горячее, наглядно показывающее возбуждение альфы. Теперь до него дошло, что предупреждение Мо Жаня о том, что ему будет больно, не просто проявление излишней заботы. Совершенно очевидно, если в него засунуть такую штуку, его просто разорвёт. И природа омеги не спасёт. От осознания размера Ваньнина бросило в жар, а из головы вылетели все мысли.       – Вот так, и это всё из-за тебя, – горячий шёпот раздался над ухом. – А теперь облокотись руками о стену и прогнись в спине.       Чу несколько растерялся, что неосознанно сделал так, как сказал альфа. Сделав шаг назад и выполнив приказ, он почувствовал, как Мо Жань провел несколько раз головкой огромного, твёрдого и обжигающе горячего члена меж ягодиц вверх-вниз, пару раз задерживаясь с нажимом на судорожно сжимающемся кольце мышц. От этих действий тело омеги начала бить мелкая дрожь.       – Я с таким трудом сдерживаюсь. Просто с ума схожу, настолько хочу войти в тебя и трахнуть... как ты не можешь этого понять!.. – горячее дыхание обдало ухо Ваньнина.       От неожиданности Чу тихо ахнул, и голос его в этот момент прозвучал непристойно тонко и мягко, что стало неожиданностью для него самого. Лицо тут же залила краска стыда. Он сжал губы, чтобы не пропустить больше ни одного позорного вздоха или стона.       Низко застонав, Мо Жань вдруг похлопал его по ягодицам и хрипло сказал:       – Сожми ноги.       В следующий момент между бёдрами Ваньнина вклинился огромный член в полной боевой готовности. Задохнувшись от неожиданности, Чу испуганно замер. От волнения всё поплыло перед глазами, а кожа на голове онемела.       Как только тёмный ствол с налившейся кровью, истекающей смазкой головкой оказался зажат между тёплыми и нежными бёдрами Ваньнина, альфа испустил вздох облегчения и, обняв его за талию, начал двигаться, имитируя половой акт.       – Ах...       Чу даже не догадывался, что это может происходить так.       Толстый член яростно тёрся о внутреннюю сторону его бёдер, а его собственное тело, охваченное негой, совсем размякло. Глаза заволокло туманной дымкой вожделения. Смущённый Ваньнин совсем утратил связь с реальностью, испытывая сильнейшее возбуждение от того, что его любимый альфа так самозабвенно и страстно трётся об него.       Мо Жань придерживал его одной рукой поперёк живота, а второй поглаживал чувствительный сосок, вызывая сдавленные стоны.       Член альфы несколько раз прошёл в опасной близости к входу в тело омеги. Ощущение опасности вкупе с яростными толчками подстегнуло потухшее желание Ваньнина, и его возбуждение вновь начало стремительно расти.       Мо Жань безумно и жадно, с пылающей яростью снова и снова тёрся о внутреннюю сторону нежных ляжек Чу. Покусывая шею омеги, альфа с упоением вдыхал любимый аромат феромонов. Обхватив рукой член Ваньнина, он начал надрачивать его, подстраиваясь под единый ритм со своими бёдрами.       От интенсивной стимуляции Чу простонал в голос, который отразился эхом от стен.       Быстрые шлепки, с которыми встречались их тела, были отчётливо слышны в тишине дома, густые и жёсткие волосы щекотали ягодицы омеги, от пота и смазки кожа на бёдрах становилась всё более липкой, горячей и раздражённой.       – Ваньнин, сожми посильнее... А–а–ах!..       В хриплом голосе Мо Жаня было столько страсти и желания, что омега без лишних вопросов сделал то, о чём он его попросил.       – Да!.. Вот так... Бля!..       Альфа неожиданно схватил Ваньнина за горло и притянул к себе ближе, чтобы вовлечь в жадный страстный поцелуй и ещё теснее переплестись с ним влажными и липкими губами и языками. От учащённого сердцебиения и недостатка воздуха у омеги закружилась голова.       С каждым ударом о его ягодицы Мо Жань затягивал их обоих всё глубже в водоворот влажного жаркого безумия. Член альфы настолько энергично двигался между бёдер омеги, что в какой-то момент ему начало казаться, что Мо Жань, в самом деле, вторгается в его тело, прямо как в тех снах.       Альфа чувствовал и видел, что его любимый в скором времени придёт к финалу. И чтобы это не произошло раньше времени, он сжал кольцом указательный и большой палец у основания члена омеги, чем вызывал недовольный стон.       – Давай вместе… Ещё чуть-чуть…       Приближаясь к своему пику, задыхающийся Мо Жань продолжал яростно двигался туда-сюда.       – Ваньнин... Любимый...       Одной рукой придерживая омегу за талию, альфа продолжал двигаться между его бёдер. В горле пересохло, кадык ходил ходуном. Когда он почти достиг критической точки, Мо Жань сгрёб Ваньнина в крепкие объятия и принялся зацеловывать и покусывать мочку уха и шею.       Прижимаясь к влажной спине, альфа снова начал надрачивать член омеги, стремясь достичь пика одновременно. Он начал яростно и нетерпеливо толкаться членом меж бёдер и после последнего, особенно сильного точка, он тихим рычанием крепко сжал Ваньнина в объятьях и бурно излился.       В этот момент по дрожащему телу Чу прошла судорога, его ноги подкосились и он вцепился в руки альфы, испытывая наслаждение. И если бы не Мо Жань, то омега рухнул бы на ступеньки в сладкой истоме.       – Ваньнин, любимый, – Мо Жань поцеловал его в шею и присел на ступеньку, всё так же держа омегу в своих руках.       Прислонившись спиной к горячей груди альфы и запрокинув голову ему на плечо, Чу закрыл сонные глаза и понял, что крайне устал.       Он почувствовал, как Мо Жань поднял его на руки и спустя непродолжительное время уложил на кровать. Альфа лег рядом, и некоторое время нежно гладил и целовал расслабленное тело Ваньнина, пока тот не провалился в глубокий сон.