Брак по расчету

      Весь оставшийся день и весь следующий, Пудинг учила меня поведению, правильным движениям, пополнила мой словарный запас и стала подружкой жениха, то есть — меня.       Наступил день долгожданной многими Шарлоттами церемонии. Как никак сам старший сын выходит замуж, хоть и по расчёту, но это знамённое событие. Она начнётся в 15:00. Я переоделся в белые брюки, рубашку и пиджак, обычную нежно-коричневую маску сменил на шляпу с которой свисала белая немного просвечивающая ткань до плеч (почти как фата), мужские туфли и тонкие перчатки, чьи края прятались под рукава рубашки. Всё белое и ради прикола я намазал губы сочной клубничной помадой, чтобы после поцелуя остался красный след. Всё равно никто кроме моего мужа не увидит моего лица.       Пудинг взвизгнула и прикрыла рот.             — ААААА! ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ ПОТРЯСАЮЩЕ! Даже с закрытым лицом! У тебя такая классная фигура!       Её слова заставили меня смутиться. Я достаточно натренирован и в тоже время стройный, но этого не было видно из-за моей обычной свободной одежды.             — Ха-ха. Спасибо Пудинг!       Сейчас смокинг прекрасно сидел и обхватывал все изгибы тела и конечностей. Давно я так не наряжался…       Наша церемония отличается своей классикой, ничего особенного, жених ждёт у алтаря, а не летим на верхушку торта как когда-то Пудинг с Санджи и меня сопровождает мать. Я поднял взгляд на своего суженного… ААААААА! ДА Я ЩАС ТОЛЬКО ОТ ЕГО ВИДА ПОТЕРЯЮ ДЕВСТВЕНОСТЬ!!!       Катакури был в чёрных брюках, белой рубашке, в подчёркивающим прямую спину чёрном жилете и своём шарфе. Я на задних мыслях огорчился, что его торс закрыт, но боже! Его спина! Эта талия! Пока меня не заметили зрители он стоял к нам спиной, а в момент переключения другоц музыки повернулся. Грудь была подтянута и чётко выведены бёдра, я на секунду зажмурился, ведь если продолжу смотреть, то кровь из носа испачкает белоснежный костюм. Слава богу приехавшая на торжество Мама понимала меня без слов и крепко держа за опущенную к ней руку, вела к моему мужу.       Наконец я зашёл на возвышение и какой-то дядька стал толкать речь.             — Готов ли ты взять в мужья Аату?       Из под шарфа вырвалось ленивое.             — Да.       Солидный мужик повернулся ко мне.             — Готов ли ты взять в мужья Шарлотту Катакури?             — Да!       За место слов «можете поцеловаться», он сказал принести кольца, сначало я одел Министру Муки первое кольцо по верх чёрной ткани, затем он мне второе по верх белой перчатки… Я вижу как он хочет отвернуться от меня…       Катакури начал поварачиваться чтобы расписаться в документах, все стали опладировать как будто так и должно быть…              Так не пойдёт! Пока ведущий отворачивался чтобы взять нужные документы я резко одной рукой снял шляпу-закрыв ей нас от зрителей, второй сдёрнул надоедливый чёрно-белый шарф Катакури, поднялся на мысочках и впился порывистым поцелуем в этот зубастый рот оставляя на чужих губах алую клубничную помаду. Все присутствующие повсакивали и закричали, заиграли вспышки тысячей камер, даже Большая Мамочка запела.       Его губы очень тонкие… Клыки колятся… На языке крутится вкус смелой клубники… Хоть поцелуй и не с языком… Я всё равно всем телом на взводе просто обсасывая девственные губы… Сердце кажется остановится…       Когда я отстранился, заглянул в удивлённые рубиновые глаза и вернул шарф на место. Под пристальным полным отстранённости взглядом, облизнул свои губы сильнее размазывая крассную помаду. После спрятался весь румяный под навесом шляпы.             — Чувствую себя вором.       Из под чёрно-белого шарфа на лице Катакури выглядывал след помады. Теперь весь вечер будет с ним ходить, хи-хи! Я улыбнулся своим мыслям и бросил букет цветов в толпу, его поймала какая-то не знакомая мне девушка, а в следующую секунду уже я поймал на руки радостную Пудинг.             — Ты не перестаёшь меня удивлять! И по любому хочешь сбежать. За мной!       Она читает мои мысли! Мама болтала с Хроном и Шарлотта Пугинг знала, что я его не люблю, поэтому повела не к семье, а сразу к банкетному столу. Я лишь краем глаза заметил, как Перосперо тряхнул Катакури за плечо, приводя в чувства и показал на наш побег, пока мы не скрылись в куче гостей. Пудинг ещё долго мне говорила про этот поцелуй.             — Я ещё губы накрасил, хи-хи! У него видно след красной помады из-под шарфа.       Я получил звонкий смех девушки, быстренько скушал мини кекс со стола и запил вином. Вечер удался… Выйти за муж за старшего сына Йонко Большой Мамочки чья голова стоит больше миллиарда бейли.? Того кто славится своей жестокостью и силой? За самого грозного из сыновей? Думаете меня это напугало? Не-е-ет… Я по-настоящему счастлив… И надеюсь я не сильно противен своему мужу…       Мой нос уловил запах родного брата.             — Эй Урод!       Окликнул меня Хрон… Почему-то мамы рядом не было.             — Тебя ждёт к столу Большая Мамочка! Харе здесь веселиться! Ты вообще во что вырядился?! Зачем прячешь своё уродство?! Покажи всем насколько ты омерзителен!       В моей руке лопнул пустой бокал, стекло проткнуло белую ткань перчатки и пошла кровь.       Пудинг разозлилась и включила свою смертоносную тёмную сторону. Хрон стал отступать и нервно сглатывать под её натиском оскорблений… Его унижали у всех на глазах.       Я глубоко вдохнул, уловил запахи Мамы с Катакури и по ним пошёл в сад к круглому столу за которым расселась огромная Йонко.       Сел между супругом и Мертензией. Пустой стул с права от Мамы поднял мне настроение. Я тебе должен Пудинг. Раненую руку оставил внизу, а вторую положил на стол и поднял взгляд на безумно улыбающуюся недомать.             — Мам-ма Мам-ма, Аату! Ты меня приятно удивил!       Хоть она и противна мне, я не стал дерзить, а негативные эмоции направил на остроумные шуточки.             — Спасибо, думаю Катакури удивился больше вашего.       Йонко как задумывалось рассмеялась и я краем глаза заметил, что след от помады остался, тоже хихикнул.             — Ты мне всё больше нравишься!             — Я польщён!       Дальше беседу она продолжила с моей Матерью обсуждая что-то на димакратическом и политическом. За это время вернулся Хрон, весь вспотевший и взъерошенный, уселся и зло глянул на меня без слов сообщая «я тебе устрою». Я невольно дёрнул рукой.       Один из крупных осколков выпал из раны тихо брякнув о бетон привлекая внимание молчаливого Конфетного Генерала. Настроение пропало и я просто смотрел в пустоту пока не почувствовал как стягивают мокрую от крови перчатку с левой руки. Катакури аккуратно снял её и принялся вытаскивать мелкие осколки, мне было почти не больно. Наверное предугадывает от чего мне будет больно, а от чего нет… заботится?       Шарлотта делал это одной рукой, не отвлекаясь от чаепития и не привлекая к нам внимания. Никто не видел наших опущенных рук. Я смутился и стал пялиться на пустое блюдце перед носом.       Когда парень закончил, поднял взгляд. У меня снова поднялось настроение при виде следа от помады, даже шарф немного запачкался. Решив смилостивится над грозным сильнейшим из Конфетных Генералов, нашёл на столе серебристое блюдце, повернул к нему и прошептал.             _ Она съедобная.       Жених разглядев в зеркале последствие поцелуя, задрал шарф по выше. Я захихикал и даже скрежет зубов моего братика в этот момент не волновал.       Чаепитие прошло без происшествий. У ножек стула продолжала расти лужица крови. Все встали из-за стола, а Мама пошла решать важные вопросы. Вот только братец…             — Ну что? Всё ещё бесишься на правду? Как там твоя ручёнка? Ещё больше шрамов будет?! Как же ты омерзит…       Я почувствовал за спиной как будто кто-то рычит. Брат заглянув за неё побледнел и проглотил язык.             — М.мне пора!       Я пытался сдержать смех, но не смог смотря как Хрон убегает всё дальше в сторону нашей Мамы так и спотыкаясь о собственные ноги.       Шарлотта взял мою руку и стал перевязывать откуда-то доставшимся бинтом, привлекая моё внимание.             — Как на вкус?       Не нашёл я другой темы разговора…             — Клубника.       Катакури не отвлекался от перевязывания.             — Спасибо.             — Что случилось?             — Ну… Просто… Эх. Мой дорогой братец вывел меня из себя и я сильно сжал бокал, он как правило разбился, а Пудинг напала на него дав мне время сбежать. Иначе бы я испортил свадьбу потасовкой.             — Что-то ты зачастил сбегать с ней.       Что бы перевязать лучше, Катакури хоть и секунду сомневался, но все же решился нарушить правила личного пространства и задрал рукав моего пиджака огаляя кисть. У меня была смуглая кожа и на ней чётко был заметен бледный браслет из светлой ребристой кожи шрама.             — Откуда?       Теперь мы женаты… Отныне Катакури будет моей парой… У него тоже есть шрам который прячет. Нет смысла скрывать… Я откроюсь только ему…             — В детстве отец держал меня в кандалах для собственной безопастности.             — Во время пребывания на твоём острове я ни разу его не видел. Хотя я прождал там тебя несколько недель. Где он?             — Я был изгнан за его убийство.       Беззаботно похвастался я.       Катакури немного удивился, но резко не реагировал.             — Ясно.       Наконец моя рука была полностью и аккуратно, отдельно каждую фалангу пальцев перебинтована.             — А ты… Почему ты не испугался?       Немного нехотя спросил Катакури.             — Чего?             — Моего лица.             — А я должен бояться? У меня самого шрамы. И клыки тоже.             — Не заметил.             — Ну они немного меньше твоих, показать?             —…       Я посмотрел по сторонам, убедился, что здесь никого нет и снял шляпу давая разглядеть себя по лучше.       На шее красовался такой же след как и на кисти. На щеках было по две белых извилистых полоски как будто усы, коричневые волосы и жёлтые глаза. Я открыл рот показывая свои звериные клыки.             — Фот!       Но Шарлотту привлекли не они, а звериные уши с глазами. Конечно он опытен и видел множество расс в Таиланде, а так же знает их всех наизусть. Он помнит Минков… Много раз встречался с гибридами фрукта зоан. Но Зооморфы… Они люди с ушками?       Катакури очень заинтересовали на вид плюшевые волчьи уши…             — Можно?       Поняв, что клыки ему не интересны я подставил макушку.             — Да, только аккуратнее, они очень-очень чувствительны.       Катакури сначала лишь тыкнул пальцем, а после даже снял перчатку и нормально пощупал. Главное не стонать! Главное не стонать! Главное не стонать!..             — Щ… Щекотно…       Мои слова только подпитали чужой интерес и Муж стал с удовольствием гладить правое ухо. Я не удержался и замычал от удовольствия.             — Я же сказал аккуратней!       Рявкнул с хлопоющим звуком дёрнул ухом, чтобы то выскользнуло из чужих пальцев.       Шарлотта был заворажён их движениями.             — Но тебе ведь не больно.             — От этого не легче! Если течка начнётся раньше времени, у тебя будут очень-ООЧЕНЬ большие проблемы!             — …Течка?..       Кажись я лишнего сболтнул… Ну пусть знает заранее…             — Д. Да…             — А у тебя есть хвост?       Серьёзно… Вроде 48 лет, а любопытство как у ребёнка увидевшего милую собачку.             — Есть…       Хвост сам вылез из брюк и выглянул из-под краёв рубашки.             — Трогать нельзя.       Железным голосом пригрозил Конфетному Генералу я.       Под шарфом у Катакури неконтролируемую расплылась ухмылка.             — Чувствителен?             — Очень. Ты вот ходишь с шарфом пряча рот. А я хожу в длинных одеждах пряча шрамы с звериными чертами. Но возможно Пудинг заставит меня раскрыться и я буду под прицелом цепких рук, которые так и наровят дёрнуть за хвост.       Подойдя почти в плотную.             — Надеюсь, что ты не позволишь чтобы кто-то лапал твоего мужа?             — Да.       Дальнейший мой монолог был прерван ВЕСЬМА неожиданным и требовательным поцелуем. Талию обхватили крепкие руки, а мои с трепетом смяли чёрную жилетку на груди Генерала.        Шарлотта явно желал удовольствия, но не знал как целоваться и я взял инициативу на себя.             — Открой этот ахуенный рот.       Катакури немного приоткрыл его в попытке что-то сказать. Я же сорвался и обследовал чужое нёбо. Пробежался языком по всем клыкам, промежутками покусывая нижнюю губу. Шарлотта быстро учится и уже боролся с моим языком в одном темпе и тоже исследовал чужие клыки. Мы оба утонуле в трепете наших тел и сладком вкусе клубники… Кажется Катакури её всю слизал…       Мы отстранились друг от друга только когда воздуха стало катастрофически не хватать.             — Быстро учишься… Хааа…       У мужчины появился румянец. По видимому он правда наслаждался этим более личным поцелуем чем у алтаря.             — У меня хороший учитель…             — Так понравилась помада?             — Люблю клубнику…             — Я заметил, ха-ха-ха.             — Надо идти к гостям.       Я коротенько угукнул и одел шляпу. Катакури поправил свой чёрно-белый шарф и пошёл вперёд, я быстренько догнал и взял его за руку.             — Пошли!       Тот не был против, в ответ сжал её.       Церемония закончилась, банкетный стол опустошён, все гости разошлись и я сейчас прощался с Мамой на набережной. Пудинг была каким-то образом трезва, что не скажешь про меня.       Мама похлопала мою щеку и ушла на судно, а ковёр Пудинг старался удержать меня на ногах.             — Давно я так не веселился… ИК…       Бедная девушка вздохнула             — Теперь мне ещё тащить тебя до дома…             — Сладкий запах…       К нам подошёл старший Шарлотта.             — Можешь идти Пудинг, я заберу Аату.       Ковёр отпустил меня и подхватил более лёгкую для него девушку. Катакури не медля взял меня на руки.             — Держись крепче.             — Сладкий запах!       Плохо соображая я обхватил шею по верх шарфа и уткнулся в него носом жадно вдыхая этот пьянящий аромат.       Генерал не понял моих слов и Пудинг пояснила:             — Аату говорил, что чувствует от тебя сладкий дурманящий запах Моти…       Дальше я ничего не слышал, ибо в чувстве тепла и безопастности уснул, крепко держась за обладателя тёмно-малиновых волос.