Шторм

Следующие несколько дней прошли без подобных шуток. То ли Кэйя испугался ответа, то ли получил, что хотел, но больше намёков не делал. Даже не звал Дилюка спать вместе, не обнимал и не трогал, но один тот раз оставил в сердце Дилюка невыносимое беспокойство. Это ведь не могло быть «‎ничего»‎. Не так прост был его брат, чтобы сделать что-то без причины. И Дилюк в один из дней — дождь не думал прекращаться, и в комнатах уже горели светильники, хоть едва перешло за полдень — пришёл в его комнату. Свою спальню. Кэйя уже не первый день вполне спокойно сидел и даже зелья перестал пить. Острая боль ушла, сменившись мучительным зудом, на который брат Дилюку и жаловался. Нога, мол, ноет. Дилюк только кивал и старался быть осторожнее, чтобы побыстрее зажило. — Объясни, — выложил как требование, едва ступив на порог. — Почему я непробиваем? Он так и иначе перекатывал эти слова, но найти, за что зацепиться, так и не смог. Кэйа подавился водой и закашлялся, уставившись на мужчину. Это с чего вдруг так внезапно? — Именно поэтому, — до рыжего что-то начало доходить только сейчас? Для обладателя пиро Глаза бога и такого вспыльчивого характера Дилюк был тот ещё тугодум. — Я шучу, не знаю, чего ты вообще вспомнил, это не важно. Зачем портить отношения сильней? Теперь голова была ясней, чем несколько дней назад, и логично было не усугублять ситуацию. Ему ещё пригодится обратиться к брату, незачем раскрывать своих чувств, которые тот не примет. — Кэйя, нет, — не дожидаясь приглашения, мужчина вошёл в комнату. Он уже знал этот тон и эту манеру закрываться, всё пряча в себе. Будто Дилюк сокровище какое-то пришёл отобрать. — Обещаю, я выслушаю всё спокойно. Не как в тот раз, когда он посмел обнажить меч на брата, открывшегося ему. — Я видел, что это было важно, — настойчиво добавил, чуть склонившись, будто давя всем собой. Это получилось совершенно без его желания. Капитан отставил стакан, с трудом удерживая спокойное выражение на лице. — Сядь, пожалуйста, не нависай, — он похлопал рядом с собой по постели, словно пёсика звал. Такую прелестную кареглазую хаски, что обитала в магическом чайнике Люмин. Выбора нет, придётся рассказать, хозяин дома так просто не отстанет. Дилюк послушно сел. В животе уже копилось напряжение, тревожное ожидание чего-то неприятного. Ведь не может же братец просто сделать ему хорошо? — Не бойся, я не буду кричать, — предупредил ещё раз на всякий случай. — Ещё как будешь, золотце, — усмехнулся мужчина и, хватая молодого господина за руку, притянул ближе, целуя в губы. Пока осторожно и ненавязчиво, чтобы неспешный мозг того успел всё осознать. Дождь так и барабанил по окнам, и, судя по количеству духовных частиц в нем, кто-то специально наслал бесконечную грозу на весь Мондштадт. Пора бы уже отправиться искать этого кого-то. Буря свернула деревья, обратила виноградники в море грязи, затопила подвалы, размыла даже каменные дороги. Хватит. Дилюк замычал протестующе, но ни оттолкнуть Кэйю, ни первым разорвать поцелуй не захотел. Да и прохладные губы не были привычно наглыми, будто брат сам не решался двинуться дальше. Брат? Вновь Дилюк вспомнил свои размышления о том, а братские ли чувства испытывает к нему Кэйя, и перед сознанием будто обрушилась стена. Это он хотел сказать неделю назад?! Признаться? Признаться в любви? Кэйа отстранился, но руки не убрал. — Если ты думаешь, что я о чувствах хотел рассказать, то ошибаешься. Со своими чувствами я разобрался и все понял, а вот ты свои даже не видишь. Они не пробиваются через твою скорлупу. Он не поднимал взгляда. — Задумайся, понравился ли тебе поцелуй, и ответь на вопрос честно. Хотя бы для себя, малыш. Несколько секунд Дилюк в молчании смотрел на него. — Понравился, — наконец уронил тяжело, словно сам не желал признавать. И правда, он ещё не целовался настолько нежно. Никто не целовал его с такой любовью, но без глупого обожания, что портило хороших-то в общем девушек, которые предлагали ему отношения. Капитан хмыкнул и отодвинулся, так и не поднимая глаз. — Надо же, похвальная честность, господин Рагнвиндр. И что теперь ты намерен делать? — Не знаю, — продолжил быть честным Дилюк. Он определённо очень много стал испытывать к Кэйе за эту неделю — их отношения восстановились, иногда Дилюк был даже не против поддержать шутки, что во множестве продолжал выдавать братик. Но это... — Чего ты хотел? Чтобы я признал, что целоваться с мужчиной приятно? — непонимание понемногу стало сменяться злостью. Вместо того, чтобы помочь и рассказать, Кэйа вновь принялся издеваться. — Святые Архонты, — простонал Кэйа, хлопнув себя по лицу. Неа, не дошло. Ему нужно было хоть мгновение, перевести дух. Сосредоточиться. — Дилюк, я люблю тебя, так понятно? Не как брата, нет. А ты, — он ткнул пальцем в грудь, — любишь меня, только не просто признать, ты даже допустить мимолётной мысли, осколочка чувств не можешь. Не с мужчинами тебе нравится целоваться, а с одним конкретным, со мной. Дилюк надолго затих, осмысливая всё, сказанное и приходя к выводу, что, скорее всего, братец целиком прав. Слишком глубоки отношения, что их связывают, чтобы не любить друг друга. Чтобы Дилюк вовсе мог посмотреть на кого-то другого. На секунду он возненавидел сам себя — за то, что ему только что признались в любви, а у самого даже сердце чаще биться не стало. Ничего, пустота. И у кого ещё ледяной Глаз бога... — Давно? — вот сейчас что-то сжалось в груди, вот только болезненно, а не в радостном волнении. Сейчас Кэйя скажет что-то вроде «‎когда мы вместе поступали на службу», а Дилюк потом будет не спать всю ночь и винить себя, что проглядел, не дал любви такой, чтобы не расставаться. Впрочем, бессонная ночь, скорее всего, и так случится. — К сожалению, я тоже непробиваем, — вздохнул Кэйа, — я бы хотел понять, что чувствую, раньше и открыто признаться самому себе, но вышло только недавно. Дилюк защищался грубостью, отстранённостью, а он дурацкими шутками и подколами. Попытками зацепить, глупо, как, бывает, мальчишки дёргают девочек за косички, чтобы те обратили внимание. Не сказал. Дилюк вдруг почувствовал накатившую слабость. Печаль, что отозвалась дрожью в теле и заставила лечь на кровать рядом с Кэйей, в постель, которую они однажды разделили. — И что нам делать теперь? — улыбнулся слабо он, отгоняя свои мысли. Всё равно потерянные на их ссору годы не вернёшь, но можно попытаться полюбить друг друга сейчас. Кэйа приблизился, нависая сверху. Склонился над светлым лицом, близко, обдавая своим горячим дыханием. — Целоваться и ни о чем не переживать, — вновь накрыл губы Дилюка, легко и ласкающе. Он и целовался, не сразу осознав, в каком положении они двое находятся — смущающем и жарком, двое в одной кровати, а Кэйя наверняка снова полураздетый под одеялом. Теперь Дилюк был более внимателен к собственным желаниям и поймал себя на стыдной мысли, что одеяло хочет откинуть и рассмотреть поближе стройные гладкие ноги. Провести пальцем по тёмной, не то, что у него, коже, коснуться губами пушка, что покрывал бёдра Кэйи вместо жёстких волос, как у него самого. Ни разу ещё никто не открывал своё тело перед ним. Кэйя проскользнул языком в горячий рот и ухватился за чужую рубашку, нагло потянув. Засопел, пытаясь прижаться, хоть поза была и неудобной. Неужели. Дилюк ответил. Гроза их отношений, кажется, готова была смениться на солнечное спокойствие, вот только за окном так ничего и не поменялось. Кэйа подумал, что пусть все так и остаётся, ему комфортно прятаться от ливня в доме рыжеволосого господина, рядом с ним. — Чего ты хочешь? — Дилюк первым повернулся к нему, рассудив, что в положении Кэйи всё же лучше лишний раз не двигаться. На щеках уже расцвели алые пятна смущения, вместе с тихим вопросом. Как же странно. Он, вроде бы, в своих мыслях уже готов разделить любовь с другим, но почему-то всё равно стало тревожно и неуютно. Куда лучше, когда они просто обнимаются или даже вот так целуются, чем ожидать какого-то продолжения. Даже назвать то, что между ними может случиться — то, что случается между любящими людьми — Дилюк пока и про себя не решался. — Полежи со мной, хоть разок, не убегай, как от прокажённого, — капитан вновь постарался потянуть мужчину за ворот рубашки, а затем склонился и легко боднул, потёрся лицом о грудь. Вдохнул свежий аромат чистой вещи — только надел, мужского тела и чего-то горького, горелого, словно уголь. Так было спокойнее. Дилюк взял его за плечо, сжал и подтолкнул, предлагая лечь. — Не дёргайся, твоя рана ещё не в порядке, — сказал ворчливо, но с большей долей тепла, чем обычно вкладывал. — Если я должен сделать что-то, лучше говори. Сам мужчина вытянулся во весь рост, откинул одеяло и скользнул ближе к брату. Мягкие домашние штаны не были слишком жаркими и не должны были причинять неудобства ногам Кэйи, которые, конечно, оказались голыми. С удовольствием, которое вновь заметил только сейчас, Дилюк чуть-чуть обхватил ногами здоровое бедро Кэйи и позволил тому мять свою рубашку. Мужчина соскользнул руками под одежду, касаясь голого горячего живота. — Ты можешь сделать, что захочешь или не делать ничего. Я тебя не тороплю и ни к чему не принуждаю, не бойся. Мне просто нужно немного погреться рядом. Кэйя был привычно холодным, и потому прижался ещё ближе, утыкаясь лицом. Осторожно толкнулся бёдрами, ощущая мужскую мягкость Дилюка. Потёрся, аккуратно, чтобы не напугать. — Ты не бывал так с другими? Тебе не нравились раньше мальчики? Дилюк неуютно свёл ноги, почувствовав вполне ясно, к чему притирается Кэйя. Он ещё не был готов ответить, чего же хочет. — Мне никто не нравился, — ответил грубовато, но тёплые ладони накрыли спину, руки обхватили стройное тело Кэйи, прижимая к себе со всей осторожностью. Кому он дарил такие объятия? И, важнее, почему не дарил? Дело было в его нежном возрасте, или он не смотрел на других, потому что, сам того не замечая, видеть хотел только одного Кэйю? Капитан хмыкнул и погладил его по лицу. — Не бойся, я тебе не наврежу и не сделаю больно. Он не собирался торопиться, просто пообниматься было уже хорошо. Тепло заструилось по телу, опускаясь вниз, и он решил всё-таки слегка отодвинуться. Если у него встанет он наверняка смутит и напугает милого маленького братика. — А ты был? — задал ответный вопрос Дилюк и тут же жарко покраснел. — С мужчинами? Стоило предполагать, что второй самый завидный жених Мондштадта от женской благосклонности не отказывался, как он сам. Кэйа дал ему немного пространства, и это позволило Дилюку лечь свободнее, а ногу он, чуть подумав, вновь закинул на Кэйю и чуть подвинул к себе, чтобы колено того оказалось ровно между его бёдер. Начинать стоило с малого. Кэйа закусил губу и вздохнул. — Будь осторожен, я же люблю тебя, — усмехнулся и погладил по бедру, что приятно надавило на пах. — Я был и с мужчинами и с женщинами, потому что природа создала нас любопытными. Вот я и любопытствую. — Ты мог бы... научить меня, — после мучительно долгой паузы произнёс Дилюк и даже не посмел поднять глаз. Наверняка Кэйа сейчас посмеивается внутри. — Показать, что тебе нравится. Так ужасно чувствовать себя неумелым и неопытным — и в том, что его ровесники постигли уже много лет назад — а от насмешек Кэйи, которые наверняка посыплются после этого предложения, он и вовсе, наверное, сбежит... Однако лучшего решения Дилюк сейчас найти не мог. — Ты уверен что готов и хочешь этого? Тема-то серьёзная. Правда ведь серьёзная. Дилюк, кажется, торопит события. — Я могу сделать тебе приятно, но лишь бы было комфортно. Понимаешь, если в таких интимных вещах нет комфорта, можно в итоге остаться навечно травмированным. — Я не уверен, — Дилюк помрачнел, но тут же неожиданно признался, — но мне тоже любопытно. Насмешки не последовало, и мужчина тихонько выдохнул, а взглядом наконец встретился с Кэйей. Вот же... мог быть тот серьёзным, когда нужно. Его широкая ладонь легла на бедро, нежно, едва касаясь. — Если ты позволишь, я сделаю всё сам. Я буду тактичен и осторожен. Кэйя коснулся руки Дилюка, что касалась его, осторожно погладил тёплую кисть, пробежался пальчиками по запястью, выбухающим мужским венкам. Они вдвоём в одной постели, кто бы мог подумать. Ещё неделю назад братья друг друга на дух не переносили. — Ты можешь рассказать мне, что делать, — Дилюк предпочёл бы взять больше контроля в свои руки, но в этой ситуации был совершенно объективно неопытным. Поэтому оставался только такой способ. — То есть... рассказывай в процессе. Я постараюсь. Руку он не убрал, наоборот, осторожно повёл ниже, оглаживая мягкое и чуть округлое бедро Кэйи и прислушиваясь к своим чувствам. Пока было просто волнительно. Кэйя ухмыльнулся и придвинулся ещё ближе. — Я хочу приласкать тебя, — шепнул интимно и игриво. — Чтобы ты краснел и горел. Чтобы дрожал. Вторая рука словно случайно мазнула по паху. — Скрестим наши мечи, — о, эта отвратительно уродливая пошлая фразочка, сорвавшаяся с его сочных губ. В его духе. Кэйе нравилось. Дилюк скривил губы, но потом не смог сдержать улыбки и нарочно отодвинулся от него. — Если будешь так шутить, ничего не получишь, — пригрозил, вернув себе убийственно серьёзный вид. — Я хочу лечь в постель с капитаном Кэйей, а не клоуном. Возбуждение пока не приходило. Мужчина вздохнул и поцеловал его. Вечно строгий и собранный. — Не умеешь расслабляться, — втиснулся меж бёдер, — я могу? — убедился на всякий случай, прежде чем хвататься за важное место. Пугать или вредить он точно не собирался. — Да, только поясняй, — напомнил Дилюк и сам подался к его руке бёдрами, закусив губу. Их ноги соприкасались, заставляя лицо огненного мечника пылать, а кончики ушей горели алым уже в цвет волос. Дилюку, который раньше возбуждался только на свои фантазии — и те были неоформленные, ввиду отсутствия у него всякого опыта — хватало и этого контакта, чтобы засмущаться. — И не смейся, — добавил угрюмо. — Не буду, — пообещал и коснулся мягкого мужского бугорка. — Ты можешь быть неопытным, но не мальчик же, чтобы не понимать, как это делается, правда? Я хочу разогреть тебя, не волнуйся. Потянул с мужчины штаны вниз, осторожно лаская. Они дышали друг другу в лицо, интимно и близко. Касались. — Я могу?.. — голос Дилюка ещё звучал немного скованно, а глаза опустились, когда Кэйя обхватил его мягкий и вялый член. Ладони его тоже оказались неожиданно тёплыми, хоть Дилюк отчего-то ожидал холода. Его собственные руки потянулись к бёдрам мужчины, прошлись по боку, погладили покрытое жёсткими волосами бедро и скользнули под бельё. Дилюк несмело намекал, чего хотел сам. — Делай, — выдохнул рыцарь, блаженно прикрывая глаза. Эти простые ласки отчего-то отзывались невероятными ощущениями в теле. Фейерверком чувств. Мурашками и тянущим теплом. Они шуршали под одеялом и ёрзали, тихо вздыхая. Это было даже забавно, словно подростки в свой первый раз, и смущаются так же. Сложно было не смущаться, они никогда друг друга не знали в этом качестве. Они вообще друг друга не знали. Наконец разделись и вытолкнули одежду за пределы кровати. Прижались, касаясь телами и даже чувствуя стук сердца друг друга. У Дилюка тревожно трепетало в груди, а у Кэйи стучало ровно. Дилюк сам коснулся тонких губ, первый, постарался быть смелым в любви, как бывал смел в жизни. Положил руку на смуглую спину, погладил копчик и заскользнул языком в рот, топя своим пламенем лёд. — Тебе нравится? — спросил и, ухватившись сильней, лицом потёрся о шею, заставляя дерзкого рыцаря сопеть и прикрывать глаза. — Ещё как! Ты быстро учишься, растёшь прямо на глазах. «‎Как и твой дружок в моей руке» — он очень хотел скаламбурить, но сделал это только в голове. Кажется, их тела все-таки отозвались. Дилюк удовлетворённо просопел и крепче ухватился уже за его ягодицу. Пальцы впились в упругую плоть, и это тоже принесло полно удовольствия разгорячённому телу. Он не раз на этой неделе ловил себя на том, как смотрит на подтянутую, почти ненормально округлую задницу брата и едва ли не облизывается, и вот получил возможность пощупать сам. Его член быстро твердел по мере того, как отступало смущение. Да и оно не было слишком большим, раз они не видели друг друга. — У меня хороший учитель, — пробормотал Дилюк в ответ с ухмылкой и повёл бёдрами, толкнувшись в руку и случайно прижавшись сам к возбуждению Кэйи. — Хоть что-то хорошее от тебя услышал за столько лет, — усмехнулся Кэйя и взял два меча в руку, прижимая один к одному. Погладил, провёл пальцем по головкам, смешивая проступающую влагу, и сам застонал. — Братик, это так хорошо, — второй рукой он опять скользнул Дилюку меж ног, задевая яички, что явно потяжелели от напряжения, погладил промежность и коснулся пальцем прохода. — Хочешь, я сделаю ещё лучше? Дилюку стало тревожно и немного некомфортно, однако... Кэйе он доверял. Поэтому сначала молча закинул ногу на его бедро, чтобы не сжимать его руку, а после коротко кивнул. И вцепился в спину чуть ниже лопаток, вздохнув и приникнув со всей возможной нежностью. — Хочу. В конце концов, уже сейчас было хорошо и сладко сверх всякой меры. — Не бойся, я буду очень осторожен, и ты всегда можешь меня остановить, — шепнул и, погладив, легонько надавил. Палец заскользнул в тепло и скользкую влажность и достаточно легко пошёл глубже. В животе появилось приятное напряжение, и рука как-то сама собой принялась гладить их члены, заставляя прижиматься стволы и влажно проскальзывать в кулак. Сначала Дилюк почувствовал лёгкое жжение и только зубы сжал, но по мере того, как Кэйя ласкал его, сама по себе эта чувствительность становилась приятной. А, когда кончик его пальца зацепил какое-то чувствительное место, Дилюк и вовсе вскрикнул, выгнувшись всем телом и вновь с силой толкнувшись во влажную руку. Что ж, ещё лучше могло быть. Кэйя улыбался, совершенно довольный собой, и постарался поцеловать. Скользил губами по светлой шее, куда дотягивался, лизнул ключицу и чуть прихватил зубами кожу на плече. Присоединил второй палец, стараясь занырнуть глубже и дать Дилюку этого снова, простреливающего удовольствия, от которого тот вздрагивал, заставляя самого капитана стонать и гореть. Дилюк стонал, в глубине души стесняясь самого себя, но эти ласки начали слишком быстро приводить его тело к разрядке. Кэйя безжалостно ласкал ту самую точку и не останавливался, оглаживая их стволы. И кусался, как зверёныш, заставляя дрожь ещё больше проходить по плечам и рукам. — Ты уже... Всё?.. — спросил, почти задыхаясь и кусая губы. Он не хотел бы заканчивать первым и прерывать их общее удовольствие, поэтому и не считал вопрос глупым. — Нет, погоди, погоди, — Кэйя наращивал темп, ощущая, как пульсирует удовольствие внизу. Их спонтанный контакт его будоражил и снимал всякие ограничения. Он еле держался чтобы не начать болтать без умолку. — Дилюк, Дилюк черт побери, как хорошо. Влажные, пусть и несколько приглушенные одеялом звуки, их стоны и поцелуи заполнили комнату. Никто не услышит, потому что ливень все равно громче. Впервые рыцарь поблагодарил эту непогоду. Это она сделала, свела их. — Братик, не уходи, не бросай меня, у нас все будет хорошо. — Я не ухожу, — пробормотал Дилюк, вздыхая часто и замирая, чтобы рука Кэйи снова прошлась по члену. — Не ухожу. Однако выносить напряжение, затопившее его, он просто так не мог, поэтому убрал руку со спины и сжал свой член у основания. Ему тоже было хорошо, но говорить этого вслух мужчина не стал. Они надрачивали друг перед другом, влажно стонали и ласкались. Кисть, уже откровенно ныла, но Кэйя был точно уверен, что рыжий глава винокурни близок к финалу. Возможно, он впервые за свои года вот так дался кому-то и открылся. — Вот так, милый огненный братик, ещё чуть-чуть... — он завершил фразу захлебываясь стоном и дёрнулся, вздрогнул и напрягся. По телу прошёл разряд. — Ах... Ноги свело приятной судорогой, член вздрогнул и запачкал простыни, отпуская напряжение. Дилюк кончил следом за ним, разжав собственную руку и почти вскрикивая от того, как было хорошо. Так тепло и влажно между ними, так много любви он чувствовал к отвратительному ледяному капитану. Так давно он не возбуждался настолько, что приходилось сдерживать себя... Однако мужчина по-прежнему не видел ничего, кроме красного и расслабленного лица Кэйи, а потому провёл влажной ещё рукой по бедру и шепнул: — Ты в порядке? Мужчина слабо промычал в ответ и кивнул. — Да-а, — двинулся, вновь ловя горячие припухшие губы, — ты мне нравишься. — Ты мне тоже, — Дилюк нервно усмехнулся, целуя его, и тут же по телу прошла дрожь. Что они сделали?.. В голове было пусто, только на краю сознания билась нечёткая мысль, что его жизнь больше не будет прежней. Не после того, как они с Кэйей оказались голые и возбуждённые в одной постели. — Мне не нравится эта гроза, — не с того ни с сего начал капитан, — ну, если упустить, что мы здесь по её вине. Слишком много элементальных частиц в воздухе, кто-то её наслал, и нам придётся вместе пойти и разобраться. Кровать скрипнула, раздался громкий чмок, попал по носу. — Завтра. Мы сделаем это завтра. Дилюк засмеялся, вдруг очень ясно поняв, что Кэйя заговорил обо всём этом, чтобы скрыть собственное смущение. Дурак. — Ты хочешь снова спать со мной? — уточнил он на всякий случай, не развивая дальше темы. Когда Кэйя отстранился, стало чуть холодней. — Конечно хочу, раз уж теперь у меня есть такая возможность. Любой мечтает иметь под боком хозяина пиро Глаза бога, вы же как живая печка, — усмехнулся, — а этого конкретного огненного героя иметь рядом вообще весь Мондштадт бы хотел. Ты представляешь? Город в одночасье лишился двух самых завидных холостяков. — Я поистине не переживу подобного горя, — Дилюк пробормотал это совсем неразборчиво, вдруг стыдясь — и это после всего, что они только что творили друг с другом — того, что тоже может пошутить в ответ. Это была роль Кэйи, которую он оспаривать не собирался. Капитан лишь мягко улыбнулся. — Спасибо, что дал мне шанс. — Только попробуй его упустить.