Месяцы-года

Красный на зеленом. Какое красивое сочетание. Кружит голову, ярко пестрит в глазах. Как алкоголь. Только алкоголь не вызывает неконтролируемую панику. Но как только красный цвет перестает заволакивать зеленое полотно, страх мгновенно исчезает. Все будет хорошо. На пергаменте расцветает прекрасный черно-белый пейзаж. Такие получаются редко: все-таки каллиграфия и рисование не его стезя. Но Ву всегда хвалит попытки брата, хотя явно рисует куда лучше. Каждый раз говорит, что «становится лучше, продолжай!» и улыбается так, что веришь каждому его слову. – В этот раз вышло очень красиво, молодец, - Ву сел за стол, положил голову на ладонь и уставился на Гармадона. – Долина Сянься не слишком-то проста для зарисовки. Ты хорошо постарался. Почему именно она? – А? - Гармадон поднял взгляд на брата. Его голубые глаза на секунду безжизненно блеснули. Показалось. – Раньше не брался за этот пейзаж, а сейчас вдруг... В ушах застучала кровь, а взгляд поплыл. Он выронил кисть, хватаясь за волосы. Сердце перешло в состояние «бей или беги», испуг накрыл с головой, хотя ничего опасного не произошло. До слуха дошли слова Ву: «Ой, мне пора идти» и тут же потонули в сердцебиении. Звуки смешались, спины коснулась рука. Фантомная или настоящая? – Ты в порядке? Что случилось? Все это вмиг исчезло. Пульс стучал в ушах, как после тяжелейшей битвы. – Пожалуйста, ответь. Снова головная боль? Принести воды? – Все в порядке, - прохрипел Гармадон. Мисако вздохнула. Его поведение начинало ее напрягать. Она перевела взгляд с мужа на пергамент. – Сянься? - удивлённо прошептала она. Где-то между ущелий, у реки, небрежно упавшая кисть оставила пару пятен чернил. Прямо как те алые пятна на зелени. Восхитительно.

***

Дружба с Альянсом начала трескаться по швам. Они все понимали и старались быть терпеливыми, но Гармадон постоянно был не с настроении, злился на ровном месте и кричал. Это мешало. Не многие начали сомневаться в его вменяемости. Он нарушал их план, не желал сотрудничать в этой миссии, потихоньку лишаясь статуса лидера. Но выбора не было. – Дружище, ну довольно с тебя. Они ж не виноваты в этом. Прояви немного терпения, все разрешиться, - твердил Рэй в попытке успокоить друга. – Золотце, мы знаем, тебе непросто. Но нам нужно пройти эту долину. Обойти ее займет в два раза больше времени. Мы будем рядом с тобой все это время, ладно? - просила Майя, держа в своих руках ладони лучшего друга. – Это наша последняя миссия, проходящая через нее, обещаю. Сянься казалась все тускнее и тускнее. Отвратительно.

***

Люди разговаривают – это обыденность. Ву всегда повторял: – Давай поговорим! Разговоры решат девяносто восемь процентов наших проблем. Пожалуйста, просто говори со мной, если что-то волнует тебя. Он был прав. Разговоры действительно улучшают отношения и проясняют решение проблемы, даже если оно не было обговорено. Братья стали ближе: чаще говорят по душам, чаще смеются вместе – это радует. Если они поговорят об очередной проблеме, то она быстро решится. Если быть рядом, то все станет хорошо. Все будет хорошо. Мисако часто спрашивает, все ли в порядке. Да, конечно! Что может быть не в порядке? Это ее не успокаивает. Она стала больше волноваться. Может из-за Ллойда? Маленькие дети требуют много заботы, внимания и беспокойств. Да, поэтому. Если помогать ей, то можно забыть на пару минут об очередном кошмаре сегодняшней ночи. Если быть рядом с семьей, они станут счастливее. Сейчас дела даются нелегко, но если они будут держаться вместе, все разрешится и забудется. Прямо как едкие пятна красной краски на зеленой картине, которые уже не слепят глаза и почти не волнуют сердце.

***

Его состояние становилось все хуже. Бледная словно у вампира из легенд кожа едва ли не блестела на солнце и контрастировала с темными кругами под глазами от недосыпа. Сон давался менее охотно с каждым днем: бессоница, частые пробуждения и кошмары. Сны повторялись, были как под копирку, но каждый раз Гармадон не знал, что делать. Каждый раз натыкался на одни и те же грабли. Крик, слезы, холодный пот и осознание, что все это было лишь сном. Чтобы не мешать спать своей жене, он ложился в другой комнате. Так было спокойнее, что она отдохнет. Когда при очередном пробуждении рядом не было Мисако, на краю кровати оказывался Ву. Он обнимал брата, тихо приговаривая: – Все кончилось. Это было лишь кошмаром. И тогда Гармадон вновь проваливался в сон. Примечательно, что Ву не приходил в то время, когда брат был поблизости с Мисако – верно, думал, что та сама его успокоит. Что-то происходило. В Ниндзяго наконец было спокойно. На душе Гармадона – нет. Нечто необычное словно давило, вбивало в землю, кружило голову. Но причин тому не было! Это вводило его в ступор. И он продолжал жить с этими странными чувствами. Ву начинал вести себя страннее. Гармадон не мог объяснить, что именно было не так, но что-то точно изменилось. – Ты чувствуешь вину? - как-то невзначай спросил Ву. – Что? Гармадон обернулся. Брат стоял прямо рядом с ним, улыбаясь и глядя куда-то далеко вперед. Его вопрос застал врасплох. – Ну, довольно часто в такой ситуации люди испытывают вину, - продолжал он как ни в чем не бывало. – ..Какой ситуации? – Несчастный случай. Ву посмотрел на старшего брата и улыбнулся. Только это уже был не он. Мертвецки бледное лицо с пятнами почти свежей крови у рта и глазами, словно из воска, уставились на Гармадона. Тот вскрикнул и упал на пол, не отрывая глаз от мертвеца. В голове роились тысяча и одна мысль, а страх сковал тело. – Что случилось? - из дома выбежала Мисако, явно взволнованная криком. – Ты не видишь его? - дрожащим голосом спросил Гармадон. – Он же как мертвец! – Кто...? – Ву! - он показал рукой на так и стоящего на месте брата. Его улыбка больше не казалось теплой. Девушка посмотрела в ту сторону, вернула взгляд на мужа и тихо, жалостливо сказала: – ...Милый, там никого нет. А Ву не стало три года назад.