не дави, нам больно и так
мы живем под твоим
знойным гнётом;
закройте - лампабикт
Хёнджин ненавидит новый год, а Феликс похож на серебряный дождик с ржавой леской. У Хёнджина вечно открыто окно, и снег растекается по отбелённому подоконнику. В комнате про праздник напоминает только красная полоса под цифрой 31 на подаренном Минхо календаре с котятами. По квартире разносится двенадцать звонов в дверь. Феликс. И громкие удары ногой по двери. Точно Феликс. От Феликса несёт мандаринами, детскими книжками и палочками корицы. А ещё ёлочными игрушками и ёлкой? Хёнджин попал. Комната была похожа на взрыв калейдоскопа. Отражения перламутровых шариков смотрели на Хёнджина его же глазами, гирлянда рассыпалась по полу, как старая банка с гречкой, а Феликс дрожал на стуле и пытался проткнуть ветку красной звездой. «Пусть лучше вешает игрушки на ёлку, чем вешается сам» — голову Хёнджина залило приторной патокой. Они с Феликсом всегда были всем и ничем одновременно. Хёнджин выбегал к Феликсу посреди ночи, когда тот опять ходил на крышу ловить звезды. Вымывал его квартиру, после смешанных с кровью и слезами попыток запечь себя в микроволновке. Феликс подозрительно часто хотел покончить с собой, а Хёнджин так же часто целовал его веснушчатую россыпь по всему лицу. Они существуют в отрезке времени, в живом и настоящем. Потому что от прошлого глаза слезятся, а на будущее фантазии не хватает. «До нового года?» — теребя бинт на правом запястье Феликс тихонько хрипит под нос. «До нового года и не днём ранее» — не поднимая взгляд, Хван перебирал аптечные препараты. В общем, Хёнджин очень любил Феликса. Пусть он и дальше вешает красный дождик на ёлку, а не висит на петле. Мандариновый сок стреляет в глаз. На радужке щиплет, выжигая её, до стекающих по щекам слёз. А Феликс смеётся. Смеётся, когда ищет пачку салфеток среди разбросанных банок с ананасами и оливками. Смеётся, когда плюёт на их поиск и бежит в ванную за тряпкой. Но когда от невнимательности он вытирает Хёнджину глаз тряпкой со стекольными осколками от ёлочной игрушки, становится несмешно. Потому что теперь тематический цвет праздника — красный, а левый глаз Хёнджина — пустой и болючий. Зато можно экономить на покупке солнечных очков. Феликс расстилает скатерть по деревянному столу. Она белая, как стены больничной койки, в окна которой, Хёнджин бросал камни, а Феликс бросал любое желание лечить простуду и кидал кроссовки со второго этажа больницы, убегая с Хёнджином. Потому что, если ему суждено умереть, он прорежет руку банкой ананасов, наглотается таблеток или его толкнут в яму с прострелом, противиться он не станет. И когда на белую скатерть капает с хёнджинового полу-глаза, Феликс бежит за ещё одной марлей и перекисью. В пол одиннадцатого они надевают куртки и завязывают красно-чёрные шарфы. С миской салата и двумя вилками наперегонки бегут к детским качелям Феликс шмыгает носом и смеётся над громко жующем Хёнджином. — Хён, знаешь, я так устал. От этого города, с вечно серой реальностью и протыкающей тебя беспомощностью. От этих людей, яро пытающихся быть лучше всех, а в итоге никем не стающих. Жить для «ничего» и с этим же «ничего» так и умереть. Я, правда, устал, очень устал. Мне кажется, что Феликса сожрали где-то в позапрошлом марте, а с тобой сейчас говорит кусок его оторванной действительности. У меня мечты в мусорке, а ещё руки мёрзнут. Пообещай, что ты останешься рядом во всех возможных действительностях Но Хёнджин молчит и плачет живучим вторым глазом. Он живёт с Феликсом в огрызке настоящего, боясь смотреть на часы, и ложится спать позже обычного. Потому что они ждут до нового года. И не минутой ранее. Потому что у них есть только сейчас, потому что завтра у Феликса могут сдать тормоза, а Хёнджин поцелует затылком металический косяк. Потому что они оба опустели. Феликсу жаль, но жалость как соль на рану. Хёнджин ничего не обещает, потому что обещания для слабых и надеющихся. Для тех, кто плачет в без десяти двенадцать на детской площадке, в парных шарфах и с порошком рицина в глотке. Для тех, кто задохнётся в эту ночь, с засохшими слезами на глазах, за три минуты до нового года.