Баловень судьбы или проклятие Узумаки

      — Боруто-кун, я хочу предложить тебе сделку, — красноволосая девушка вошла в ярко освещенную залу в тот момент, когда стилист, визажист, дизайнер и парикмахер крутились вокруг, возясь с подростом: одевая, пудря и стараясь привести его светлые волосы в какое-то подобие прически.       Элегантный, идеально сшитый под юношу нежно-бежевых оттенков костюм, рубашка в тон и нежно-мятный галстук, восхитительно подходящий под цвет глаз юного Боруто, уже красовались на нём. Они идеально подчеркивали подтянутую спортивную фигуру наследника клана Узумаки. Будь его воля, он непременно стащил бы с себя этот не самый удобный пиджак. Он никогда их не любил. Но дресс-код подразумевал его — приходилось терпеть. Юноша всегда чувствовал себя в таких одеждах нелепо, но сейчас, стоя перед огромным зеркалом, украшенным резной золотой рамой, не мог не любоваться своим отражением. Так же парень разглядывал свою собеседницу, стоящую рядом с ним, через зеркало, наблюдая, как она положила руку ему на плечо.       — Что же такая благородная мадам хочет добиться от столь презренного смерда как я, а, Карин-сама? — состроив щенячьими глазками недоумение, спросил Боруто.       Подросток поглядывал на жгучую красотку в длинном, в пол, тёмно-вишнёвом платье, атласная ткань которого струилась по её телу, очерчивая столь изящную фигуру. Волосы были уложены в высокую прическу-пучок, аккуратными волнами образуя её. Украшен же он был изящной заколкой с драгоценными камнями под цвет глаз спутника, а её ниспадающие на лицо кудри подчёркивали женственный и нежный образ.       — Хорошо играешь, Боруто-кун, верю! — она похлопала парня по плечу. Подросток горделиво выпятил грудь.       — Всё же, сделка, — девушка тяжело вздохнула. — Я понимаю, что, скорее всего, ты откажешься, но я считаю, что тебе это так же выгодно.       — Карин-ча-ан, прекрати говорить загадками и скажи уже прямо, что хочешь, чтобы я на сей раз исполнил? — Боруто, сверкая глазами полными уверенности, с озорным блеском заинтересованно покосился на девушку.        — Боруто-кун, женись на мне! — со вздохом сказала Карин. Узумаки удивлённо склонил голову и уставился озадаченным взглядом на собеседницу. Она продолжила. — Отец требует, чтобы сегодня я заявила о помолвке.       — Сам Узумаки-доно хочет женить тебя на мне? — как бы Боруто не пытался сдержать удивление — не вышло. Его брови поползи вверх.       — Он требует от меня, чтобы я заявила сегодня о помолвке. Но если я этого не сделаю, он женит меня на подобранной им кандидатуре, а мне бы очень этого не хотелось, не думаю, что мне понравится его выбор, — девушка тяжело вздохнула, — но я слишком долго тянула, поэтому за отведенное время никого не нашла. Ты же меня знаешь, — Карин неуверенно улыбнулась, юноша кивнул, — поэтому, я и возвращаюсь к самой первой своей кандидатуре — к тебе. Я предлагаю эту возможность тебе, и хочу сделать наш брак обоюдно выгодным.       — Почему ты считаешь, что мне может быть интересно такое предложение? — девушка смерила его взглядом.       — Потому что, мы с тобой хорошо друг друга знаем. Твой отец скоро начнет требовать то же и от тебя, как только ты станешь совершеннолетним, так ещё и, скорее всего, навяжет тебе какую-нибудь «самую лучшую» по его мнению партию, он же та-ак тебя любит! — Боруто и сам понимал, что она права, ведь он единственный наследник по мужской линии всех Узумаки — известных линий их огромной страны.       Не считая их даймё, Тсуиоши Узумаки, но тот был не рожден Узумаки, а, женившись на главе ветки клана Узумаки, получил фамилию, силу, власть и финансы, но его единственная наследница до сих пор не вышла замуж и не родила ему наследников.       — Да уж, тут-то ты, скорее всего, права, — Боруто поморщился, — но всё равно у меня будет время найти, эм, жену? — он запнулся, задумавшись о своём. Никакая жена ему нафиг не сдалась, ему бы…       — Время то, может, и будет, но вряд ли ты сможешь найти более выгодную партию. Я думаю, что, всё же, именно моя персона в роли твоей жены сделает твою жизнь более свободной и простой. Я не буду претендовать на твою свободу или любовь — они мне не нужны, — самоуверенно заверила его девушка.       — Карин-чан, вы уверены, что не претендуете на меня?       — На тебя претендую, но не более, чем на спутника, партнера и друга. Раз нам всё равно не обойти эту политическую часть жизни нашей семьи, почему бы не сделать её максимально удобной дня нас? — девушка весело подмигнула неуверенному парню. — Но когда-нибудь всё же и о детях нам думать придется.       Подросток призадумался. Эта предполагаемая свадьба с Карин могла дать ему много возможностей от политических до личных выгод. Ведь девушка права — они, как минимум, хорошие друзья. Он может назвать ее близкой подругой. Конечно, о своей больной душе и любви Боруто ей не рассказывал, но мог бы, если бы пришлось или случай свел. Он был уверен, что она поймет и поддержит. А раз она не хочет от него ложной любви, которой они друг к другу не испытывают, то это и к лучшему.       Если действительно случится так, что придется думать о детях, Карин лучший вариант, ведь никакая другая девушка не вызывает у него интереса, что уж говорить о женитьбе? Его сердце давно и безвозвратно отдано козлу, который растоптал его, а, значит, это то, что прикроет его жизнь и «истинную» натуру ото всех.       Если женится на Узумаки, он ничего не теряет, а получает в супруги надежного друга. Да, им придется на людях отыгрывать любовь, но не более, чем это нужно. Она в открытую говорит о том, что он может любить не её. А он, помимо всего прочего, ещё и приобретает поддержку даймё в зятьях, и уже его отец ничего не сможет ему сказать. Он по статусу теоретически будет выше его. Ведь Узумаки Наруто лишь Нанадайме города «Коноха», а Тсуиоши Узумаки даймё всей страны Огня. Боруто при этих мыслях довольно улыбнулся.        — Смотрю, ты нашел плюсы для себя? — сощурилась Карин.       — Ну кое-какие, да. Так, но пока я несовершеннолетний, отец может разрушить брак, наложив своё вето. Это грозит ему потерей контроля надо мной, и, возможно, после нашей свадьбы он потеряет часть своих активов, ведь они перейдут ко мне, как только я женюсь — стану главой клана. Хочет он этого или нет, ему придётся меня слушать.       — Чтобы Наруто-сан ничего не смог сделать против, мы устроим свадьбу после твоего совершеннолетия. Сегодня лишь подпишем бумаги о помолвке, — она поманила пальцем беловолосого высокого парня в ярко-фиолетовой рубашке в тон его глаз. Паренёк кивнул ей и удалился.        — И, собственно, сообщим о помолвке и предстоящей свадьбе, а о её дате ничего говорить не будем — сообщим позже.       — Хорошо. Но ты уверена, что через какое-то время не начнёшь требовать от меня верности и любви? — Боруто развел руками в извиняющемся жесте, — Я не смогу тебе их дать.       — Спасибо, Суйгецу, — поблагодарила Карин вернувшегося беловолосого парня, принимая бумаги.       — Возможно, когда-нибудь я и захочу этого, но требовать от тебя их не в праве, если ты сможешь и захочешь, то пусть так сложится, но и ты не жди от меня того же. Повторюсь, мы заключаем политическую обоюдовыгодную сделку, — она протянула Боруто ручку и бумагу, названный Суйгецу стоял рядом, видимо, ждал, чтобы после забрать договор и заверить его.       Юный Узумаки принялся внимательно изучать документ. Вроде бы, обычная форма договора: «Я такой-то, и я такая-то заверяем друг друга в намерение вступить в законный брак друг с другом»…       — Хах, а часть про измены и верность ты вырезала.       — Я же сказала, что это политический брак. О какой верности и изменах речь? Может, мы вообще любим людей своего же пола? — Боруто резко поднял взгляд на девушку. — Я шучу, если что. Это так, в пример.       — Шутишь? А если это действительно так? — сердце парня почти перестало биться, ему уже не хотелось потерять эту возможность, но нужно было признаться сейчас, иначе потом это могло бы выйти ему боком.       — Ты гей? — не меняясь в лице и тоне, полюбопытствовала она.       — Ну не гей точно, ведь ты всё же кажешься мне привлекательной, — фыркнул недовольно Боруто.       — Да какая разница с кем ты предпочитаешь спать, Боруто-кун. Это твой выбор. Но со мной тебе все равно рано или поздно спать придется, — хихикнула красноволосая дьяволица, — ибо с нас не слезут, пока я не рожу наследников нашему клану.       — Ты единственная женщина, которая привлекла меня, — оценивающе оглядел он ее, — до этого момента.       — О, тогда моё предложение, должно быть, для тебя как спасительный круг. Хватай его, — Боруто кивнул. — Но у меня будет просьба. Ты только не натвори дел и не дай журналистам повода копаться в нашел нижнем белье, а то я тебя знаю, Узумаки!       Подросток задумчиво кивнул, растянув губы в улыбке. И, занеся было руку над бумагой, замер.       — Интересно, а как бы ты меня уговаривала, если бы я оказался против? Ты очень рисковала Карин-чан.       — Хах, у меня был козырь в рукаве, — Боруто недоверчиво осмотрел её, — и помимо того, что ты мне должен, — хихикнула девушка.       — Каваки… Как он? — в его глазах читался страх.       — Я всё сделала, он в порядке, не волнуйся. Он важен для тебя ведь, я вижу это по твоим глазам, и он тебе не только телохранитель… — задумчиво протянула девушка, разглядывая похолодевшие глаза.       Боруто, горько улыбнувшись, решился.       — Он… скорее, я для него. Всё, что у него есть — это я. — Боруто словно был не здесь, его взгляд потерялся, словно ушёл внутрь.       — Не волнуйся, мои люди успели во время. Наруто-сан был очень зол, но натворить дел не успел.       — Спасибо, Карин-чан. Я буду это очень ценить, — Карин подняла брови, но промолчала, кивнув.       Подросток перевел взгляд на бумагу, поставил размашистую роспись на двух бланках и передал их и ручку девушке. Он наблюдал, как та ставит свою, а после, кивая, передаёт бумаги стоящему со скучающим лицом Суйгецу, видимо, личному помощнику, и, похоже, она ему очень доверяет, раз позволяет говорить себе о личном в его присутствии. Взамен на бумаги он передал ей коробочку.       — Ну что ж, теперь ты мой будущий муж, Боруто-кун, — девушка очаровательно улыбнулась, доставая из красной коробочки белое блестящее кольцо, и взяла руку молодого парня в свою. Она надела металл на его палец. Боруто принял коробочку и проделал то же действие, но с её рукой. Маленькое глянцевое белое кольцо с бриллиантом явно не было дешевым.       — А ты моя будущая жена, Карин-тян, — Боруто расплылся в улыбке. — Кольца не золотые. Так ты помнишь, что я не люблю золото. Какая внимательная у меня будет жена.       Карин задорно хихикнула.       Наблюдая в отражении зеркала за девушкой, которая стояла к нему вплотную, Боруто обнял её за талию и с удивлением отметил, что совсем не хочет отодвинуть от себя, ему комфортно в её обществе, причем таком близком. На лице девушки появилась довольная улыбка.       — Утрём нос моему папаше, — женщина громко рассмеялась его словам, беря юного жениха под подставленную руку. — Что же, идём, а то опоздаем. — Карин кивнула, и пара направилась к выходу из комнаты.

***

      — И, наконец, последние прибывшие гости на сегодня: виновница торжества, дочь нашего даймё Узумаки-доно: прекрасная и сиятельная наследница — Карин Узумаки-сама со своим спутником и наследным принцем нашего нанадайме Наруто Узумаки-сама — Боруто Узумаки-сама, — представил глашатай прибывших гостей.       Под приветственные хлопки в огромные растворённые двери в бальный зал со множеством столиков и фуршетными столами вдоль стен, белыми тяжелыми шторами и золотыми акцентами на мебели вошла прекрасно гармонирующая пара. К наконец прибывшей дочери навстречу вышел отец.       — Я уже боялся, что с тобой что-то случилось! — недовольно высказался Тсуиоши Узумаки, приобнимая дочь. Приветственно кивнул второму Узумаки. — Я так понимаю, что это твой будущий спутник жизни? — заинтересованно спросил высокий блондинистый мужчина с красными глазами, в идеально подогнанном под фигуру костюмом. «Видно, что высокопоставленный человек», — подумал Боруто. Отвечать на поставленный вопрос он предоставил своей спутнице.       — Да, отец, это мой будущий муж.       — А не слишком ли он, — мужчина задумчиво оглядел парня, — юн? — с сомнением задал вопрос старший-Узумаки.       — Когда ты ставил передо мной задачу, ты не уточнял возраст. Я нашла человека, с которым хочу прожить жизнь, его возраст меня не волнует, — грозно процедила Карин.       — Узумаки-доно, — Боруто привлек внимание мужчины, — возможно, я и юн внешне, но я смогу сделать вашу дочь счастливой. Я — Боруто Узумаки, и думаю, что наш союз принесёт всем нам наибольшую радость и счастье из возможных, — тепло улыбнулся и протянул даймё руку. Тот приподнял брови, но руку пожал, не ожидал он такой дерзости от мелкого парня, но эта выходка заставила посмотреть на подростка по-другому. Возможно, в этом мальчишке и есть какой-то стержень.       — Отец, он — прекрасный человек, — Карин тепло улыбнулась ему, прижимаясь к Боруто. Подросток одной рукой аккуратно и собственнически приобнял её за талию, всё-таки Узумаки не был идиотом и знал границы приличия. Парень не сводит глаз с Тсуиоши: мужчина прищуривается, но глаза отводит, вздохнув.       — Ну хорошо, доченька, если он правда сможет сделать тебя счастливой, я буду только рад, — обращаясь к Боруто, продолжил он. — Так ты Узумаки?       — Да, Узумаки-доно.       — Хм, сын Наруто-куна, значит-с? — больше утвердительно, чем вопросительно сказал мужчина. Боруто улыбнулся ему. — Понятно, — выдохнул он, повернувшись к дочери. — Карин, пока все в сборе и не совсем ещё напились, идите и объявите, — он махнул в сторону небольшой площадки с микрофоном в центре. Девушка кивнула ему и, взяв юношу под руку, потащила в сторону сцены. Поднявшись по широким ступенькам, медленно и вальяжно они подошли к человеку, который стоял возле сцены. Карин что-то шепнула ему, и он начал речь, поднявшись в центр вместе с парой.       — Дамы и господа, вот и настал тот момент, которого мы все так ждали! Основная причина, по которой мы сегодня собрались, которая до сего момента содержалась в тайне. А поведают её вам известные Карин Узумаки-сама и Боруто Узумаки-сама, — мужчина повел рукой в сторону парочки, девушка приняла из рук мужчины микрофон, не отстраняясь от обнимающего её очень культурно, одной рукой за талию, Боруто.       — Благодарю вас за столь тёплое приветствие, — начала она, выдержав паузу, пока гости приветственно ей хлопали. — Сегодня в столь тёплый и приятный осенний вечер я, наследница прекрасного клана Узумаки — Карин, хочу представить вам моего будущего мужа, — по толпе гостей прошёл шепоток. Девушка подождала, пока голоса стихнут, — Боруто Узумаки-сана, — со стороны толпы послышался гомон, люди не скрывали свой реакции на столь громкое заявление. Она передала микрофон Боруто.       — Приветствую, дорогие гости, — начал Боруто, скользя взглядом по толпе. Люди стояли по несколько человек, кто с вином, кто с другими напитками, у кого-то в руках был виноград, а у кого другие закуски, кто-то улыбался, у кого-то застыла гримаса удивления, а кто-то был просто в шоке.       — Я хочу сообщить вам, дорогие гости, что я и моя драгоценная спутница приняли такое решение, и сообщаем вам так же о торжественно состоявшейся сегодня помолвке, — в знак подтверждения Боруто взял руку Карин и поднял их соединенные запястья, выставляй на всеобщее обозрение кольца на пальцах.       Боруто искал взглядом отца и Итачи-сана, причём реакции второго подросток истинно боялся, ему хотелось верить, что он не разочарует того, кто столько в него вкладывал. Мужчины были обнаружены практически в центре зала вместе. «И почему, я не удивлён?» — уж больно близко они дружили, на минутку тому в голову пришла безумная мысль: «А вдруг отец и Итачи-сан спят? Ха-ха. Боруто, соберись! Что вообще за мысли? Сенсей его телохранитель и он должен быть за его спиной», — Узумаки продолжал удерживать милую улыбочку. Выражение лица отца было как всегда очень говорящем: глаза полезли на лоб, а губы скривились. Итачи-сан же не выражал никаких эмоций, как, впрочем, и всегда.       Продолжая исследовать взглядом людей, среди общей массы его взгляд привлекли несколько личностей с чёрными глазами, они делились по несколько человек. Не считая Итачи, который всегда находился позади Нанадайме, ибо он личный каге седьмого хокаге. Боруто обречённо отметил про себя, что без них никуда, ведь клан Учиха был очень важен для всего города, они были лучшими бойцами и личными стражами.       А подросток так надеялся, что не увидит его.       Все представители двух линий клана Учиха присутствовали тут. И все их взгляды были устремлены на его, юного Узумаки. Изуна-кун, открыто и очень дружелюбно улыбался. Из всех Учиха именно он и его сыновья: Шисуи и Обито — наименее походили на холодное изваяние. Боруто был симпатичен младший, он не понимал, в том вина схожесть с Саске или просто он сам заинтересовывал парня.       Обито всю жизнь был где-то рядом, но только лишь тогда, когда они встретились в колледже, стал открыто проявлять свой интерес к Узумаки. Дружба завязалась сама собой. Разбитое сердце Боруто требовало заботиться о ком-то, и он, увидев подростка: колючего, взъерошенного, обиженного на весь мир — просто не выдержал, и его сердце дрогнуло, он стал заботиться, поддерживать, старался стать тем, кто мог рассеять одиночество и боль другого, дабы хоть как-то забыть про свою.       Сыновья Изуна-куна были для него самыми дорогими приятелями, о которых он заботился. Но открываться самому Боруто просто был не способен. Ему вообще было странно, как столь добрые люди родились в таком холодном и недружелюбном клане Учиха. И что он сам нашёл в самом холодном из младшего поколения Учих? В другой части зала стояли глава клана Мадара-сама с сыном и его женой: Фугаку-сан и Микото-сан. А рядом с ними…       Боруто мысленно проклял его из-за собственного же стыда и постарался как можно скорее переместить взгляд куда угодно, но лишь бы не видеть. На подростка смотрели эти когда-то любимые чёрные глаза, смотрели непонятно, с яростью и чем-то горьким, что ли? Так он сам для себя охарактеризовал его странный, не поддающийся описанию взгляд.       — Дату свадебной церемонии мы сообщим вам после, — опуская руки, продолжил, самодовольно улыбаясь, Боруто. Они с девушкой поклонились, подросток демонстративно подставил даме локоть, та улыбнулась, принимая руку, и вместе уже двинулись со сцены. Спустившись по ступенькам, Карин повела своего названного мужа в сторону его отца, к которому уже подошел даймё.        — Узумаки-сама, Учиха-сама, добрый вечер, — очень дружелюбно улыбаясь, поздоровалась девушка.       — Итачи-сан, — тепло улыбнулся Боруто любимому учителю, воспитавшему наглого подростка, но, поймал удивлённый взгляд Наруто, — отец, — ограничился лишь кивком. Не сказать, что он не любил своего родителя или ненавидел его, скорее, испытывал обиду, нехватку внимания, из-за чего всячески и пытался заставить смотреть на себя. Выходило не очень из-за юношеского максимализма и характера подростка. Он больше влипал в истории, нежели добивался цели.       — Добрый вечер, Карин-сан, — ответил Наруто. Боруто отметил холодный тон отца и обрадовался, ведь это значило, что тот еле сдерживает эмоции, ему удалось не просто удивить родителя, а заставить нервничать, но гадать, что именно вызвало такой отклик: то, что Карин заступилась за Каваки или факт заключения брачного договора без обсуждения с ним, подростку не хотелось — он и так был доволен.       — Наруто-кун, — широко улыбаясь, обратился к нанадайме Тсуиоши Узумаки, раскрывая руки в панибратской попытке обнять, но Наруто выставил вперед руку, и тот, нисколечко не смутившись, схватил и пожал её. — Ну что ты, мы же теперь почти семья, — улыбка на его губах стала еще шире.       Учитель, стоявший за плечом отца, тенью защищая его спину, спокойно посмотрел на подростка, чуть ратянув уголок губ. С сердца Боруто разом упал весь груз. Он не подвёл сенсея своей очередной безумной выходкой.       — Да уж, так неожиданно для меня, мог бы и предупредить, — развернувшись к сыну, посылая тому убийственный взгляд, сказал светловолосый мужчина в чёрном деловом костюме. Боруто лишь широко улыбнулся ему, пожав плечами.       — Да, я согласен, для меня это тоже стало неожиданностью! Вот уж детки! Нашли друг друга, это так здорово! — наигранно, чересчур весело и притворно сказал даймё. Карин хихикнула, а Боруто прижал её за талию к себе сильнее. Наруто, наблюдая эту картину, сморщил нос. Но сказать ничего не успел. С другой стороны, к ним уже подошла делегация Учих.       — Ну что ж, Наруто, я даже не рассчитывал, что твоё дитя соберётся жениться раньше моих оболтусов, — кинув взгляд на Итачи и стоящего за ним и родителями Саске, сообщил Мадара, обращаясь к любимому воспитаннику.       — Я удивлен не меньше вашего, Мадара-сан, — ответил Наруто, тепло улыбнувшись своему почти что родному, но не кровному, родителю.       Боруто заставлял себя не оборачиваться и не косить взгляд на Саске. Но не смог отказать себе в удовольствии увидеть выражение его лица. Чуть повернув себя и Карин, ибо до сих пор крепко прижимал её к себе, бросил быстрый взгляд в эти чёрные омуты, а затем перевел свои глаза на махающего издалека, пробирающегося к ним Изуну с сыновьями.       — Изуна-кун, — радостно воскликнул Боруто, удивив всех столь панибратским обращением к высоко уважаемому главе ветви клана Учиха. Тот радостно улыбнулся, подходя к замолчавшей компании. Боруто, выпустив женщину из объятий, бросился на шею к радостно улыбающемуся мужчине, обменялся с ним крепкими добродушными объятьями.        — Ну что, дорогой мой Боруто-кун, я поздравляю тебя с прекрасным выбором невесты, — добро лучилось из чёрных глаз с лёгким синим оттенком. В отличие от всех Учих, глаза младшего брата Мадары не были холодны. Боруто никогда не видел в них злости или ярости, скорее наоборот, в них жили любовь, тепло и добродушность. «Думаю, именно поэтому они с Мадарой-саном и не сошлись во взглядах», — ведь глаза старшего брата Изуны были отстранённее, чем у всех представителей клана, с ним мог потягаться в холоде льдистого наста в этой необъятной черноте только любимый Саске.       Боруто отлип от Учиха, повернулся под ужалившим ледяным взглядом. Проигнорировав его, мальчик схватил Карин под руку, поворачивая ту к подошедшему мужчине.       — Изуна-кун, позвольте представить вам. Эта прекрасная девушка, Карин-сама, и будет моей женой! — С гордостью выдал Боруто. Изуна протянул руку, принял поданную изящную ладонь девушки, запечатлев на ней невесомый поцелуй.       — Очень рад знакомству, Узумаки-сама, — вежливо улыбаясь, поприветствовал её Изуна.       — Ну что вы, Учиха-сама, и мне очень приятно, — на щеках девушки появился лёгкий румянец.       — А теперь простите меня, я должен поздороваться и с главами, — Изуна поднял взгляд на всю собравшуюся компанию, обогнул юношу с девушкой, те отступили, пропуская его вперед.       — Узумаки-доно, очень рад встречи с вами, — улыбнувшись, подал руку Тсуиоши. Тот ответил на рукопожатие. — Поздравляю вас с помолвкой дочери-красавицы, я уверен, Боруто никогда её не обидит, а если что, мы, Учихи, проследим за ним, — его взгляд скользнул по юноше, который в эту же секунду выпятил грудь.       — Никогда, — самодовольно высказался младший-Узумаки. Тсуиоши лишь хмыкнул.       — Время покажет, — пожимая плечами, отозвался мужчина.       — Наруто-кун, а это смело, — хватая светловолосого мужчину под руку, зловещем шёпотом, который, конечно, был слышен всем, произнёс Изуна, вклиниваясь между старшим племянником и отцом Боруто. Почему-то все были уверены, что кто-кто, а отец точно должен быть в курсе. Но им же невдомёк, что Боруто та ещё головная боль. Наруто лишь тяжело вздохнул, качнув головой.       — Одзи-сан, Вы, как всегда, сверхтактичны и прямолинейны, — недружелюбно, скорее по привычке, чем того требовала ситуация, защищая Нанадайме, озвучив его мысли, подал голос Итачи, который совершенно не испытывал проблем из-за полного игнорирования собственной личности. Ведь кто он такой, кроме того, как защитник нанадайме? И его это устраивало, сможет спокойно следить за ситуацией и всегда быть осторожным и готовым защищать дорогих людей.       Стоя чуть поодаль от компании взрослых, Боруто наблюдал из-за плеча Изуны за предметом своих эротических снов страданий. Тот, не страшась, ловил его взгляд, тогда Узумаки отводил глаза, всячески показывая, что он ему неинтересен, а наблюдает подросток за общением старших. И в один из таких переглядываний Узумаки-младший увидел, как Саске гневно смотрит ему за плечо. Но сколько парень не вглядывался — тот стоял слишком далеко, — не смог увидеть, что же так нервировало его семпая сенсея.       А после он почувствовал, как ему закрыли глаза, боком парень ощутил, как Карин дернулась, оборачиваясь, но ничего не сказала. Боруто положил руки поверх той, которая лежала на его глазах. Он, делая незначительный неосознанный шажок назад, оказался прижатым к явно мужской груди, а знакомый голос в самое ухо прошептал очень тихо, дабы не слышал никто, кроме того, кому слова предназначались.       — Узумаки, ты явно хочешь, чтобы я с тобой что-то сделал. Что ж ты так жмешься ко мне? — узнав голос, Боруто улыбнулся, уже осознано прижимаясь к нему. Но отпрянул, вспомнив, что это не совсем то место, где подобное дозволено, тем более в присутствии стольких высокопоставленных людей, благо они заняты разговором, да и Карин вряд ли будет приятно, если вдруг кто-то левый увидит. Он резко отстранился, опуская руку со своих глаз, разворачиваясь.       — Обито, я так рад тебя видеть! — ехидно улыбаясь другу, сказал Узумаки. — Шисуи и тебя сюда притащили? — хихикнул он, замечая парня рядом.       — Может представишь нас своей прекрасной невесте? — вместо ответа попросил Шисуи.       — Ах, да, Карин-сан, рад познакомить вас с моими друзьями — Шисуи и Обито Учиха. С младшим мы учимся вместе, — обратился он к девушке. Она поприветствовала их кивком.       — Простите, Карин-сама, но вы позволите украсть у вас Боруто-куна? — смотря куда-то за спину парня, спросил Обито и, не дожидаясь ответа, развернулся в сторону выхода из залы. Боруто задумчиво посмотрел на Карин, та кивнула, а он последовал за другом.       Боруто догнал младшего-Учиха около лестницы. Оглянувшись по сторонам, он схватил Обито за руку и затащил за ответвление лестницы и огромной вазы, которые образовывали скрытый с трёх сторон тёмный уголок. Дернув на себя, он зажал Учиху в самый угол.       В нём проснулся бес. Обито давно заставлял Узумаки облизываться на себя. Не сказать, что там было что-то больше желания добиться, но этого хватало, чтобы Боруто постоянно реагировал на шутки друга. Внутренний зверь блондинистого парня сразу же поднимал голову и подросток чувствовал его очнувшийся инстинкт охотника, когда он пытался залечить душевную травму, но все старания и попытки были не очень удачными, да и неохотными. Ведь на самом-то деле оно и вовсе было Узумаки не нужно.       Подросток чувствовал себя мерзко, но не творить глупые поступки просто не мог: «лишь бы не думать, лишь бы не чувствовать». Особенно теперь, когда причина боли стала ежедневно находиться рядом, а сейчас ещё и была неподалеку в зале, а после стыда за нелепый ночной звонок и вовсе хотелось сбежать от Саске и не встречаться с ним больше никогда. Логически понять это невозможно, как и тот водоворот безумия и торнадо в голове Узумаки, которые просто не поддаются адекватному анализу его поведения. Когда чувства и эмоции преобладают над логикой и адекватностью, случается то, что происходит в жизни Узумаки последний год.       Сам же Обито не чувствовал ситуацию. Парень не понимал, почему Боруто тянется к нему, зачем всегда старается быть рядом, поддерживать. От Узумаки не было возможности скрыться, если вдруг ему потребовалась помощь. Он заставлял Учиха волноваться и робеть рядом с собой: властным, требовательным. Такая разительная перемена характера светловолосого подростка поражала его. Ещё год назад это был добрый, светящийся, лучезарный парень. Он был таким ранимым, мягким и нежным. А что же произошло?       Обито давно наблюдал за Узумаки, всегда тайно храня в себе тёплые и волнующие эмоции. Именно из-за пристального наблюдения за объектом своих переживаний другом, он и заметил разительную смену характера подростка, когда находившийся всю жизнь рядом Саске, растворился. И этот факт заставил его анализировать ситуацию и придумывать объяснения, создавая для себя какие-либо причинно-следственные связи. Возможно и не совсем те, которые были в действительности.       Узумаки словно высох, изменился, стал жутким хамом, искал предлог для любой драки, но к младшему-Учиха начал относиться с теплотой и вниманием. Это ещё не учитывая того, как быстро и резко подросток побежал в тот же колледж, в который ранее и поступил сам Обито после завершения одиннадцатого класса, ведь парень был старше Узумаки на полтора года.       Боруто лишь надеялся, что чёртовы журналюги, которые по любому уже начали охотиться за ним даже раньше их с Карин заявления, не найдут на него компромат, а если быть точнее, он сам не вверит его им в их загребущие лапки. Его трясло, а желание преобладало. Мозг явно поплыл и отключился. Он навалился на Учиху всем весом, разглядывая его губы.       — Узумаки, чего ты добиваешься? Отпусти меня, — Обито молился, чтобы Боруто не повёлся на эти нелепые слова, а продолжал, продолжал и продолжал… Тем более после ночных страстных поцелуев. — Я лишь хотел сказать тебе, что Саске пожирал тебя глазами и с угрозой смотрел на меня, когда я подошел. Может ты всё-таки расскажешь, что между вами? — его горячий шёпот обжигал чужие губы.       — Нет, — Боруто подался вперед, перехватывая руки Обито, которыми он пытался махать в попытке выбраться. Выставил колено, чтобы тот пошевелиться не мог, и приблизился к теплым губам. Учиха же плотно сжал их.       — Обито, — ласково шепчет он, — не играй со мной, — грозно заканчивает предложение Боруто. Он прекрасно чувствует, что Учиха сопротивляется очень наигранно, очень неестественно, не как тот, кому действительно неприятно или нежеланно. Чёрные глаза говорили совершенно об иных желаниях, нежели сообщало тело. Вот если бы Учиха не сопротивлялся, Боруто бы даже не рыпнулся. Как обычно, просто хихикнул бы и спустил на «да я пошутил, чего ты?».       — Как сам ко мне приставать, так первый. Как ночью лезть ко мне, так нормально. Как утащить спать в одну кровать — в рамках приличия, а тут… Или я трезвый тебе не нравлюсь? — недовольный Узумаки сузил глаза.       — Да пошёл ты на хрен, Узумаки, я всегда знал, что ты ебанутый, но ты перегибаешь, — жалобно промычал чёрноволосый парень, боясь быть застигнутым в самом желанном моменте. Он добавил. — Давай хоть не здесь, а? — отведя взгляд. — Я никогда с тобой не играл...       — То есть, ты уже согласен? — Боруто ехидно улыбнулся. — Но боишься, что кто-то увидит? Или боишься меня?       — Я... — во взгляде Обито билось что-то безумное, сверкающее. Помолчав, он добавил. — Нравишься. Но не здесь же! — Боруто лишь улыбнулся, перехватив его руки над головой, прижал их к стене. Залез под расстёгнутый пиджак и рубашку, провел пальцами по дёрнувшемуся под ними прессу. Он усмехнулся, когда Учиха закусил губу. Легкими касаниями оглаживал ребра, водя языком по оголенной шеи парня. Обито проскрипел зубами, стараясь сильнее сжать их, чтобы не издать ни звука, но тело предательски возбуждалось от еле ощутимых, томных и таких легких прикосновений — всё-таки он не сдержался.       — Ах, — стон вырвался сквозь зубы рваным и тихим.       — Ладно, пошутили и хватит, — добившись цели, Боруто отстраняется, — просто не играй больше со мной.       Но распалённый Обито не позволяет Узумаки отойти. Он рвётся вперёд, перехватывает Боруто за рубашку и тянет на себя, проскользывая языком меж его губ. Ухича тяжело выдыхает сквозь нос, не прерывая зрительного контакта. Светловолосый юноша озадаченно смотрит в чёрные глаза, пытаясь осознать, что бы это значило, и что он со своей блядливостью просто доигрался. Но у него же даже мысли не было об Обито в таком плане! Просто бесили все эти шуточки и подъёбы, хотелось проучить хотя бы этого Учиху! И уже было собираясь разорвать поцелуй и отстраниться, он услышал за спиной глухой гневный выдох и лишь после заметил отражение в глазах Обито. Холодная дрожь прошла по телу, он так и замер не в силах ни отпихнуть от себя Учиху, ни повернуться и высказать что-то грубое именно в его чёрные глаза. Боруто может лишь закрыть глаза и услышать, как мужчина за спиной разворачивается на каблуках и уходит.       Узумаки словно парализует, а тело перестаёт слушаться. Потеряв опору в виде всё ещё удерживающего рядом Обито, он оседает на пол. Учиха присаживается рядом, стараясь поднять друга, а Боруто отталкивает его, поднимая ошалелые глаза, но всё-таки с его помощью кое-как поднимаетя на ноги.       — Я-а… — он запинается, молчит немного, мотает головой и таки заканчивает предложение, — мне нужно умыться, — шагает ватными ногами в сторону туалетов. Зайдя в одну из нескольких стройных рядов раздельных туалетных комнат в единственную приоткрытую дверь, он закрывается и приваливается к ней спиной, сползая на пол.       — Чёрт, Са-аске… — Боруто закрыл лицо руками, пытаясь сдержать непрошенные слёзы. Он звучно хлопает себя по лицу ладонями. — Саске…        Парень поднимается, снимает пиджак, оставляя его на краю столика возле стены, подходит к зеркалу висевшему над раковиной у противоположной стены. Закрывает и открывает глаза, включает воду, склоняясь над белой чашей умывальника, набирая жидкость в ладони, прижимает их к разгорячённому лицу. Несколько минут приходя в себя, он ощущает, как прохладная вода успокаивает его. Он, потянувшись к крану, закрывает его, поднимает взгляд на зеркало. В это же время ощущает, как его со спины прижимают к раковине. А в чёрных глазах плещется ярость.       — Ты же будешь молчать? — спросили его. — Ты же не хочешь, чтобы они пришли и остановили меня? — Боруто отрицательно мотает головой. Этот голос был ужасен: мёртвый, холодный, таким сообщают о смерти. Мужчина трётся бедрами о его задницу, руками ослабляет галстук, снимает его через голову, утыкаясь носом в изгиб шеи. Он перехватывает атласной тканью руки Узумаки, который со всей силы впивается пальцами в белую керамику, не замечая ничего кроме чёрных ониксовых глаз. Обвязав запястья атласом, он хмуро цыкает.       Взгляд мужчины изучает его шею и не сразу находит то, что ищет. Он трёт пальцами по израненной метке на шее Узумаки, силясь стереть то, чем её закрасили. И стоит двойной рваной ране показаться ему на глаза, Саске рычит, как необузданный дикий зверь, словно кто-то посягнул на его самку, попытавшись спариться с ней. Подросток нервно сглатывает, слыша этот вой.       — Я говорил тебе, говорил, — задыхается он. Чересчур резкое дыхание и раздувающиеся ноздри выказывают весь его гнев. Боруто не дышит, он с опаской смотрит во взгляд взбешённого человека рядом. Не страшно, не боязливо — он волнуется за Саске.       Мужчина хватает его за подбородок, заставляя смотреть в зеркало. Имея непрямой контакт, он наблюдает, как голубые глаза внимательно следят за ним. Парень опускает голову к уху младшего и, сжимая челюсть, на которой играют желваки, не разрывая зрительного контакта, шипит, заставляя Боруто дёрнуться и прикрыть глаза от горячего дыхания, которое щекочет его кожу, отзываясь в теле возбуждением.       — Ты же хочешь меня, Боруто? Хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь, на полу? Раз ты стал для всех таким доступным, — Саске, наблюдая за учащающимся дыханием, за более глубоким и тяжёлым звуком его вздохов, шумно выдохнул.       Узумаки молчит, лишь кусает губы. Было очень больно услышать от любимого ненавистного Учихи этот упрёк. Последняя фраза просто добила. Он добивался не этого, он хотел, чтобы Саске ревновал, сделать ему хоть немного так же больно, как было ему. Но Боруто и не подозревает, что испытывает его бывший.       Мужчина, который вызывал в подростке трепет и полное отключение желания бежать, поймал его в клетку. Кусает его шею, прокусывая кожу, играет языком по нежной плоти. Саске, дёрнув за края рубашки, рвёт её, и пуговицы разлетаются в разные стороны, а руки, когда-то любимые, рвут ногтями кожу на груди и животе парня.       Боруто ловит каждое действие, каждый укус, смотрит и любуется мужчиной в зеркале, страха нет, присутствует лишь боль, приглушённая, физическая, которую наносит Саске сейчас. Душевная же боль острее, он опять видит, как тот, кого он так любит, уничтожает его сердце и разрывает душу напополам. От каждого укуса, прикосновения, от каждой царапины у него вырывается стон — надрывный, полный желания. Ему абсолютно неважно, что именно делает Учиха с ним, лишь бы был рядом и не останавливался.       Скользнув рукой по крепким ягодицам, Саске шумно вздыхает. Он сжимает их до синяков, вдыхая в себя запах любимого тела, смешанного с дорогим парфюмом. Обогнув рукой бедро, он расстегивает брюки. С легким шуршанием ткань опадает на пол.       Нагнувшись, он выпутывает ноги подростка из штанин и откидывает их в сторону. Отойдя на несколько шагов, Саске безотрывно любуется крепкой задницей. Разглядывая нежную кожу, он замечает синяки на теле. От увиденного его лицо искажается. Подняв взгляд и приглядевшись, он замечает на груди и шее багровые отметины, которые скрывает подстёршийся грим.       Поймав взгляд, он включает воду. Грубыми и дёрганными движениям смывает остатки скрывающего слоя, и тогда перед ним открывается не самая приятная картина. Его обуял гнев с и так уже сносящей голову яростью, он хотел порвать того, кто посмел посягнуть на его, его тело! И в тот же момент он испытал иррациональное желание придушить самого подростка. За все нервы, перенесённые за последние сутки. Сдерживаясь, он с отмашкой и звонким хлопком ударяет по заднице. Мальчишка закусывает губу, сдерживая крик от нахлынувшей боли, а следом за ней приятной истомой наслаждения. Пока место шлепка горит, Боруто нервно переступает на месте.       Саске, услышав столь громкий стон, просто срывается. Дергая свой ремень, он расстёгивает штаны и достаёт изнывающий член. Пристроившись к сжавшемуся кольцу, а второй рукой закрыв Боруто рот, парень резко, под громкий болезненный стон, врывается в любимое тело. Он, наваливаясь сверху, вжимает парня в холодную керамическую раковину, хватает за горло освободившимся запястьем и прижимает к себе. Безумно хочется слиться воедино. Прижать Узумаки к себе и сделать своим, привязать к себе, заставить быть рядом. Всегда!       — Са-аске… — мычит Боруто. Он, поднимая глаза полные слёз на перекошенном от боли лице, смотрит на него в отражении зеркала. Как бы Саске хотелось сделать всё очень нежно и ласково, ему хотелось кричать, биться, бить и злиться. На себя за грубость с тем единственным, кто нужен ему. На подростка, что позволяет Обито так себя терзать. Ведь эти следы от него, правда? В таком случае, чем он — Саске — лучше?       — Заткнись и терпи, — шипит Саске, заставляя парня дёрнуться и выдохнуть от ощущения горячего дыхания на своём ухе — юноша болезненно сжимает зубы на нём. Подросток вздрагивает, но пытается расслабиться, ведь как бы это не называлось, как бы ему не было больно, он с ним. Его Учиха с ним, он сейчас в нём. Его мысли отражаются глупой ухмылкой на лице. Возбуждение возвращается после острой боли от вхождения насухую, пелена в глазах застилает голубую радужку, находясь не в самом удобном положении, Боруто всё равно пытался двигаться навстречу своему мучителю. Мальчишка знает, как это может быть сладко с Саске и хочет получить это.       Ощутив, что младший больше не сопротивляется, а подмахивает бёдрами в такт с ним, Саске выскальзывает из него. Хватая Боруто за волосы, он швыряет его на пол. Мальчишка падает на колени, зажмуривается и вскрикивает от боли в разбитых коленках. Измазывая белую плитку в капельках крови, подросток берëт опору на связанные руки и выжидающе смотрит на своего сенсея.       Саске приседает перед ним, поднимая голову за подбородок, заглядывает в глубокие голубые глаза и, не найдя в них страха, приближается к лицу. Он подаётся вперед, сминая его нижнюю губу, впивая в неё зубами, прокусывает до крови. Парень, наблюдая, как струйка течёт по подбородку, шее и ниже по ключице, перехватывает за горло и размашисто ударяет по лицу.       Боруто дёргается, но глаз не отводит; поджимая губы, пытается слизать кровь с них, но, увидев, что Саске опять заносит руку, останавливает и так тщетные попытки. Не выказывает никакого страха — у него этого и нет, — а боль от удара приносит умиротворение. И это удивляет подростка, он совершенно не ожидал испытать такие чувства. Он не понимает, почему Саске решился на всё это так же, как не знает и о том, что сподвигло того на измену, спрашивать не хочется, хотя кажется, что сейчас лучшая возможность. Но он очень боится услышать любые слова или оправдания об этом, ведь всё может качнуть его в любую сторону. Ведь теперь он и так нестабилен, и сколько пытался забыться, забыть так и не смог.       Это тогда Боруто был нежным, трепетно хранящим любовь к Саске в своём сердце. Он испытывал неописуемый восторг и уважение к этому человеку, на которого всю жизнь равнялся, которого старался всегда догнать. Но предательство поменяло его, замкнуло с болью, с ужасом, с его кошмарами, после которых он просыпается в слезах и порой со вставшим членом, что доводит его до паники — почему он так реагирует на это? И часто в его снах Саске поступает с ним именно так, как происходит сейчас, и там он всегда противостоит ему, спорит, рвётся от него, бросается, орёт, но никогда не принимает насилие над собой, как делает это сейчас. Почему он позволяет? Ответ один: приятно обманывать себя тем, что он для Саске важен, и из-за этого он с ним, рядом. А всё остальное не даёт думать, правильно ли то, что Боруто позволяет Учихе быть рядом.       Но как признаться себе, что ты хочешь, чтобы он так с тобой поступал? Ведь любое другое отношение сейчас просто разорвёт Боруто сердце, и он окончательно потонет в этом дерьме.       — Бей, — прохрипел подросток через сжатое горло, вглядываясь в чёрные, как воронье крыло, глаза, полные… боли? Боруто не уверен, что правильно истолковал этот взгляд.       Учиха ударяет раз, два, три… семь, сжимает свою челюсть, разглядывая текущую по лицу подростка кровь из разбитых губ, второй рукой наматывая его волосы на кулак, ведёт языком, слизывая кровавые дорожки, словно силясь извиниться, зализывая ранки. Отпуская горло, ведёт рукой по всему телу, по всем изгибам. Он опускает её на опавший член подростка, несколько раз ведёт по длине, удерживая блондинистые волосы, чуть не выдирая их, заставляя смотреть себе прямо в глаза. Он так близко, вроде твой, вот, в твоих руках, но так далёк, меж ними такая огромная пропасть недосказанности и недопонимания.       Саске ощущает прилив крови в руке, медленно наглаживающей член, вновь Боруто дышит глубоко и рвано. Учиха и сейчас заботится о нём, возбуждая, не давая быть одному в своей скорлупе и страдать — Узумаки удивляется странным мыслям, гуляющим в его голове, так странно, так хочется поддаться...       — Ты помнишь, как издевался надо мной с этим чёртовым пирожным? — прохрипел Саске, еле шевелящимся языком. Ему хотелось, чтобы всё было по-другому! Нежно, сладко и обоюдно по-любви!       Глаза Боруто расширяются. Он помнит, конечно же он помнит. Его губы растягиваются в улыбке, а в глазах появляется игривый блеск.       Саске опускает свои зубы на мышцу на загривке подростка, очень медленно, ощущая, как клыки впиваются в мягкую плоть, как разрываются ткани под ними, как в рот попадает металлический привкус, а его мальчик в его руках шумно дышит, а когда он сжимает зубы сильнее — стонет, ведь рука на члене не отпускает, лаская уверение и грубее.       — Са-аске… — чуть ли не вскрик в тишине помещения, усиленный ударяющимся от стен эхом.       Эти стоны парня просто срывают Учихе голову. Хочется влезть Узумаки под кожу, вдавить в себя, слиться воедино и никогда не отпускать.       — Я сказал тебе заткнуться, — повелительно, но не очень уверенно, словно боясь чего-то, не отпуская, тем самым терзая прокушенную плоть ещё сильнее, отвечает он приглушенно. Саске надавливает пальцем на головку, вырывая из уст Боруто стон, который мальчишка даже не пытается сдерживать, чем распыляет ещё сильнее. Парень отпускает загривок, отстраняется, продолжая катать головку в пальцах. Заглядывая в лицо, он рассматривает его: блестящие глаза, слезы, текущие по пухлым налитым кровью щекам с родимыми пятнами в виде полосок. Несколько кровавых дорожек, тянущихся от губ, убегающих куда-то ниже ключиц, затуманенные голубые глаза и очередной стон, сорванный с разодранных губ. Парень не отказывает себе в удовольствии пройтись языком по любимым щекам подростка, по разбитым губам, слизывая его слёзы и кровь.       Не отнимая руки, Саске обходит его и наклоняется, дергая под бёдра свободной рукой, повторно входя в податливое тело, которое с желанием и страстью принимает его. Схватив за край галстука, обматывает его вокруг шеи подростка, тянет на себя, заставляя Боруто переместить свой вес на одни измазанные в крови колени. Парень перехватывает рукой, державшей галстук, горло, прижимая его голову к своей груди, заставляя Узумаки сильнее прогибаться и смотреть себе в глаза, несильно придушившая его. От количества эмоций на лице подростка, Саске становится дурно. Этот безумный взгляд, которым смотрит на него его мальчик, тяжело дышащий через раз, избитый им подросток, который наперекор всего всем своим видом показывает парню, что хочет сейчас этого секса с ним — всё это безумие заставляет сходить с ума. Он теряет голову, лишь по-звериному ощущая своё непреодолимое желание пометить Боруто, словно свою суку.       Саске рычит, вдалбливаясь в столь податливое юное тело. Прокусывает нежную плоть плеч и ключиц, оставляя на них свои метки. Он хочет, чтобы все знали, что Боруто принадлежит ему, ни какому-то сосунку Обито, ни его будущей невесте, а ему, чёртовому Саске.       Душа подростка всё равно принадлежат ему, но Саске об этом не знает, а Узумаки не скажет.       Как было бы проще, если бы Саске извинился, просто рассказав о своей любви, а Боруто признался, что по-прежнему любит. И всё, любовь-морковь. Но увы. Учиха себя простить не может, а Узумаки всё ещё больно, и он не может доверять. Как бы не хотел простить и быть с любимым.       Боруто тоже сходит с ума. Боль разбитых коленей, прокусов, боль от неподготовленной задницы — всё это даёт свое возбуждение в совокупности с тем, кто её причиняет, дополняя каждым толчком с попаданием по простате. Да для мальчишки сам факт того, что он чувствует, видит и знает, что это Саске — уже заставляет его сердце заходиться, тело дрожать от прикосновений, а живот сводить безумным желанием именно этого человека. Их связь — это что-то инородное, что-то за пределами понимания адекватного мира и восприятия, это выворачивающая душу потребность, заставляющая сходить с ума, морально умирая каждый раз без него.       Саске будто знает каждый участочек его тела, даруя страсть и незабываемые ощущения, которые смывают всё. Узумаки давно потерял границу боли, когда ещё её чувствовал. Сейчас же для него всё слилось и не могло разделиться, боль и эйфория от перенесённого им сделали все эмоции очень яркими. Ему кажется, что, если он хотя бы раз сдержит стон, его разорвёт от переполненности ощущений.       И именно сейчас Саске еще сильнее сжимает горло, лишая возможности дышать, крепче прижимая к своему телу.       — Узумаки, ты — мой, — рычит он, кончая под громкий и надрывный стон, который Боруто поймал открытыми губами, пока силился беззвучно вытолкнуть разрывающие эмоции из себя склонившегося над его лицом Учихи. Его чёрные волосы щекочат нос подростка.       Боруто прожгло видом эмоций от оргазма на лице своего любимого мужчины мучителя так близко, и он не имел возможности отвернуться или вздохнуть те не вышедшие чувства, которые взорвались в нём ярчайшим оргазмом, пачкая подставленную Учихой руку. Как только опора в виде удерживающего его Саске ослабла, он окончательно сползает на пол. Тело его не держит, он обнимает свои колени размазывая кровь по себе, и проваливается в прострацию.       На грани сознания Боруто слышит:       — Ками-и. Что же я наделал… Боруто… я…             Но подросток не осознаёт: ни кто говорит, ни о чём.