О лодке, береге и вымученной любви

Там было тёмное изумрудное море. Оно было старым и глухим, а вокруг было пусто и тихо. Лишь ветра приносили ему запах далёкого леса, а море тянулось к нему, разбиваясь о пологий берег. Одинокий берег видел лишь бескрайнее море и выл ночным бризом, а днём эхо возвращало его душераздирающий вой обратно, не принося с собой ничего, кроме запаха морской соли. Берег всё больше молчал и спал, пока к нему не пристала одинокая маленькая лодка. Она была совсем молода, людское создание, полное запахов большой земли и снастей. Лодка покачивалась на волнах и легонько царапала берег, оставляя морщинки, которые потом смывались новым морским поцелуем лодки. Она ласкала берег всю ночь, а утром с отливом уплыла прочь. Море ждало новой Большой воды, чтобы снова обнять лодку, и каждый раз лодка приплывала снова, ласкаясь и играя, смеялась над неповоротливым стариком, и каждый раз уплывала. Рано или поздно. Она была свободной, как бы не пытался берег забрать её к себе. Лодка могла остаться лежать на мокром песке на несколько недель, могла обещать берегу быть рядом, клясться в любви, и берег верил... Каждый раз верил, но потом лодка пропадала на месяц, а берег не в силах был догнать. В такие моменты он ненавидел себя, хотел рассыпаться, отколоться, осушить весь мир, чтобы найти игривую лодку. Берег был слишком стар для игр, его любовь пожирала его изнутри, слизывала с него слои песка, оставляя лишь соль, щипавшую открытые раны. И тогда начинался шторм... Море чернело и бушевало, накрывая весь берег, полностью обнажая его, снимая с него песочную одежду, и лодка возвращалась и летела в объятья голого тела, прыгала и тёрлась о сушу, а берег стонал и выл, принимая возлюбленную в страстные объятия, прогибаясь под чужими прикосновениями. Утром изуродованный берег, весь в царапинах и вскопанных нарывах, оставался один, и бриз снова выл одинокую песню и звал лодку домой, только вот у лодки не было дома. Она была человеческим созданием и переняла слишком много от человека. В лодке не было места для такой большой любви, в ней лежали только рыболовные сети, и сломанное весло, больше ничего, ни в кокпите, ни в душе. Ей лишь бы смеяться и царапать старое тело, смотреть, как форштевень оставляет новый след, и как глухо стонет берег в ответ на жестокие ласки. Лодка совсем не замечала, что каждый раз шторм был всё сильнее, что её обшивка трещала в объятиях берега, охваченного злой страстью. Однажды она не выдержала этой огромной страстной любви и разбилась о берег, пытаясь откопать его сердце. Берег лишь почувствовал, как обломки вонзились в него, и от этих чувств он прикрыл глаза, и его обнажённое тело задрожало, оставляя на берегу белую полоску пены. Ещё одна любимая покинула его, берег узнал эти чувства. Обломки маленькой лодки скоро уплывут, а следы этой жаркой ночи смоет морская вода. Но останется хотя бы маленькая часть, хотя бы крошечный осколок её тела, таких здесь много. Опасные воды, люди сюда не ходят, слишком часто море штормит, и холодный ветер воет уж слишком тоскливо, пронизывая до нитки. Здесь много обломков и мусора, говорят берег всё забирает себе. Всё и всех.

"Я ведь не хотел чтобы тебе было больно, ты сам пожелал, чтобы я тебя приручил"