Innie, meeny, miny, moe

Разлепив сонные глаза, Чонин первым делом ощущает усталость, и как приятно постельное бельё льнёт к коже. Руки и ноги будто ватные, он пытается пошевелить ими и уперается во что-то твёрдое и тёплое. Полностью открыв глаза, вздрагивает и чуть не падает с кровати, когда видит лежащего рядом голого Ли со связанными руками. Тот угрюмо смотрит на младшего и, кажется, даже не моргает. – Раз ты наконец-то проснулся, может развяжешь меня? – приподнимает бровь в недовольном жесте и указывает на перетянутые конечности. Ян только сейчас замечает, что лежит без одежды, а между ними скомканные простыни, какая-то цепочка и о боже, это что, хвост? Он сразу пытается вспомнить последнее, что с ним было, но всё что приходит в его маленькую лохматую голову это поцелуй в ванной. Блять. Они целовались. Он целовал своего похитителя, а сейчас лежит с ним в одной кровати в таком виде. На него тяжёлым грузом опускаются постыдные мысли о том, что здесь могло происходить, и щеки становятся красными как помидор. Вместо связных слов из приоткрытых губ доносится учащённое дыхание. – Хён? – Развяжи меня к чёртовой матери! Я не чувствую своих пальцев, – крик переходит на самое настоящее рычание. – Ххорошо, – стоило Чонину слегка приподняться, как в поясницу как-будто что-то ударило. Он схватился за неё и захныкал, – ай, что за? Старший, заметив, что тот снова стал прежним Йенни, смог позволить себе немного грубости. – Это ты мне говоришь?? Твою мать, да ты меня изнасиловал! Я неделю сидеть не смогу, долбанный садист. – Что?? – Ян вообще ничего не понимал и от этого становилось страшнее. – Актёр из тебя так себе, разве что в порно для извращенцев сниматься можешь. – Я... я не понимаю, – в уголках глаз начали скапливаться слёзы. Чонин всегда был слаб, когда с ним говорили на повышенных тонах. Минхо был напуган сложившейся ситуацией не меньше. Не мог же макнэ настолько опьянеть от нескольких глотков вина, что забыл, как поимел в позе собачки старшего, так ещё и заставлял его мяукать. Он снова потряс связанными руками, обращая на них внимание младшего. Тот всё таки сподхватился и принялся развязывать ремни, и по тому, как Ян это делал, Ли убедился, что память то на самом деле отшибло у кое-кого. Пальцы тряслись, боясь, что хён, который до этого был готов закипеть как чайник, психанёт и ему не поздоровится, но руки просто напросто отказывались слушаться своего хозяина. – Извини, но в этот раз я помочь тебе не смогу, сам видишь, – всё такой же, метающий во все стороны молнии взгляд, указал на стянутые запястья. Спустя несколько мучительных попыток, Минхо смог пошевелить руками, которые пиздец как затекли. – Хён, я... – рука младшего потянулась к старшему, но тот рефлекторно отпрянул от неё. Чонин понял, что действительно сделал старшему больно, но из-за отсутствия каких-либо воспоминаний, ему стало неприятно на душе. Он почувствовал себя грязным, отвратительным и снова одиноким. Хотелось бы сдержаться, чтобы ещё больше не усугублять ситуацию, но слёзы сами по себе потекли по горящим от стыда щекам, – прости, – чёрная макушка опустилась на кровать, а худые белые плечи тряслись, и весь он пытался исчезнуть, испариться, сжавшись в комочек. Минхо, ещё до этого натянувший чёрный атласный халат с красным драконом, сел на край кровати и погладил макнэ по обнажённой спине, подмечая выпирающие рёбра и позвоночник. – Что последнее ты помнишь? – уже тихим спокойным голосом спросил Ли, хоть и не хотелось давить на младшего. Тот молчал, продолжая плакать. До старшего дошло, что пока он тут сидит уже одетый, рядом с ним лежит голый, трясущийся и явно напуганный макнэ. Он подтянул простыни ближе и закутал в них худенькое тельце. – Я не обижу тебя, – продолжая гладить и расчесывать пальцами тёмные пряди, пытался успокоить младшего Ли. – Поцелуй, – раздалось будто чьё-мяуканье из под простыни. – Что? – Последнее, что я помню – наш поцелуй в ванной, – хорошо, что старший переспросил, иначе воспринял бы услышанное как побуждение к действию. – А что потом? – А потом всё резко оборвалось. Как будто кто-то выключил свет. Наступила долгая тишина. Старший обдумывал, может ли такое вообще быть. – Я правда... – Чонину было стыдно озвучивать такое, – сделал с тобой ... "это"? – Йенни, всё в порядке. Ты ничего такого не делал. Я. Я пошутил, – Минхо не должен говорить правду, если не хочет навредить психике младшего, а он не хочет этого. Брюнет тут же поднял голову и удивлённо посмотрел на старшего, – правда? – в слезящихся глазах проскользнул лучик надежды, что всё не так плохо. – Но почему тогда мы голые и... – он повернулся в сторону разбросанных по кровати "игрушек". – Эм, ну, ты. Ты нашёл эти вещи и ты засмущался, а потом тебе стало резко жарко после вина, да, иии, и ты разделся. Полностью. Я не смог тебя остановить, хотя пытался, правда, – Ли положил руку на грудь, – а потом ты заснул. А я обычно и так сплю голый, так что... – Но почему у тебя были связаны руки? – Ну ты меня знаешь, – нервный смешок, – не смог удержаться, чтобы не треснуть по твоей голой заднице, ну а ты, чтобы я тебе не мешал, – Ли понимал, что несёт полную ахинею, но кажется младший верит, поэтому продолжает, – обезоружил меня. – Я? – О да, ты когда сонный, такой злой. – Прости, хён, – он снова опустил голову, виновато пряча лицо, но старший ободряюще потеребил его за плечи. – Сходи прими душ, а я пока приготовлю завтрак, – при слове "завтрак" макнэ впервые за долгое время почувствовал голод, поэтому кивнул и, встав с кровати, направился в ванную, волоча за собой простынь, которой прикрывал своё тело. Минхо ещё раз оглядел кровать, которая была в диком беспорядке и вздохнул, – вот чёрт.

***

Спустившись вниз, младший сразу почувствовал приятный аромат, от которого в животе сразу заурчало, а во рту начала скапливаться слюна. Он ещё никогда не был настолько голодным. Ли, уже сидевший за столом и проверяющий что-то в своем телефоне, поднял взгляд на вошедшего макнэ и был приятно удивлён тому, как свежо тот выглядел. Влажные волосы с которых стекали маленькие капельки воды, румяные щёчки, кажется улыбка, едва уловимая, но старший точно что-то такое уловил, и вообще он чуть ли не светился. Минхо хотелось пошутить мол "секс идёт тебе на пользу", но, вспомнив, что пришлось забыть об этом, прикусил язык. – Садись. Чай, кофе? Может просто воды? – он отложил телефон, полностью сосредотачиваясь на младшем. – Можно чай. О, как тот, что ты мне уже давал. Он мне понравился, – Ли и сам был готов засветиться от счастья при виде такого разговорчивого и живого Яна. – Отличный выбор, – всё же растянул губы в улыбке, походя на чеширского кота. Первые минут пятнадцать они просто сидели и наслаждались завтраком, приготовленным старшим. Чонин поел, но немного, однако это уже хороший знак. Зато на чай он налегнул с большим удовольствием. У Ли дома всегда были хорошие чаи на все случаи жизни. И не только чаи. Тишину нарушил тихий короткий смешок себе под нос. Чонин сразу же посмотрел на источник звука. – Ты такой удивительный, Чонин~а, – улыбаясь протянул старший, – почему ты не просишь отпустить тебя? Не спрашиваешь, зачем ты здесь. Не пытаешься сбежать, хотя у тебя было столько возможностей. Я же как ни крути похитил тебя. – Я не хочу домой, – максимально тихо прошептал младший, скорее всего чисто для себя, но рыжеволосый всё равно услышал. – Ого, я, конечно, знал, что у тебя сложные отношения с родителями, но не думал, что настолько, раз ты готов вот так вот просто остаться с незнакомцем, увёзшим тебя непонятно куда и непонятно зачем. – Да, хён, я ненормальный, доволен? Я не хочу отсюда уезжать. Но и ты, будь ты настоящим похитителем или маньяком, не заботился бы так обо мне, не позволял бы разгуливать по дому, и не успокаивал, когда я плачу, – Чонин облокотился спиной о спинку стула и скрестил руки на груди, – и уж точно не целовал так, как ты это делал. Но если всё это лишь часть игры, значит пусть будет так. Мне нечего терять. Они смотрели друг на друга через стол и снова просто молчали. Старший просто не мог переварить услышанное. – Йенни... – Но ты прав, мне интересно, почему именно я, зачем вообще всё это и что ты собираешься делать дальше. Минхо вздохнул, потянулся к своей кружке, отпил глоток чая и снова посмотрел на младшего. – Я расскажу тебе. Но пообещай никому не рассказывать, если решишь уйти, это конфиденциальная информация, – Ян снова сделался маленьким неуверенным ребёнком и кивнул, уставившись во все глаза после слов "конфиденциальная" и "информация". – В общем, как бы покороче сказать... Я работаю на одно очень важное частное лицо. У этого лица есть своя компания, довольно крупная. В один прекрасный день, кто-то слил ценную информацию конкурентам. Благо, человек, на которого я работаю, сразу уловил, что к чему и это практически никак не повлияло на саму компанию, однако всё равно неприятно, согласись. Мне поручили найти эту крысу. И угадай что? Следы привели меня к твоему отцу, – несмотря на холодные отношения с родителями, Чонин всё равно поёжился, ведь слышать такое в сторону родного человека было немного неприятно и унизительно. – Я некоторое время занимался тем, что собирал о нём информацию, чтобы убедиться во всём, и наткнулся на тебя. Буду откровенен, ты сильно привлёк моё внимание и я стал следить за тобой вне рабочего времени. Заметил, что ты всегда один, несчитая Хёнджина. Неплохой парень, но что-то меня в нём настораживает, так что будь аккуратнее. Ну и настало время положить папку боссу на стол. Он был в ярости, когда увидел фотографию твоего отца. Он быстро прошёлся по досье, и его взгляд упал на тебя. Что может сломить взрослого человека больше всего? Потеря семьи. Мне приказали избавиться от тебя. Но я не смог... Ян всё это время сидел с открытым ртом и не верил словам старшего. По крайней мере не хотел верить, однако знал, что тот говорит чистую правду. Старшему резко стало тяжело на душе из-за того, что он рассказал всё это, и теперь все эти мысли снова проносились в голове, оставляя неприятный осадок. – Ты должен убить меня? – глаза младшего снова были на мокром месте. – Я не стану этого делать, – Ли опустил голову вниз и накрыл веки ладонью. – Но ведь, если тот, на кого ты работаешь, узнает, что ты не выполнил своё задание, он ведь пошлёт кого-нибудь другого, и тебя тоже могут убить. – Обо мне волнуешься? Глупый лисёнок. – Хён, а они знают, где ты живёшь? – Знают. Но не бойся, это не мой дом. Этот я снимаю, под чужим именем. – Так значит, ты мне помогаешь? – по щеке скатилась маленькая слезинка. – Прости, если бы не я, тебя бы не пришлось прятать. – Хён, я не сомневаюсь в твоих профессиональных способностях, но ты выглядишь не намного старше меня. Не ты, они бы нашли другого, и никто не стал бы церемониться со мной. Так что, я должен благодарить тебя. Минхо встал и подошёл к макнэ, обняв того и как бы пряча от остального мира, – я не дам тебя в обиду.

***

Младший попросился лечь с хёном. И вот они уже лежали в спальне старшего, разглядывая потолок. – Так странно. – М? – рыжеволосый повернулся. – В последнее время мне было тяжело. Всю мою голову занимали мысли о желании исчезнуть, умереть. Но стоило услышать, что меня хотят убить, как сразу же стало страшно, и захотелось вцепиться в жизнь всеми силами руками и ногами. – Почему ты хотел умереть? – пододвигаясь ближе и утыкаясь в макушку младшего, тихонько спросил Ли. – Все считают меня странным. Даже родители. Я будто перестал для всех существовать. И я поверил в это. В то, что меня нет. – А у тебя раньше бывали такие провалы в памяти? Чонину явно было некомфортно говорить на эту тему, поэтому он сначала отвернулся к окну, и затем только ответил, – да. Я даже около месяца лежал в закрытой больнице. А потом меня выписали, но я должен был принимать какие-то таблетки. И я принимал их. Но мне становилось только хуже. Стал быстрее уставать, постоянно хотелось спать, ходил как в каком-то отдельном мире. Потом познакомился с Хёнджином. Я рассказал ему о таблетках и о больнице, а он сказал, чтобы я завязывал с ними, потому что меня так только убивают. В первое время я действительно стал лучше себя чувствовать, и провалов тоже не было. Но оказавшись на вечеринке, на которую Хёнджин заставил меня пойти, случилось то же, что и вчера. Я будто бы отключился. Хён стал странно себя вести, но при этом мы продолжали гулять вместе, ходили на такие же вечеринки, пару раз даже в клуб. Но обычно он не особо общительный. Только когда мы куда-то с ним идём, в нём появляется энергия и я чувствую, что хоть кому то нужен, хоть и понимаю, что интересен ему только, когда нужно составить ему компанию. Старший всё это время думал, о том, насколько младший влип. Похоже его этот друг наслаждался такими перевоплощениями младшего, раз продолжал провоцировать приступы. Нужно будет разобраться с ним, но не сейчас. – Так значит, это что-то вроде... – Шизофрении? – послышались всхлипы со стороны младшего. – Лисёнок, не говори глупостей. – Хён, мне страшно. Старший лишь сильнее обнял паренька и, уткнувшись носом в макушку, закутал в одеяло со всех сторон. – Я здесь. Всё будет хорошо, слышишь? Я не дам тебя никому. Ты мой лисёнок, и только мой. Младший уже спал, когда через окно спальни в комнату проник свет от фар автомобиля.