Путь к победе. Неправдивая история о невышедшем интервью.

— Ты мне просто душу рвешь на части. Я не могу смотреть, когда ты такая грустная. Хоп. Мышка попалась в ловушку. Еще раз хоп — ловушка захлопнулась. Вместе с дверью в ее кабинет. — Правильно. Улыбайтесь — шеф любит идиотов. Этери вывернулась из объятий. Раз он ее затащил в ее же лежбище, надо это место и время не осквернить бездействием. Она взяла блокнот — сейчас на втором льду будет вечерний прогон программ, надо им будет писать записки счастья, ее ледовым счастьям. И несчастьям. Он ее догнал около стола, и снава сгреб в объятия сзади. — Я не могу на тебя смотреть, когда ты такая грустная. — Так не смотри — Не могу тебя такую видеть… — Даня, третий повтор элемента. Не засчитано. Пыталась быть строгой. Пыталась быть равнодушной. Пыталась высвободиться. Но он мужчина. Он сильнее. И… такая нежность ей приземлилась сзади на шею. Он стоял дотронувшись губами. И дышал. И все. И она дышала. Правда с каждой секундой все быстрее, отрывистее. Развернулась к нему. — Знаешь…грустно…когда, полстраны тебя хочет, а…а … — голос предатель задрожал, — твой любимый и близкий человек тебя не хочет. Обидно. Но я переживу. — Моя Этери! Он зацеловывал ее лицо. Не пропуская ни милиметра. И только-только выступающие слезы остались соленым вкусом на губах. — Прости меня..... Я не хотел тебя обидеть. Не хотел. — Послушай, Даня. Ты мне ничего не должен. Я взрослая девочка. И не обижаюсь, а анализирую ситуацию и делаю выводы. — Не надо, не надо, не надо. Он не отпускал ее, ласкал, заласкивал. — Не надо этого цинизма, не надо. Пожалуйста, давай такой ты будешь с посторонними. Но не со мной. Я же тебе родной. Не притворяйся со мной. Какая ты взрослая? Ты моя хорошая, чистая, добрая, маленькая. Таких чистых, как ты уже не осталось. Не надо, не надо превращаться в стерву. Не теряй свою чистоту. Она мне так нужна. Нижняя губа тоже предательница. Задрожала. Вот так тело капитулирует по-частям. — Я знаю, я придурок. Вот назови меня придурком. Я разрешаю. Я тебя обидел. Прости меня, прости придурка. Хочешь на колени встану? Хочешь? Но не встал. — Никогда не думай о себе таких глупостей. Конечно же я хочу тебя. Конечно хочу. Так хочу, как никого и никогда и ни разу. Ты — суперженщина. И я рядом с тобой — супермужчина. Я такой как ты, правда, никогда не встречал. Ты просто бриллиант. Мне жизни не хватит, чтоб перецеловать все твои грани. — Дань, — подняла она на него взор в котором утонули все армии мира. Прервали войну и утонули, — тогда ПОЧЕМУ ВСЁ ТАК? — Так? Он резко притянул ее бедра к своим чреслам. — Так? Или так? Вжал ее в себя, пытаясь растворить. — Ты чувствуешь это? Чувствуешь? А говоришь, что я тебя не хочу. Он чувствовала. Его плоть. Стоило больших моральных сил формулировать звуки в слова. Но она смогла. — Я не в буквальном смысле, Дань. Не в буквальном. А в глобальном. В общем. — А я тебя хочу во всех смыслах: и в глобальном и в частном и в общем. Разговор шел на постоянный замкнутый круг. — Дань, хватит. Меня уже голова болит и натурально мутит от этих вечных выяснений отношений. Все. Закончили. Этери схватила ментолку и положила под язык. — Вот видишь, ты и сама все прекрасно понимаешь, что проблема высосана из пальца. — Я просто устала от всех этих конфликтов …выяснений…вокруг… хоть дома…хоть на личном… мне нужен островок покоя и надежности. Понимаешь? Мне уже стыдно унижаться, выпрашивая твое какое-то решение. Я готова к любому, но к решению. Взрослому и мужскому. Всё. Сняли. Закрыли. Живем дальше. Конечно он ее понимал. Он тоже за надежность. С ней ему надежно. За ней он, как за каменной спиной. — Даня. Давай разберемся раз и навсегда. Если я тебе не нужна — ты мне так и скажи. Будь честен. Я переживу. — Не переживешь. Пауза. — Потому, что я такого не скажу никогда. Ты мне очень нужна. Нужна всегда. Была, есть и будешь. А что до всего остального, мне просто нужно время… просто время…чтоб решиться. — Пятый год… Даня. Пятый год. Тебе мало времени? Ты противоречишь сам себе. — Ну почему? Ну в чем? Что не хочу с тобой идти на цирковую арену, где меня все будут как клоуна рассматривать — ах, вот он какой мальчик Тутберидзе. Мне хватило кроватных мальчиков. Я просто туда не хочу идти. Имею я право чего-то не хотеть? Этери, ты хочешь со мной брака. А брак — это компромиссы. Это идти навстречу друг другу. Что-то мы начали друга друга плохо понимать. Это уже сейчас. А что будет, когда мы с тобой поженимся? Последняя фраза повисла в воздухе. Не если поженимся. Не зачем жениться. А когда поженимся. Значит … значит… он все-таки на правильном пути. Значит… значит… он все-таки планирует. Черт. Что с ней творится? Он нормальный и правильный. Нормально и правильно думает. Планирует их совместную жизнь. Просто на него нельзя давить. Просто ему нужно время. А с ней черт-те-что происходит. Она же такой никогда не была. Разболтанной. Истеричной. Постоянно чуть что — сразу слезы. Честное слово, как Косторная — вечно глаза на мокром месте. Переходный возраст пришел, как у Аленки, или уже климакс? Наверное ПМС помноженный на джетлаги последнего месяца. Гормоны прыгают. Надо брать себя в руки и договариваться уже с собой. Приехали. Она же может быть собранной и строгой работе. Значит и здесь надо поработать. Не дорабатывает. Распустилась. И что ей вперлись эти совместные выходы в свет? Никогда не ходили — и переживем. Такой мелочью всегда можно пожертвовать ради глобального. А глобальнее не бывает, чем их совместное будущее. И рассказывать публично об их отношениях теперь точно не надо — когда они поженятся и так всем станет ясно.