***
Вокруг темень. Айзек понимает, что изрядно устал. Мысли, скачущие в голове, тяжелей любого школьного теста. Сегодня третий день их с Рэйчел перерыва. Фостер готов считать себя эгоистом, ибо этот перерыв был в большей степени нужен ему. Он боится переступить черту, что становится всё размытей. Он боится признаться себе или легко обмолвиться с кем-то об насущей проблеме. Говоря простым и понятным языком, он увяз в противной, тяжело отмывающейся каше, что зовётся влюблённостью. «Чёрт! — он ударяет кулаком об крыльцо, на котором сидит, — Чёрт! Чёрт! Чёрт!» Рука подала бы жалобу на хозяина, если бы могла. Спасибо за чудные занозы, Айзек! Парень тяжело вздыхает, запуская здоровую руку в волосы. Он негодует, мол, угораздило же! Что теперь делать, брюнет даже не представляет. Рэйчел не похожа на ту, что после его признания будет скакать до упаду от счастья, а потом на чудной белой карете уедет с ним в закат… Он смеётся, на секунду представив скачущую с каменным лицом Рэйчел. «Интересно, когда ты улыбнёшься уже?» — спрашивает Фостер, не ожидая ответа, и благо, что вокруг никого нет, ибо выглядит так, будто он с травой разговаривает, на ночь глядя. Сердце щимит. «Постарайся улыбнуться мне, а то не убью!» Контракт. Зак хочет прийти в комнату и сжечь его, будто ничего и не было, но это всего лишь жалкая копия. Да даже если бы он сжег оригинал, из памяти Рэйчел его уже никак не стереть. Хочется начать всё с чистого листа, но такое чувство, что все чистые листы какой-то подлец измазал дерьмом. Гадко. Он ничего не скажет ей. Это будет лучшим решением. А через какие-то два месяца, насладившись такой долгожданной улыбкой, убьёт без капли сожаления. Пусть на памяти Рэйчел он останется сумасшедшим убийцей, а не влюбленным дураком, который ничего не может поделать. Возможно, он будет лить слёзы после её смерти, жалко и ничтожно, но это будет потом. А пока. Нужно ценить то, что есть.* * *
В школе сегодня скучно. Да и не только сегодня, а последние несколько дней. Хотелось бы увидеть что-то яркое и незабываемое, может, фейерверк, может, улыбку Фостера. Девушка крутила ручку, думая над тем, почему они с Айзеком совсем не разговаривают. Парень всё-таки странно себя ведёт, будто избегает её. Рэйчел привлекла к себе внимание класса, уронив ручку в разгар контрольной. Получив непрошеный комментарий от учителя, она молча подняла свою вещь и вернулась на место. Рэйчел не стала менять или убирать условие «Обучение убийству», ибо, перечитав контракт, поняла, что поправки после получения обеих подписей: её и Зака, вносить уже нельзя. Сама же это и придумывала. Сейчас раз за разом прокручивая в голове, как она нажимает на курок, девушка не в силах была настроиться на реальное убийство. Есть ещё два дня до того момента, когда ей придётся сообщить Заку, что контракт остался неизменным. Интересно, какой будет его реакция?..* * *
Фостер и понятия не имел, что за эту злосчастную неделю он так часто будет видеть Рэй, о которой хотел на некоторое время забыть. Вместо этого глаза постоянно где-то находили её, заострялись на светлых волосах, бледной коже и холодных глазах, что теперь даже не касались его. Она делает это намеренно? Может, оно и к лучшему. Уже завтра девушка должна сказать о своём решении. Она наконец посмотрит на него также, как прежде и заговорит. Какое болезненное ожидание.* * *
«Завтра» наконец наступило. Рэйчел никак не планировала разговаривать с Фостером утром, направляясь в школу, но так уж сложились обстоятельства — вышли они в одно время. — Доброе утро, — прозвучало рядом, и девушка глазам своим не поверила — Айзек. Такой вежливый… Что это с ним? Не проснулся толком? — Доброе, — соглашается она, как тут же прилетает скользкий вопрос. — Чё надумала? — После того, как мы поставили подписи, внести поправки в контракт уже нельзя. Условие придётся выполнять. — А раньше ты этого сказать не могла? — Извини. — Извиняю, — ответил Фостер, вздыхая. — Чем ты думала, когда добавляла это бредовое условие? Ты так и не ответила, зачем оно тебе надо… Зачем, Рэй? Она поджала губы, оставляя лишь тонкую бледно-розовую полоску. Тон Айзека в начале был грубым, но после передовал лишь всю безысходность положения. — Ты правда хочешь знать? — она остановилась, сжимая лямку своей сумки. Подняв взгляд, девушка даже удивилась, что глаза Фостера неотрывно наблюдают за ней. Они отвечали за хозяина. — Я хотела узнать, чем ты «живёшь», — сказала она, заставив брови Зака подпрыгнуть. — Буду честна. Когда мне принесли твою папку… Папку с информацией и фотографиями, я была… Мягко говоря, удивлена. Маска удивления никак не отлипала от физиономии Фостера, и чем дальше он слушал свою историю из уст случайного человека, тем больше уши сворачивались в трубочку. А маска вовсе треснула, сменившись другой. Айзек боялся в очередной раз разочароваться в человеке, услышав в свою сторону ненавистную жалость, но Рэйчел даже не заикнулась об этом. — Твоя жизнь была такой сложной. Может, поэтому ты начал убивать? Может, поэтому ты так легко относишься к обрыванию человеческих жизней? — Хах, забавно, — он сдвинулся с места, отмер, за ним последовала и Рэйчел. — Тебе доводилось видеть трупы? До того, как мы заключили контракт. Рэйчел вздрогнула, отведя глаза в сторону, парень тем не менее продолжил: — Девочка, лет одиннадцати, точно не скажу, — Рэйчел не понимала к чему это, но продолжала слушать, — Её труп был первым в моей жизни. Нет, я её не убивал. Просто нашёл… Голос Зака был обыденным настолько, что становилось страшно. Рэйчел ужасалась. — Ну, знаешь… Мелкий был. Играл на территории приюта, мяч укатился в кусты. Смотрю, а там она. Беззаботный идиот. Она была ни первой и ни последней. Она была одной из многих… И я тоже мог сдохнуть там, — голос срывается, но Айзек продолжает рассказывать, — но я, как видишь, жив-здоров… Как думаешь, почему? — Я… Не знаю. — Блядское везение? Нет! Я сам нашёл путь наверх, пускай, он и незаконен. Жрать из помойки — не самая приятная вещь, как и закапывать чьи-то трупы на заднем дворе, но всё это в прошлом. Знаешь, что я понял? — не дажидаясь хоть какой-то реакции, он продолжил, — Деньги решают всё. — Забавно, — она довольно резко остановилась, подняла взгляд, казалось, голубые глаза источают яд, — Думаешь, были б деньги, а там и счастье бонусом привалит? — Я думаю лишь о том, что… — он продолжил идти, убегая от пронзительного взгляда, — Если есть деньги, человек сможет как минимум выжить в мире, где всё вертится вокруг них. Ну а счастье… Не сдохнуть от голода — уже счастье. — В твоих словах есть доля истины, но… — «Доля истины?» Не мели чепухи, — легко оборвал он, — Ты не знаешь, о чём я говорю… — …Ведь чтобы понять, нужно прожить? — дополнила она, продолжая упорно сверлить тёмную макушку. — Да… — он тяжело выдохнул, собираясь с мыслями. — Давай закончим на этом. Звонок скоро. Она обошла его, придерживая сумку. Вот и он уже позади, и ворота, и дверь школы, кабинета… Женская сумка аккуратно падает на стул, рядом ложится длинная лямка… — «Прожить», да? — задаёт риторический вопрос девушка под недоумённые взгляды приходящих в класс одноклассников.