Deadly contract

      Пока лёгкая и незамысловатая музыка разливалась по помещению, Фостер был крайне обескуражен тем, что поведала ему Рэйчел. — То есть, у него беды с башкой? — спросил он, подпирая подбородок левой рукой, — Пизде-е-ец. — Не называй это так, — сухо отрицает девушка неправильно вынесенный вердикт, — Это зовётся расстройством личности. — Ну, есть же всякие врачи, которые могут помочь, — начинает шевелить мозгами парень. — Дядя Абрахам очень боится их, а другая его личность слишком жестока и, когда тело принадлежит ей, она занимается своими делами. — То есть, дубасит тебя? «Мстит» — думает Рэйчел, но понимает, что если сболтнёт лишнего, то планы дяди в один прекрасный момент могут накрыться медным тазом. — Не думал, что ты так быстро расколешься, — честно признаётся юноша. — Что? — Вот так взяла и выложила всё?.. Ты ведь не настолько тупая, чтобы начать доверять мне? «Доверять? Ты ведь и сам понимаешь, что это даже звучит нелепо…» — думает Рэйчел, держа руки под столом, соединяя их вместе. — Мне ничего больше не остаётся. А ещё… Смысл брать с тебя расписок, если ты на голову больной? Слова прозвучали даже как-то не обидно, Зак лишь согласился: — И то верно. — Знаешь, Айзек, — решила она всё-таки сказать, задеть его же принципы, — Ты называшь ложь аморальной. Весь такой правильный, но ты ведь и сам врун…       Он вопросительно вздёрнул бровь и всё гадал, что же ещё известно о нём девчонке. Та резко поднимает на него взгляд и спокойно так предупреждает: — Даже если ты грохнешь, — девушка перешла на жаргонизмы, привычные Фостеру, — и дядю Абрахама, и даже меня, то твоим опекунам по почте могут прийти странные фото о ночных похождениях их сыночка. Думаю, они не очень обрадуются. Он присвиснул, посмотрел в глаза собеседнице, затем пояснил: — Ну, я бы не назвал это ложью, скорее секретом, — он откинулся на спинку кресла. — По сути, они просто ничего не знают о моём хобби, — на последнем слове он показал пальцами ковычки, — но стоит им спросить, я тут же всё рассказал бы. А вот если им придут фотки по почте, как ты говоришь, то эффект будет куда хуже, чем если бы я рассказал им сам. Хотя конечный результат был бы одинаковым в обоих случаях — неодобрение.       Зак удивлён, что девчонке вновь удалось его чем-то подцепить. Он соглашается на данные условия. Хмыкает, понимая, что слова, сказанные Рэйчел, не пустые. Обычно люди вокруг Зака ходят по лезвию ножа, или лучше сказать, его косы, но сейчас, находясь на их месте, Фостер понимает, что ему это чертовски нравится.       А Рэйчел… Рэйчел, словно недосягаемый цветок, растущий на высокой скале да цветок непростой. Как только ты нажмёшь на его слабое место, уколишься об острые шипы. Именно она будет той, кто пустит кровь.       Фостер не считает, что за этот разговор что-то потерял, ведь то, как девушка с каждым разом выкручиваться, только вызывает больший интерес, притягивает. — Слух, — он перевёл её взгляд на себя, задаваясь очередным вопросом, — Почему ты не сказала о фотках до того момента, как рассказала мне о дяде? Могла бы сказать, мол, Зак, у меня фотки твои есть, если подойдёшь к дяде, то скину куда надо. — Могла, — согласилась девушка, слабо кивая, — а смысл? Я владею информацией о тебе, но, может, твои опекуны тебе совершенно безразличны, может в тебе не осталось ничего живого, и они для тебя пустое место. Ну, знаешь, просто «галочка»?       Глаза Зака округлились. Ничего живого? Пустое место? «Галочка»? Ах, да. «Убийца, испытывающий тёплые чувства, к людям, что его приютили…» — звучит действительно глупо, но Фостер готов опровергать её слова раз за разом, ведь он видит ситуацию по-другому. Не забывает отметить тот факт, что Рэйчел знает о нём информацию лишь частично. «Насколько много ей известно?» — он ищет ответ в глазах напротив. Фостер невольно ловит себя на мысли, что почти ничего не знает об этой девушке. — Знаешь, что, — начал Зак, когда буря внутри чуть поутихла, но его тут же перебили. — Рэюшка, привет! — парень, будто взявшийся из неоткуда, весёлым шагом подошёл к их столику.       Зак видит странную и почему-то неприятную картину — на Рэйчел с объятиями налетает неизвестный ему человек. Невысокий парень, ростом чуть выше её самой. На нём длинный красный шарф, комбинезон зеленоватый, футболка белая и ботинки. Его светлая кожа контрастирует с яркими, рыжими волосами, а глаза имеют сладкий зелёный оттенок. Когда он обнимает, Рэйчел не сопротивляется его обьятиям, но и не сказать, что бурно реагирует. Парниша говорит ей, что скучал, и лукаво спрашивает: — Рэюшка, это ведь не твой парень, правда? — его тон лёгок и весел, но глаза леденеют вмиг, стоит незнакомцу перевести взгляд на Зака. Этот взгляд такой тяжёлый… и собственнический. — Что? Нет, — Рэйчел гладит парня по шелковистым волосам, а тот, будто щеночек, лыбится. Наблюдая за тем, с какой аккуратностью и нежностью Рэйчел это делает, Фостер пытается перетянуть её внимание на себя, ведь они всё-таки не договорили, вернее он. Кашлянув, парень напоминает о себе. — А это, собственно, кто? — спрашивает Зак у Рэйчел, кивая а сторону парнишы. Тот долго ждать не заставил — представился. — Эдвард Мэйсон, лучший друг Рэюшки, а ты сам-то кем будешь? — он подсел к девушке.       Казалось бы, обычное явление, но почему-то Заку кажется, что для друга он сел уж слишком близко. Хотя, Заку ли об этом размышлять? Уж точно не ему. — Знакомый, — сухо опережает Зака Рэйчел. «Знакомый.» — повторяет мысленно Зак и причин не согласиться не находит, — «Действительно, а кто ещё?»       Их связывает лишь контракт. Представится её другом? Нет, это было бы и правда странно. Хорош друг — и компанию составит, и убьёт, когда нужно. Всё по-дружески! — Айзек Фостер, — всё же представился он под натиском зелёных глаз, что смотрели на него неприлично долго, а вот руки́, протянутой Мейсоном, Зак даже не коснулся. — Ну, вот и чудно! — Эдвард хлоплул в ладоши, улыбаясь и будто совсем не растроевшись, что его рукой пренебрегли, а затем взял меню заведения, — Что здесь есть вкусного? «Неужели Рэйчел не замечает эту лживую дружелюбность?.. Или не хочет замечать?» — Зак метался в сомнениях, и ему это надоело. — Ладно, мне пора, — негромко сообщил Зак.       Смысл было оставаться здесь? Диалог с Рэйчел он продолжить не мог, а смотреть на то, как та гармонично смотрится с рыжим сил бы не хватило. Он готов поспорить, что его вырвет. Все эти нежности — та ещё глупость. — Подожди, я с тобой, — остановила его Рэйчел, и, поднимаясь со стула, обратилась к Мэйсону, — Эдди, извини, меня дядя дома ждёт. — Уже уходишь?! — жалобно протянул тот, — Ну, Рэ-э-эюшка. — Да, и, — она приподнялась на носочки и что-то зашептала ему на ухо. Тот кивнул и обнял её так, будто видятся они в последний раз. Она ахнула от неожиданности, а потом погладила друга по спине. И всё это выглядело так мило, что Фостеру хотелось блювать.       В тот момент, когда Грей летело доброе и светлое: «Пока, Рэюшка!», Зак встретил лишь очередной леденящий душу взгляд. — Пока, Эдди, — махая, прощалась девушка, идя рядом с Фостером. Зак поймал себя на мысли, что тон девушки на долю секунды был другим. Не беззыжненным, а каким-то даже тёплым… «Почему, когда ты общалась с ним…» — думал Зак, — «…в твоей душе появились проталины, а тон потеплел? Грёбаный Эдди! «Эдди»? Даже здесь одна ванильшина!»       Он пнул первый попавшийся камушек, отчего тот улетел на несколько метров, а пыль слегка поднялась в воздухе. Рэйчел спросила: — Что-то случилось? — Нет, — отрезал тот, но голосу было ясно, что это не так, — Всё хорошо, Рэюшка. «Ха?» — изумилась девушка с того, как язвительно это прозвучало из его уст, — «Вот так номер!»       Нет, правда, а что не так? Всё хорошо, не очень радует Зака лишь то, что пришёл какой-то «Эдди», которого он видел в школе от силы раза два, и не дал договорить. — Кто он такой? — единственное, что Фостер смог вычленить из массы других вопросов, метавшихся в голове. — Ты ведь и сам слышал, — она вздохнула, — лучший друг. А что, собственно, не так? — Ничего, — быстрый ответ в ту же секунду, а потом как-то даже слишком мягко, но небрежно Зак просит, — Расскажи мне о нём или о том, как вы стали лучшими друзьями… — Нет, — девушка тут же отказалась, — Зачем тебе эта информация? Я не думаю, что она важна в нашем деле. — А, — он пытался зацепиться взглядом за что-то, но так ничего не найдя, вернул его на Рэйчел, — И правда.       На душе стало как-то спокойно и… тускло, что-ли. Кинув девушке быстрое: «Ладно, пока.», Фостер пошёл по нужной улице к своему дому. Он ускорил шаг, попутно рассуждая. Что не так? Почему он взъелся на этого парнишу? Может, тот лицом не вышел? Нет, как раз лицо-то у него красивое. Лицом тут сам Зак, скорее, не вышел. Может, потаму что парень резко появился и начал обнимать Рэйчел? Но, если вся проблема заключается в этом, то может, стоит начать с того, что это не его, Зака, дело? Хотя, нет. На этом стоит и закончить.       Рэйчел тем временем не переставала удивляется Заку, и она продолжила бы стоять на перекрёстке, смотря на удаляющийся силуэт парня, но дома её и правда ждал дядя. Дядя, добрый и любящий, или же жестокий, совершенно другой человек? «Он просто болен! На него нельзя злиться из-за этого!» — оправдывала его девушка, но где-то в глубине души, где-то в закрытых камерах, пахнувших сыростью слышалось звонкое: «Болен?! Да пошёл он к чёрту!»       Запретные мысли звучали так резко, что зазвенело в ушах, потом и голова заболела. Рэйчел тут же приглушила их другими, очень тихими: «Успокойся. Ты ведь не сможешь без него.» — Не смогу, — смирившись с участью, Рэйчел сказала это вслух, хотя во дворе никого кроме неё не было. Окинув взглядом грустно стоящую яблоню, девушка зашла в дом. — Явилась, — мужчина в халате, с сигаретой в зубах, был как-то слишком спокоен. «Дядя не любит табачный дым. Не он.» — делала выводы девушка, снимая обувь. Она хотела что-то сказать, но замешкалась, а потом, когда мужчина докурил, стало даже как-то страшно. — Ну, чё встала в дверях? — его тон был грубым, впрочем, как всегда, — Шуруй на кухню, принеси мне коньяка.       Он ушёл в залу, а Рэйчел облегчённо выдохнула: две минуты провела с ним, но ни одной ссадины не получила, ни одного бранного слова в свою сторону не услышала. Определённо, успех.       Она тут же сходила за коньяком, налила рюмку, но и бутылку взяла — перестраховывалась. В комнате свет был выключен, лишь тихо работал телевизор. Он был единственным источником света, так как на окнах висели тяжёлые, плотные шторы, что не пропускали свет. Когда Рэйчел тихонько поставила на кофейный столик перед мужчиной коньяк, а тот, развалившись в кресле, позвал её, девушка вздрогнула. — Как успехи? — спросил он невзначай, отпивая спиртное, — Эксперимент прошёл удачно? — Вполне, — ответила Рэйчел, смекнув, о чём тот спрашивает, — Реакция была даже лучше, чем мы ожидали. — Оу, — он довольно улыбнулся, — Ну, вот и прекрасно. А что по другим пунктам? — А.эм… — она замешкалась, так как вовсе забыла об этом, — Оценки… подтягивает, девушку, кажется, нашёл… — Что? — он тут же встал и схватил её за волосы, в то время как рюмка с каньяком улетела куда-то на пол, жутко звеня, — Ну, и когда же ты этого добьешься? «Блять, надо было соврать!» — проносится моментально в голове Рэйчел, а потом перед глазами появляется Зак. Становится так тошно… и почему-то стыдно. — Изви…ните, — слышится сиплое, в момент, когда девушка ощущает сильную мужскую руку на своей шее, — Но вы дали мне слиш.ком мало времени. Прошу. Дай.те мне ещё два меся…ца.       Она сказала и тут же подумала, что просит слишком многого и сейчас получит по лицу за такое, но… — Два месяца? — кричит он, пока та хватается за его руку и ловит воздух ртом, — Два месяца… Хорошо. Но мужчина даже как-то быстро согласился.       Он брасает её на пол, хватает бутылку и прежде, чем уйти, видимо, на улицу, говорит: «Хочу поскорее обломать его крылышки, постарайся» «Боже! Что за бред!» — думает девушка, аккуратно поднимаясь, — «Ай, ещё и головой ударилась!»       Она направилась в свою комнату, ничуть не удивившись, что мужчина не закрыл входную дверь. Он опять курил сигареты, но сейчас хотя бы на улице.