Deadly contract

      Никто не предполагал, что это случится, а это случилось: дождь наконец-то пошёл. Да, сейчас он моросил мелко и ничтожно, но этого было вполне достаточно, чтобы отвлечься от работы, посмотреть в окно, улыбнуться и осознать, что он всё же пришёл спустя долгие месяцы ожиданий.       Пока дождик орошал извилистые улочки Токио, кто-то проводил время на любимой, а может и не очень, работе или же дома, а кто-то сидел в школе, так ещё и на уроке математики. Надо признать, что ученикам одного из классов старшей школы Хорикоси просто не повезло с учительницей: не прошло и двух недель с начала второго триместра, а она решила дать контрольную. Быстро раздав листы с заданиями, женщина уселась обратно в своё кожаное кресло, и начала одаривать присутствующих фирменным прожигающим взглядом. Сердца ребят не особо лежат к предмету именно из-за Сабрины Витальевны, полноватой женщины с отвратительным характером, их учительницы. На вид ей не меньше сорока, обычно одета в костюм из белой рубашки, серого пиджака и такой же по цвету юбки.       Стрелки предательски-медленно ползли по циферблату часов. Спасал лишь прохладный ветерок, просачивающийся сквозь проём чуть открытой форточки, но и его Сабрина тут же лишила, сославшись на то, что ей, якобы, холодно. Наконец, послышался спасительный звонок… — Сдаём работы! Только попробуйте не сдать! Сами знаете, что будет! — слова, больше похожие на угрозу, со звоном разлетелись по классу, незамедлительно достигая учеников. Каждый в классе знал: «Ослушаться — значит остаться после уроков в школе с Сабриной Витальевной, слушая долгую, неприятную лекцию о своём неподобающем поведении».              Одному ученику из класса было плевать с высокой колокольни на крики женщины. Этим человеком был Айзек Фостер, сидящий за последней партой среднего ряда. Обычный шестнадцатилетний парень, одетый в джинсы и белое худи. Примечательный тем, что тело его полностью обмотано бинтами, а глаза гетерохромные. Сейчас он качался на стуле, пытаясь хоть как-то развеять набежавшую скуку.       Не внушающий доверия, мутный тип, детдомовское отродье, сукин сын — очень «милые» прозвища давали ему люди, большинство из которых ничего о нём не знали, но могли с уверенностью осудить, когда он просто мимо проходил. Впрочем, парень уже привык к такого рода «комплиментам» и старался не обращать внимания. Но, как можно не обращать внимания? Пару раз Зак всё же не сдержался. В первый — получил выговор от директора за разбитую рожу одноклассника, во второй — не был наказан, хотя убил человека. Впрочем, это уже совсем другая история. — Фостер! Тебе особое приглашение нужно или как?! — всё не унималась женщина.       Тут Айзек, потеряв равновесие, грохнулся вместе со стулом. Было неприятно. Он тут же хотел подняться, но почему-то не смог. Сидя на полу, юноша поднял взгляд и сразу же ощутил явные изменения в атмосфере, некий упадок сил. Складывалось впечатление, что он — тот самый котёнок в картонной коробке, выброшенный гнусным человеком на улицу. Вокруг лишь холод и беспросветная пустошь.       Весь класс залился смехом. Не чистым, а каким-то тёмным и безобразным. Даже учительница ржала как конь, что для неё не характерно. Если бы упал кто-то из одноклассников Зака, то смеха не было бы вовсе, а женщина начала бы волноваться и метаться из стороны в сторону в поисках аптечки или ещё чего. Всё было бы по-другому. Это очень злило Айзека, но он не осмелился встать с пола. Даже его взрывной характер спрятался где-то в глубине и не желал показываться, когда был так нужен.       В этот момент в класс зашла девочка года на два младше самого Зака, она выглядела совершенно безэмоционально по сравнению со всеми присутствующими. Блондинка в стандартной бело-чёрной школьной форме тихо прошла и спросила что-то у учительницы. Та, наконец успокоившись, достала из шкафчика стола кусочек мела и протянула незнакомке. Когда получила то, зачем пришла, девочка кратко поблагодарила Сабрину Витальевну и решила удалиться, но, дойдя до двери, почему-то остановилась и посмотрела в сторону Зака. В глазах её не читалось ни единой эмоции: ни счастья, ни грусти, ни злости. Ничего. Она просто встала, как вкопанная, смотря в сторону Фостера, смотря своими голубыми глазами в его светло-коричневый левый глаз и светло-оранжевый правый. Зрительный контакт, длиною в пару, казалось бы, бесконечных секунд.       Возможно, это незначительное действие стало спасительной ниточкой для парня или ему просто стало неловко от её пустого взгляда, но он тут же встал и начал отряхивать свою одежду. Одноклассники постепенно перестали смеяться, а после того, как Зак поднялся на ноги даже лёгкие смешки были неуместны — никому ведь не хочется ходить с побитым лицом. Стоило Айзеку поднять глаза на дверь ещё раз, как незнакомки уже и след простыл. Был ли в её действиях какой-то скрытый умысел? Парень остался в неведении.