◦ ◦ ◦
Следующей ночью Тим снова пересекается с Джейсоном. Тот ведет себя как обычно, и Тим приходит к выводу, что он вряд ли придает особое значение тому, что произошло между ними днем ранее. Хотя «произошло», пожалуй, слишком громкое слово. Это действительно не то, на чем нужно зацикливаться, однако мозг Тима не хочет переключаться на что-то другое. Он давно не просыпался таким отдохнувшим и не знает, благодарить ему за это целительные руки Джейсона или целых четыре часа непрерывного сна. Что еще Джейсон может сделать этими руками (и не только руками), Тим старается не представлять, по крайней мере, пока – во время патруля такие мысли ему уж точно ни к чему. Они наносят визит Роману Сионису, и Тим вдоль и поперек прочесывает его рабочий ноутбук, пока Джейсон лениво стоит на стреме. Теперь у них есть все необходимое для того, чтобы сделать жизнь Черной маски чуточку сложнее. Идея пробраться незамеченными принадлежала Джейсону, и именно о ней он хотел рассказать, когда не в самый удачный момент вернулся в квартиру Тима прошлой ночью. Когда Джейсон упомянул, что давно ждал подходящего шанса претворить все, чему научился за время прохождения двенадцати игр линейки «Assassin’s Creed», в жизнь, Тим не смог устоять – не то чтобы до этого он собирался предложить другой вариант и отказаться от того, что в работе мстителя в маске нравится ему больше всего. Тим уже собирается попрощаться и отправиться домой, когда Джейсон указывает в сторону небольшой круглосуточной закусочной, и желудок Тима принимает решение за него. С крыши, на которой они располагаются, открывается живописный вид на ботанический сад, а над их головами по затянутому смогом и тучами небу не спеша ползут полицейские дирижабли. Тим задумчиво ковыряет палочками курицу по-тайски и выстраивает в голове план на ближайшие сутки. Коммуникатор периодически попискивает, оповещая о том, что очередная летучая мышь завершила патруль. Один за другим линию покидают все, кроме Бэтмена и Оракула, и это означает, что до рассвета остается не так много времени и что Тим снова упускает возможность нормально поспать. – Я размышлял о том, что сказал тебе вчера, – произносит Джейсон, и Тим, озадаченно моргая, возвращается к реальности. – Ну, о том, что мы оба неудачники без личной жизни. – Это и правда так. То есть… – Тим делает неопределенный жест. – В моем случае – точно, поэтому я не в обиде. – Не думаешь, что мы можем помочь друг другу, раз уж на то пошло? Палочки выскальзывают из руки Тима и с глухим стуком ударяются о дно картонной коробки. Меньше всего он ожидал от Джейсона продолжения этого разговора. Ох. Сознание Тима рисует перед его мысленным взором чертовски горячие и весьма недвусмысленные картины. С Джейсоном он сможет попробовать все, что когда-либо хотел испытать на собственном опыте, и ему не придется делать это самому. – Ты про секс без обязательств? – спрашивает Тим еще до того, как успевает предположить, что, возможно, Джейсон говорит лишь о взаимной мастурбации и не подразумевает ничего большего. Ему нужно научиться вовремя прикусывать язык. Джейсон усмехается и щелкает зажигалкой. – Ага, вроде того. Согласись, это лучше, чем справляться своими силами. Тим готов тысячу раз сказать «да», но понимает, что будет глупо, если он так поспешно выпалит ответ. В конце концов, ему нужно поддерживать репутацию Красного Робина. – Тогда нам необходимо установить правила. – О, узнаю́ Тимоти Дрейка. Целый список правил нам ни к чему, будет вполне достаточно одного. – И какого же? – уточняет Тим. Он, не особо задумываясь, может назвать как минимум пять. – Не влюбляться, – отвечает Джейсон и, выпустив в сторону Тима облако дыма, добавляет: – Понимаю, тебе придется нелегко, но ты уж постарайся как-нибудь. – Значит, никаких чувств, только физическая близость. Это… разумно. – Итак, по рукам? Тим взвешивает все «за» и «против» и не находит причин отказываться. Он не раз засматривался на Джейсона, и от мысли о том, что все будет происходить наяву, его сердце предательски ускоряет ход. – По рукам. Вряд ли это продлится долго.◦ ◦ ◦
Тим был уверен, что все закончится гораздо раньше, может быть, через пару месяцев. Теперь же, спустя полгода, в каждом из безопасных домов, как его, так и Джейсона, наряду с медикаментами, оружием и прочим снаряжением в обязательном порядке имеются смазка и презервативы. У Тима ушло четыре недели на то, чтобы сформулировать предложение перейти к более решительным действиям, и он вспоминает, как едва не упал с кровати, когда той же ночью Джейсон сам предложил ему попробовать анальный секс. Это был первый раз для них обоих, и Джейсон ласкал и растягивал его так бережно, что голова Тима шла кругом от целого вороха новых ощущений. Осторожно вставляя в него твердый, покрытый густым слоем смазки член и подыскивая подходящий темп, Джейсон ломким шепотом спрашивал, все ли хорошо, и Тим, которому в тот момент было сложно связать и пару слов, слабо кивал в ответ, надеясь, что Джейсон сумеет расслышать за его стонами тихое, дрожащее «да». Тим отключился сразу же за тем, как испытал один из самых ярких оргазмов в своей жизни, и проснулся утром следующего дня чистый и укрытый одеялом. Джейсона рядом с ним не было. После этого они трахались в душе, на полу, на диване и на кухонном столе и, постепенно опробовав все горизонтальные и не очень поверхности, сошлись на том, что кровать остается самым удобным и подходящим для секса местом. За все это время они ни разу не целовались. Тим снова и снова чувствовал губы Джейсона на шее, ключицах, сосках, животе и между ног – где угодно, но только не на своих губах. Именно поцелуй они оба негласно обозначили как что-то особенно интимное и выходящее за рамки установленных ими границ. Учитывая все остальное, подобное ограничение поначалу выглядело нелепым, однако при детальном рассмотрении оказалось таким же важным, как и единственное принятое ими правило, и Тим, поразмыслив, довольно быстро понял, почему. С поцелуев обычно все начинается. Часы на прикроватной тумбочке в квартире Джейсона показывают почти четыре утра, и Тим, перебирая в голове события последних шести месяцев, слушает, как о подоконник ударяются редкие капли дождя. На улице холодно и сыро, на смятой простыне – тепло и уютно, и Джейсон, устроившийся у Тима в ногах, успокаивающе поглаживает его по бедрам, рисуя на них закручивающиеся в спирали узоры. – Знаешь, когда мы только начинали это, я ни минуты не сомневался, что ты и в постели все будешь контролировать. Что у тебя будет, ну, не знаю… план с пошаговой инструкцией на каждую ночь. Голос Джейсона немного хрипит, как и всегда после секса, и Тим в очередной раз отмечает, что он оказывает на него почти гипнотическое воздействие. В комнате темно, но ему не нужно видеть Джейсона, чтобы знать, как он на него смотрит – за шесть месяцев Тим изучил и классифицировал все его интонации и взгляды. – Серьезно? Джейсон придвигается ближе, и на его лицо падают узкие полоски тусклого света, просачивающегося в комнату с улицы. Когда он кивает, Тим не может сдержать улыбку. Кажется, ему и впрямь удалось заработать себе определенную репутацию. – Я действительно привык держать все под контролем и непременно иметь запасной план для каждого запасного плана, а также просчитывать любой свой шаг на несколько ходов вперед с учетом возможных вариантов дальнейшего развития событий. А поскольку в каждом из уравнений, которое мне приходится решать, переменных гораздо больше, чем констант, это ужасно утомляет. Я стараюсь не зацикливаться, но иногда у меня просто не получается справиться со своим мозгом, не желающим выключаться, даже когда я пытаюсь уснуть. С тобой же я могу ничего не решать, просто выдохнуть, отдаться в твои руки и получать удовольствие. Когда я делаю то, что нравится тебе, я прислушиваюсь к твоим ощущениям, так что и в этом случае ты в каком-то смысле решаешь все за меня. Это помогает, – Тим закусывает губу, хмурится и, помолчав, негромко добавляет: – Звучит так, будто я тебя использую, да? Теперь, когда Тим произносит это вслух, он отчетливо понимает, что именно так все и выглядит со стороны. – Ты даешь то, что нужно мне. Я даю то, что нужно тебе. Разве не такое у нас с тобой соглашение? – спрашивает Джейсон, перемещая ладони на талию Тима. – Такое, – после паузы отвечает Тим. – Ну вот и отлично, с этим разобрались. Кофе будешь? – Когда я отказывался от кофе, Джейсон? – Тогда я на кухню. Не заснешь? – Ты пообещал мне напиток, ради которого я живу, конечно, я не засну. Приподнявшись на локтях, Тим включает светильник у изголовья кровати и смотрит, как Джейсон достает из шкафа футболку и джинсы. Он знает, что Джейсон дразнит его, потягиваясь и демонстрируя крепкие мускулы, и не намерен лишать себя такого зрелища. Тим скользит взглядом по широким плечам и спине, расчерченной тонкими следами от ногтей, опускается ниже, к заднице, и еще ниже – к бедрам, один только вид которых заставляет его изнывать от желания. Он все еще не может поверить, что последние полгода Джейсон Тодд целиком и полностью принадлежит ему, и тут же поправляет себя: «Только его тело, не забывай об этом и не заблуждайся». Одевшись, Джейсон выходит из комнаты, и Тим, чтобы хоть как-то переключить мысли в другое русло, откидывается на подушку и всего на минуту закрывает глаза. Вновь открыв глаза, Тим растерянно моргает. Он не в одном из своих безопасных домов и уж точно не в спальне своего пентхауса. А еще он полностью голый, и именно этот факт подсказывает ответ на вопрос о том, где он находится. – О, проснулся наконец. Доброе утро, Тимми. – Утро? Тим поворачивает голову и встречается взглядом с Джейсоном, который стоит в дверном проеме и держит в руках кружку, источающую соблазнительный аромат обжаренных кофейных зерен. Его влажные и слегка взъерошенные волосы выглядят так, будто над ними поработали стилисты, а черная футболка с логотипом AC/DC и рваные темно-синие джинсы идеально завершают образ. Представлять собой подобную картину утром – настоящее преступление, и Тим старается не думать о том, что не отказался бы отсосать Джейсону прямо сейчас. – Я сварил тебе кофе, как и обещал, но когда вернулся в комнату, обнаружил, что ты отключился, – объясняет Джейсон. – Спящий Тим Дрейк – чрезвычайно редкое явление, у меня рука не поднялась тебя разбудить. Сквозь жалюзи в комнату проникает теплый солнечный свет, а с улицы доносится отдаленный шум постепенно возвращающегося к дневной жизни города, и Тим понимает, что действительно проспал не только всю оставшуюся часть прошедшей ночи, но и, кажется, немалую часть наступившего утра. По тому, как смята простыня, а также по отсутствию второй подушки он заключает, что Джейсон спал на диване. За полгода они ни разу не ночевали под одной крышей, и это первое утро, которое они проводят вместе. Тим принимает душ и одевается. Ему приходится постоянно закатывать сползающие при каждом движении рукава, и он уверен, что Джейсон выбрал для него эту толстовку специально – судя по размеру, она велика даже ему самому. Сегодняшний день отличается от всех предыдущих, и Тим, глядя на то, как Джейсон сосредоточенно готовит завтрак, трясет головой и напоминает себе о единственном правиле, которое они установили. Если бы только все и впрямь было так просто.◦ ◦ ◦
У каждого психопата в Готэме есть своя фишка. Эдвард Нигма любит загадки и сегодня он играет с Бэтменом в игру, используя в качестве заложников всех жителей города. Его «квест для Темного рыцаря» (как он сам его называет) похож на безумный вариант двенадцати записок, и для того, чтобы вовремя решить многочисленные головоломки и обезвредить все бомбы, принять в нем участие приходится всему бэт-семейству. Оракул координирует их перемещения из Часовой башни, оперативно отыскивая любую необходимую информацию, и Тим переходит от одной точки на карте к другой, четко понимая, что у него нет права на ошибку. Не будь Нигма сумасшедшим, из него получился бы неплохой гейм-мастер, но его игровое поле – Готэм, а на кон поставлены людские жизни, и Тим сомневается, что он когда-либо хоть одним глазом заглядывал в «Руководство мастера подземелий». В районе пяти утра Бэтмен наконец добирается до Загадочника. Горожане облегченно вздыхают, благодарят его за очередное спасение и вновь погружаются в свои обычные дела. Тим, у которого не было возможности и парой слов перекинуться с Джейсоном, перехватывает его в районе Чайнатауна, и они, не сговариваясь, вместе направляются в один из безопасных домов. За полгода это успело войти в привычку. Едва завидев кровать, Тим валится с ног. Только теперь он осознает, как идиотский квест Нигмы вымотал его, и думает, что в ближайшие несколько часов даже масштабное инопланетное вторжение вряд ли заставит его сдвинуться с места. – Может, хотя бы костюм снимешь? Тим бормочет что-то неразборчивое и отмахивается. А затем чувствует руки на своих запястьях. Джейсон тянет его вверх, вынуждая принять сидячее положение, и нащупывает застежку плаща. У Тима нет сил вообще ни на что, и до него не сразу доходит, что Джейсон его раздевает. – Джейсон, что ты делаешь? – Ничего из того, о чем ты мог подумать, Тим. Вместе с остальным снаряжением на пол отправляется и маска. Тим замечает, что Джейсон внимательно разглядывает его лицо, и смотрит в ответ вопросительно. – А ведь готэмские преступники и всякие там суперзлодеи понятия не имеют, как много теряют. У тебя чертовски красивые глаза. После напряженной ночи уставший мозг плохо соображает, и Тим не уверен, что знает, как на это ответить. Джейсон видит его замешательство и улыбается. – Скажи мне, чего ты хочешь. – Я хочу спать. Джейсон кивает, как бы говоря «логично, потому что ты выглядишь так, будто сейчас помрешь», и Тим, не успев добавить что-то еще, оказывается заключенным в его объятия. От прикосновений Джейсона по всему телу разливается тепло, но не возбуждающее, как в каждую из предыдущих проведенных ими вместе ночей, а мягкое и умиротворяющее. Тим прижимается щекой к его груди – пока он лежал, не желая шевелиться, Джейсон успел принять душ и переодеться – и закрывает глаза. О таком они точно не договаривались. Уже засыпая, Тим слышит, как Джейсон негромко напевает. У его голоса приятный, убаюкивающий тембр, и Тим пытается вспомнить, пел ли до этого Джейсон при нем хотя бы раз. ♪ While the stars shine bright and we say goodnight I'll be by your side sing a lullaby I kiss your cheek and you fall asleep To this melody ♪ – Спи, Тим. Я буду рядом, – произносит Джейсон, и Тим с трудом разбирает сквозь сон его слова. Следующий за ними поцелуй в макушку и вовсе, кажется, не имеет ничего общего с реальностью. Утром Тим просыпается один. Он почти не сомневается в том, что и объятия, и колыбельная, и поцелуй ему приснились. А потом обнаруживает на кухне накрытую пищевой пленкой тарелку с прикрепленной к ней запиской. «Только попробуй съесть свой завтрак холодным». С каждым днем их с Джейсоном соглашение становится все более шатким, и Тим, сминая в руке записку, ругается вслух. Он держался целых полгода и вряд ли сможет и дальше так откровенно лгать себе.◦ ◦ ◦
Руки Джейсона сильные, умелые и такие обжигающе-горячие, что Тиму кажется, будто его тело плавится подобно восковой свече. Он сидит, раздвинув ноги и устроив их на бедрах Джейсона, и ощущает легкие дразнящие поглаживания под коленями и внизу живота. Голова кружится, и Тим, судорожно глотая ртом воздух, дышит шумно и прерывисто. Они делают это снова, и он ненавидит себя за то, что продолжает идти на поводу своих чувств. Тим вздрагивает, когда Джейсон прикусывает кожу под его ключицей, и позволяет оставить засос. Глупое сердце бешено колотится и рвется из груди так, словно это что-то значит. Словно это не просто секс. Джейсон стискивает талию Тима – он может обхватить ее двумя руками практически полностью – и заваливает его на подушку. Оказавшись под ним, Тим шире разводит ноги и запрокидывает голову. Он знает, что у него зависимость, и даже не пытается с ней бороться. Джейсон целует линию его подбородка (слишком близко к губам, слишком опасно), опускается ниже, к изгибу шеи, но не прикасается, лишь щекоча кожу теплым дыханием. А затем неожиданно утыкается лбом в его плечо и замирает. – Эм… Джейсон? Тим понятия не имеет, что происходит, и Джейсон никак не реагирует на его слова. Он приподнимается, насколько это возможно, учитывая их позу, осторожно помещает ладони Джейсону на спину и слегка тянет его на себя, обнимая. – Джей, что случилось? Если ему нужно время, Тим не станет его торопить. Он смотрит на разбросанное по полу снаряжение, на ноутбук, который забыл зарядить, и на мигающий уведомлением телефон. Никто, кроме Стефани и Джейсона, не пишет ему так поздно, но Джейсон сейчас с ним. – Я больше так не могу, Тим. Ответ Джейсона застает Тима врасплох. Он так долго избегал мыслей о том, что рано или поздно все завершится одним днем, и теперь отказывается в это верить. Умом он понимает, что Джейсон прав, и хочет сказать, что им действительно нужно было давно закончить эти «отношения», но Джейсон отстраняется и, глядя ему в глаза, продолжает: – Я больше не могу врать. Не могу притворяться, что ничего к тебе не испытываю и что от тебя мне нужен только секс. Я влюбился, еще когда ты был Робином, Тим, и нарушил единственное установленное нами правило задолго до того, как мы все это начали. Я… прости, мне лучше уйти. Джейсон отклоняется в сторону, но Тим останавливает его, перехватывая за предплечье. Это происходит наяву. Тот самый момент, о котором до сегодняшнего дня Тим мог лишь мечтать. Он сглатывает, безуспешно пытаясь унять зашкаливающий пульс, и тихо произносит: – Я нарушил его еще раньше, Джейсон. Я влюбился, когда Робином был ты. Удивление на лице Джейсона смешивается с неверием. – Почему? Есть сотня причин, и Тим может часами рассказывать о них, но предпочитает ограничиться одной фразой. – Потому что ты классный. Склонив голову, Джейсон закрывает лицо ладонью. Тим слышит его приглушенный смех, и облегченно вздыхает. Восемь месяцев они делали вид, что не испытывают друг к другу ничего, кроме физического влечения, и Тим думает, что таких дураков еще нужно поискать. – Я ведь все спланировал. Тогда, много лет назад. Хотел специально попасть тебе на глаза в одну из ночей, когда ты патрулировал отдельно от Бэтмена, и признаться. Сказать, что знаю, кто ты такой, и что ты мне нравишься. Я никак не мог решиться, а потом… Тим закусывает губу и смущенно замолкает. – …а потом я умер, – заканчивает за него Джейсон. – Все могло быть совсем по-другому. Если бы я… – Тим, не вини себя. Все так, как есть. Ты здесь, и больше мне ничего не нужно. Только сейчас Тим осознает, что все еще цепляется за предплечье Джейсона. Он перемещает руку на его запястье и аккуратно придвигается ближе. Впервые за восемь месяцев он может не скрывать свои чувства. Джейсон проводит большим пальцем по его щеке, и Тим невольно задерживает дыхание. Он едва заметно кивает, и уже в следующее мгновение Джейсон накрывает его губы своими. Это самый страстный, самый беспорядочный и самый долгожданный поцелуй в жизни Тима. Джейсон снова сверху, и его это полностью устраивает. Они сминают простыню еще сильнее и сбрасывают на пол подушку и одеяло. Тим обвивает Джейсона ногами, прижимаясь членом к низу его живота, и Джейсон сдавленно стонет. – Черт, Тим, нельзя быть таким гибким, это незаконно, – разрывая поцелуй, выдыхает Джейсон, и Тим смеется. – Тебе не нравится? – Я этого не говорил, птенчик. Тим наслаждается каждым прикосновением губ к шее, ключицам и соскам. Они двигаются в одном ритме, кожа к коже, и Тим чувствует, как нарастает возбуждение. Он ловит себя на том, что нервничает, будто это их первый раз. – Ты был таким красивым в день, когда я застал тебя за тем маленьким рукоблудством, – шепчет Джейсон, и Тима бросает в жар. – От тебя невозможно было отвести глаза. Ты так соблазнительно трогал себя, так сладко стонал и подрагивал от удовольствия, что я чуть не кончил, глядя на тебя. Но сегодня ты еще красивее. Я люблю тебя и теперь могу сказать это вслух. И я хочу тебя сильнее, чем когда-либо до этого. Твердый член упирается Тиму между ног, и Тим медленно покачивает бедрами, зная, что Джейсона это заводит. – А ты хочешь меня? – Хочу… я хочу тебя. Джейсон откидывается назад и тянется за смазкой. Тим раздвигает ноги и ждет. Они делали это столько раз, что он сбился со счета, но ни в одну из предыдущих ночей он не переживал так, как сейчас. «Я люблю тебя». – Ох. Тим дергается, и Джейсон тут же останавливается. – Ты в порядке? – Да, да. Все хорошо. Джейсон плавно вводит в него сначала один, затем два и наконец три пальца, добавляя еще смазки. С каждым следующим движением он скользит все легче, и Тим постепенно расслабляется. Ему нравится видеть Джейсона во время секса, и он делает все, чтобы держать глаза открытыми. Это непросто, но Тим справляется. Когда пальцы Джейсона сменяются его членом, Тим окончательно теряет связь с реальностью. Язык Джейсона ласкает его рот, рука уверенно и немного грубо блуждает между ног, а член при каждом новом толчке ударяется в простату, отчего по телу Тима будто волна за волной проходит электрический ток. Слишком много ощущений сразу. Слишком хорошо. «Я люблю тебя». – Я… Голос Тима надламывается, его ногти царапают спину Джейсона. Кровать под ними поскрипывает в такт, но Тим не обращает на это внимания. Он теснее прижимается к Джейсону, меняя угол, и принимает его на всю длину. – Джей, я… – Тим? Джейсон звучит обеспокоенно и на секунду замирает, но Тим подтягивает его ближе, продолжая крепко удерживать ногами, и увлекает в глубокий, жадный поцелуй. «Я люблю тебя». Они оба на грани, и Джейсон кончает первым, доводя Тима до оргазма уже рукой. Сердце Джейсона бьется громко и часто, а его шумное дыхание немного хрипит, и Тим совсем не против слушать эти звуки снова и снова. – Я люблю тебя, Джей, – негромко, но уверенно произносит Тим. – И хочу быть с тобой по-настоящему. – Совместные завтраки, походы в кино, романтические ужины при свечах и одна кровать на двоих каждую ночь? – приподнявшись и заглядывая ему в глаза, спрашивает Джейсон. – Это и многое другое, – отвечает Тим и после короткой паузы добавляет: – Знаю, со мной бывает сложно, и если ты не готов… – А со мной вот прямо просто, да? – вскидывая бровь, перебивает Джейсон, и Тим улыбается. – Я готов, Тим. Поцеловав Тима в макушку и не без труда освободившись из его объятий, Джейсон уходит в душ. Тим поднимает с пола подушку и подтягивает ее к себе. Глядя в потолок, он думает о том, что в действительности и ему, и Джейсону нужно было именно это, и только теперь понимает, что лежит на кровати в той самой квартире, где восемь месяцев назад все началось.