Стеклянные аметисты

Холод уже глубоко проник под кожу, замораживая каждую частичку тела. Минэко казалось, что еще чуть-чуть и она точно покроется тонким слоем инея. Холодно. Здесь было чертовски холодно. Посиневшая нижняя губа слегка подрагивала, отчего в приоткрытый рот быстро проникал морозящий воздух. Дышать было крайне тяжело. Каждый вдох давался ей с трудом, обжигая легкие, заставляя в очередной раз понять, в каком же дерьме они оказались. Имаи не чувствовала ног, не чувствовала рук. Все ее тело словно атрофировалось, оставляя лишь ужасающий озноб. Ее кожа была бледнее обычного, она словно приобрела синевато-белый оттенок. Делая кроткие вдохи, девочка медленно приоткрыла слезящиеся глаза. Сколько они уже здесь? Дня два? Три? А может неделю? Минэко сбилась со счету. Опуская голову вниз, брюнетка всеми силами старалась не погрузиться в сон. С трудом сжав пальцы, которые словно сталью залились, Имаи поняла, что абсолютно ничего не ощущает. Лишь краем глаза она смогла уловить светлые локоны. Риндо было явно не лучше, чем ей. На блондинистых волосах собрались кристальные снежинки, лицо отморозилось, приобретая бледный оттенок. Губы также перекрасились в нездоровый темно-синий, а пальцы со всей возможной им силой сжимали одежду Мико, словно ища в ней поддержу, тепло. — Рин. — позвала его синеглазая, не спеша поворачивая голову в сторону.- Не смей засыпать. Тот лишь сильно закашлял, отвечая ей хриплым голосом: — Знаю. Они просидели здесь достаточно много времени. Сил не осталось уже совсем, ни у Мико, ни у Риндо. Все, что им оставалось делать — это безнадежно прижиматься друг к другу, надеясь, что смогут отыскать хоть крупицу тепла. Но с каждой проведенной минутой в холодильнике ей все больше казалось, что ее органы тоже приобрели отрицательную температуру, ведь даже выдыхаемый воздух ни капли не мог подарить ей тепло. Неужели, это их конец?.. Веки становились все тяжелее и тяжелее, опускались все чаще, но при этом медленней. Перед глазами все плыло, а в последние мгновения Минэко даже не смогла разобрать привычный плиточный пол, покрытый снегом. Неужели, она умрет такой убогой смертью? Опустив голову на чужое плечо, она сделала последний вздох, перед тем, как закрыть глаза. Вот и все. Спустя несколько секунд уши уловили звонкий скрип двери и на глаза упал яркий свет от люстры. Приоткрыв веки, Риндо сонливо глянул в проход, замечая там знакомый силуэт. Его фиалковые глаза тут же округлились, стоило ему встретиться с знакомыми аметистами. Что он здесь делает? Сердце тут же забилось чаще, отчего дыхание участилось и Риндо вновь прокашлялся. Что здесь делает Ран? Блондин стоял в дверях, распахнув их нараспашку. Его грудь часто взмывалась, а глаза нервно бегали по окружению, наконец замечая страдальцев. — Риндо! — прикрикнул косичка, побегая к брату. Присев на колени, он тут же опустил ладони на мальчишеские щеки, осматривая лицо. — Слава богу, ты в порядке… Ран выглядел действительно обеспокоенным. Было даже непривычно видеть его в таком состоянии. Неужели, он вспомнил, что у него есть брат и отодвинул свой эгоизм в сторону? Когда Риндо с силой схватили за плечи и аккуратно подняли, Хайтани младший вспомнил про еще одного человека. — Чума, вставай… — прошептал Рин, не оборачиваясь. Однако, когда до него дошел звук удара тела об пол, он резко обернулся, отчего мышцы неприятно свело судорогами. — Эй! Почувствовав, что руки Рана сжались еще крепче, Риндо обернулся, смотря в ледяные аметисты. — Ты чего стоишь?! Ей надо помочь! — дрожащими губами, шептал блондин. — Мико, вставай же! Но даже на его крики никто не шелохнулся. Ран же тоже стоял истуканом, отводя глаза в сторону, словно отказываясь отвечать на все крики младшего. Стоящий механизм. Ран Хайтани. Невероятно холодный, спокойный и расчетливый человек, который ищет в каждом действии выгоду. Если выходы не будет — не будет и его помощи. У Хайтани всегда был девиз — они стоят только друг за друга. Ни за кого более. Так с чего бы он должен помогать этой девчонке, которая только и делала, что капала ему на нервы? — Ран! Она не шевелится! Его брови медленно опустились вниз, а кулаки сжались. В голове Хайтани творился полный беспорядок. С тех пор как эта девица появилась в их жизни, все пошло наперекосяк. Он перестал понимать этот мир. Мальчик привык к стандартам, что приносит ему судьба и встречаться с их противоречием было отнюдь не легко. Особенно, когда это противоречие — Имаи Минэко. Ран рядом с ней перестал понимать самого себя. Его кидало из одной крайности в другую. Он не понимал ни своих действий, ни своих мыслей, которые всегда были под его строжайшим контролем. Задается лишь один вопрос. Почему? Она приходила и с каждым разом ломала его принципы, стандарты. Хайтани не интересуются никем. Тогда почему Рана так тянет к ней? Почему ему интересно наблюдать за тем, что она может выкинуть вновь? Почему ему так приятно слышать, как она разговаривает с Риндо? Почему? Хайтани никогда не принимают помощь. Почему же он разрешил ей помогать? Почему дал разрешение прикасаться к себе? К Риндо? Почему? Хайтани никогда не слушают надоедливых людей. Тогда почему, твою ж, блять, мать, он так внимательно вслушивается в ее голос? Почему?! Почему ОНА стала исключением? Ни кто-либо другой, а именно она?! Ран не мог этого понять, от того и бесился. Он привык, что все в этом мире ему понятно, все ему дозволено и все происходит именно так, как он того желает. Но эта «Чума», вышла за все рамки. Как у нее это получилось сделать? — Ран! Прошу! Я ей жизнью обязан! Может это из-за того, что привязался к ней, в первую очередь, Риндо? Риндо, как уже ранее говорилось, был совершенно иным человеком. Полная противоположность Рану. Он был импульсивен, активен. Быстро злился и также быстро остывал. Быстро привязывался и быстро бросал. Он всегда был таким, еще с самого раннего детства. Неудивительно, что он так быстро привязался к девчонке. Она была веселой, общительный, первая шла на контакт, а ему это понравилось. Риндо было здесь одиноко. После смерти отца он и вовсе потерял надежду найти себе друзей. Он в принципе не знал, что это такое, кто такие друзья. Этот маленький ребенок слишком рано повзрослел, слишком рано озлобился на мир, на людей, так и не успев ощутить настоящее чувство под названием «счастье». А какое счастье, вы мне скажите, может быть в приюте, а затем в колонии? Никакое. Здесь ты еще больше начинаешь ненавидеть всех и все вокруг. Ран уже давно потерял надежду сблизиться с кем-то. Поэтому и жил по принципу: «выгодно- пообщаемся, нет, так нет.» — РАН! — очнулся Хайтани только тогда, когда его с силой дернули вниз. — Ран, она не дышит! Руки Риндо сильно тряслись, отчего он не мог удержать девичье лицо в своих маленьких ладошках. Почему он так сильно переживает за нее? — Ран, если она умрет, я никогда не прощу себе этого. Эти слова поразили его, как удар током, отчего он тут же очнулся, мгновенно поднимая легкое девичье тело на руки. Минэко была холодной. Слишком холодной. Ран не особо осознавал происходящего, но точно помнил момент, когда уложил девочку на коврик, совсем около двери. Прямо как когда-то уложила туда она его. Точно. Минэко Имаи была первым человеком в жизни Хайтани, кто искренне им помог, не прося ничего взамен. Когда Ран собирался проверить ее пульс, Риндо громко воскликнул: — Нет времени! Слушай внимательно! Снимай с нее обувь и тугие вещи, начинай медленно растирать конечности, но не сильно! Согревая тело хоть чем, можно даже дыханием! — Риндо выглядел действительно обеспокоенным, его руки до сих пор тряслись, не то от страха, не то от холода. Но даже несмотря на мороз, на удивление, двигался он довольно резво. Видимо, в этот момент в его крови играл адреналин. Минэко для Риндо была первым другом. Ран без промедлений выполнял команды младшего брата. Для него было удивительно видеть его таким серьезным. Неужели, его Рин так быстро повзрослел? Нет, чушь какая-то. Перед ним все тот же маленький мальчик, что боялся темноты и до хруста ткани сжимал его кофту по ночам. Или же нет? Снимая обувь, Хайтани с легким испугом отметил, что у девочки началось омертвение клеток кожи. Хреново. Выполняя все нужные действия, косичка боковым зрением наблюдал за тем, как Риндо внимательно осматривает девичье лицо. Он заметил, как фиалковые глаза округлились и как младший тут же начал делать сердечно-легочную реанимацию. Откуда у него такие познания? Тут Рана осенило. Это она его научила… Когда движения Риндо стали более частыми, блондин отметил, что конечности Мико пробило сильной судорогой. Наклонившись, Рин приложил ухо к чужой груди, внимательно вслушиваясь в слабое, но ощутимое сердцебиение. — Дышит! — со слезами на глазах, воскликнул мальчик, поднимая корпус. — Ран, она дышит! — он тут же обернулся, со счастливой улыбкой оглядывая старшего. — Спасли! Наблюдая за его реакцией, Ран сам не заметил, как улыбнулся краешком губ, тихонько кивая. Риндо спас ее сам. Его восторженный взгляд стоил для Рана многого. Что за ведьма, эта Минэко? Как она смогла сотворить такое? Как она смогла оживить мертвую душу Риндо? Мальчик искренне улыбался, крепко обнимая старшего, позабыв все обиды. Опустив свою руку ему на спину, Ран глубоко вздохнул, делая для себя определенные выводы. Он впервые признает, что был неправ. Впервые признает, что вел себя как полный придурок. — Прости, Риндо. — опуская глаза в пол, тихо прошептал Хайтани. Но тот его не услышал, оглушенный счастьем, мальчик лишь продолжал разминать ее конечности. Минэко Имаи была первым человеком, которого Ран назвал исключением.

***

Сгорбившись, блондин опустил локти на колени, с силой сжимая пальцы. Он упрямо глядел прямо на кушетку, на которой расположилась брюнетка. Ее длинные черные локоны красиво распределились по не самой чистой подушке, раннее омертвевшее белоснежное тело было накрыто тоненьким одеялом. Повсюду стояли обогреватели, но даже они не смогли исправить этот сероватый оттенок кожи. Губы же наконец приобрели естественный розоватый цвет. Обморожение второй, почти третьей степени. Никто понятия не имеет, как она выжила. Видимо у этой девчонки есть какие-то определенные примочки на живучесть. Укусив губу, блондин тяжело вздохнул, опуская фиалковые глаза в пол. Нельзя. Ему привязываться нельзя. Это все только ради брата. Переведя глаза в сторону, он внимательно оглядел молочную кожу Риндо. Его лицо уже обрело естественный оттенок. Сам мальчик грелся в нескольких одеялах, попивая горячий чай. Выглядел он намного лучше своей подруги. — Я так испугался. — честно признался Рин, смотря прямо на брата. — Ран. Кивнув, он услышал: — Как ты ответил на вопрос психолога? Замерев, косичка лишь спустя время ответил: — Я не верю в дружбу. — А что тогда между мной и Минэко? — Выгода. — ляпнул он первое, что пришло в голову. — А каким образом Мико выгодна наша дружба? — по-детски, совсем невинно, спросил Риндо. Ран лишь нахмурился, никак не отвечая. Он уже сам не раз задавался этим вопросом и смог прийти только к одному ответу: — Она ненормальная. Услышав, что именно сказал старший, Рин тут же разразился звонким смехом. — Тут я с тобой соглашусь! За это время она столько всего стремного успела сделать, что я за всю жизнь не делал! Точно чума! Улыбнувшись краешком губ, Ран кивнул, вновь переведя глаза на брюнетку. Та от громких звуков лишь нахмурилась. Ее ресницы мелко задрожали, а глаза с силой сжались. Носик смешно сморщился и спустя время, Ран встретился с ярко-синими глазами. — Утречка. — прохрипела девочка, не отводя удивленных глаз от Хайтани. И чего он тут делает? Он же никак не отреагировал. Как сидел, так и продолжил сидеть, а вот Риндо тут же вскочил, прыгая прямо на пострадавшую. — Чума! — мальчик бросился ей на шею, с силой прижимая к себе. Слегка сморщившись от болевых ощущений, Минэко улыбнулась, хлопая его по плечу. — Ну-ну, вставай, задушишь ведь. Риндо тут же отлепился, радостно оглядывая подругу. — Я так рад, что смог тебе помочь! Я впервые был полезен! — видеть искреннее счастье в его глазах для Мико было очень приятно. Она от всей души улыбнулась ему, потрепывая слегка по голове. — Ты большой молодец! Горжусь! — вытягивая знак «класс», произнесла Минэко, все еще краем глаза отслеживая действия старшего Хайтани. Однако тот совершенно никак не проявлялся. Лишь молча сидел, смотря на двоих ребят изучающим взглядом. Что это с ним? — Спасибо тебе, Риндо. — ответила Имаи, все еще играя в гляделки с косичкой. — Не мне одному. Ран тоже помогал! Если бы он не пришел, хер бы мы вообще выбрались. — сказал блондин, поворачиваясь на брата. — Кстати. Ран. Тот тут же поднял глаза на Рина, как бы говоря: «что?» — Как ты нас освободил? Неужели, жаба подобрела? Стоило Мико услышать противную кличку, как в голове тут же всплыл силуэт ее расплывшегося лицо, отчего ее чуть не стошнило. Мерзость. — Узнал я от других. Да и заметить вашу пропажу было не так уж и сложно. Мешала лишь эта старая карга, но ее куда-то вызвали на время, поэтому в приюте твориться полный беспредел. Я лишь воспользовался ситуацией? Жаба уехала? Удивительно. Нахмурившись, Мико внимательно вслушивалась в каждую новость. По какой-то причине у нее было очень плохое предчувствие и, боже, как же она была права… — Почему ты помог мне? — внезапно вырвалось с ее уст, привлекая к себе внимание. — Я не люблю быть у кого-то в долгу. — соврал блондин, смотря прямо в ее синее море. — Тогда, мы в расчете. — кивнула брюнетка. После ее слов, Ран лишь напряженно сжал челюсть, вставая со своего места. — Лечитесь. — одно слово и дверь за ним закрылась. — Лечитесь? — удивлено прошептала Имаи. — Он меня тоже имел в виду? — Походу… — проговорил не менее удивленный Риндо. — А что нам делать с жабой? Она просто так это не оставит… Тут уже Риндо ухмыльнулся, отвечая: — Об этом уже позаботился Ран. Минэко не поняла значение этой фразы сразу, лишь позже она обнаружит изуродованные лица тех самых парней, из-за которых они попали под руку жабы и саму жабу, которая лишь злобно будешь сжимать челюсть, ничего не предъявляя. Механизм начал свое движение.