Gopnik

***

      Каждый день похож на предыдущий. Работа, дом, работа. Когда Ëнджун с детства грезил о том, чтобы стать полицейским и защищать слабых, то никогда не мог подумать, что эта мечта может сыграть с ним настолько злую шутку. Парень с раннего возраста старался быть лучшим во всëм, включая в себя и учëбу. Старался быть лучшем в школе, а за тем и в институте, посещал много различных секций по борьбе и самообороне, а всë из-за того, что в голове была только одна цель — стать тем самым защитником и правителем порядка в городе. Чхве всегда цеплялся за свою мечту всеми возможными силами, но он даже не мог представить, что единственное чем ему предстоит заниматься — это местными хулиганами в Сеуле. В воображении ребёнка, полицейский — человек, который борется с преступностью; ловит убийц и наркоторговцев; участвует в расследовании преступлений, но никак не сидит в участке, составляя чёртовы протоколы на очередную шпану, которая недавно попалась за расписыванием стен жилого многоквартирного дома в самом престижном районе.       Сколько бы сил, времени, нервов и сбережений его родителей он не тратил — этого было ничтожно мало, чтобы исполнить мечту до конца. Джун был смышлёным и подавал огромные надежды на светлое будущее, только вот жизнь — странная штука, и Ëнджун это знал не понаслышке, а прочувствовал на собственном шкуре.Каждый раз находились люди, которые были глупее его на целую ступень эволюции, но всегда занимали первые строчки в рейтингах по оценкам будь то школа или институт. Обидно то, что они там появлялись не за счёт ума, а за счёт набитых кошельков родителей. Чхве всегда теснили, потому что он — не такой богатый как все те, кто шли на юридический факультет. У него был мозг, но не было денег.       В итоге: все детские мечты и ожидания рушатся как карточный домик, ведь место крупных дел, Джуну достаётся именно гопота с его патрульного района. Конечно те парни не ангелы, а какие-то буйные звери, сбежавшие с зоопарка, ведь на вызов Джун может ездить практически каждый божий день, в худшем случае — пару раз на дню. То драки, то распитие спиртных напитков прямо на детских площадках и далее по списку. Ребята шальные и двинутые на голову, а всему виной один единственный человек — Чхве Субин. Этот двухметровый хер так сильно потрепал нервы Ëнджуна, что мужчина кладя руку на сердце, скоро не посмотрит на то, что является хранителем правопорядка и сам налетит на этого наглого альфу с кулаками.       Чхве Субин — является самым старшим среди местных бродячих псов одного из неблагополучных районов Сеула, и, по счастливой случайности, патрульный район Джуна. То что парень старше всех, не значит что он адекватнее. Если честно Ëн впервые встречал таких отбитых на голову людей, которые готовы убиться, чтобы не дать себя в руки легавым (именно это слово из лексикона Бина, слетевшее с его губ, при первой встречи с Ëнджуном). Но бывали исключения, когда Ëнджуну всё же удавалось дорваться до мужчины и увезти в участок. Для полицейских это всегда были головные боли, а для самого Чхве страшный сон, ведь альфа никогда в жизни не забудет все те разы, когда при каждом задержании Бина — этот ублюдок умело выходил сухим из воды и с довольной рожей на лицу.       Если честно, то все в участке очень сильно восхищались дипломатическими способностями Субина, который заговаривал зубы так искусно, что его выпускали с чистой совестью и без единого сожаления о сделанном. Поэтому буйства парня продолжались с постоянной регулярностью. Правда на Ëнджуна это никогда не действовало и он до скрежета зубной эмали клялся, что проведëт этого альфу по всевозможным статьям, которые только указаны в уголовном кодексе. Хотя бы на пятнадцать суток, чтобы показать наглядно, какие последствия могут понести за собой дальнейший вандализм этого неугомонного парня. Если именно в смену Джуна выпадала честь иметь дело с этим дурным человеком (но, чёрт возьми, дохуя умным), он порвёт жопу, но засадит эту дрянь хотя бы на ночь, до появления первого кореша, который в очередной раз заберёт альфу из обезьянника, но даже при всём его, Ëнджуна, вселенском желании, все ожидания рушатся как карточный дом.

***

      Чхве работал в ночную смену, когда поступила жалоба, что прям во дворе стреляют по стеклянным бутылкам и местные жители от испуга даже не выглядывают из окон. Как всегда, на вызов отправился именно Ëн, с ещё тремя помощниками. Дорога не долгая, но вполне хватило времени, чтобы в голове у мужчины стояла только одна красочная картина, где он голыми руками расправляется со всеми присутствующими любителями семечек и спортивных костюмов, а если зачинщик всей этой ёбанной суеты является ещё и гребаный Чхве Субин, то Джун вдвойне повеселиться, отведя парня в участок и заперев того как обезьяну в клетке. Ëнджун уже спит и видит, как все те последующие дни, он не отойдёт ни на шаг от задержанного альфы, гнусно посмеиваясь тому в лицо.       — Рождённый бегать — пизды не получит! — именно с этими словами Субин сорвался с места и побежал в сторону гаражей, перепрыгивая через препятствия на пути, как только завидел злую рожу Ëнджуна, вылезающего из полицейской машины.       Мужчина проводит ладонями по лицу, пытаясь согнать усталость и утробно зарычав. Секунды форы ушли на то, чтобы сбросить с себя пиджак, который сковывал движения и наконец-то броситься вдогонку за отбитым на голову Бином. Чхве хоть и имел выделяющиеся мускулы, подтянутый пресса и довольно мощные икры, но в беге за слишком шустрым и длинноногим Субином, сравняться с ним было довольно сложно. Джун нагнал парня уже где-то на крыше очередного гаража.       Сердцебиение начало долбить в висках, но придерживая ровность дыхания, чтобы не умереть где-нибудь по пути, Ëнджун перепрыгивает через ещё один забор замечая широкие плечи и спину Бина, который запыхался и уперев руки в колени переводил дух. Ëн хрустит пальцами и демонстративно достаёт наручники с заднего кармана, наблюдая за бешеным взглядом парня напротив. Альфа дико скалится, разминая плечи, чтобы в следующую секунду протянуть две руки по направлению к Джуну. Широкая улыбка являет взору очаровательные ямочки на щеках, которые приковывют к себе внимание, но, правда, не надолго.       — Значит ты рождён, чтобы получать пизды, — усмехается полицейский и скрепляет наручники на чужих запястьях.       — Просто такой глисте как ты, повезло иметь маленькую задницу, — Субин подмигивает и отпускает руки вдоль туловища.       — Причëм здесь моя задница? — потирает переносицу пальцами Ëнджун, тяжело вздыхая, переводя дыхание в норму.       — С твоей двадцати килограммовой тушкой проще бегать, — пожимает плечами парень и смотрит как-то насмехающе.       У Чхве дёргается глаз, но самодовольная улыбка с лица не сползает, наоборот становится похожей на животный оскал. Джун подходит к парню, хватает его за грудки и не рассчитав силу тянет ближе на себя, чтобы посмотреть вблизи на урода, пошатавшему его чугунную нервную систему. Пара карих глаз смотрят неотрывно друг на друга, а зажатая в кулак футболка Бина отвратительно трещит, намекая на то, что ещё чуть-чуть и она разойдётся по швам.       Полицейский щурит взгляд, всматриваясь в лицо перед собой: парень довольно красив и сложен; необыкновенный разрез глаз добавляет чужому образу уникальности, аккуратный маленький нос и довольно пухлые губы, на которых вечно красуется чёртова улыбка, придают чужому виду ещё больше харизмы; на удивление у парня подкаченная грудь, на которой, грубо говоря, находятся руки Ëнджуна и довольно широкие плечи. Если бы он, Джун, был омегой, то рассыпался прямо перед этим мужчиной только от его природного запаха древесины, но он не омега, а альфа. И очень взбешённый альфа, у которого внутри зверь скребётся о грудную клетку, дабы растерзать этого нахального подонка прямо здесь. Без выяснений и оправданий.       Полицейский тянет носом воздух, немного теряясь в своих мыслях, а после толкает Чхве в грудь ладонью. Знакомый до боли запах застаёт врасплох и чтобы не теряться в прошлом, Джун слишком дёргано и быстро идёт по направлению к оставленной неподалёку полицейской машине. Сзади слышатся чужие шаги, подтверждающие, что альфа сзади, всё же идёт следом и не собирается выкидывать очередное цирковое шоу.       Возможно, ночь будет не так плоха.

***

      Ночь не то что плохая, она ужасная. Даже звëзды, которые усыпали небо и луна, что ярким пятном светит прямо в окно полицейского участка не помогает в полной мере ощутить превосходство ночи. Головная боль бьёт по вискам, создавая ощущение, что ещё немного и голова расколится на двое.       — Я спрашиваю в последний раз, откуда у тебя чёртов ствол? — по слогам выговаривает Ëнджун, держась из последних сил, чтобы не ударить по лицу альфы напротив него. Парни сидят в участке, уже около двух часов, а дело о недавнем тире во дворе, не сдвинулось ни с места. А всё из-за сидящего перед Джуном парня, который только и делает, что выводит полицейского из себя одним своим существованием.       — Я тебе больше скажу, — расслабленно откинувшись спиной на спинку стула, Субин закидывает, всё ещё связанные руки за голову и с вызовом смотрит в расширенные зрачки напротив. — У меня их два, — голос становится на пару тонов ниже. — Один сейчас у тебя в руках, а другой, дай бог, будет в тебе, — Бин победно улыбается, вытягивая длинные ноги.       — Видишь эту продолговатую штуку? Ещё слово, и это она окажется в тебе, я не повторяю свои вопросы дважды, откуда у тебя чëртов ствол, скотина? — Джун становится ещё более агрессивным. Он держится на честном слове, которое, ещё немного, и станет ничем, перед желанием убивать.       — Ты про тонфу? — подняв бровь вверх, спрашивает младший. — Слушай, как ты стал полицейским, если даже не знаешь название собственного оружия и для чего оно предназначено? Ты случайно в тайне не посещаешь сеансы БДСМ? — звонкий и заливистый смех разносится по всей комнате допроса, отбиваясь от стен и оседая глубоко в подсознании Ëнджуна. — И да, ты дважды повторил свой вопрос, — между прочим подметил парень.       — Смотрю, ты считаешь себя самым умным? Посмотрим как ты попиздишь у меня за решёткой, — теперь очередь Чхве понижать голос до отметки «не трогать, убьёт».       — Ципа, не злись, а то пуп развяжется, — Субин подобрал под себя ноги и опёрся локтями о стол, кладя подбородок на сложенные руки. Что-что, а аура витающая над Джуном слишком мрачная и опасная.       — Цыпами будешь называть своих тупорылых друганов членососов, ведь такому как ты ни одна омега явно не даст, а во-вторых за подобное хамство должностному лицу я могу прогнать тебя по статье и добавить ещё парочку, как грешки, которые ты имеешь уже давным давно, — дикий оскал снова появляется на чужом лице. Как же всё же сладок вкус чужого поражения в словесной войне.       — Это не они мне не дают, а я им отказываю, ведь не каждый может меня так легко возбудить, но вот тебя подобные разговоры явно заводят. Любишь, когда ситуация под твоим контролем? Мне, например, очень нравятся только доминантные омег, они самые вкусные в постели, — Субин наклоняет голову к плечу, проводя языком по губам, следя за чужими глазами, которые не отводят взгляда от блестящих после слюны губ.       — У тебя, блять, вместо головы дуршлаг? Может тебе не за решётку, а пропиться курс в больнице? Какие на хуй доминантные омеги? Ты сейчас сидишь здесь из-за своей дурости, Чхве Субин. Хватит пороть чушь, а лучше говори по делу, пожалуйста, — у Ëнджуна садится социальная батарея. Все эти дурацкие разговоры слишком сильно угнетают альфу и он уже переходит на вежливый стиль общения.       Лишь бы это быстрее прекратилось, долго он не протянет. И никому не известно, даже самому Чхве, что может произойти, если чаша с терпением опустеет.       — Хорошо, — довольно быстро соглашается Бин. — Ëнджун~а, тебе бы стать более жёстким, а то таких добряков как ты у нас на районе надолго не задерживаются, — ни с того, ни с сего бросает альфа, заводя полицейского в заблуждение.       — Господин Чхве Субин, у вас совершено отсутствует правила этикета, — устало выдыхает Джун, потирая виски пальцами. Он и вправду морально, не то, что устал — конкретно заебался.       — Мы уже на «господин» перешли? Мне нравится, — не унимается Субин, продолжая нести очередную ахинею, видя, что к нему теряют интерес.       У Джуна в глазах черти пляшут и синее пламя, как пожар в лесу, разрастается с невероятной скоростью. Ногти больно впиваются во внутреннюю часть ладони, представляя, что сейчас в его руках чья-то конкретная шея, которую хочется сжать до хруста костей.       — Блять, ты со школы не изменился, как был опездолом, так и остался, — мужчина растирает ладонью складки на лбу и жалобно тянет слова. — Только что окончательно стал конченным идиотом, — опираясь руками на край стола, полицейский смотрит прямо на второго парня. — Что ты от меня хочешь и сколько этот цирк будет продолжаться? — у Ëнджуна предохранители срываются и кажется уже глаза кровью налились. Он ловит странные флешбэки, о которых хотел бы забыть, но сейчас это выходит с трудом.       — Мой ответ не изменился ещё со времен школы, хочу увидеть как ты бесишься, — Субин ещё сильнее наваливается вперёд, упираясь в край стола, только локтями, а на скованные между собой руки обратно кладёт подбородок и с вызовом смотрит на Джуна. — Думал, что раз перевёлся и забыл меня, то я тебя забуду? О нет, малыш, такое не забывается, — альфа улыбается так, что видны проклятые ямочки на щеках. И это действительно заворожительно.       — Ты ёбанный мазохист, — заключает Джун, всё же вспоминая те времена, о которых нужно было забыть, словно страшный сон. Только вот его кошмар сидит перед ним и улыбается во все зубы, явно чувствуя победу. И это бесит.       Бесит до белых пятен под веками; до кровавых ран на внутренней стороне ладони, оставленных от ногтей; до бешеных судорог в ногах и руках, от предвкушения хруста чужого позвоночника; до стёртой в пыль зубной эмали и боли в челюсти; всё бесит. И одновременно чересчур нравится. Ëнджун словно в вечной игре, где невозможно дойти до финала и это вроде выводит из себя, тем не менее, хочется узнать, как долго ты сможешь продержаться.       — Получается мы оба, — пожимает плечами Бин, снова откидываясь на спинку стула, который из-за продолжительного сидения, уже кажется не таким удобным.       — Ну, я надеюсь ты понимаешь, что за твои выходки тебе светит пятнадцать дней общественных работ? — резко меняет тему Чхве и складывает руки на груди. Альфа выбрал этот путь наказания. Пятнадцать дней подряд за решëткой видеть этого человека, у него не хватит абсолютно никакого терпения.       — Только если после, ты всё же сходишь со мной на свидание, — манера речи у альфы максимально расслабленная, словно он не сидит за хулиганство в полицейском участке, и заранее знает, что в этой войне он выйдет победитель. И это тоже бесит.       — А ты обещаешь, что не будешь отлынивать? — Джун поднимает вопросительно бровь, смотря в упор на блондина, который нагло испытывает его терпение. Только Ëнджун не будет Ëнджуном, если всё же не примет правила игры, пытаясь доказать маломальское, но превосходство перед младшим.       — Я озвучил цену, вопрос в другом, согласен ли ты принять её? — Субин кое-как зачёсывает, всё ещё скованными руками, свои волосы назад, выглядя максимально серьёзно, что не на шутку заставляет Джуна задуматься.       — Посмотрим как ты будешь справляться, а сейчас тебе пора идти спать, ведь работа начинается с шести утра, — усмехается полицейский поднимаясь с места.       — Ты чо, ебанулся? Я в это время спать только ложусь! — возмущается Бин, резко вскакивая и роняя стул.       — Любишь наводить беспредел — люби и убирать за собой, — подходя слишком близко ко второму альфе и выдыхая эти слова в чужое лицо.       — Блять, тогда свидание — это меньшее, что я с тебя потребую, — злобно шипит Чхве, поднимая руки на уровень глаз Джуна, намекая на то, что пора снять кандалы с него.       — Ты не в том положении, чтобы что-то сейчас требовать, я и вправду могу тебя за подобное посадить в обезьянник, — не отводят взгляд от глаз напротив, мужчина вынимает ключ из заднего кармана штанов.       — Да лучше уж там, чем махать метлой со старыми пнями, — Ëнджун на эти слова закатывает глаза и всё же снимает с альфы наручники.       — Хорошо, но после обезьянника не надейся на свидание, — усмехается полицейский и откладывает на стол ненужные предметы в руках.       — В шесть, так в шесть, хули, и не такое переживал, — тут же отмахивается Субин, растирая свои запястья. — А ствол не мой и стрелял по пузырям от пива не я, господин Чхве Ëнджун. Именно поэтому я отбываю чужое наказание, а взамен вы усердно попросите у меня прощения. На коленях, согласны? — делает акцент на последних словах Субин, сокращая и так ничтожное расстояние между ними.       — Мы уже на «господин» перешли? Мне нравится, — копирует манеру речи Джун, и щёлкает по чужому кончику носа. — Всё зависит от проделанной работы, не будет жалоб — будут поощрение, а теперь вали от сюда, — Ëнджун отшатывается назад, провожая чужую спину нечитаемым взглядом.

flashback

      Если быть честным, то Субин отлично помнит в какой момент его жизнь перетекла из сдержанного и замкнутого ребёнка в самого настоящего хулигана. С первого класса парня задирали из-за его полноты и вечной любви к сладкому (которую уничтожили в пыль), а как сильно Чхве любил сливать своих отвратительных одноклассников учителям по всяким проёбам, которые вредили не только школе, но и ученикам. Вечное клеймо «довечки-омежки», словно было вытатуировано на его лбу, что давало повод для унижения со стороны сверстников.       Если честно, Бина всегда устраивало его положение. Никто никогда не подходил к нему с идиотскими просьбами, избегая словно чумы. Первые пару лет проживались как в раю, до тех пор, пока одноклассники не стали подрастать и осознавать всю силу их влияния всем вместе, против одного единственного человека — Чхве Субина. С каждым днём обычные подножки, пинки и отвешивание лещей, плавно перетекали в драки за школой и массовые стрелки на школьном стадионе каждое воскресенье. На которое Субин приходил всегда во время.       Он ведь альфа. А альфы должны отстаивать свою честь. Даже если они одни и все считают, что у него нет достоинства. Эта политика помогала Чхве держаться на плаву всю младшую. Он всегда превосходил своих сверстником по силе и уму. Ведь если разбросать всех этих отбросов по разные стороны и разобраться со всеми в одиночку, то победителем выйдет именно Бин. Стадо всегда ходит вместе, чтобы казаться сильнее. Именно поэтому переворот в средней школе дал свои плоды — авторитет у хулиганов и гроза для остальных учеников, которые хоть раз в жизни поднасрали в душу Субину.       Парню было четырнадцать и он прекрасно помнит как в его школу перевёлся Ëнджун, который с первого взгляда ничего из себя не представлял. Ходил в своих больших очках, у которых вместо линз были вставлены лупы, бубнил себе под нос очередную заученную лекцию, поедая булочку, хотя сам был похож на неё. Ничего необычного. Обычный пацан с обычными пухлыми щёчками и любящим сладкое.       И именно этот обычный четырнадцатилетний пацан стал следующим посмешищем школы, над которым вечно шутила все дети. Подножки, отбирание рюкзака и книжек, на что Джун только закатывал глаза и уходил без вещей, ведь знал, что в конце концов всем надоест и его оставят в покое. Так всё и было, всем надоело со временем, но не Субину. Чхве бесился от этого только сильнее. Бесился от безразличия к его персоне со стороны дряблого одноклассника, что только и мог дать словесный отпор, но не физический. И Бина бесило то, что Ëнджун так отвратительно похож на него самого раньше. Поэтому с каждым месяцем его шутки заходили всё дальше. Синяки на молодом теле Джуна становили слишком частыми, а его вещи портились с незавидной регулярностью.       — Что ты от меня хочешь и сколько этот цирк будет продолжаться? — не сдержанно кричит Ëн, когда его больно прижимают лопатками к белой стене одного из школьных туалетов.       — Хочу увидеть как ты бесишься, — скалится Субин, предплечьем давя на чужую грудную клетку, ещё сильнее вжимая парня в стену. Старший альфа только недовольно шипит и сжимает кулаки, больно впиваясь в ладони ногтями, пытаясь отрезвить рассудок. — Как ты злишься до белых пятен перед глазами; как сильно жаждешь ударить меня по лицу за все издевательства. Хочу видеть тебя настоящего, а не твою напыщенную и гордую самооценку среднестатистического отличника, который не видит ничего кроме учебников. Это не интересно, Джун~а, — ласково тянет Бин чужое имя, без формальностей, и, наклоняется ещё ближе, как зверь к добыче. — Нельзя быть таким добрым, здесь таких не любят. Думал самый умный? И если будешь игнорировать о тебе забудут? — Ëнджун ещë сильнее впивается ногтями во внутреннюю сторону ладони, до кровавых полумесяцев и сжимает челюсть до боли. — Ты сильно ошибался, — Субин немного расслабляется и отходит назад, чтобы в следующую секунду с удвоенной силой вдарить старшего в стену. — Тебя не забуду я, никогда. Ты настолько меня бесишь, что мне хочется раскроить тебе череп и расписать твоей кровью эти серые и унылые стены толчка, — младший выплëвывает это в чужое лицо, с такой желочью, что у Джуна не остаëтся никаких сил продолжать слушать бред альфы.       — У тебя проблемы с головой, парень, — в ту же секунду после произнесëнных слов, Ëнджуна бьют в живот с удвоенной силой, от чего старший стонет от боли и даже немного обмякает. Он не умеет за себя постоять, как бы не пытался. Его мягкий, с детства, характер и любовь к выяснению отношений без насилия, всегда подводили парня. Примерно, как сейчас. — Если тебе омежки не дают, то это не моя вина, — Джуну просто хочется домой сесть за очередную книгу с законом страны и забыть о том, что завтра он снова будет атакован нестабильным альфой — Чхве Субином.       — Ты слишком жалкий, — выплёвывает младший, хватаясь руками за грудки и подтягивая ближе к себе, чтобы увидеть во взгляде страх, ненависть или злость. Да что угодно, но не пофигизм.       — И это говорит мне человек, который самоутверждается за счёт слабых? Тот человек, который в тихом и безлюдном месте ест пончики из пекарни напротив? Тот, кто, — Ëнджун не успевает больше ничего сказать, потому что чувствует на своих губах привкус металла.       Можно ли было назвать это прикосновение губ — поцелуем? Скорее — борьба, парень не касается мягко и уверено, он дико и жадно прихватывает зубами нижнюю губу Джуна, в прямом смысле кусает её до крови. Субину хотелось заткнуть этого наглого парня и не слышать ни единого слова, от которых у альфы срывает предохранители мощнее, чем от сильнейшего наркотика. Он просто не хочет слышать правду. Бин не готов к ней спустя такое количество времени.       — Ты, блять, псих! — кричит Ëнджун и бьёт кулаком в челюсть, выбегая за дверь туалета. Старший сильно трёт рукавом губы, стирая с них свою же кровь и остатки после прикосновений Субина.       С того момента жизнь этих двух альф повернулась на сто восемьдесят градусов. Ëнджун и до этого шарахался всех друзей Чхве, а теперь боится даже младшеклассников, которые просто проходят мимо без каких-либо корыстных целей. Ëн думает, что он сошёл с ума, ведь ему начинает мерещиться, что его жизнь в слишком большой опасности из-за одного единственного и отшибленного на голову альфы. Только проблема в том, что ему это правда кажется. Субин не появлялся на горизонте около двух недель, а у Ëнджуна паника в голове поселяется только от того, что его зовут по имени. Он боится повернуться и увидеть те самые не обычного разреза глаза, которые смотрят с насмешкой, а когда возвращается домой, оборачивается назад, ведь чувство, что ему смотрят в спину и преследуют, никуда не проходит даже спустя время.       У Джуна ещё никогда в жизни не было такого сильного желания прогуливать школу. Даже до того злоебучего дня в одном из сортиров, парень не так сильно боялся ходить в школу, а сейчас даже пытка выйти из дома кажутся парню сродни похода в ад. И если признаться честно, то Чхве бывало даже задирал подбородок к верху, смотря на всех надменно, ведь много слухов наслушался по поводу того, что он теперь собственность Чхве Субина. И ему было до икоты смешно с этого. А теперь нет. Внутри сидит сродни моховому растению, который питается отчаянным положением Ëнджуна и разрастается каждый раз всё сильнее.       Две недели у Субина проходят не лучше. Он сидит на пыльном диване друга и смотрит в одну точку, кажется, всё это время, что не появлялся в школе. Телефон давно разрядился от многочисленных сообщений и звонков своих корешей, которые в недоумении, где их самый главный сорвиголова школы. Бомгю, в чьей квартире теперь обитает Бин, вечно пытается парня растормошить, рассмешить и подтолкнуть к чему-то безумному, лишь бы его друг вернулся в привычное для него русло. Но парень не шевелится, а только трогает пальцами онемевшие губы, каждый раз возвращаясь к тому дню.       — Может, ты уже расскажешь, что произошло? — Бом всё ещё не теряет попыток вытянуть из Субина хотя бы одно слово.       — Я проебался, — неразборчиво гундосит альфа, всё ещё не отводя от пятен на стене взгляда.       — Ну поебался, и поебался, что, в первый раз что-ли? — сильно удивляется младший. — Или это тебя оприходовали? — вылупив глаза, насколько это вообще возможно, тихо произносит Бомгю.       — Ты долбоёб, Гю, — медленно моргает Чхве, и трясёт головой, смотря теперь на друга. — Я проебался, причём жёстко, — в глазах напротив всё ещё стоят не озвученные вопросы. — Помнишь того пухлого альфу? Ëнджуном зовут. Так вот, бесит он меня до чертей перед глазами, так и хочется разбить его об ближайшую стену. Но как только я чувствую его запах, моё желание крови становится настолько ничтожно мало, что мне самому страшно от этих перепадов, — парень выдыхает и смотрит на свои голые колени через дырявые джинсы.       — Субин~а, ты случайно не втюрился в эту ходячую энциклопедию? — с серьёзным лицом задаёт вопрос Бомгю, но парню и не нужен ответ, у его друга буквально на лице написано, что «он, блять, реально влюбился в того, над кем издевался и кого бил больше семи месяцев». — Ну или может он тебе понравился? У вас вроде как судьба одинаковая. Прикинь через пару лет, он найдёт тебя и так же шлёпнет о ближайшую стену головой и начнёт втирать что-то по типу «бесишь, сука», — весело говорит Гю. Но Субину не смешно.       Чхве впервые в жизни думал над словами идиота-Бомгю, который и умеет, что клоуном подрабатывать. Вся последующая ночь прошла в попытке понять, что же всё-таки чувствует парень по отношению к «ходячей энциклопедии», по имени Чхве Ëнджун. Те часы, что были потрачены на очередное самобичевание Субина, привели парня к тому, что теперь Джуна не тронет никто, кроме него самого.       Именно с этим железным решением Субин пошёл на следующее утро в школу, чтобы рассыпаться в пепел, из-за слов преподавателей о том, что «Чхве Ëнджун перевёлся».

end flashback

***

      — Ты рано, — говорит Джун, присаживаясь за столик напротив.       — Привык вставать в шесть утра, — пожал плечами Субин, откладывая в сторону меню, которое успел досконально изучить за проведённое здесь время. Ëнджун громко смеётся, привлекая к себе внимание других людей в заведении, но Бин не в силах заткнуть его, залипая на появившийся румянец на щеках.       — Надо почаще тебя отправлять на общественные работы, — младший только закатывает глаза, и опирается локтями в стол, смотря прямо в глаза Чхве, собираясь с духом, чтобы что-то сказать. — Кстати, этот стиль в одежде тебе идёт больше, чем то, что ты носишь в повседневной жизни, — между прочим замечает альфа и откидывается на спинку кресла.       — Да, полицейская форма тебя тоже не красит, — грубит Субин, хотя и понимает, что нагло врет. Этому человеку, что не надень, он будет выглядеть как греческое божество. — Как там на улицах города последние пятнадцать дней? — начинает диалог Бин, потому что пауза начала затягиваться.       — Просто превосходно, я никогда в жизни дне недели подряд не уходил домой в семь часов вечера, — нагло улыбается альфа, отстукивая пальцем по столу, понятный только ему ритм.       — Не сильно ты этому и рад, — поднимает бровь Субин, слыша в чужом голосе недовольные нотки.       — Ты прав. Выезжать в час ночи за одним сорвиголовой, намного интереснее, чем просто приходить домой и ложиться спать, — слишком легко соглашается Джун и переключает своё внимание на подходящую официантку, делая заказ.       Ëнджун, после ухода официантки, начинает рассказывать про свой пятнадцати дневный отпуск от работы за погоней шпаны, которая в край обнаглела, а Субин слушает его и молчит, впитывая в себя каждое произнесённое парнем слово, словно он рассказывает какую-то жизненно необходимую информацию для спасения мира, а не его будний день. Наверное, самым главным фактом такой покорности служит ещё и запах Джуна, который действует на второго альфу, сильнее самого сильного успокаивающего. Запах мокрого после дождя асфальта, въедается в рецепторы с удвоенной силой, щекоча нервные клетки младшего.       — С тобой всё нормально? — интересуется по итогу Ëнджун, после того как официантка принесла их заказ и скрылась за углом.       — Ты мне нравишься, — легко признаётся Субин словно они с Чхве тридцать лет вместе и эти слова уже просто выучены наизусть, из-за чего сказанное получается как-то непренуждённо.       — Если ты думаешь, что после этих слов, я как течная омега захочу тебе отдаться, то ты сильно ошибаешься, я целуюсь только на третьем свидании, — отшучивается Ëнджун, а у самого внутри ураган чувств пронёсся. В голове всплывают образы прошлого, но парень быстро подавляет в себе непрошенные мысли.       — Для тебя хоть сто свиданий, — отвечает Бин и отпивает свой американо.       — А ты разве продержишься сто свиданий без единого прикосновения? — с вызовом спрашивает Джун.       — Как знать, главное, чтобы ты волком не взвыл, — ставит точку Субин и переводит разговор на другую тему.

***

      На протяжении последующей недели, после свидания, Джун живёт словно в него каждую секунду втыкают иголки под названием «неизвестность». В участке всё слишком тихо и спокойно, чтобы быть правдой. За весь этот промежуток длинною в семь дней, Чхве только раз вызвали на разборку с местными гопниками, во главе которой должен был быть как всегда Чхве Субин, но это было ошибочное суждение. С одной стороны альфа должен радоваться, ведь вся эта неделя прошла очень спокойно, но факт того, что затишье бывает только перед бурей, пугает намного сильнее.       По итогу первый волком воет как раз Ëнджун, потому что ему не хватает в повседневной жизни язвы, в виде надоедливого и слишком дерзкого альфы, который то и делает, что каждый божий день мозолит глаза старшему.       — Чхве Субин, ты не сдох где-нибудь под мостом? Мне нужно поговорить о том, что я уже неделю сплю и вижу как что-то случилось. И я среди всего этого дерьма, просто беспомощно стою и смотрю, — сразу выпаливает альфа, как только по ту сторону линии снимают вызов.       — Блять, — хрипло разноситься в трубку. — Ëнджун~а, мне хуёво, отъебись, пожалуйста, — голос парня был слишком хриплым и разбитым, из-за чего у Джуна по спине пробежал мерзкий холодок.       — Что случилось? Почему ты хрипишь? Заболел? — старший не смотрит на то, что его послали открытым текстом, ведь мысли, которые всплывают в голове не самые красочные.       — Случилось то, что мне хочется иметь всё, что может только попасться под руку. В прямом смысле, — рычит Чхве и начинает шуршать покрывалом, видно принимая более удобную позу, чтобы не было так больно.       У Ëнджуна словно занавес в театре открылся и его осенило — у Субина гон. Дрожь прошлась по всему телу, заставляя волосы на руках и затылке встать дыбом. Старший ёрзает в кресле, вытирая потную ладонь о штанину и переводит дух, собираясь с мыслями. В трубку всё ещё рвано дышат и иногда доносятся порыкивания вперемешку со скулежом. Джун знает, что такое гон, не удивительное явление, но сейчас он сидит как оловянный солдатик и смотрит в стену перед собой, словно словил вселенский шок от услышанного.       — Я надеюсь мы выяснили всё на сегодня, пока, — всё же нарушает тишину Бин и снова слышится шум в динамике — парень тянется за телефоном, лежащем на простынях в стороне от него.       — Где ты находишься? — выговаривает парень быстрее, чем осознаёт, что только что сказал его больной мозг. Но Джун почему-то не жалеет о своих словах, а наоборот приободряется от сказанного, и появившаяся из неоткуда уверенность начинает подталкивать Чхве дальше на безрассудство. — Где ты, я приеду, — продолжает наседать старший, держа руку на сердце, потому что ещё немного и оно выскочит из груди через горло.       Но вся уверенность в миг испаряется, как только в трубке повисает звенящая тишина. Ëнджун на секунду думает, что Бин сбросил вызов, но тянущиеся, словно вечность, секунды под чужим именем продолжают идти, а участившееся, хоть и сдерживаемое, дыхание даёт понять — Субин всё слышал. Жалеет ли Джун о сказанном? Нет. Ну может слегка и то, только потому, что его могут послать нахуй, сказать, какой он долбан и разорвать все контакты. Но ещё больше парень боится, что Бин уже может не вернуться в его жизнь. Хотя эта мысль кажется настолько смехотворной, ведь сколько бы старший не сбегал, он вновь и вновь натыкался на младшего, так или иначе.       — Я вышлю адрес сообщением, — шёпотом говорит альфа и тут же сбрасывает вызов.       Сообщение приходит только через десять минут, словно Субин думал стоит ли это делать, или он хотел дать Ëнджуну время подумать над сказанным и передумать. Но Ëн уже всё взвесил. Он хотел. Он хочет. Он боится, но ему это нужно. Это надо для Субина. Помочь альфе пересекает всë здравомыслие на корню. Ещё никогда в жизни Джун не врал коллегам и не ездил по городу так быстро, только потому, что хотел быстрее оказаться с тем, кого всю жизнь боялся.       Ëнджун поднимался по лестнице, считая каждую ступень, пытаясь выровнять сбившееся дыхание и унять судороги во всём теле. Его словно ударила молния и мужчина не до конца понимает, что происходит и где он вообще. Воображение только подбрасывает картинки с Субином в главной роли, который полностью повяз в гоне и ничего не хочет, короче как чувствовать кого-то рядом. Может, младший тоже хочет Ëнджуна и потому парень сдался без боя? А может альфе так было плевать с кем проводить гон, а тут появился навязчивый идеей Джун? Эти мысли появились уже буквально около двери в квартиру Бина, рядом с которой парень осёкся, перед тем как постучаться. Очень много мыслей сразу, затуманивает и опьяняет бедный мозг без возможности в полной мере оценить ситуацию.       Что он здесь делает? Почему по собственной инициативе он примчался словно послушная собачка? Нужно ли это вообще Субину или всë что произойдëт за этими дверями, сплошь и рядом обман? И ведь в правду, что если всё так и будет? Нужен ли Ëнджун Субину, чтобы помочь младшему провести безболезненно гон или потому что, Бин сам хочет этого?       Дверь в квартиру открывается слишком неожиданно и резко, так, что задумавшийся Джун еле успевает отклониться назад и дверь бьётся о стену подъезда, у которой после оглушительного удара сыпится побелка. Усилившийся запах по ту сторону становится ещё сильнее и бьёт по обонянию Ëнджуна с неимоверной силой, что в какой-то момент старшего даже затошнило. Бин выглядит потрёпанным; на голове беспорядок; рубашка расстёгнута полностью и выглядит помятой, а штаны слегка порваны в районе ширинки. И дышит альфа так, словно бежал до квартиры три дня и три ночи без остановок, а не только поднялся с постели.       Чхве-старший смотрит на парня неотрывно, забывая даже дышать. Природный запах древесины выбил все мысли и сомнения напрочь, сейчас хотелось только протянуть руки к Субину, схватить его за шею и притянуть в объятия, уткнуться в макушку, чтобы дышать не обычным воздухом, а дышать только запахом дерева.       Бин видит изменения во взгляде напротив и почти сразу хватается за чужое запястье, чтобы в следующую секунду затянуть старшего в свою квартиру, закрывая за собой дверь и прижать к ней тело Ëнджуна. Бежать больше некуда, но Чхве и не собирался давать по тормозам, сейчас в нём говорит внутренний волк, принимающий негласный вызов от второго альфы. Уверенность и желание смешались в один единый ураган, сносящий крышу у обоих парней, стоящих вплотную друг к другу. Так близко, что если задержать дыхание, можно почувствовать чужое сердцебиение, но они лучше задохнуться в погоне за смешивающимися природными запахи, которые заполнили абсолютно всë пространство квартиры, чем задохнуться без него.       Субин долго не может стоять без дела, и через пару секунду наклоняет голову к плечу, прижимаясь холодным носом к чужой обжигающей шее, утыкаясь прямо в то место, откуда запах мокрого асфальта доносится слишком сильный. Бин тянет воздух слишком жадно, словно не может надышаться и насытится им, а руки неспешно, с маниакальным наслаждением, ползут по чужим предплечьям вверх и останавливаясь на сильной груди, где под ладонями слышно трепетание чужого сердца. Субин словно в реалистичном сне, он не может поверить в происходящее. Пытается ластиться ближе, просит доказать, что это всё не воображение его больного подсознания и что Ëнджун реальный; стоит перед ним; хочет его.       — Зачем ты это делаешь? — шепчет в чужую шею Бин, пробегаясь губами во время сказанных слов и чувствует большую, тёплую ладонь Джуна у себя в волосах. — Блять, твой запах сводит меня с ума, ещë немного и я просто тебя сожру прямо в коридоре…       — Хочу, — тянет парень, игнорируя последнее предложение и прикладывается затылком о стену позади себя, чтобы открыть больше доступа к своей шее. Субин на это слово утробно рычит; волком раненым воет, он не этого ответа ждал если честно. Он надеялся услышать колкую фразу в свой адрес о беспомощности или ещë чего. Но подобный ответ заставляет всю сущность сидящую внутри Чхве перевернуться вверх дном. Он хотел услышать другой ответ, потому что теперь ему становится слишком мало. Альфе нужно больше, чем одно слово, и Ëнджун чувствует изменение в настроении младшего, которое вместо парня может ответить на все заданные ранее вопросы Ëна, что гложили его по пути сюда.       Зарытая, до этого в чужих волосах, ладонь Джуна, сильно сжимается в кулак, оттягивая пряди назад, отрывая прижимающегося альфу от себя. Парень встречается с чёрными омутами, смотрящими на него с таким обожанием и восхищением, что Чхве просто не может выдержать сексуального давления, исходяшего от младшего и потому, обратно тянет на себя, соприкасаясь с чужими, сухими губами воедино. У Ëнджуна словно пазл на место становится и собирается прекрасная картинка. Теперь старшему не страшно поддаваться искушению и без зазрения совести целовать Субина так открыто и мокро. Теперь ужасы прошлого не напоминают бедному мозгу каждую секунду о том, как было плохо когда-то. Бин чувствует на своих губах чужое, тяжëлое дыхание, мокрый язык, что проходится по обветренным губам и долго не думает, сразу становится податливым и одновременно настойчивым; принимающим и одновременно отдающим, а Ëнджун не понимает, что за приятное чувство растекается у него внутри, но может предположить.       Вести в поцелуе Джуну долго не дают, Субин сильнее вдавливает парня в стену, перекладывает руки чуть ниже талии и сильно давит на тазобедренные косточки, заставляя старшего несдержанно выдохнуть в чужой рот и зажмурить глаза до цветных пятен под веками. Именно этой реакции младший альфа и добивался, чтобы в следующее мгновение пробежаться языком по нижней губе Ëна, и следом сплестись в мокром танце с чужим языком.       В этой борьбе, с огромным счëтом, проигрывает Ëнджун, но парень и не расстроен, он привык, что Субину всегда сходит всё с рук; что Субину всë дозволено; что именно Субин превосходит всех и во всëм, а его язык сейчас тому подтверждение. Джун не видит ничего, кроме звёзд под веками, но он чувствует чужие горячие ладони сквозь рубашку, которые собственнически сжимают его худощавое тело; горячие и мокрые губы на подбородке, которые стремительно спускаются вниз к шее, плечам и ключицам; бедро, которое с нажимом вклинивается между зажатыми ногами Джуна, вдавливая в стену сильнее.       Старший хочет засмеяться в голос от того, как сильно его сейчас вдавливают в стену, словно Субин и вправду боится, что от него могут сбежать или это всë просто игра его подсознания.       И тут Чхве словно холодной водой окатили. Прошлое настигло слишком быстро и ярко. Школьный день. Туалет. Дикий поцелуй. Удар. Крики и… Ëнджун ушёл. Оставил альфу тогда одного и ушёл. По голове ударили трёхтонной бетонной плитой вины. Парень не клялся младшему в вечной и чистой любви до гроба, он просто пришёл к Субину в гон и принуждает взять то, в чём младший сам до конца не уверен — принадлежит ли это тело и душа по праву ему.       Джун материт себя и бьётся затылком о стену, чуть ли не взвыв от собственной ничтожности. Как он мог так просто играть с чужими чувствами так долго, а теперь требовать от Бина больше, чем старший мог дать сам. Тело напрягается не вовремя, потому что Чхве Ëнджун пытается сдержать слезу, которая может вот-вот сорваться вниз по румяной щеке и этот жест не уходит даже от возбуждённого альфы с гоном.       — Я сделал больно? — голос ломается на середине предложения и Джун не выдерживает, падая лицом в чужое плечо. — Ëнджун…       — Бинн~а, я такая мразь, — шепчет одними губами старший, обвивая руки вокруг талии альфы.       — Почему ты так решил? — Субин тяжело сглатывает, опуская ладони на родную ему спину. — Ты никогда не будешь мразью, Джун~и, ты же слишком мягкий и никогда не сможешь навредить кому-то…       — Не с кем-то, а с тобой. С тобой я поступаю как мразь, — Ëнджун сильнее прижимается к полюбившемуся запаху дерева, пытаясь найти в нём успокоение. И оно приходит, вместе с невесомыми поцелуями в висок, макушку, лоб и переносицу. В общем везде, до куда сможет достать младший.       — Если бы я в серьёз так думал, то никогда бы не влюбился в тебя, — говорит Бин, хватая младшего за подбородок, заставляя смотреть в свои глаза. Мягкая улыбка озаряет чужое лицо, а на щеках снова красуются очаровательные ямочки. Парень наклоняется к самому уху. — А ещё ты впервые назвал меня Бинн~и, — горячий шёпот обдаёт кожу Ëнджуна и табун мурашек пробегается от самой поясницы до затылка. — Сделай так ещё раз, — следом в ход идёт язык, который проходится по ушной раковине и в конце прихватывая мочку зубами.       — Заслужи, — принимает дерзкий вызов Джун и чувствует, как его тянут за собой, утробно порыкивая. А тянут вглубь квартиры из которой он точно не выйдет в ближайшие дни.       Ëнджун сбивается со счёта, сколько раз его приложили лопатками о ближайшую стену, пока Субин пытался дотащить их тушки до одной конкретной цели — кровати. Но старший не возмущается, каждый раз, когда они останавливались и Ëн чувствовал губы, накрывающие его, а следом скользкий язык, то всё маты в сторону младшего словно по волшебству вылетали прочь из головы, заменяясь очередным поскуливанием от сильного удара.       Как парни добрались целыми до спальни, останется загадкой, ответ на которую Чхве будет искать потом. Сейчас, единственное, что имеет значение, это вечно холодные ладони, которые так великолепно контрастируют с разгорячённой кожей Джуна. И конечно же увлажнённые губы Субина, изучающие обнажённое тело под ним. Одежда осталась за приделами комнаты, примерно там же, где и рассудок самого Ëнджуна. У него нет течки, он не может подстроить свой организм под своего альфу, но желание бурлящее внутри него настолько сильное, что он буквально лавой растекается на простынях, чувствую не менее горячее тело над собой.       Старший полностью повяз в Субине, что каждый хриплый вздох альфы, действует на него покруче афродизиака. Сущность доминанта у Джуна рвётся наружу с такой мощностью, что парень не всегда успевает уследить за ним и периодически пытается взять первенство, но хватает одного рыка со стороны Бина, который заставляет альфу внутри другого завыть раненным волком и начать ластиться к сильным рукам сильнее, чем до этого, выпрашивая ласки.       Чхве рывками освобождает чужие бёдра из оков полицейских штанов, отбрасывая их в сторону и в эту же секунду наклоняется вниз, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра Джуна и следом захватить небольшой участок кожи, прикусывая и оставляя метку. Ëнджун только не сдержанно стонет, закрывая лицо рукой, как какая-то девственная омега. Вся альфья сущность испаряется, когда Субин губами поднимается к кромке боксеров, рыча, и срывая их вслед за штанами.       Младший откровенно залипает на обнажённое, стройное под ним тело, сильнее разводя чужие колени в стороны и подтягиваясь в плотную, соприкасаясь с чужими бëрдами. Бордовый след, оставленный им, очень красиво контрастирует на чужой медовой коже, заставляя Субина терять разум быстрее, чем хотелось изначально.       Субин словно не до конца верит, что всё происходящее реальность, поэтому блуждает по разгорячённой коже Джуна одними пальцами, так, будто перед ним не живой человек, а фарфоровая кукла — нажмёшь сильнее и он рассыпется. И Чхве старается подавлять своего внутреннего альфу так долго и тщательно, что его уже изнутри начинает разрывать на мелкие атомы, но парень продолжает изучать каждый сантиметр чужого тела, наслаждаясь и впитывая в себя всë очень основательно. Хочется изнурить себя так сильно, чтобы уже не осталось сил сдерживаться и сорваться, показать кто тут главный, приструнить этого дерзкого хëна, сделать своим и не чьим больше.       А Ëнджуну уже самому плохо становится от переизбытка эмоций, настолько, что старший уже не выдерживает, тянет руки к альфе, как слепой котёнок, негласно прося перейти к действиям. Джуна тоже рвёт на пополам внутри, и это чувство заставляет парня ёрзать на простынях и унимать возбуждение с помощью членовредительства. Именно из-за этого губы Джуна просто искусаны в кровь, отчего они стали немного пухлее и красочнее. А Субин нагло соврёт, что никогда не мечтал увидеть их на своём члене.       Но сейчас не то настроение. Младшему хочется, чтобы Джун просил, умолял, звал только его и думал только о нём. Но место слов Ëнджун только тянется вперёд, хватаясь за изящную и массивную шею, тянет за собой в пучину страсти, встречаясь в очередном мокром поцелуе. Гордость. Субин не спутает её ни с чем. Чхве ведь тоже альфа, у него в генах заложена доминантность и добиться того, чего хочет Бин будет если и возможно, то не так просто.       Старший запускает язык, сталкиваясь с Субином на пол пути, а руки ползут от шеи вниз по мощной груди, задевая возбуждëнные соски и вслушиваясь с очередной несдержанный выдох со стороны. Бин чувствует на своëм теле проворные руки и тоже не отстаëт от Джуна, исследуя пальцами рëбра, пересчитывая их, а после спускается вниз, задевая уже твëрдый член. Ëнджун скулит сквозь зубы, от этого действия и падает затылком обратно на подушки, поджимая пальцы на ногах. У Бина рвутся тросы, держащие его над пропастью только от звуков, которые слетают с чужих пухлых губ. Чхве Ëнджун — это произведение искусства, которым хочется наслаждаться днëм и ночью. Но Бин здраво оценивает своë состояние и потому пару раз проходится ладонью по члену, размазывая естественную смазку по стволу, и ведëт рукой дальше к самому колечку мышц. Секунда у Джуна уходит на то, чтобы осознать происходящее, а после ещё время, чтобы оторваться от покусывания чужой шеи, на которой расцветали собственнические метки. Субин видит панику в чужих лисьи глазах и осознание приходит и к нему тоже.       Чхве не омега. Он чёртов альфа, который не умеет подстраиваться под другого доминанта. Старший разочарованно стонет, поджимая пальцы на ногах из-за прохлады, образовавшейся после того, как Субин оставил его снизу одного.       — Блять, ты должно быть издеваешься? Возьми ёбанную смазку и сделай что-нибудь, — рычит рассерженный Ëнджун, ёрзая спиной на скомканных простынях и смотрит слишком дико, для человека, который пришёл в здравом уме помогать другому альфе с гоном.       — Я же говорил, что не даю никому, особенно дома, это священное место, — прихватывая нижнюю губу зубами, Субин уводит взгляд в сторону, извиняясь за столь сильный проёб.       — Слышь, священник… Хочешь сказать, что у тебя нет смазки? — в ответ только отрицательное покачивание головы. — Да как ты можешь рационально мыслить и думать о какой-то растяжке, когда у тебя ёбанный гон? — пряча лицо в сгибе локтя, как-то слишком восхищённо бубнит старший.       — А ты думаешь, что я неделю релаксировал дома? Он почти закончился, поэтому сейчас я буду максимально сдержан, чтобы не навредить тебе, — ответ получается слишком агрессивный.       — Почему ты не позвонил мне, ты ведь знал…?       — Заткнись, мы должны прерваться, — выставляя руку вперёд, чтобы демонстративно прервать речь Ëнджуна.       — Я не хрустальный, ты можешь использовать что-то другое. Например, крем? — задумчиво спрашивает Чхве, вспоминая любые другие средства заменители.       — Я похож на омегу использующую крем? — с насмешкой интересуется Субин, кладя ладони на разведённые по разные от него стороны колени и успокаивающе начиная поглаживать большими пальцами внутренние стороны бëдер.       — Слюна? — как-то надломленно выходит одно единственное слово. По Ëнджуну видно, что он сам не уверен в собственных словах, или это на него так действует запах Субина?       — Ëнджун, мы не в дешёвой порнухе, здесь просто плюнуть, потереть и вставить не прокатит, — устало прикрывая глаза и мотая головой в разные стороны, отвечает альфа.       — Смотрю, ты до хуя умный, — шипит Чхве, недовольно дёргаясь под чужими ладонями.       — Поумнее тебя буду, — Бин ложится сверху, на грудь Джуна, и извиняюще касается губами дергающийся под кожей кадык.       — Какой же ты ублюдок, — в итоге выдыхает на уровне слышимости старший.       — Зато твой, — мурлычет Бин и утыкаясь носом в ярёмную впадинку, глубоко вдыхает чужой запах мокрого асфальта.       — Мой, — без сопротивления соглашается Джун, на автомате качнув головой, подтверждая свои слова. — Но вот твой стояк упирается мне в бедро, что будет делать? — через некоторое время выговаривает Ëн, чувствуя как парень над ним начинает понемногу потираться о него.       — Если всё ещё есть запал, можешь помочь другим способом, — говорит Субин, поднимая голову и смотря из-под чёлки на младшего. — Тем более, компенсацию за моё уничтоженное моральное состояние, никто не отменял, — кончик носа проходится по чужой щеке, вверх и вниз, а после его губы снова накрывают чужие.       — Вообще-то ты сам виноват. Никто не заставлял тебя ходить, ты мог прекрасно отсидеть свой срок в обезьяннике, — отстранившись назад, шепчет Джун, бегая взглядом по идеальному лицу напротив.       — Тогда бы у меня не было шанса на то свидание, — как-то по-детски закапризничал Субин, словно у него отобрали любимую игрушку.       — Правильно, поэтому меньше говори, а больше делай, — ладонь Джуна ложится на мягкую щёку, а большой палец гладит по выделенной скуле.       — А ты заставь меня, — согретая ладонь Субина, накрывает чужую руку, а голова наклоняется к источнику ласки.       Кто придумал, что альфам не нужна ласка и забота? Джун всегда был против таких высказываний: «Вы альфы и вам не положено есть сладкое», «вы альфы и вам не нужна какая-то омежья ласка». Бред. И сейчас Ëнджун наблюдает за тем, как младший поддаётся на любое прикосновение от старшего, отвечает так жадно, что внутри ком вины становится значительно больше.       «В тот момент Субин тоже просто хотел почувствовать заботу?». Если это так, то Ëнджун просто испугался ответственности в будущем, а не самого альфу. Младший знал, что Бину сложно выражать эмоции и никак не придавал придиркам значения. Порой даже умилялся, когда ловил парня за углом школы с шоколадным пончиком из пекарни напротив. И именно спустя столько лет, Джун понял это, только когда заглянул в тёплые карие глаза.       Они как были дураками, так и остались.       Ëнджун хватается за чужие плечи и меняется местами с Субином. Парень всё ещё чувствует себя не в своей тарелке, ведь он отвечает за удовольствие другого альфы. И если честно, скажи Джуну, что он когда-то будет отсасывать другому доминанту, то парень покрутил бы у виска и послал нахер. Но сейчас становится до жути не смешно, ведь именно он сидит между массивными, разведёнными коленями Бина, оглядывая его с ног до головы и задерживая взгляд на натянутой ширинке спортивных штанов.       В горле мгновенно пересыхает и ладони начинают максимально потеть. Это конечно не первый отсос на практике Ëнджуна, но сейчас парень чувствует себя девственником, впервые увидевший член. Дав себе мысленную затрещину, Чхве тут же потянулся к резинке штанов, пытаясь выглядеть максимально решительным, но дрожащие пальцы выдают владельца с потрохами.       — Ты можешь этого не… — Бин не успел договорить, как его тянут за загривок вперёд и затыкают мокрым поцелуем.       — Заткнись хоть на минуту, — горячий шёпот обдаёт влажные от слюны губы, посылая по телу Субина мурашки.       — Думаешь справишься за минуту? — нагло усмехается младший в родное лицо.       — Мне хватит и двадцати секунд, — обиженно рычит старший и толкает парня ладонью в плечо.       Субин пытается расслабиться, откидываясь спиной на изголовье кровати, раскидывая руки в стороны и давая негласное разрешение продолжать. У Бина всё ещё бурлит дикое желание вперемешку со здравым смыслом. Ни дать, ни взять. Отвратительное чувство, но как же оно хорошо контрастирует с горячими ладонями Ëнджуна у себя на внутренней стороне бёрдер. Чхве-младший готов разлететься на атомы только от одного запаха Джуна, что витает и заполняет его комнату.       У Субина голова кругом идёт от осознания того, что в эту самую минуту ему собирается отсосать сам Чхве-мать-его-Ëнджун, из-за которого он столько времени страдал. И нет, это не ёбанные галлюцинации из-за подошедшего под конец гона, а самая настоящая реальность. Ведь невозможно так ярко чувствовать горячее дыхание на подрагивающем из-за возбуждения животе; обжигающие прикосновения ладоней на коленях, поднимающиеся всё выше; взгляд из-под чёлки, который смотрит в самую душу. Это всё настолько реально, что кажется ещё немного и Субин скончается как личность на собственной кровати.       А Ëнджун легче не делает, дразнится, медлит, смотрит на изнывающего в ожидании альфу и пытается совладеть со своими желаниями, чтобы не сорваться и не натворить глупостей. А те самые «глупости» — его странные мысли о том, что всё это просто обычная побочка от гона Субина и Чхве ненавидит себя за подобные переживания. Ведь в глазах напротив буквально читается всё: обожание; восхищение; желание; любовь; даже нежность с волнением.       Сколько проходит с момента, когда Джун взял на себя инициативу? Десять секунд? Минут? Не имеет значение. Если старшему скажут выбирать между тем, чтобы вечность трогать Субина, докуда только он сможет дотянуться или… А «или», как такового, не будет, потому что Ëнджун даже не дослушает до конца и выберет вечно чувовать тепло Бина у себя под боко. Ведь ничего больше ему не надо, кроме своего альфы.       А Ëнджун и вправду надеется, что этот альфа его, весь, без остатка.       Старший робко улыбается, на расширенные зрачки Субина, который уже утробно рычит, всеми силами сдерживая своего внутреннего зверя, и резко перехватывает рукой стоящий колом член, медленно размазывая ладонью естественную смазку. Джуну хочется поиздеваться, так же искуссно и медленно, как делал все эти года Бин. Хочется заставить младшего давиться беспомощность и чувством отданного контроля в руки другого альфы.       — Если ты сейчас же не возьмëшь его в рот я тебя, — предложение обрывается на половине.       — То ты меня что? Возьмëшь без смазки? — отшучивается Ëнджун и наклоняется ближе к бëдрам, чтобы в секунду захватить небольшоы участок кожи и поставить на этом сильном и изящном теле свои собственнические метки.       — Я тебя… — Субин снова не договоривает, потому что по всей квартире разносится зонок в дверь, а потом долгие звуки и крики мо ту сторону.       Бин говорит не обращать внимание на это и приступить к тому, что начал, но непрошенный гость оказался слишком настырным из-за чего младший и понял, кто к нему нагрянул в столь поздниы час. Вся пелена возбуждения в секунду испаряется, а озоной огонëк Ëнджуна затухает, потому что запах Субина стал намного слабее чем пару минут ранее. Чхве откидывает взмокшую чëлку, и поднимается на постели, затягивая старшего в поцелуй, на который ему отвечают с таким же рвением. Человек с другой стороны квартирв, всë ещë что-то кричит и долбит кулаком в дверь, пытаясь вытяснить хозяина квартиры на переговоры.       Бин быстро натягивает первые попавшиеся под руку вещи и покидает свою спальню, прося Ëнджуна не выходить отсюда. Субин мысленно уже представил как расароит череп его друга, который не свет, не заря заглянул к нему и просто пересëк на корню возможный, крышесносный отсос от не менее ахуительного старшего.       — Здорова, бродяга, — первые слова, которые произносит Бомгю, как только Субин открывает дверь в свою квартиру. — Ой-ëй, тут жëстко пахнет сексом, — закрывая нос пальцами, Гю проходит в квартиру без приглашения и снимает свои кеды с ног. — Неужели я прервал тебя от какой-то сладкой цыпы? — ехидно улыбается младший и смотрит на разъярëнного Бина.       — Сочту за комплимент, — раздаëтся голос Ëнджуна позади парня. Старший вышел из комнаты, натянув на себя первую попавшуюся футболку Субина, которая была ему явно больше на размеров пять, сама вещь прикрывала все прелести только до середины бедра, а у Чхве внутри всë сжалось, а желание обладать этим телом стало в десять раз мощнее, чем до этого. Этот альфа, которого так любит Бин, ещë и в его одежде. Слишком много для разума Субина, находящегося всë ещë в гоне.       — О, а ты, — Бомгю приставляет палец к губам, втягивая носом воздух. — Чхве Ëнджан?       — Ëнджун, смею поправить, а ты Чхве Бомгю? — Гю только кивает с улыбкой на лице.       — Не думал, что эта двухметровая шпала всë же сможет оприходовать тебя, — Бомгю тут же заражается смехом, складываясь попалам и хватаясь руками за живот. — Ладно-ладно, — сдаëтся младший и выпрямляясь, стирает влага с глаз. — Я пошутил. Вы ребята такие забавные. Но если быть честным, то я рад за вас, Субин давно на тебя слюни пускает как дикая псина, — Бин только бьëт себя ладонью по лбу, и страдальчески стонет. Зачем он вообще открыл дверь этому прохвосту?       — Бомгю, что ты тут делаешь, я же явно дал понять, что меня неделю нельзя трогать, — всë же подаëт голос Субин, и проходит мимо Гю по направлению кухни. Два хвостика в лице Чхве Бомгю и Чхве Ëнджуна следуют за ним.       — Неделя уже прошла чел, ты меня предупредил девять дней назад, если в тебя гон задержался, то пора к врачу, ты так не думаешь? Или… — Гю смотрит на Джуна, который опëрся плечом об дверной косяк и зевает прикрывая рот рукой. — А! Я понял, тебя наверное так сильно заводит вот эта вот…       — Бомгю, если ты сейчас же не замолчишь я лично потащу тебя в ванну и промою рот с мылом, — грозится Субин, наливая себе стакан воды и осушая за три глотка.       — Да я же шучу! — быстро сообразив что к чему, отвечает Бомгю. — На самом деле, я не за этим пришëл, мы можем поговорить без посторонних? — тихо интересуется младший поглядывая искоса на всë ещë незаинтересованного Ëнджуна.       — Ты можешь и сейчас всë сказать и свалить в туман, — Бин не понимает, почему Гю ведëт себя настолько странно.       — Эта информация стоит того, чтобы еë не слушали всякие правоохранительные органы. Иначе первая опасность очка будет за тобой, — Бомгю переводит взгляд на Субина и видит в его глазах осознание.       — Ëнджун~а, можно попросить тебя…       — Вы будете сейчас обсуждать тут всякий криминал, а я должен уйти? Вы в своём уме? Да я вас по статьям прогоню е, ли сейчас же не расскажете, — Ëнджан воодушевился после признания Бомгю и прошëл за обеденный стол, усаживаясь на стул с ногами.       — Я тебя убью, — Субин рычит в сторону Бомгю, потому что этот парень не имеет вообще предоставления, что такое инстинкт самосохранения.       — На самом деле лучше так, потому что в нас будет алиби, без Ëнджуна нас бы всех по пересадили за решëтки и дело с концом, — Джун смотрит на парней с диким интересом. Неужели он наконец-то возьмëтся за работу о которой так мечтал…       — Если это то о чëм я думаю, то его пригребут как соучастника, — а нет, Ëнджун обосрался, в очередной раз.       — Чувак, у тебя айкью 220, ты серьёзно не сможешь придумать что-то, чтобы спасти его задницу, свою и мою в придачу? — поднимает бровь Бомгю и пристально наблюдает за меняющимся выражением лица Бина.       Субин только тяжело выдыхает, чешет затылок и начинает копошиться за барной стойкой, потому что Ëнджун попросил налить воды. На кухне повисла гробовая тишина. Бомгю смотрит на Джуна, а Д— жун в свою очередь не открывает взгляда от Бомгю. Между ними искрится какое-то напряжение. Молчание затягивается, заставляя всех в помещении немного сморщиться.       — Да что происходит, мать вашу? — уже не выдерживает Джун и отпивает любезно протянутый стакан с водой от Субина.       — Это связано с другим районом, — отчечает Субин, и забирает стакан, начиная тщательно его промывать проточной водой. — Не так давно, одна бандитская шайка, залезла на нашу территорию и собиралась объедениться с нами, но только проблема в том, что мы безобидные по отношению к мирному населению, а эти ребята…       — Стрелять на детской площадке по стеклянным бутылкам из-под пива — это вы называете безобидно? — с насмешкой говорит Джун.       — Там ребята ещë более отбитые чем мы. Дай им ствол, они устроят настоящее побоище и стрелять будут не по бутылкам, а по людям, или, того хуже — детям. — Ëнджун теряет дар речи, и переводит взгляд на поверхность стола.       — А полиция с этого района? — задаëт интересующийся вопрос старший.       — Как видишь — им насрано. Мы предполагает, что кто-то тз легавых с ними заодно, другого варианта я не вижу, — Субин облокачивается поясницей о барную стойку и массирует пальцами подбородок.       — Это вообще не профессионально со стороны людей, которые давали клятву о защите мирных граждан, — Гю на это только улыбается.       — Парадоксально, не находите? — Ëнджун только стреляет в Бомгю злым взглядом.       — Не одно и тоже, — мотает головой Джун.       — То есть если бы Субин, что-нибудь вытворил, ты бы запросто его засадил за решëтку? — спрашивает Бом, гнусно улыбаясь на поставленный вопрос.       — Не путай золото с говном. Бин и сам сможет за себя постоять, тем более вы сами сказали, что если вы безобидные, то те ребята тормозов не имеют. Там ситуация хуже, — Ëнджун ковыряет ногтëм поверхность стола, задумываясь про себя, после своего ответа.       А ведь правда. Он и Субин из разных категорий. Субин — создаëт проблемы. Ëнджун — решает их, чтобы не страдали другие люди. Как бы он поступил в такой ситуации? Что если Бин однажды сделает то, за что и вправду может понести за собой уголовное наказание? Если смотреть с точки зрения здравого смысла, то Джун должен будет принести ему приговор, во благо общества. Но с другой стороны, он не сможет это сделать из личных побуждений.       Ëнджун не замечает, как упускает из виду тот момент, когда мысли настолько сильно заполонили его разум, что в моменте он бессознательной тушкой валится на стол всем весом и проваливается в сон. Последнее, что он слышал это слова Субина: «Извини меня». Дальше только непроглядная темень.       — Чувак, ты внатуре отрубил полицая и по совместительству человека, которого ты любишь, — шокированно говорит Бомгю, наблюдая за тем как Бин подхватывает Ëнджуна на руки и уносит в свою комнату.       — Если бы я этого не сделал, тогда первый под подозрение попался именно Ëнджун, а мне этого не надо, — грустно отвечает Субин, заходя обратно на кухню, но уже без старшего на руках. — Так, что говоришь там произошло? — парень садитсч около Бомгю и начинает слушать полную версию произошедшего за эту неделю.       — Короче, эти придурки, после отказа решили идти ва-банк. Дня четыре назад, эти гориллы проходили ко мне лично, чтобы перетереть с глазу на глаз. В их планы входит объединение всех районов и забастовка против глав правительства. Не знаю, какую звезду они ловят или им помогает в этом наркота, но сути это не меняет. Я им доходчиво пытался объяснить, что всë, что они там себе придумали — закроется так же быстро как и сформировалось. Обычные люди не смогут пойти против правительства и тем более качать свои права в стране. Но им видимо насрано было на меня и мой лепет. Ты вообще их видел? — ужасается Бомою. — Там одному я чуть ли не в пупок дышал! Короче, не люди, а реальные дикие существа. У них при отказе даже роговицы покраснели. Я думал меня там же и съедят как нехуй делать, — Субин слушал Бомгю очень внимательно и продолжал выстраивать логическую цепочку.       — Ты им отказал, а они что? — задаёт вопрос Бин.       — Да, самое интересное осталось, — соглашается Гю. — Короче, эти обсосы, пообещали, что придут на этой неделе, чтобы лично с тобой перетереть и прийти к соглашению, но я посмеялся над ними, и уверил, что всë что я только что им пытался донести, ты думаешь точно так же. А они давай за свои биты браться, ну я очканул за сохранность своего внешнего вида, хорошо, что не налетали, с одним-двумя я бы ещë управился, а вот с десятью человек нет. Помогал бы вам будучи под мобильной плитой, — Субин трëт пальцами переносицу.       — Что они сказали, Гю? — не выдерживает Бин.       — Совсем не жалеешь друга, — обиженно дует губы Бом. — Сказали, что ждите весточки на этой неделе. Короче стрелу забили нам, под предлогом, что все, кто идёт против них, тех будут искать по запчастям в разных концах Сеула, — Бин выдыхает скопившейся воздух.       Он ожидал такого поворота, но не думал, что он наступит так быстро.

***

      Ëнджун медленно разлепляет глаза, осматриваясь вокруг себя, в поисках хотя бы одной живой души. На часах 3.44 АМ. За окном пробивается свет от луны, а в квартире стоит кромешная темнота. Голова раскалывается на двое, словно Джун не уснул, а его вырубили ударом бревна по голове. Тело обмякло на мягкой постели, в котлоой всë ещë витал запах Субина с едва уловимыми нотками собственного запаха. Ëнджун хрипит от сухости во рту, но всë же может позвать Бина, только ответа не следует.       Старший вспоминает последние фрагменты перед тем как провалится в беспробудный сон. Бомгю. Кухня. Разговоры о какой-то ненормальноф шайки. Вода. И темнота.       — Сука, ты ëбанная, Чхве Субин, — страдальческе стонет Джун поднимаясь на постели, придерживая рукой голову.       Попытки найти свой телефон в пространстве комнаты, не увенчались успехом, вставать так не хотелось. Желание плюхнуться как камень обратно на мягкие перина и проспать ещë двадцать часов к ряду. Но долг и какой-то липкий страх за сохранность Субина не даëт этого сделать. Альфа поднимается с постели и плетëтся на кухню, всë ещë в поисках телефона. Но по несчастливой случайности находит только записку оставленную на холодильнике.       «Хëн, если ты проснëшься, а меня не будет рядом в твоих объятиях, то знай, что я просто не закончил со своими уличными делами и обещаю быть как только всë устаканится. Телефон и ключи от машины искать бесполезно, они у меня. Из квартиры ты не выйдешь, потому что она закрыта на совесть. Советую дальше идти ложиться спать, а я приду и компенсирую все твои потрëпанные нервные клетки начиная с самой школы

Целую. Твой Бинн~и»

      — Я же, блять, найду тебя и разъебу сначала всех, а потом медленно по лоскуткам возьмусь за тебя. Альфа недоделанный. А свои советы засунь себе поглубже в твою необъятную задницу, — шипит Ëнджун срывая лист с холодильника, и переворачивая его обратноы стороной, чтобы написать в ответ: «Пошëл ты нахуй, Бинн~и.»       Как только записка снова оказывается на холодильнике, Джун выходит из кухни и проходит к входной двери, чтобы разобраться с замком и понять, насколько здесь всë плохо. Был тодько один замок и то, только тот, который открывался и снаружи и внутри на ключ. Замечательно. Без ключа он от сюда не выйдет. Пару минут уходит на то, чтобы найти запасной ключ, но находит только очередную записку, оставленную Субином: «Запасной ключ тоже со мной, не переживай: D». Блядство. Именно это слово слетает с губ Ëнджуна, посде чего, он захлопывает дверцу ящика и агрессивно топает ногой, пытаясь придумать путь а отсуплению из этой квартиры.       — А теории можно через окно, четвëртый этаж — примерно вывих лодижки, если упасть удачно. Но мне же надо ещë будет побить этого несносного альфу? Так что тоже не вариант, — Джун стоит у окна на кухне, и рассматривает примерные пути выбраться из этой квартиры.       В голову приходит только один вариант. Не самый надëжный и практичный, но действенный в данной ситуации. Парень бежит к ближайшему шкафу и достаëт все веши, которые в нëм находились начиная от футболок и заканчивая постельным бельëм. Вязать узлы он научилсь ещë в кадетском лагере, и они получались у него на совесть. Связав себе недо верёвку из подручных средств, Джан привязывает один конец к батарее под окном на кузне, а второй конец сбрасывает на улицу. Верëвки не хватило до самого низа, но оттуда уже можно спрыгнуть без повреждений.       — Я найду и лично тебя убью, Чхве Субин, только попробуй кому-нибудь дать себя в обиду. Я лично этим займусь, — причитает в слух Ëнджун и перелазит через окно.

***

      — Ты уверен, что в нас получится? — интересуется рядом стоящий Бомгю, смотря Субина, который натирает тряпкой свою биту. — Если у них будет численное превосходство, нас просто превратят в кровавое месиво, — Гю всё ещë оглядывается по сторонам, видя всех своих друзей из группировки, которые тайком, думая, что никто их не увидит, прячут стволю за пояс брюк. Бом, если честно никогда не понимал, как это может быть удобно, вот так вот носить оружие.       — Не переживай, если драка и начнëтся то всë по из инициативе, — Бин оглядывает свою биту с разных сторон, на наличие пыли или другой потëртости. — Я просто дам им немного смысловой нагрузки, что то, что они задумали очень, — старший тянет слова. — И очень плохо.       — Субин, у этих парней, айкью ноль пять с половиной, их посади перед табуретом, они начнут с ним драку, потому что тот на него не так посмотрел, о чëм идëт речь? — не унимается Бомгю, перекатывая в руках свою биту. — Ты понимаешь в какой мы жопе? Если они за эту неделю объеденились кса минимум с двумя группировками, то нам пизда! — Субин, тяжело выдыхает и перестаëт натирать деревяшку в своим руках, чтобы посмотреть на Гю.       — Слушай, если ты так боишься, поедь лучше проведай, как там Ëнджун, — Чхве смотриь на часы, 4.25 АМ. — Думаю он уже проснулся и проклинает меня всеми возможными способами, — на эти слова Бин только улыбнулся, представляя, как сейчас старший бегает по квартире и ищит как бы ему съебаться из этих четырëх стен, чтобы быстрее прибежать к младшему и отпидорасить как в последний раз.       — Чтобы вас стало ещë меньше? — возмущается Гю. — Может ты вообще один сходишь? Чтобы тебя там убили на хер? — Бомгю даëт старшему поджопник.       — Тожетне плохой вариант, а что, этому есть место быть. Эй, парни! — Бом быстро бросает свою биту на пол, и прикрывает рот Субина ладонями, чтобы этот придурок не натворил ещë больше бед. — Да успокойся, этим ребятам только дай повод, откусят руку, когда предлагали палец, — смеëтся Субин и ставит битв около стола, а тряпку кидает куда-то на пол.       Бомгю всегда был восхищëн другом. Сколько они знакомы никогда нельзя точно сказать, что с минуты на минуту может учинить этот молодой человек. С самого детства его непредсказуемость заставляла Гю идти дальше, вслед за Бином. За ним тянулись все без исключения. Ему подражали многие, только Чхве Субин такой однин — безрассудный и одновременно чересчур умный альфа, готовыы на всë, только после доскональногл взвешивания ситуации.       — Ладно, ты прав, — сдаëтся Бом. — Тя знаешь, что на меня можно положиться, так же как я полагаюсь на тебя, Бинн~и, — сладко тянет Бомгю, порадируя Ëнджуна.       — Тебе такой стиль обшения не идëт, — закатывает глаза Субин.       — Это потому что мы не трахаемся, — парни рассмеялись и всë напряжение мигом испарилось. Место страха теперь была полная уверенность в том, что они всë сделают как обычно — по высшему разряду.       — Хэй, Субин, к нам пришли, — к парням подходят двое парней — Хюнинкаф и Тэхëн.       Эти ребята те ещë головорезы, похлеще Субина и Бомгю вместе взятых. За их плечами стоят горы сделанного говна мо отношению как к другим группировкам, так и к простому мирному населению. Когда Бин в первые их увидел, то понял, что они будут самыми проблемными. Так и оказалось, сколько массовых стрелок было забито именно этими двумя альфами, а всë из-за того, что их могли просто назвать парочкой любящих животный секс по отношению друг к другу. И всë. Посла таких заявлений обычно людей искали с собаками и находили избитыми по подворотням. Бин первое время сам их боялся, потому что не хотелось, чтобы и его настигала участь овоща на какой-нибудь заброшке. Но после пары недель, они вчетвером смогли найти обший язык и теперь даже обидные шутки не вызывали такой бурной редакции на жажду пустить чужую кровь. Наоборот их перепалки больше выглядили как абьюз в общие ворота.       Субин им кивнул головой и схватил ранее оставленную биту с пола, чтобы ещë раз проверить еë на наличие царапин, от которых избавиться уже было невозможно.       — Когда начнëм махаться? — интересуется Кай, демонстративно размахивая своей битой по воздуху. Тэхëн только усмехается и толкает друга в бок.       — Тебе не хватило того, что я тебя вчера на ринге отымел? — Гю только смеëтся в кулак, а после не сдерживается и смеëтся в голос.       — Кровать вас уже не устраивает? — всë же подшучивает Бомгю, вытирая слезы своим лонгсливом. На самом деле он все знают, что между этими двумя обычная дружба, но подколы не перестают появляться мо отношению к этим двум.       — Ничего страшного хëн, в следующий раз, я точно буду сверху! — все парни рассмеялись, поднимая командный дух, пока к ним в очередной раз нп подходят и не говорят, что как бы там снаружи уже агрессивно ждут проявления лидера.       — Ну что, покажем этим гориллам, где они будут посасывать? — все бурно ответили согласием и Субин под эти возглася направился на выход из здания.       Ночная улица встречает неприятням морозом, который пробирает до костей, пустые улицы Сеула на северном отшибе города заставляют задуматься о жизни небытия, но ненадолго. Бин выходит из ворот како-то непримечательногл гаража первый, а за ним словно стая утятат выползают остальные члены его мини группировки. Сонхва, альфа, что задумал всю эту историю со стрелой, стоял в метрах десяти от Субина, как-то гнусно посмеиваясь.       Чхве сначала овенил обстановку. Как и предполагал Бомгю, в количестве они явно всасывают. Сонхва собрал по большей части около трëх, или того больше, группировок, жаждущих идти за более сильным лидером, чтоюы прийти к тому, в чëм по итогу они проиграют. Но расстраивать этих парней не было ни сил, ни желания. Так что Субин только усмехнулся про себя и встал ровно, сократив расстояние между ним и Сонхва ещë в пару метров.       — Так ты и есть тот самый — Чхве Субин? — спрашивает Сонхва, глядя прямо на Бина.       — А, что, у тебя какие-то опасения на счëт этого? — Бин улыбается дико, даже как-то по-маньячески. Про это Гю и говорил, что никогда невозможно предугадать следующее действие старшего. — Зачем пришли если мой человечек уже всë передал? — спрашивает Субин у другого альфы, закидывая биту на плечо, а вторую руку запускает в карман спортивных штанов, пытаясь выглядить максимально расслабленным.       — Передал, — соглашается Сонхва. — Только вот, те кто не с нами те под нами, — улыбается в ответ парень, и копирует поза Бина.       — Долго сочинял свой дивиз? — насмехается Субин. — Короче, меня не интересует ваши дальнейшие действия и тем, ради чего вы это делаете, моя просьба будет только такой, чтобы вы не впитывали в это дерьмо ни меня, ни моих друзей, усекли? — Сонхва только смеëтся. Чужим настроем заражаются остальные парни, стоящие всë это время за его спиной.       — Сопляк, ты наверное не понял, — мотает головой парень. — Всë что мы делаем во благо нашей дальнейшей жизни. Тебе самому в кайф жить отбросом общества? Чтобы каждый, кто проходит мимо тебя искоса осматривал и анализировал, приписывая ярлыки людей, которые опасны для всех живых существ? — от улыбки на чужом лице не осталось ни следа. — Я хочу правосудия по отношению в нам. Мы тоже обычные люди, со своими интересами, и если вы их не понимаете и отказываетесь защищать, то кто тогда вы? — Сонхва бьëт биту об ладонь, выглядя максимально решительным.       — А сами вы что для этого сделали? — из толпы выходит человек, от чьего голоса в Субина холодок по спине пробегает. Младший оборачивается и смотриь в упор на Ëнджуна.       Альфа с растрëпанными волосами, с белой растянутой футболке Бина и синие штаны на три размера больше, в его руках какая-то бита (наверное забрал у кого-то из парней), а на ногах надеты красные найки. Если бы Субин не знал, что этот парень является полицейским, то без вопросов забрал бы его к себе в группировку. Никогда в своей жизни Бин не видел, чтобы спортивки так кому-то шли к лицу. Но больше всего удивило то, что Ëнджун вообще здесь оказался, хотя по-хорошему он должен быть дома и спать беспробудням сном.       — В следующий раз, поставь решëтки на окна, а то ты всë просчитал, а то что я такой же конченный как и ты упустил из виду, — на ухо шепчет Джун и снова смотриь в сторонв Сонхва. — Так я ещë раз спрошу, что вв сделали такого, чтобы вас в обществе воспринимали за нормальных людей? Плевались семечками в прохожих и учили детей брани? Или распивали спиртные напитки, а потом кидали их в открытые окна чужих квартир? Что вы сделали, чтобы не быть этими самыми отбросами? — у Ëнджуна глаза синим пламенем горят, а адреналин в крови бурлит похлеще чем лава в жерле вулкана.       — Это ещë что за спиногрыз? — смеëтся кто-то из паралельной толпы, заставляя всех разразиться гоготом. — Мы ничего не делали, в этом и проблема, судят по одëжке…       — А провожают по уму, я в курсе, — договаривает Джун. — Но у вас ни одного, ни второго варианта не запаслось, — Хюнин стоящий не подалëку сгибается попалам в смехе и сквозь смех произносит: «вот это ты его урыл, брат», а у Субина внутри всë сжимается. Вся его группировка давно знакома с Ëнджуном, но только он всегда встречал их в полицейской форме, а сейчас многие стоят и смотрят на развернувшуюся сцену как на седьмое чудо света.       — Смотрю у тебя язык помелом, — агрессивно отвечает Сонхва и наставляет биту на них. — Посмотрим как ты заговоришь, когда место слюны будешь плеваться собственной кровью, — трое из амбалов ринулись на пролом прямиком к Ëнджуну, но путь перегородили так же трое из группировки Бина.       — Телефон мне, срочно, — рычит Джун на Субина и смотрит опасно, а младший не будет спорить с ним. Ëнджун отбегает на безопасное расстояние и Бин просит Бомгю защитить его.       На улицах Сеула, в северной части не безопасно, как обычно говорят в интернетах, а то что сейчас здесь происходит, вообще заставит ужаснуться не только иногородних жителей, но и саму корейскую часть.

***

      — Ты просто конченный идиот! — орëт на Субина Ëнджун, пока младший альфа сидит за металлической решëткой, скованный наручниками и смотрящий в пол. — Нахера вот этот весь цирк разводить я не понимаю? Ещë и меня усыпил, ты, блять, с головой дружишь? — не унимается альфа, ударяя пара раз кулаком по прутьям. — Нет, ты не в этом идиот, а в том, что ещë решил построить из себя супермена, ëбанного, хотел прикрыть жопы своих друзей? Поздравляю, знаешь сколько тебе грозит за массовое избиение и подначивание ничем неповинных жителей? — Бин не отвечает, только кивает головой, всë ещë не смотря на Джуна. — Я тебя точно убью, — разочарованно выдыхает старший, и упирается лбом в решëтки.       — Чхве Ëнджун, новости, — зашëл один из патрульных полицейских в комнату допроса, на что старший кивнул и они покинули помещение, оставляя Субина один на один со своими тараканами. — Короче, я всë понимаю, но пока не приехал генерал, тебе лучше переодеться. Будет сложно им снова доказать твою невиновность и непричастность к всему случившемуся, — Джун смотрит на себя, понимая, что всë ещë гоняет полностью одетый в одежде Субина. — Допросы прошли успешно, многие парни из соседних районов выложили Чон Сонхва с потрохами, его мы забираем к себе в участок, будет дальнейший опрос не только его, но и нашего персонала. Кто-то из альф заикнулся о крысе среди наших, а с ним, — парень указывает подбородком на дверь, за котороы находился Субин. — Разбирайся сам, нет желания разбираться, зачем он всю свою вину на себя свалил, — поматал головой полицейский и ушёл.       — Ну что, салага, — с этими словами Джун заходит в помещение. Субин всë ещë не реагирует. — Привыкай, таких как ты обычно так на зоне и называют, — Ëнджун пытается скрыть свою улыбку. — Но так тебя буду называть только я, — договаривает старший и только после этого Бин решается поднять свой взгляд на альфу.       Ëнджун демонстративно стягивает с себя футболку его альфы, аккуратно складывая еë и кладя на ближайший стол и замечает на себе прикованный взгляд Субина, который проходится по всем оголëнным участкам кожи. Следом за футболкой стягиваются кроссовки и штаны, оставляя Джуна в одних боксерах прямо перед альфой, который по несчастливой случайности находится по ту сторону решëтки. Старший подходит к своему шкафчику и забирает сменный комплект одежды в попыхах натягивая всë на себя, чтобы скрыться от липкого взгляда Бина.       — Вставай, горе луковое, — выдыхает Ëнджун, и гремит ключами, подходя к решëтке и открывая дверцу.       Субин не слушается, продолжая прибывать в шоковом состоянии и сидеть на месте. Джун не долго думает и подходит ближе к младшему, чтобы удобно расположится на его коленях и помазать связкой ключей перед лицом.       — Всë «устаканилось», как ты и сказал мне в той записке, только вот, — тянет слова Ëн, и дует губу. — Благодаря мне, а не ты сам всë порешал. Решалка не выросла, недоумок, — Субин всë ещë ничего не сказал, просто сидел и смотрел на то, как перед его лицом маячили чужая шея, пухлые губы и лисьи глаза. — Если ты сейчас ничего не скажешь, то я, место того, чтобы поехать с тобой сначала в аптеку, — старший наклоняется к чужом уху и шепчет практически на уровне слышимости. — Купить там три, а лучше пять бутылок смазки и поехать к тебе, — после этих слов Ëнджун отстраняется и продолжает. — Оставляю тебя ночевать здесь, а сам поеду спать к себе в квартиру, — его хитрая улыбка расползается по всему лицу, от чего альфа становится похожим на чеширского кота.       — Думаю, что с тобой мне даже пять будет мало, — выдыхает Бин, понимая, что начинает заводится, не выдерживая таких пошлых разговоров старшего и его тяжести на своих бëдрах. Ëнджун продолжает ехидно улыбаться и всë же открывает наручники, освобождая чужие запястья из оков. Бин не теряя ни секунды, после освобождения, запускает ладонь в родные волосы и тянет на себя, касаясь губами ухо старшего. — Надо брать с запасом, иначе тебе тогда явно не достанется, — Джун поддаëтся инстинктивно бëдрами вперёд и шипит сквозь зубы.       — Тогда быстро ринулся на выход, иначе генерал если войдëт сюда, то увидит то, что ему не следовало бы, — Субин расцеловывает тонкую и изящную шею, пряча в ней улыбку.       — Меня это даже заводит.       — Похабное животное.

***

      Когда Ëнджун говорил Субину, что он похабное животное, то он не врал. Когда парни зашли в ближайшую аптеку, и Бин с порога заявил, что ему нужен ящик смазки, то лучше бы Джун не видел выражение лица продавщицы, которая явно была очень сильно удивлена с утра пораньше услышать такое от клиента. Ён сильно покраснел, даже сильнее чем омега, стоящая за кассой, поэтому спрятал своё лицо в ладонях и вышел из аптеки тут же залетая в свою машину, и роняя голову на руль. Когда Бин вернулся, то сразу же сказал, как та омежка передала ему, Джуну, физического здоровья и выдержки. Младший ещё всю дорогу до дома смеялся как ненормальный, а вот Ёнджуну не смешно. Вообще ни капельки. Он вел машину и видел картину перед глазами, в которой Субин разложил его на всех поверхностях его квартиры, а потом эта сцена сменилась на ту, где и он берёт младшего в каком-нибудь душе или на кухонном столе. После такого выдержка у любого, даже у самого стрессоустойчивого человека полетит к ёбанной матери. Парни не разговаривают всю поезду до дома. И даже когда на лифте поднимались — всё молча. В руках Субина всё ещё находился ящик со смазками и Джуну было страшно представить. что его вообще ждёт за закрытыми дверьми квартиры Бина.       В квартиру парни заходят как обычно, без каких либо животных потребностей обладать друг другам здесь и сейчас. Они разуваются. словно так и должно быть. Субин уходит в комнату первый, а Ёнджуну надо собраться с мыслями и духом перед неизбежным, потому сворачивает по направлению кухни, чтобы попить воды и привести свой бардак в голове в порядок. Полный стакан воды опустел за три больших глотка, после которых, как только стакан коснулся столешницы, Ёнджун чувствует, как его прижимают к краю барной стойки сильным телом позади.       — Очень милое сообщение ты мне решил оставить на холодильнике, — шепчет Субин на ухо, и целует где-то за ним.       — Может ты сначала уберешь мою недо веревку с окна? — напоминает Джун, почти не рассмеявшись от воспоминаний, как он пытался выбраться из этой проклятой квартиры, в которую по итогу приехал снова. По собственному желанию. Во второй раз.       Субин тяжело выдыхает, но слушается и подходит а окну, чтобы затянуть обратно гениальность Ëнджуна. Старший наблюдает за этим пару секунд, а потом срывается с места, когда видит, что Бин уже смотрит на него как голодный зверь и бежит по направлению ванны. Сохранность задницы — вот о чëм сейчас думал Джун, убегая от альфы. Только вот план самого начала был провальным. Около дверей в ванную команту Ëнджуна подхватывают стильные руки и затягивают во внутрь, удобно усаживая на стиральную машинку и тут же нападают с поцелуями.       — Ты точно как течная псина, — усмехается старший, когда горячие губы переходят на его шею, и чтобы Субину было больше пространства, Джун откидывает голову назад, зарываясь пальцами в копну чужих волос и массируя кожу головы. Пока на его коже один за другим расцветали метки Бина.       — Я такой благодаря тебе, — проясняет младший и для подтверждения своих слов, берëт свободную руку Ëнджуна и кладëт на свой пах, и тихо шипит, чувствуя как проворные пальцы на его промежности начинает медленно массировать член.       Субина на долго не хватает. Большие ладони, пробираются под футболку, быстро расправляясь с ней, откидывая куда-то в дальний угол. Пальцы проходятся по всему телу, от шеи, вниз к ключицам, соскам и впалому животу, отмечая про себя эрогенные зоны старшего. Они никуда не торопятся, у них как минимум сутки, чтобы насладиться друг другом, только вот им всë равно. Парни трогают друг друга как в последний раз, целуются до потери пульса, быстро расправляются с одеждой и Бин наконец-то может сделать то, что так сильно хотел.       Его ладони скользят по бëдрам вниз к коленям и Джун не успевает ничего внятного произнести, только пискнуть от неожиданности, и схватится руками за шею младшего, обвивая ногами торс, чувствуя как чужие пальцы массируют где-то под коленями, а сам Ëн повис на альфе как коала на эвкалиптовом дереве. Субин затягивает старшего в мокрый поцелуй и на интуиции идëт вместе с парнем на руках до душевой кабины. Закрывая за собой дверь и прижимая Ëнджуна к холодному кафелю, продолжая проходится языком по губам и сталкиваясь с языком старшего, попеременно отдавая главенство в руки друг друга.       Бин опускает Джуна на пол, включает воду и ведëт ладонями, от бëдер вверх, до талии, потом задерживается на сосках, растирая их подушечками пальцев, не забывая при этом ловить губами чужой скулëж. Старший закинул одну руку на чужую шею, а второй зарылся во влажные от воды волосы, продолжая массировать кожу головы Субина, и ловить экстаз от непередаваемых ощущений, которые ему дарит такой же доминантный альфа, как и он сам. Но это с другой стороны возбуждает даже похлеще его прошлых любовников. Джун поддаëтся бëдрами вперëд сталкиваясь своë возбуждение с возбуждением Бина и слышит, как младший выпускает весь воздух из лëгких, которое переросло в тихий стон.       — Прости, — произносит Бин и сжимает челюсти, до появление желваков на шее.       — За что…? — не с первого раза улавливает суть Ëн, но когда его резко разворачивают лицом к стене, и надавливают на поясницу, чтобы заставить по сильнее оттопырить задницу, то всë резко становится на свои места.       — Если я сейчас же с тобой, что-нибудь не сделаю, то я просто растворюсь и смоюсь под этой проточной водой, — выдыхает на ухо Бин, и отлаживает ягодицы Джуна, слегка ударив по ним.       Из-за разницы в температуре, след от удара на коже старшего проявился буквально через считанные секунды, на что залип Субин, понимая, что ещë немного и ему снесëт башню и он потеряет любой контроль над собой. Ëнджун рычит, и смотрит на Бина из-за спины, заставляя его перейти к более активныи действиям. Если бы когда-нибудь Ëну сказали, что он вот так вот будет раскрываться перед другим альфой, то он бы засадил этого человека на пару тройку суток. Но сейчас, когда позади него стоит разгорячëнный Субин, то всë становится на свои места.       — Я сейчас тебе сам без подготовки вставлю, если ты продолжишь глазеть и нихрена не предпринимать, — порыкивает Джун, а Бин только усмехается и подходит в плотную, потираясь членом между половинок.       — Ну-ну, малыш, не стоит выпускать свои зубки, — Ëнджун только скулит слово «сука», и прячет своë лицо в изгибе локтя. Субин отходит немного назад, и достаëт смазку с верхней полки, где обычно стоят шампуни.       — Ты по всему дому эти бутылки расставил? — интересуется Джун, наблюдая за действиями младшего, но осекается, когда в него без предупреждения входит один палец. До конца, мать его.       — Специально, чтобы не отрываться от тебя, на поиски этой ëбанноы смазки, а брать тебя даже не отходя ни на секунду, — признаëтся Субин, и медленно двигает пальцем разрабатывая вход, подготавливая старшего для себя.       Ëнджун ничего не отвечает, а только стонет тихо, и пытается расслабиться, чтобы было легче. И не так больно. Бин совсем теряет голову от податливости этого альфы, и добавляя чуть больше смазки, вставляет уже два пальца, точно сгибая их под нужным углом и улыбается, наслаждаясь чужим скулежом. В секунду у Субина всплывает в голове желание, которое он тут же пытается исполнить и потому тянется свободной рукой к мокрым волосам Джуна и зарываясь в низ пальцами, натягивает немного прядей, притягивая парня ближе к себе, буквально отрывая его от стены. Пальцы входят, кажется, ещë глубже, а полноценный стон уже срывается с пухлых, покусанных губ старшего.       — А я думал, ты не умеешь стонать, — шепчет Бин, но половину слов растворяется в шуме воды, и Ëн только выдыхает, нассживаясь сильнее.       — Заткнись, не дорос ещë со взрослыми так разговаривать,— злится Джун и закатывает глаза, потому что Субин дрбавляет третий палец и снова сгибает их под нужным углом, начиная массировать простату.       Субин выпускает чужие волосы из пальцев, а Ëнджун обратно падает на согнутые в локтях руки, которые облакотились на кафель. Стоять долго с такой позе, ещë когда от каждого проникновения у старшего подкашиваются ноги, очень сложно. Но альфа не жалуется, принимая в себя всë, что ему даëт Бин. А у Бина не хватает выдержки. Пальцы набирают ещë больше смазки из баночки, откидывая еë куда-то в сторону и теперь в Ëнджуна погружаются четыре пальца.       — Что в тебя там за монстр, что ты в меня пихаешь, уже четыри пальца. Может кулак сразу? — язвит Джун, но тут же жалеет.       — Хорошач идея, думаешь выдержишь? — интересуется Бин, и старшего трясëт от этого тембора, от низкого голоса и слов, которые говорит чëртов Чхве Субин. Невыносимо жарко. Вода горячая, а у его тела и так давно повысилась до температуры сорок, если не больше.       Долго Ëн явно не протянет, ему и ьак кажется, что ещë немногг и он просто упадëт в обморок от переизбытка ощущений.       — Субин, Су-бин, Бинн~и, — тянет старший и тянется трясущейся рукой назад, чтобы взятьсч за шею Чхве и притянуть ближе к себе. — Я сейчас умру, пожалуйста, хватит, — говорит Ëн и чуть ли не валится вниз, но сильные руки Субина подхватывают его под руки и разворачивают к себе.       У старшего альфы дыхание сбилось, а сам он красный как варëнный рак. Бин признаëтся, что возможно заигрался немного, поэтому выключает воду, и выходит с Джуном на руках. Ëн оказывается снова сидящим на стиральноф машинке, но теперь его бережно вытирают полотенцем собирая всю влага. Открытая дверь в коридор запускает свежий и прохладный воздух, который приятно облизывает нагревшееся, нагое тело. Субин бережно вытирает чужие волосы и целует кончик носа, затем пухлые губы, щëки и шею.       Когда Джун немного пришëл в себя, то даже не сразу понял, что он уже лежит на кровати с Субином, который разместился между его бëдер и просто мягко расцеловал каждый участок кожи на теле Ëна. Страший притягивает альфу к себе и мокро целует его, шепча что-то по типа можно. А Бину два раза повторять не надо. Он давно уже спал и видел как вытрахает из Ëнджуна душу. Заставит его хотя бы на пару минут забыть о своей сущности и потеряться где-то между экстазом и реальностью.       Субин хватает новую бутылку смазки размазывает по своему члену, а поставшееся размазывает и так разработанный вход.       Первый толчок заставил старшего заскулить и сжаться, что принесло боль не только ему самому, но и ещë Бина, который остановился на полпути, и уронил голову на чужую грудь, тяжело дыша. Пару минут проходят, без действиы. Субин с частой переодичностью спрашивал всë ли нормально с Джуном, но тот только отмахивался и говорил, что не хрустальный.       Когда Ëнджун привыкает к размерам младшего то просто кивнул головой, пряча румянное лицо в ладошке, а второй рукой схватился за плечо Бина, чтобы хоть немного держать себя в реальности. Субин вошëл полностью, а затем на пробу качнул бëдрами, на что Ëн только откликнулся стоном, и закатанными глазами.       Крыша Бина помахала ему в тот же миг, когда перед его глазами стояла картина разбитого альфы, а в ушах стоял обворожительный стон. Младший сорвался на дикий темп, входят и выходя практически полностью, иногда отвлекая от боли Ëнджуна очередным поцелуем или оставленным засосом на груди и шее.       Джун обхватил своими ногами талию Субина, чтобы быть ещë ближе, а его руки схватились за простыни, комкая их пальцами, подстраиваясь под очередные толчки своего альфы. Бин наклоняется вниз, облокотившись локтëм около головы старшего, а второй ладонью повëл сниз, задавая возбуждëнные соски, и ещë ниже, сжимая пальцами основание члена. Ëнджун стонет от стимуляции, метаясь по простыням, то зажмурива то закатывая глаза. А Субин передыха даже не даëт, быстро вбивается в податливое тело и одновременно с этим стимулирует головку члена старшего, подводя их обоих к пику.       Ëнджун в секунда ничего не видит и не слышит, кроме громкого стона. Чей он был — его и Бина, не важно, главное, что всë тело судорожно задрожало, а после накрыла какая-то эйфория. Субин кончил следом больно кусая старшего в область между шеей и плечом, оставляя там не глубокую, но метку. Бин валится на Джуна сверху, буквально закрывая этого парня от всего мира собой и тяжело дишит в область ключицы, пытаясь перевести дух вместе с Ëнджуном.       — Всë ещë хочешь меня убить? — спрашивает Субин с улыбкой на лице.       — О да, но сделаю я это по твоему же методу, — отвечает Джун и скидывает тело наглого альфы с себя, чтобы теперь он был сверху.       Ящика смазки им явно не хватит.