Над головой Красный Дракон

Красный Замок. Королевские похороны. Рейгар Таргариен. Воспоминания о побеге под покровом темноты слились в одно сплошное пятно. Я снял накидку, укрыв тело отца, и остался в тонкой брючной походной одежде. Взвалив его тело на себя, я просто побежал.       Погребальный костёр полыхнул особенно ярко, и языки пламени отражались в моих глазах и мыслях, пока я бегло осматривал присутствующих, по-настоящему всматриваясь лишь в несколько особо важных для меня лиц. Я бежал быстро, едва ли не спотыкаясь от тяжести тела отца. Или совершённого греха. Сир Барристан что-то крикнул, но я просто продолжал бежать, поэтому гвардейцу пришлось прикрывать меня до пути к конюшням.       Мама стояла с маленьким ничего не понимающим Визом на руках и старалась смотреть только на младшего сына. Её лицо было холодной маской. Я знал, что если в её душе и поселилась печаль, то она не столь велика, как чувство освобождения… Может покой матери станет для меня искуплением? Мощёные улочки сливались в одну, пока мы скакали на лошадях до городских ворот. Лучники осаждающей армии пришли на помощь, охраняя нас. Мы выбрались и добрались до лагеря. Опускаю глаза, чувствуя, как мою ладонь сжали.       Поднимаю взгляд и вижу Лианну, которая продолжает смотреть на огонь, но поддерживает меня таким простым, но говорящим лучше любых слов, жестом. Через секунду вторую ладонь крепко сжимают нежные пальцы. Элия чуть сильнее прижимается к моему правому плечу. Я хотел, чтобы они обе стояли рядом во время похорон, это… правильно. Единственное правильное из всего происходящего.       Помню спутанную ложь о нападении нескольких стражников, оказавшихся в темнице, но также замечаю следы нескольких стрел в теле отца, укрытого мантией. Более никто не доставал меня расспросами. А я не спешил говорить о случившемся. Мы заплатили кровью… и пришло время принести пламя Дарклину, сдавшему город.       Эртур стоит вместе с другими рыцарями Королевской Гвардии рядом с погребальным костром. Верные мечи, провожающие в последний путь своего правителя. Лишь смерть сира Гвейна Гонта не позволила окружить тело короля символичным числом в семь рыцарей. Войска вошли в город. И моей рукой был вынесен приговор для изменников. Денис Дарклин был четвертован, его жена казнена. Активные участники восстания также были казнены без права на суд. Вся родня, все представители рода лишены своих титулов и регалий. Дарклинам больше не рады в Вестеросе, а их дом прекратит существовать. Не в силах посмотреть на сира Барристана, слушаю молитву Верховного Септона, возносимую Семерым за упокой души погибшего короля. А пламя продолжает разрастаться, поглощая мёртвое тело Таргариена. Решение о передачи бывших земель Дарклинов будет первым моим решением… после коронации. Тайвин уже успел обмолвиться о процессе, но я его перебил, утверждая, что пока не закончится траур по отцу, я не намерен выслушивать и слова о церемонии моего восхода на престол. Эйрис ⅠⅠ Таргариен погиб как мученик по вине предателей и будет запомнен как не самый плохой король. Жмурюсь. Пусть будет так… такая прекрасная ложь. Церемония закончилась. Приближённые начали удаляться. Настал черёд отдавать дань уважения самым близким и членам семьи. На своём месте остались лишь гвардейцы, Тайвин, Верховный Септон, мама с Визом, я, и Лианна с Элией. Девочки собирались уйти, как и положено, но я попросил их остаться. Они обе были мне нужны… В конечном итоге пламя начало затухать. Пока не остался лишь тлеющий пепел. По традициям нашего рода, прах члена дома Таргариен будет передан в королевскую усыпальницу. Молчаливые сёстры бережно собрали прах моего отца. Он был передан. Церемония завершилась. Все начали расходиться. Но я вернулся во внутренний двор. Гвардейцам и страже приказал остаться в проходе. И подошёл к месту сожжения, о котором напоминала лишь чёрная сажа на камне. Сейчас я был здесь совсем один. Поэтому, не стесняясь, упал на колено и дал волю слезам. Я плакал по своему отцу… человеку, которого помнил пятилетним мальчиком. Я плакал от тяжести совершённого греха. И от душащей ненависти к самому себе. – Я никогда не перестану думать, был ли сделанный выбор верным, – тихо заговариваю, беря голос под контроль. – И, скорее всего, не получу ответа до самой смерти, – тяжело выдыхаю, душа очередной эмоциональный порыв. – И всё же я буду молиться, что там, в Чертогах Вечного Света, рядом с Богами, ты обретёшь покой, отец… и сможешь простить меня. И, возможно, когда-нибудь, я смогу также простить самого себя…