А он пьет чай без сахара

      Оценивающий взгляд пробежался по валету с головы до ног и обратно. Пик сумел выделиться, оказавшись на пару сантиметров выше других клонов, от чего такой осмотр казался ещё более напряженным. Он молчал, Зонтик молчал в ответ. Их идиллию пришлось нарушить, когда автоматический свет резко погас, к удивлению первый шаг в этой неловкой тишине, сделал именно шестой, негромко чихнув. Всё это нагнетало, особенно тогда, когда младший понял — Король молчит специально, на самом деле ответ на вопрос давно созрел в фиолетовой голове. — Извини конечно, — наконец подал голос тот, приподняв уголки губ, когда Зонтик дернулся от неожиданности, — но мне нужно платить за абонемент в зал. А зачем тебе? — после недолгой паузы Пик продолжил — Если убедишь меня, так уж и быть, дам, что останется.       Желание ударить себя по лбу со всей силы было первым чувством Трефового. Точно, конец месяца, оплата ЖКХ, увлечений других клонов. Конечно же просто так ему ничего не отдадут. Зонтик, обойдя Пика, начал быстро подниматься. — Х-хотел помочь Олегу. — признался он, — у него сейчас проблемы с деньгами, а я обещал… Извини, что побесп-покоил, но боюсь, остатка не хватит. Точнее я не знаю, сколько нужно, но если ты м-можешь… — Опять? — Пик хмурится, прерывая чужую речь, — Насколько мне известно, ты до этого уже таскал наличку этому челу, он бомжует там что ли, если такой немощный? Друзья друзьями, но такое ощущение, словно он просто вцепился в тебя как клещ и высасывает деньги. Ты его ещё Феликсу представь, так у нас у самих ни черта не останется. Девять человек, Зонтик, ДЕВЯТЬ. Нам тоже нужно на что-то жить, сам же прекрасно знаешь, что единственный, кто действительно работает и может нас прокормить — это Фёдор. Те же бубновые никак себя пристроить не могут. О какой квартире, о каком переезде, о каком ремонте или самостоятельной жизни может идти речь, когда ты разбрасываешься деньгами направо и налево? Нет, так не пойдет.       Голос Пикового Короля наполняет собой весь подъезд, а эхо, словно желая играть с восприимчивым Зонтиком, искажало, делало слова ещё более грубыми и громкими. Голубые глаза давно были на мокром месте, но слезы не лились водопадом, как это бывает обычно, нет. Они текли вниз тонкими струйками, больше похожими на слёзы неимоверной обиды и злобы. Теперь ударить хотелось не себя, а человека напротив. Причем тем самым черным пакетом, в который Зонтик вцепился обеими руками. Конечно, слова восьмого очень сильно задели парня, но больше всего было больно от того, как нелестно он отзывался о тех людях, кто приняли его таким, какой он есть, кто не меньше самого Зонта помогали и поддерживали. Верно, Пик просто ничего не знает и не смыслит! «Сам ведь ходит волком-одиночкой… Знает, знает как это неприятно, поэтому так и говорит. И на что я надеялся, обращаясь к нему? Он же презирает таких, как они… Презирает, потому что считает, что в случившемся виноваты исключительно бездомные, что они всегда будут виноваты в своих бедах. Посмотрел бы я, как ты запел, если бы огромный пожар в один миг забрал у тебя всё.» Так думал Валет, утирая слёзы кулаками. Не хватало ему ещё оправдываться перед клонами. Высказать все свои мысли очень хотелось, только вот мерзкий ком в горле не позволял произнести что-либо кроме кашля и всхлипов. Пик смотрел снизу вверх, ожидая не совсем такой реакции, но ничего не говорил. Он уверен в своей правоте, ради этих идиотов же и старается. Зонт тоже знает, что ошибается, ведь так? «Он просто был создан таким плаксой, а потом успокоится и всё тщательно обдумает.» Но от этой картины в груди что-то непривычно закололо. «Неужели сердце разыгралось, старею?»       Наконец Зонтик соприкасается с преградой между ним и уютом, если можно это было так назвать, дома. Стук в деревянную, покрытую лаком дверь под шаги восьмого. Её открывает Ромео с бельевой корзиной в руках и напоминает сдать всё, что нужно постирать, прямо сейчас. Зонтик бросает на Короля Червей беглый взгляд — не пойдет, он наверняка все прогулял почти сразу. Тот, в свою очередь, тихо и обеспокоенно интересуется состоянием Трефа, заметив красные опухшие глаза. В ответ приходит отстраненное «Ударился». Парень разделся, так же быстро оглядывая жильцов на пути к одинокому раскладному креслу. Его креслу. О займах Фёдор множество раз просил с ним не говорить, потому что настала пора относительной самостоятельности. Феликс с радостью одолжил бы, но вот загвоздка — Зонтик уже как две недели не может вернуть ему 1500, следовательно бежать и плакать о нехватке денег и без того ждущему человеку будет очень некрасиво, эгоистично и меркантильно. Да, четвертый ни разу не напомнил о долге, судя по всему, он даже не ждёт возврата, но личный моральный компас Зонтика просто не позволял пользоваться чужой добротой просто так. Парень, не заметно для себя, сжал передние пряди волос, зажмурившись. Он даже Вару не может отдать 50 рублей, который чуть ли не каждый день терроризирует беднягу, что уж говорить о ком-то ещё. Подработки в магазине явно не хватало, учитывая то, что он буквально на днях потратил свою зарплату на подарок тому же Пику, что несколько минут назад втоптал его в грязь. Может и не специально, но для мальчишки это выглядело именно так. Куромаку не даст — он прекрасно осведомлен о задолжностях подопечного, поэтому до тех пор, пока все они не будут сняты, денег Трефовый Валет не увидит. Замкнутый круг получается. Возникла мысль походить по соседям, но даже представлять лицо клонов, когда к ним придут со словами «У вас тут один мальчишка должен…» очень не хотелось. Может, и вовсе продать это самое кресло, на котором вот уже четыре месяца возлежит Зонт? Подарок, но уже на его день рождения, от всех клонов и Фёдора сразу, чтобы парень больше не спал на твердом холодном полу, особенно зимой. Нет, расставаться с ним очень не хотелось. Завтра воскресенье… Можно попробовать взять дополнительную смену вместо заслуженного выходного. И не важно, что он обещал погулять по городу с Феликсом и Габриэлем, они и без того часто проводят время вместе.       Голова кипела от роя мыслей, при особом желании на бирюзовой макушке можно было бы пожарить котлеты. Зонтик чувствовал себя каким-то выжатым, делать ничего не хотелось, поэтому, быстро постелив себе место для сна, он переоделся в домашнее и лёг, укрывшись почти с головой. В последнее время ему было сложно уснуть без чего-либо на фоне, а говор клонов никуда не годился, поэтому в привычку вошло включать себе на ночь какой-нибудь асмр: со звуками природы или приятным шепотом, рассказывающим какую-нибудь историю, словно сказку. И только Данте на секунду обернулся к, отходящему так рано ко сну, Зонту.

***

      Утро встретило Трефового Валета довольно рано, в 7 часов. Прищурившись, можно было увидеть уснувшего на диване перед телевизором Вару с недоеденной чипсиной в руке; Феликса с Данте, в импровизированных кроватях из простыни, подушки и одеяла; горящий свет в соседней комнате, наверняка Куро, зачем-то вскочивший в такую рань. Попытки заснуть снова не приносят никаких результатов, кроме бесконечной возни на одном месте. Зонтик трёт глаза, свешивает ноги с кресла, но ни одного шага сделать так и не смог. Вчерашнее падение оставило два больших синяка прямо на коленях, которые давали о себе знать при столь уверенных движениях. Ещё он почувствовал, что кожа на ладонях немного содралась, их щипало, но не так уж и сильно. Хорошее начало дня, учитывая, что вчера из-за навалившихся забот Зонт перестал ощущать другие свои проблемы буквально на физическом уровне. Если бы только эту функцию можно было регулировать как-то самостоятельно… Аккуратно зашагав в ванную, парень постарался не сильно шуметь и при этом не упасть ни на кого из лежащих. Миссия была выполнена почти идеально и, довольный собой, он умылся, приводя себя в порядок, заодно помазав болячки кремом. М-да уж, десятичасовой сон явно идёт не на пользу, ведь, даже принеся уму ясность холодной водой, по ощущениям Зонтика, он все ещё недоваренный огурец.       За окном лежал снег, с неба неспешно падали всё новые и новые хлопья, покрывая собой любую поверхность. Этот вид Треф заметил, когда точно так же крадучись добрался до кухни. Темно, но уже виднелся зажженный свет в некоторых квартирах дома напротив, фары машин отсвечивали играясь. Со стороны всё это выглядело очень красиво, парень залюбовался, положив локти на подоконник, даже начинало клонить в дрёму. — Утра. — Сухое, немного скомканное приветствие послышалось за спиной. Зонтик нехотя посмотрел на незваного гостя, в столь ранний час решившего поживиться. Пик заспанно впился взглядом в персону у окна, щурясь от мерцающих огоньков, и поковылял к холодильнику. Поняв, что ничего толкового нет, он проверил воду в чайнике и зажег огонь. В таком случае лучше будет выпить кофе, сон давным-давно отступил на второй план. — А ты чего так рано.? — Когда кто-то ходит и гремит всем, чем можно, очень трудно продолжать сон. — тело в темно-фиолетовой футболке уселось на ближайшую табуретку, чтобы можно было быстро подскочить к плите и не допустить пробуждения остальной шайки.       Зонт неуверенно покосился в сторону собеседника, пытаясь вспомнить, когда это он посмел пошуметь. В памяти всплывало лишь то, как аккуратно он пробирался через минное поле под названием «гостиная», умудрившись даже не удариться о тумбочку! И вот опять гнетущая тишина, которая, словно нарочно, приходила тогда, когда восьмой и шестой оставались наедине. Зонтику хотелось услышать извинения, Пику хотелось послушать выводы валета о вчерашнем вечере и, может быть где-то на подсознательном уровне, попросить прощения. Ему сложно держать гнев в руках. Если раньше можно было от души отыграться над непробиваемой черной стеной, пусть и должного морального удовлетворения это не приносило, ведь было бы намного приятнее, не будь она столь неприступна, но выпустить пар было можно. Теперь, живя под одной крышей, назвавшись братьями, было очень неудобно от собственного характера. В голове пару раз пролетали мысли «надо было остаться здесь одному», однако счастливые улыбки других клонов зарождали какие-то приятные теплые чувства. Щёки Короля отдавали жаром. Тот, ничего не понимая, резко повернул голову, встретившись с, не ожидавшим этого, лицом Трефового Валета. Голубоглазый отпрянул, сев на табуретку возле Пика, по инерции качнулся назад, в последний момент ухватив край стола одними пальцами, так и остался висеть на двух ножках. Восьмой же, поняв, что это всего лишь Зонтик дышал ему прямо в лицо, вопросительно выгнул бровь с немым вопросом «нахуя?» Он, за шиворот, подтянул и усадил Валета в более устойчивом положении. — Т-ты так долго сидел не моргая, вот я и хотел привести тебя в чувст-тва, но не ожидал, что т-ты так резко обернешься… — Зонтику было ужасно стыдно, наверняка Пик считает его странным или каким-нибудь еще! Хорошим было то, что он не начал ругаться…снова. — Слушай, ты это, — произнесенные слова казались хриплыми, наверное, из-за того, что Пик только проснулся. Он еще раз посмотрел на Трефа, на его не расчесанные нелепо уложенные пряди, на заостренный нос, что так похож на его собственный. Такие заглядывания на чужого, можно сказать, подчиненного (где-то в прошлом) Пиковый Король замечает в себе довольно давно, не совсем осознавая причины. Остальные были либо просто неимоверно скучными, либо полнейшими клоунами как тот же Вару. Зонт же казался… Интересным? Такой асоциальный, вечно занятый чем-то своим, он не раздражал, как раз наоборот, всегда разыгрывалось некое любопытство, что же он там делает. Хотелось поинтересоваться, поговорить о новых увлечениях. Даже молчать рядом с ним было комфортно. Трефовый Валет казался хрупким не просто по характеру, не просто как часть Фёдора, а словно прикосновение могло разбить худое тело. Возникало отдаленное желание заступиться, чтобы оно никогда не давало трещины… Пик хмурится своим рассуждениям, но все равно ссылается на слабость человека рядом с ним. «Конечно его нужно защищать, он ведь такой слабый! Так, стоп.» На этот раз Зонтик решил просто аккуратно коснуться плеча собрата, дабы избежать прошлых последствий. На секунду черные глаза Короля пересекаются с небесной синевой во взгляде напротив. — Извини за вчерашнее, в общем. Я, наверное, реально переборщил. Ну, я прав, ты понимаешь, да? Ты же не дурак, Зонт, мысли рационально, это же ваше, трефовое.       На бледном лице Зонтика показалась слабая улыбка, в каком-то смысле даже победная. — Однако пока четко не разъяснишь мне причины займа, я продолжу гнуть свою линию.       И в очередной раз Пиковый Король рушит все, только воссозданные крупицы счастья. Зонтик хотел выложить всё, как есть еще тогда, но теперь больше переживал за своих друзей. Что будет, если он узнает? Публично унизит? А может и вовсе запретит с ними видеться? Обратиться в детский дом, из которого они сбежали из-за ужасных условий? А вдруг выгонит его самого на улицу со словами «раз уж они тебе так важны — то живи с ними»?! Да, парнишка умел накручивать себя по поводу и без. Если бы существовал такой конкурс, то Зонтик, определенно, занял бы все первые места и премию в придачу. Таким образом, он просто вернулся на первую клетку, хотя уже понадеялся на понимание со стороны старшего. — Всё в порядке, я не злюсь, просто немного расстроился. — Ложь. Не первая и не последняя. Незамысловатый диалог прервал нарастающий свист чайника, оба клона вздрогнули, Пиковый Король поспешил выключить огонь, но было уже поздно: в гостиной послышалась возня, томные вздохи, несколько «доброе утро» и «который час». Он выглянул из-за угла, чтобы окинуть взглядом проснувшихся. На самом деле встали все кроме Вару и Фёдора — первого не разбудишь даже из пушки, второй, наверняка, просто валяется где-то у себя, до последнего избегая встречи с личной головной болью в лице восьми человек. На часах уже без пятнадцати восемь. До того, как утренний покой будет нарушен оставалось максимум минут пять, если не меньше, поэтому Пик, потерев переносицу, решил закончить начатое и, наконец, сделать себе кофе. Как и было предписано — совсем скоро маленькая кухня была заполнена людьми, немного сонными и раздраженными, но все равно приветливо улыбавшимся друг другу. Феликс оптимизировался раньше всех, оттеснив Пика от чайника, он вовсю заваривал чай для всех кроме Куромаку, ведь тот предпочитал вкус Пикового Короля в выборе напитков. Он знал, что любит каждый его друг, давно не спрашивая время заварки или количество сахара. Даже Вару, после «Битвы за чай» признал, что Червовый Валет действительно знает его вкусы. Через какое-то время вышеупомянутый клон, поправляющий зеленую пышную шевелюру руками, так же подошел, прямо к началу завтрака.       Не желая слушать утреннюю порцию «ну как там с деньгами», Зонтик, так и не доев порцию гречки, поспешил ретироваться сначала в гостиную, позже на улицу. Мысли о том, что можно взять смену на подработке были навязчивыми, единственными верными. Парень даже собрал себе на обед пару бутербродов, замотивировавшись благой целью, он хотел получить почасовую зарплату досрочно. По крайней мере отношение директора к подростку было исключительно положительное и, возможно, он мог бы дать ему небольшую поблажку за хорошую работу. На этот раз, Зонтик выходил на улицу аккуратней, не желая заработать новых болячек. Морозный воздух пощекотал щеки, но казался свежим, не испорченным от выхлопных газов, по крайней мере, первые 20 секунд. Рядом с подъездом, на лавке, сидел мужчина лет 30-35, куря сигарету, он посмотрел в сторону Трефа и как-то оживился, обращая на себя внимание. — Эй, парень! Зонтик, верно? — О-откуда в-вы… — Это я, ваш сосед. Просто вчера выпивал на лестнице и услышал, как вы там ругаетесь. — Вы подс-слушивали? — Зонтик не спешил сокращать дистанцию, как и закрывать железную дверь за собой, словно между делом придерживая ее рукой. — На самом деле повезло, что ты сам сейчас вышел, — игнорируя вопрос, мужчина кинул бычок на землю, затушив его сапогом, — я уже думал лично прийти. Извиниться хотел.       На этих словах шестой внимательней всмотрелся в лицо собеседника и узнал в нем того самого мужчину, загородившего не так давно проход. Зонт напрягся, но заметив, что человек напротив не предпринимает никаких действий, кроме того, что оперся локтем на ногу, позволил себе сделать пару шагов на встречу. — В каком смысле и-извиниться? Поверьте, я уже и забыл об этом! — Понимаешь, от меня в тот день ушла жена, вот я и перебрал. Но портить отношения с соседями не хотел, все-таки все свои, под одной крышей живем. Я там еще какой-то моральный ущерб нанес, наверное, а потом услышал, что тебе деньги нужны, вот и решил помочь. — На подозрительный взгляд из-под длинной неубранной по сторонам бирюзовой челки, мужчина лишь усмехнулся. — Да не переживай, можешь принять это как извинительный подарок.       Зонтик хорошенько задумался, пробуждая разум до конца. На самом деле, предложение звучит не так уж и плохо, учитывая ситуацию. Да и будучи трезвым мужчина выглядел вполне себе культурно. — Х-хорошо… А когда я должен буду отдать? Только прошу, не говорите об этом моим б-братьям, я… — И без того нервничающий Валет сжался, когда с чужих уст сорвался еще один смешок. — Никаких долгов, парень. Я уже сказал, что хочу извиниться, так что назови сумму, которая тебе нужна… до 5 тысяч. Я ж не закон какой-то нарушил. Хотя… Блин, не знаю, кароче, ты мне ничего не должен, я тебе ничего не должен, вот так и рассчитаемся, идет?       Всё это казалось очень подозрительным, начиная от внезапной доброты, до приличной, по меркам Зонтика, суммы, которую ему хотят подарить. Парнишка переминался с ноги на ногу, пока от него терпеливо ждали ответа. 1500 Феликсу, 50 Вару, потом сколько-то на лекарство, а остальное он обязательно вернет. Набрав в грудь как можно больше воздуха, он говорит: — Три… Три т-тысячи. Простите, м-мне правда нужно, я всё отд-дам.       Мужчина поднимается, оттряхивая меховой капюшон от снега, и уверенно подходит к шестому клону. Зонтик жмурится, когда его взяли за руку, но тут же распахивает глаза. На его ладони лежали деньги, три бумажные купюры с круглыми числами. Тяжелая рука мужчины опускается ему на плечо, слегка сжимая его. — Я же уже сказал, что ничего мне от тебя не нужно. Мы теперь квиты. Кстати, передай мои извинения тому пацану с кудряшками. Но вот то, что он сказал про мою маму — было лишнее. — мужчина отстраняется, с досадой обернувшись на затушенную сигарету понимая, что хотел покурить еще. — Я там еще какой-то девушке нагрубил, извинюсь, как встречу. — А как вас… — Михаил Алексеевич, но можешь звать меня дядей Мишей.       Приподняв руку в жесте прощания, Зонтик, запнувшись, все равно пошел на работу. Такая… Резкая доброта не вызывала доверия, несмотря на то, что подарок парнишка принял. Но расслабляться еще рано, раз уж он все равно вышел, стоит помочь Олегу сводить Надю в поликлинику. Без полиса и документов придется сложно.