Egzod, Maestro Chives, Neoni – Royalty
Девушка произнесла заклинание, и дверь открылась. Ей в нос ударил знакомый аромат мужского парфюма и узнаваемое зловоние крови, она на секунду задержалась у двери. В кабинете никого не должно быть, и Малфой должен быть со своими друзьями, почему в комнате остался его запах? Они всегда проветривают помещение, чтобы после зелий и сигарет Нотта все выветрилось. Троица вошла в класс, и тогда девушка увидела причину, по которой в классе возник запах Малфоевского парфюма и еще один – металлический. – Малфой?! – почти вскрикнула она, кидаясь вперед. Пиджак слетел с ее плеч, падая прямо у дверей. Рон и Гарри застыли, обескуражено наблюдая за подругой. – Малфой, что с тобой?! Гермиона коснулась его плеча, пачкая руки в крови. Тут все было в крови, в его чистой аристократической крови. Юноша сидел на полу, спиной облокачиваясь о парту, придерживая одной рукой бок, и посматривал на часы, когда девушка подлетела к нему, он нахмурился и дернулся в сторону. Его рубашка, галстук и пиджак будто бы насквозь промокли от густой алой крови. Бледные руки Драко были полностью красными, а кровавые следы от его ладоней были заметны на тех партах, что изображали собой круг, на шкафах, банках от ингредиентов и котле, в котором что-то бурлило. – Драко! Что это? – она растеряно взглянула на свои трясущиеся руки, на кровь, а затем на его промокшую рубашку. – Кто это сделал? – Не важно, Грейнджер, – он прочистил горло. – Ты не должна была приходить, зачем... – Малфой услышал шорох и поднял глаза на гриффиндорцев. – Какого черта они тут делают? – его брови двинулись к переносице. – Что за заклинание? – спросила она, расстегивая его пиджак. – Убери руки... – Заткнись, я хочу помочь тебе, – Гарри услышав это изумился, он неуверенно шагнул вперед, наблюдая за странной парой. – Я сам себе помогу, Гр... – Малфой закашлялся, жмурясь от сильной боли, – проваливайте... – Это он сделал? За то, что ты не выполнил задание? – прошептала Гермиона, склоняясь к лицу слизеринца. Ее глаза налились слезами, а руки все еще трясло от страха и растерянности. – Да. Ты довольна? – его яростный взгляд пронзил ее лицо. – Это входило в твой план? – прошипел Малфой. – Ты полный придурок, если так думаешь! – она вскочила на ноги и ринулась к столу с котлом. Ее шелковое платье развевалось при быстрой ходьбе, длинный подол, перепачканный в крови, оставлял следы на ножках столов. – Отвечай живо, что это за заклинание?! – Просто режущие, – прохрипел он. – Просто? – бросила она через плечо, оглядывая кровавую лужу вокруг парня. – Рон, Гарри! Мне нужна ваша помощь... – Что? Для него?! – Рон бросил злобный взгляд на истекающего кровью Малфоя. – Это случилось из-за меня! – крикнула Гермиона, отрываясь от зелья. – Гарри, принеси, пожалуйста, шипы крылатки. Я думаю, оно на середине приготовления... – она кивнула на котел. – Что это за зелье? – скривился Рон, подходя ближе. – Я почти уверена, что Рябиновый отвар. Если бы Малфой сказал мне, – она выразительно посмотрела на него, – то я бы не стала гадать. Но тут лежит несколько шипов крылатки, и зелье почти желтого цвета, значит, надо добавить еще пять, и потом – слизь флоббер-червя. Гермиона говорила быстро, принимая из рук Гарри шипы и указывая Рону на соседний стол, где стояла банка со слизью. – Если этот хорек еще когда-нибудь... – Иди нахер, рыжий, – прорычал Малфой, облокачиваясь о стенку парты затылком. – Если ты думаешь, что я задолжаю тебе из-за того, что ты поможешь подать ей ингредиенты, хрена с два! – Я бы в твоем положении не выебывался, Малфой, заткнись уже и сиди жди свою порцию зелья! – Гарри хотел пнуть его в лодыжку, но сдержался. – Мальчики, успокойтесь, просто помогите мне сварить зелье, – она вытерла испарину на своем лбу, появившуюся из-за горячего пара зелья, и добавила шипы крылатки. Через некоторое время в котел добавилась слизь, и зелье стало фиолетового цвета. Гермиона приподняла глаза к потолку, вспоминая, что надо делать дальше, затем начала мешать зелье, и вот оно уже изменило свой цвет на красный. Девушка молча добавляла еще слизь флоббер-червя, снова мешала и снова добавляла слизь. Парни наблюдали за ее четкими и уверенными движениями, молча переглядываясь между собой. Даже Малфой и Рон не стали продолжать свою ругань, а просто наблюдали за девушкой в вечернем платье, которая быстро перебирала склянки на столе. – Рон, мне нужна медовая вода, посмотри в том шкафу, – она указала слева от себя. Уизли что-то проворчал и двинулся в сторону шкафа. Пока он гремел банками, Гермиона перевела взгляд на блондина у ее ног. – Что он сказал тебе? – спросила она, заметив, что Малфой следит за ней. – Что я трус и слабак, а еще я не достоин своей фамилии, – честно ответил слизеринец, посмотрев в ее глаза. – Весь в отца. Он словно всегда ждал от нее какой-то реакции, пытался заметить искру. Он будто хотел поймать момент ее рождения в глазах гриффиндорки. И он получил, то что хотел, он заметил. Она на секунду замерла, занося руку над котлом, потом слегка нахмурилась и открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом просто выдохнула. Гермиона покачала головой и посмотрела в котел. – Чертов ублюдок, – произнесла она сквозь зубы, чувствуя, как ярость наполняет ее тело. – Я думал, ты у него в любимчиках, – сказал Гарри, поворачиваясь к усмехающемуся Малфою. – В любимчиках? – он приподнял бровь. – Ага, как сын, – с сарказмом произнес Драко, уголок его губ все еще был приподнят. – Значит, он наказал тебя за то, что Гермиона уничтожила шкаф? – Он наказал за то, что я не привел сюда Пожирателей, – мрачно ответил Малфой, глядя в глаза гриффиндорцу. – Она была бы уже мертва, если бы он узнал... – Так значит, ты не рассказал о ней? – Рон звучно поставил бутылку с медовой водой на стол. – Ну если ты тупой и не понял этого, то да, Уизли, я не сказал. – Если вы начнете снова препираться, – Гермиона открыла бутылку, – то я оглушу всех и сделаю все сама... в тишине! Парни замолчали и снова стали наблюдать за приготовлением зелья. Рон уселся на край соседней парты, а Гарри встал напротив Гермионы, приготовившись в случае чего помочь ей. Гермиона добавила несколько капель сока бум-ягод, перемешала и засекла время. – Надо залечить его раны, пока зелье варится, – сказала она куда-то в пустоту, – ему готовиться еще тридцать минут, мы могли бы пока, – она потянулась к боку, туда, где обычно находится ее палочка, но поняла, что оставила ее в гостиной, и в этом платье не предусмотрено место для палочки, – вы могли бы залечить его раны. Девушка подняла глаза на друзей, понимая, как это звучит. Рон и Гарри поджали губы и посмотрели на нее взглядом «да ты издеваешься». Она глянула на Малфоя, похоже, он понял, в чем дело – гриффиндорцы ни за что не желали ему помогать, для них это было почти противоестественно. Он не удивился и не проявил никаких эмоций. Его лицо, как и всегда, было каменным и надменным. Будто они его слуги, которые обязаны спасти ему жизнь. Грейнджер не надеялась на помощь такого плана от друзей и злилась на себя, что не взяла с собой палочку. – Вот за это, ты мне будешь должен, – сквозь зубы произнес Гарри и поднял палочку на Малфоя. – Заметь, что сейчас я имею возможность произнести любое заклинание, но произнесу это, – брови Драко слегка дрогнули, что означало, что он очень удивлен или даже поражен, Гермиона воодушевленно посмотрела на друга, – Вулнера санентур, – произнес Гарри. Раны на теле Малфоя начали потихоньку срастаться, не так быстро, как хотелось бы, но это заклинание хотя бы сработало. Гермиона вспомнила учебник Принца-полукровки – скорее всего, Гарри вычитал это заклинание оттуда, потому что они в этом году его еще не использовали. Малфой шипел, иногда вздыхал, зависело от раны и степени поражения участка тела. Гермиона с нетерпением смотрела то на котел, то на друзей. Рон тоже присоединился к Гарри, чтобы немного ускорить процесс, это было для девушки самым невообразимым, что она видела за последние годы своей жизни: два гриффиндорца лечили слизеринца, да не просто какого-то, а Драко Малфоя. Они помогали ему ради нее, но все же помогали, и для нее это было бесценно. Прошло тридцать минут, зелье было готово. Девушка остудила его и, присев рядом с Драко, подала ему чашку с рябиновым отваром. Его раны не срастались до конца из-за слабости действия заклинания. Это зависело либо от опытности волшебника, либо от его желания помочь. Гермиона склонялась ко второму варианту, потому что Рон был очень недоволен своим поступком. Помогать Драко Малфою было первым в его списке самых глупых и опрометчивых поступков. – Когда снова соберешься вставить мне палки в колеса, ты хотя бы предупреди, чтобы я подготовился к пыткам, иначе я буду не в состоянии даже начать варить зелье, – сказал Малфой, отдавая ей пустую чашку. – Хорошо, тогда готовься к следующим пыткам в конце года, – ответила она, пристально глядя в его серые глаза. – О, я уверен, что из-за тебя мы даже встретимся на одних из них, – усмехнулся слизеринец, и ее сердце сжалось. Март девяносто восьмого. Их последняя встреча перед войной. Тогда ее пытала Беллатриса и оставила шрам на левом предплечье. Гермиона глянула на свою руку и невольно провела пальцами там, где раньше были вырезаны уродливые буквы. – Верно, – произнесла она ледяным голосом, поднимая свои глаза к его лицу, – скорее всего, встретимся. На лице слизеринца промелькнула какая-то эмоция. Он испугался? Встревожился? Попытался понять смысл ее слов, и его озадачило то, как она это сказала? В любом случае, девушка не успела ничего разглядеть, Рон подал ей руку и поднял с пола. Платье было безнадежно испорчено, и, возможно, даже заклинанием не получится вывести эту кровь с шелка. Прическа распалась, и крупные кудри почти скрывали всю спину. Теперь она выглядела как героиня фильмов ужасов, будто она только что одним ножом заколола пятерых. – Это и есть наша лаборатория, – сказала она, выдыхая и разводя руками, – экскурсия окончена. Парни усмехнулись и вышли из класса, ожидая ее в коридоре. Гермиона обернулась, чтобы проследить за движениями Малфоя, она не была уверена, что он в состоянии идти. Но Драко, конечно, справился. Он аккуратно встал, медленно разогнулся, шипя от боли. Его костюм был также залит кровью, и Грейнджер снова усмехнулась своим мыслям: они оба выглядели так, будто участвовали в какой-то резне. – Знаешь, она ничем не отличается от моей, – вдруг произнесла Гермиона, наблюдая, как Малфой вытирает руки о штанины. – Да, в твоей всего лишь не течет кровь древнего магического рода, – ответил Малфой. Она закатила глаза и двинулась в сторону двери. Гермиона не желала слушать его колкости, особенно после того, что она и ее друзья для него сделали. Он бы сам никогда в жизни не выстоял над зельем почти час и не сварил бы его. Малфой вырубился бы быстрее, чем зелье приняло бы фиолетовый цвет. – Грейнджер, – окликнул он тихо, хватая ее за запястье. Гермиона нехотя повернулась. – Волшебник из древнего магического рода что-то хочет сказать грязнокровке? Она уперлась одной рукой в бок и вопросительно подняла брови. – Да, – кивнул Драко и подошел ближе, – он всего лишь хотел сказать, что оценил помощь магглорожденной. Малфой облизнул нижнюю губу, рассматривая лицо девушки. Она проследила за его действием, чувствуя, как дыхание становится частым и прерывистым. Господи, ну не может кто-то так влиять на другого человека! – Это называется «спасибо», Малфой. Девушка выдернула свою ладонь из его хватки и вышла из класса. – Спасибо, – прошептал слизеринец, усмехаясь.29. Рябиновый отвар
11 февраля 2022 г. в 17:44
Рон молчал несколько минут, а Гарри перебирал края бордового пледа. Гостиная факультета Гриффиндор была пуста, мертвая тишина поглотила троих учеников, позволяя слышать лишь собственное дыхание. Уизли несколько раз взглянул на Гермиону, будто пытаясь найти в ее лице какие-то изменения или, возможно, ложь? Он бы хотел, чтобы все, что она рассказала, было обычной шуткой, розыгрышем.
– Почему ты не сказала раньше? – наконец прозвучал голос Гарри.
– Я думала, что вы можете мне не поверить или решить, что я под Империусом, – ответила Гермиона, поворачиваясь лицом к камину.
– Почему мы сейчас не можем так думать? – спросил Рон, отрывая взгляд от пола и приковывая его к затылку подруги.
– Я не знаю, можете, наверное, – она вздохнула, – но я... кхм, мы создали несколько вариантов зелий, они еще в разработке, но есть то, которое сможет переносить меня на сутки назад, плюс-минус.
Гермиона повернулась лицом к друзьям и увидела немой вопрос в их взгляде.
– «Мы»? Ты имеешь в виду Нотта? – скривился Рон.
– И Малфоя, – кивнула Гермиона.
Гарри тяжело вздохнул и уронил голову на руки. Все трое еще были одеты в бальные наряды, поэтому для Гермионы эта ситуация выглядела как кадр из маггловского фильма: два джентльмена в смокингах и леди в шикарном платье ведут серьезную беседу, от которой, возможно, зависит жизнь всех троих. Девушка мысленно усмехнулась.
– Гарри, он помогает, и... – юноши посмотрели на ее лицо с недоверием, – это я уничтожила исчезательный шкаф, – глаза Гарри округлились от удивления. – Да, я сказала ему и... ну в общем, он отреагировал почти нормально.
– Почти нормально? – брови Рона подскочили. – Ты имеешь в виду, он даже не попытался тебя убить?
– Ну он... был сдержан, – ответила девушка, чувствуя, как ее щеки начинают пылать от лжи.
– Сдержан, значит, – кивнул Гарри, прочищая горло. – Я не знаю, что сказать, Гермиона. Это полнейшее безумие, все это, – он обвел их троих руками. – Я хочу тебе верить, и я верю, но... это все очень странно, – он покачал головой. – Ты в будущем подружилась со слизеринцами, видела войну и то, как все это закончится, а потом вернулась назад, чтобы снова подружиться с ними и изменить мир? Мы вообще были где-то в этом плане?
– Что за вопрос? – смутилась она. – Конечно!
– Просто мы раньше всегда были вместе, понимаешь? А начиная с октября этого года, ты так внезапно отдалилась, что это выглядело слишком...
– Ненормально для нас, – закончил Гарри слова Рона, тот кивнул.
– Я понимаю, поэтому и рассказываю вам все это сейчас, а не тогда, когда бы все исправила...
– Ты собиралась делать это в одиночку?!
– Рон, нет конечно...
– Со слизеринцами, – кивнул Гарри, глянув на своего друга, в его глазах промелькнуло что-то, что Гермиона сразу не поняла.
– Мальчики, прекратите! Я не собиралась делать все в одиночку или со слизеринцами, вы были бы со мной, но просто... Что? – Гермиона взглянула на лица друзей и заметила, что их губы слегка подрагивают. Они пытаются сдержать улыбки.
– Мы верим тебе, Гермиона, – улыбнулся Гарри, – просто очень переживаем, и ты могла бы рассказать и раньше, мы же друзья, почти семья.
– Я так боялась...
Рон встал первым и притянул к себе подругу, за ним поднялся Гарри и обнял ее с другого бока. Она почувствовала, как огромная скала, висевшая над ней все это время, исчезла.
– Все в порядке, мы с тобой, и мы все преодолеем, – тихо сказал Рон, отчего у нее по спине пробежали мурашки.
Как хорошо, когда они рядом, когда они поддерживают ее несмотря ни на что. Она помнила их раны, помнила их во время сражений и тот момент, когда была почти уверена, что Гарри мертв. Она видела слезы людей, как они с неверием качали головой, глядя на руки Хагрида, на которых лежал избранный мальчик. Теперь они снова были вместе, здесь, в теплой и родной гостиной, слушая треск поленьев в камине и наслаждаясь компанией друг друга.
– Ты покажешь нам свою лабораторию? – вдруг спросил Рон.
– Да, конечно... эм, можем пойти сейчас, пока многие внизу на празднике.
– Да, можем и сейчас, – согласился Гарри.
Все трое встали с дивана и вышли из гостиной. Холод каменных коридоров замка обдал ее голые плечи, и Гермиона потерла их ладонями, чтобы разогнать кровь. Рон заметил, что ей холодно, и накинул на плечи подруги свой пиджак.
– Спасибо, – улыбнулась она, утопая в большом черном пиджаке.
На этажах было тихо, слышалась лишь музыка в Большом зале и голоса студентов, которые не спеша расходились по гостиным. Гермиона замерла на секунду, прислушиваясь, она не хотела попадаться кому-то на глаза. Гарри и Рон шли за ней, иногда переглядываясь. Когда троица дошла до нужной двери, Рон удивленно посмотрел на подругу.
– Класс по ЗОТИ?
– У меня было немного вариантов, а сюда никто не ходил с девяносто третьего или четвертого года.