Восстановление

      Снаружи комнаты большое скопление людей. Саммер легко дают пройти, как-никак, она довольно необычная и пугающая здесь фигура, и все же она поражается тому, какая же здесь собралась толпа. Через несколько минут она и Вайсс наконец доходят до двери, у которой стоят две девушки.       Саммер видит, что низкого роста девушка говорит с мужчиной в фиолетовой шляпе.       — Извините, но... там и так много людей, — при этих словах её овечьи ушки слегка опускаются. — Мы впускаем только тех, кого он лечил лично, да и то...       — Ах, я... я всё понимаю. Просто... если я могу что-нибудь сделать...       — ...будьте готовы помочь, когда придёт время, — говорит высокая девушка с зелёными волосами.       А затем к ним подходят Саммер и Вайсс. Высокая девушка осматривает их и поднимает бровь на вторую.       — ...я могу подождать здесь, если...       — Нет, — говорит та, что пониже. — Тебя ждут, Вайсс. И вас тоже. Саммер Роуз, верно?       Саммер в ответ кивает.       — Я Фиона Тайм. А это Джоанна Гринлиф. Я бы сказала, что рада наконец познакомиться, но... — Она трясёт головой и открывает дверь. — Ну. Сами понимаете.       Вайсс берет Саммер за руку и медленно проводит внутрь. Женщина думает, что это необязательно, и все же не возражает.       Наполненное самыми разными людьми помещение встречает их эффектное появление мгновенной тишиной. Розоволосая девушка с рогами смотрит в их сторону, вздрагивает... а затем в приветствии поднимает металлическую руку. Саммер молча машет своей в ответ и осматривается. Везде сверкают ноги, руки, даже одно крыло с металлическими перьями. Все это выделяет присутствующих здесь людей, ровно, как и её саму.       — Вот и вы, — какая-то старушка, ростом ниже даже Вайсс, подходит к Саммер и поднимает на неё свои механические глаза. — Хм-м. Да, у Руби определённо твои брови. И глаза, но это и так понятно.       — Мария, — говорит Вайсс. Саммер слышит в её голосе сдержанное раздражение.       Старушка явно на это обижается, и все же смягчается. Она ведёт дорогу, опираясь на трость, и вскоре они оказываются в самом центре сборища. Здесь Руби с Янг, Блейк, а у кровати Пенни держит отца за руку.       Вайсс смотрит на мужчину, который отвечает за заботу о пожилом враче.       — Кляйн?..       — Уже скоро, — отвечает он.       Хоть он и сказал это шёпотом, Пенни это, очевидно, услышала, судя по тому, как она вдруг напрягается. Руби кладёт руку ей на плечо, а следом за ней и Вайсс. Саммер замечает, что толпа снова стихла, и тоже тянется к девушке, как вдруг её останавливает хриплый голос.       — Саммер? — Пьетро удается выдавить из себя слабую улыбку. — Саммер, я так погляжу?       — ...ха, — отвечает Саммер, положив руку вместо задуманного на край кровати.       — Мой последний пациент. Последний... — Врач старается сконцентрироваться. — Как вы?       — Уэ ухе.       — Уже лучше, хм? — он криво усмехается и слабо жестикулирует в сторону толпы. — Многие сказали то же самое. Вы... Вы же сможете позаботиться о себе?       Саммер кивает: — Ха. Хья йе оха, — она склоняет голову в сторону Пенни. — Оха ха хой.       — Ах, это очень хорошо... очень... У неё... — Пьетро кашляет, — теперь есть друзья. Столько друзей...       — Папа... — говорит Пенни с мольбой в голосе.       Пьетро поворачивается к ней.       — Пенни... Девочка моя... — они встречаются глазами и его хватка усиливается. — У тебя... целая жизнь впереди, — он делает вдох. — Проживи её так, как хочешь ты — ради себя, ради других, но, как бы то ни было... живи, Пенни.       — Я... — Пенни сглатывает комок в горле, с трудом сохраняя с отцом зрительный контакт. — Я буду жить. Я обещаю, папа.       Пьетро кивает, и по его улыбке Саммер понимает, что уже всё. Глаза его закрываются и скоро жизнь его угасает.       Старушка берет руки врача и складывает их ему на груди, а помещение наполняется шёпотом скорбящих. Пенни подавляет очередной приступ слез, но затем поддаётся. Руби и Вайсс обнимают её, и к ним присоединяются Янг с Блейк.       Саммер смотрит на старика в последний раз и с уважением кивает. А затем и сама присоединяется к тихим объятиям её дочерей и их друзей.

***

      Похороны состоялись три дня спустя. Этого достаточно, чтобы Саммер успела подготовить кольца. Само мероприятие нельзя назвать пышным, все таки Пьетро самовлюбленным человеком никогда не был, однако людей собралось столько, что место проведения похорон пришлось выбрать побольше из чистой необходимости. В качестве мемориала выступает кресло старика. На сидении располагаются фотографии с врачом и его товарищами, окруженные цветами уважения и скорби.       — ...был самым хорошим человеком, которого я когда-либо имела честь знать, — заканчивает женщина. — Я дам слово другим людям, если кому-то ещё есть что сказать, и мы закончим словами Пенни.       Саммер задумчиво потирает одну из своих металлических рук, наблюдая, как разные люди встают и идут к трибуне. Столько лиц, и знакомых и нет, которые она запомнит...       — Кресло он оставил мне, — тихо говорит ей Мария. — Компьютерное ядро, конечно, переходит к Пенни, но это кресло... разве оно мне нужно? Ученый хоть повеселился напоследок... — с её губ вырывается смешок. — И все таки... Я знала его всю жизнь. Ему было всего двадцать два, когда он сделал мне мои новые глаза. Двадцать два! А мне было, конечно, двадцать семь.       Она предается воспоминаниям. Саммер слушает вполуха — и в прямом и переносном смысле — и в то же время смотрит на выступавших, отдающих дань уважения своими речами.       Старушка вздыхает.       — Понимаешь, я как-то подумывала начать с ним жить. Я в любой момент могла прекратить свои блуждания по Мистралю, может, даже была бы Пенни матерью. Ну, или дала бы Айронвуду заслуженный удар по затылку, — последнее она добавляет с мимолётной ухмылкой. — Не знаю, почему я так и не решилась. Я просто... так и слонялась дальше по Мистралю и как могла, помогала людям, — она трясёт головой. — Мне не нужно это кресло. Я его... не заслуживаю.       Мария поднимает на неё взгляд.       — Твоей дочери... нет, обеим дочерям. Им очень повезло иметь таких преданных друзей. Ну, если их можно назвать просто друзьями.       Саммер весело хмыкает.       — Но... на них столько всего взвалили. Ещё и это... — она скользит взглядом по толпе. — Мне бы хотелось как-то помочь. Но... я уже старая. Настолько старая, что с меня песок уже сыпется и я вряд ли уже буду чем-то полезна. — Она на секунду замолкает. — А вот ты...       Саммер смотрит на свои руки. На кольца, которые купила. Два из них золотые — один с красным камнем, другой с жёлтым. Остальные три из серебра — с фиолетовым, синим и зелёным камнем. Фиолетовое кольцо соседствует на пальцах с желтым кольцом, а синее и зелёное по обе стороны с красным. Она поднимает голову и смотрит на переднюю часть толпы, где сидят все пять девушек.       И Саммер кивает себе.

***

      — Утречка, как де... Мама?! — выкрикивает Янг, застыв посреди кухни.       — Йие, Иах, — Саммер со слабой улыбкой закрывает духовку и машет рукой. — Аафо ала?       Янг немного краснеет и пытается скрыть свою собственную улыбку.       — Ну, эм. Да. Я хорошо спала. Эм, ну, сама понимаешь, мы ведь наконец смогли нормально отдохнуть...       — Нам нужно воспользоваться стиралкой, — добавляет Блейк через плечо, слегка ухмыльнувшись.       — Ну Бле-е-ейк! — скулит Янг. — Здесь же моя мама!       — Точно. Доброе утро, миссис Роуз. Что готовите?       Саммер кладет руку на пустой поднос, который так и просится, чтобы его наполнили.       — Поднос для печенья?! — вскрикивает Янг. — Ты делаешь печеньки?       — Кто-то сказал «печеньки»?! — Руби в ту же секунду появляется на кухне. — Ого! Мам, ты что, делаешь печеньки?!       — Ха.       — Хм. Вау... Я так давно их не ела... — Руби задумывается. — Ну, то есть, в смысле не твои печеньки, а печеньки... вообще. Я была так занята... вот всем этим...       — Думаю, немного сладостей нам всем не помешает, — говорит Вайсс, зайдя в помещение. — Ой, эм...       — Всё хорошо, — успокаивает её Пенни. — У меня есть куки-файлы, а это тоже своего рода печеньки.       — А это разве... не какой-то там вирус? — спрашивает Вайсс.       — Нет, нет, куки-файлы не опасны. Ну, если не считать того, что они заполняют мою память, — Пенни улыбается. — Если много всего установить, это влияет на скорость моей работы.       — Жесть, — Янг трясет головой. — Ну, думаю, хорошо, что ты постоянно делаешь фрагментацию данных...       Вайсс неуверенно кивает. Затем смотрит на улыбающуюся Руби и драматично вздыхает.       — Я из Атласа. Как так получилось, что я хуже всего разбираюсь в технике?       — Я помешана на оружии, — замечает Руби.       — Я бывшая террористка, — добавляет Блейк.       — У меня роботизированная рука, — подмечает Янг.       — А у меня роботизированное всё остальное, — заканчивает Пенни с ухмылкой.       — Это был риторический вопрос, — ворчит Вайсс, хотя уголки её губ приподнимаются. — Ладно, всё. У нас накопилось очень много работы после последней атаки Салем...       Саммер чувствует укол зависти, слушая, как дети строят планы на их следующую миссию. Но это не более, чем укол. Она поворачивается к духовке и глаза её падают на кольца на руке. Она с гордостью подавляет это чувство.       Жизнь, которую Саммер до этого знала, закончилась. И в то же время она только началась.