Селестия нас спасёт!

— ... И таким образом мы можем увеличить финансирование общего министерского фонда, сильно не нагружая налоговую нагрузку на средний класс населения. – проговорил министр экономики со своего места, лампочка на его столе горела – так же предлагаю, если вы не против, разобрать направление пенсионного фонда и перспективы его развития. — Отлично, Фифти Бакс – сказал уже Смоки, премьер-министр, нажимая при этом на свою кнопку, у того лампочка потухла, чтобы загореться здесь – но мы рассмотрим это позже, а сейчас нам нужно обсудить закон "о собраниях", коммандер, вам сл... Он был прерван звуком взрыва, который через мгновение повторился снова и снова. — Что это такое?! – воскликнул Смоки и другие присутствующие его в этом поддержали – Войд?! Единорог, к которому обращались, стоял в тени, за креслом премьер-министра, сейчас видимо, прислушивался к чему-то или к кому-то в своём шлеме и после ответил своему начальству. — Сэр, на Эквестрию напали. – после этого в зале сразу же стало тихо – Мои подчинённые говорят, что с небес льются магические лучи, сравнимые с силой аликорна. Вам нужно пройти в безопасное место. — Да, да конечно... – слишком рассеянно прошептал он – Господа, заседание Совета закончено, прошу всем разойтись. – уже громче обратился к своим коллегам. Пони засуетились, но перед тем, как началась всеобщая паника дверь в зал Совета открылась и внутрь вбежали стражи в серой броне. Никто не заметил, как место первого министра оказалось пустым. — Войд, скажи своим, чтоб сопроводили всех к тайному ходу крайней меры, мы пойдём к Центру. – отвечать гвардеец не стал, говоря что-то в шлем, но его не было слышно, шлем полностью закрытый и видимо, он отключил распространение звука наружу. Пройдя тесный тоннель в одного пони шириной они пришли в тупик. Смоки, сейчас был впереди и на его лице не было замешательства. Единорог передним копытом вдавил внутрь, не отличающийся от других, кирпичик. Стена со скрежетом разошлась в стороны. Это были его покои во дворце. Как и полагается такой высокопоставленной фигуре, они были обставлены шикарно, и даже, в некотором роде вычурно, богатость и роскошь выставлялись на показ, серебро, золото, дорогие картины, статуи и мебель из редких, дорогих материалов. В соседней комнате, там, где спальня послышалось шевеление и зевки, на покои наложены звукопоглощающие чары, поэтому никто не проснулся до этого от взрывов. Внутри спальни была по-настоящему большую кровать в виде сердца, на которой сейчас возились шесть кобыл. Смоки немного скривился, ведь он совсем забыл про них. — Что там за ужасный скрип, милый? – спросила у него пегаска, сейчас потягивающаяся, тем самым выставляя всё свое тело напоказ, совершенно не стесняясь стоящего позади Смоки стража — Мы все страшно перепугались, да и вставать сейчас, после такой ночи, совсем нет сил. – жалобно протянула кобылка, переворачиваясь на спину, когда другие вяло согласились. Смоки был сними согласен, он то вообще не спал и сейчас держался на магэнергетике "зажигательная искра", но хоть успел помыться, в отличии от своих кобыл. Белая земнопони «вроде бы Лэсси» сейчас отряхивалась, а когда это почти ничего не изменило, пыталась растормошить свою подругу-единорога, которая ответила слабым мычанием не раскрывая глаза. В отличии от земнопони, у неё была темная синяя шерстка и на ней прекрасно видны все следы прошедшей ночи, и то же самое было с гривой, примерно то же самое было и с другими. — Нам нужно уходить, сейчас же! – сказал он, проходя в другой конец комнаты и отодвигая в сторону картину, за которой показался сейф, встроенный в стену. — Что-то случилось, милый? – спросила первая, желтая пегаска, с черно-белыми волосами — Как уходить? Куда? – воскликнула вторая, синяя земнопони с темно-красными волосами — Мы не можем выйти так! Мы не готовы! – возмущалась третья, молодая фестралка, её золотистые волосы разметались в стороны, когда она вскочила с кровати. — Там действительно что-то серьёзное, из-за чего мы не можем сходить хотя бы в душ? – спросила четвёртая, белая земнопони, с серой гривой и такими же серыми глазами. — Я всегда на всё готова, но сейчас, больше всего хочу спать. – высказалась пятая, сопровождая сказанное зевком, розовая земнопони с бледно-розовой гривой, единственная, одетая хоть во что-то, а именно на ней сейчас были корсет и чулки в сетку на подтяжках, а также чокер на шее. — Ммм... – альтруистично добавила шестая, единорожка с темно-синей шерсткой и светло-синей гривой, продолжая свои попытки остаться в царстве Луны. Они были с ним уже довольно долго, кто-то присоединился раньше, кто-то позже, но в общем, где-то около полугода. Табун у них не официальный, но всё к этому стремиться. Только Смоки всё ещё путал их имена. Серый единорог в это время уже открыл сейф и перекладывал вещи из сейфа в седельные сумки. У него были мысли как выбраться, и в этом ему поможет амулет, висевший сейчас на шее. Закончив собирать всё ценное, обернулся и там, в дверях всё так же стоял его капитан стражи, украдкой поглядывая на соблазнительно выглядящих кобылиц. — Дорогие мои, Кантерлот в опасности. – сказав это, он ожидал бурной реакции, но увидел только недоумённо поднятые брови. – я не шучу. И хочу сохранить всё самое ценное, так что пойдёмте быстрее, я вас проведу в безопасное место, а то Дискорд, знает, что может произойти. Кобылки переглянулись, на их мордочках можно было заметить скепсис и недоверие, вместе с недоумением, но вскоре, в результате немого разговора между друг другом, их улыбки стали счастливыми, так же, как и лица. — О Смоки, милый, конечно. Пойдём, девочки, нет времени на сборы, ситуация серьёзная – сказала первая и спрыгнув с кровати подошла к нему, целуя в щёчку, а потом направилась к выходу. — Дорогой, ты так о нас заботишься! – вторая подошла следом и тоже поцеловала в щеку. Тоже самое сделали третья и четвёртая. — Я жду продолжения. – пятая подошла и приласкалась об шею, в конце щёлкнув хвостом по носу. Проходя к выходу, провела хвостом по стражнику – Пойдём, красавчик. — Ты такой хороший! – шестая, которую успели разбудить, вплотную подошла к серому единорогу и в засос поцеловала его, копытами крепко его обнимая. Смоки сначала пытался отстраниться, но не смог выбраться из крепкой хватки и принял поцелуй – *мха* и вкусный. – и поплелась к выходу, но напоролась на стражника. – о, какой здоровяк! Пропустишь беззащитную и совершенно беспомощную кобылочку, или... — Конечно, мэм. – с некоторой поспешность ответил он, отходя в сторону — эхх, жаль. Смоки, вместе с капитаном пошли следом. Далее Войд открыл двери, ведущие в дворцовый коридор, проверил на наличие опасностей, сообщил, что всё хорошо и группа выдвинулась к месту сбора, где был потайной, подземный тоннель, ведущий в королевский сад, а там уж до Центра было копытом подать. Как открылись двери, заклинание уже не защищало помещение от внешних звуков. Первые несколько секунд все было вполне сносно, но потом они услышали один крик, потом другой, далёкий плач, падающие камни и многое другое. Кобылки поплотнее прижались друг другу, и озирались вокруг. Пустые коридоры только встречались им на пути, ни одного пони, только иногда лужи крови на полу, тянущиеся в одном направлении, будто кого-то тащили. Парочка кобыл увидев кровь сразу же упали в обморок, но благо Селестии, ненадолго, их быстро привели в чувства, стоящие на ногах товарки. Ещё повсюду их преследовали звуки, крики, мольбы, визги, по щекам кобыл медленно текли слёзы. Когда прозвучал ещё один кобылий крик, капитан резко остановился, повернув голову к источнику звука, причём, в этом была проблема, это крыло дворца было сделано так, что непонятно откуда исходил звук. — Что такое? – с лёгким раздражением и нетерпеливостью поинтересовался у своего стражника Смоки. — Ничего, идём дальше – ответил стражник Через несколько десятков шагов, Войд поднял копыто к голове и что-то проговорил. Потом повернулся к сероглазому единорогу. — Министр транспорта и логистики погиб. – вместе с ним были его жена и ребёнок, но он не стал этого говорить. — Нам нужно спешить, идём – вздохнув, сказал Смоки и ускорил шаг. Это был молодой жеребец, земнопони из провинции, который вступил в должность около месяца назад и поэтому жил во дворце в гостевых покоях, а не как большинство высокопоставленных чиновников, в собственных домах. Его продвинул на эту должность сам Смоки и у него были большие планы на него, которым было не суждено сбыться, как и многим другим. Уже почти дошли, как послышался скребущейся звук, будто скребут металлом по камню, что и насторожила Смоки и капитана. Они стояли у развилки, звук мог идти из любого прохода. — Я проверю, оставайтесь на месте. – вышел вперёд Войд, осматривая проходы – ник... — Берегись! – крикнула единорожка зажигая рог, бросаясь вперёд, сбивая Смоки и унося его вместе с собой. На их место упал монстр, похожий на гигантского паука с высокой спиной, раздробив, своими металлическими лапами, в крошку плитку и завопил, оглушая всех, так, что ответных воплей сбившихся в кучу кобылок никто не услышал. Монстр зашипел на единорогов, что перепутались телами, в его рту скапливалась подозрительная зелёная жидкость. Волшебница попыталась сколдовать магический щит-сферу, но рог отдался всего лишь притуплённой болью и из него вылетел стоп искр. Она посильнее вжалась в лежавшего под ней жеребца, ничего более не способная сделать. Но судьба была благосклонна к ним, в это мгновение голова чудовища взрывается тысячей кровавых ошмётков, а позади дальше в коридоре стоит ещё одна группа и впереди страж в странном сером костюме, который, видимо и спас их, пустив заклинание. — Гаубица! – радостно проговорил капитан – Ты как никогда вовремя! — Служу Эквестрии! – почти равнодушно отозвалась она, вскинув вверх правое копыто в приветственном жесте. Единорожка, посмотрела вниз, увидев неловко улыбающегося жеребца. — Может слезешь с меня, мы опаздываем. — Как пожелаешь, милый – сказала она, поцеловав на прощание его в губы. После этого встала и подошла к розовой кобыле, плотно придвинувшись, так, чтобы потереться грязной, слипшийся местами шерсткой – В следующий раз, Мисти, не налегай так сильно на мой рог, он весь онемел. — Я постараюсь – с хитрой ухмылкой ответила кобыла в корсете – всё же это не я просила, нет, умоляла вот так "Больше! Еще! Да, давай, не останавливайся!" Так что сильно не вини меня. — Ох, – Смоки, поднявшись, осмотрел подошедшую толпу – Отлично, капитан, кого-то ещё ждём? — Нет, премьер-министр. — Тогда пошли. Через несколько минут напряжённой ходьбы министерской группы под эскортом стражи по опустевшим коридорам они пришли к Т-образному перекрёстку и остановились. Пони начали недоуменно осматриваться. Здесь не было ничего примечательного, коридор слева был идентичной копией коридора справа, белые стены, зеркальные пол и высокие потолки, лишь дыра через часть левого коридора отличала их, её определённо оставило что-то крупно, что упало с неба и остановилось оно, многими этажами ниже. Напротив них стояла новая статуя Селестии в натуральный рост, созданная очень талантливым, но, к сожалению, Смоки, уже умершим, скульптором Гю Роденом, под названием "Невинность". И это была очень искусная статуя, изваяние превосходно передаёт красоту изначального объекта восхищения, множество контуров складываются в привлекательные глазу изгибы, но не переходят невидимую черту дозволенного, что еще лучше, оставляет место для воображения. Где ни будь в провинции, эта скульптура могла стать достоянием города, здесь же, она ничем не выделяющийся элемент декора. Войд кивнул одному из стражников пегасов и тот взлетел на уровень головы каменной Селестии. Он поднял копыто и взялся за основание белого рога, потом провёл вверх и вниз, и так ещё три раза. Бледно-розовым светом засветился рог статуи, после чего пегас с излишней поспешностью и, возможно, страхом отдёрнул копыто. Скульптура преобразилась. Нет, это была всё та же Селестия, но её образ изменился: изгибы из нежных и чувственных превратились в острые и хищные, каменный взгляд ожил и смотрел на тебя со страстным желанием, улыбка обещала бессонную ночь, а сияние с рога распространилось на гриву, окрашивая её в нежно-розовый. Ожившая статуя сошла с подиума. Пони вокруг разошлись от небольшого страха, смешанного с непониманием, один премьер-министр остался стоять на месте, он знал, что это, ради этого он и носит амулет, но всё же боялся, он первый раз его использовал по назначению. Каменная Селестия нашла взглядом Смоки и подошла почти вплотную к нему, при этом двигалась она изящно, каждое движение было наполнено неприкрытой страстью и похотью, причем она не издавала звуки, которые ожидаешь услышать от камня, сама "кожа" её гнулась и растягивалась при движении, как настоящая. Статуя вытянула передние ноги вперёд, наклоняя тело, склоняясь головой и выпячивая круп, а также ту часть, что ранее была закрыта хвостом, показывая, что художник-скульптор очень постарался над её телом. — Кхе, – пришёл в себя Смоки, после некоторого ошеломления ситуацией – проведи нас через тайный ход в сады. Статуя поднялась, сохраняя грацию движений и пошла туда, где она до этого стояла, проходя то место и прислонило копыто к стене, где через мгновение разошлись в сторону белые камни, являя собой спуск вниз из одних ступенек. Взглянув напоследок, она вошла внутрь и за ней поспешили все остальные. Через некоторое время ступеньки закончились и начался прямой коридор, и всё это было в полной тьме, освещаемой только владельцами рогов. — Слушай, Смоки ты случаем не знаешь, что это такое, вообще? – Спросил у серого единорога подошедший красный земнопони — Ну, чисто технически, мы не знаем, что или кто это. — Как это так? – удивился этому собеседник. — Вот, так, Рэнди. – ответил Смоки – Твайлайт расчищала от барахла покои Принцессы Селестии, когда она переселилась в Блаженную Долину, среди всего была эта статуя, она отгрузила её на склад. Министерство, недавно тогда сформированное, заинтересовалось ею. Наши лучшие маги увидели в ней магию и амулет, скрытый в подиуме, а дальше разобрались методом тыка. — Но кто сделал именно это? – спросил Рэнди указывая на идущую впереди статую – и что это делало в спальне принцессы Селестии. — На некоторые вопросы лучше не знать ответов. Капли воды стекали по каменным стенам и с потолка, но вскоре камень пропал и заменился обычной землёй, всё такой же влажной. Высшие лица Эквестрии брезгливо поднимали копыто, но шагали вперёд. Так они пришли к тупику, каменная Селестия сверкнула рогом, и земля опустилась, преобразовав собой склон. Неприятные звуки окружения донеслись до ушей пони и многие неприятно вздрогнули. — Не стоим, поднимаемся! – сказал Смоки – Ты знаешь где Центр? – обратился уже к безмолвной леди, на что получил кивок – Отведёшь нас туда? – ещё один ожидаемый кивок, после чего она так и осталось стоять – Веди. – после некоторого времени, серый единорог, додумался дать команду. Первыми вышли министерские стражи, после них, не останавливаясь в одном направлении шла каменная аликорн, и уже после доклада, что все «чисто» вышли все остальные, после чего проход за ними закрылся. И как очень не кстати в это время выбежала из травяной изгороди двойка монстров, один из них, как-то не заметив ожившую статую, врезался в неё. На это отреагировал уже второй, что хотел кинутся на пони, но с легко узнаваемым недоумением повернулся к собрату, а потом набросился на «Селестию». Его лапы, с металлическими наконечниками бесполезно скрежетали по камню, едва лишь выбивая щебёнку, а выплёвываемая кислота стекала на землю. Инсектоид окутался бледно-розоватой дымкой, поднялся в воздух и за несколько секунд покрылся каменной плёнкой, обратившись в камень. Видевший это монстр, что только сейчас встал, завизжал, вероятно от ужаса и побежал в сторону пони, где прозвучал ответный визг от кобыл. Но ему не суждено было даже приблизиться к ним, новообразованная статуя прилетела ему в спину. Это его не убило, и «Селестия» подошла, чтобы исправить это, по крайней мере так думали стражи, потому что, появившиеся из ниоткуда кожаные ремни и кляп точно были не для убийства. Далее не особых проблем в зелёном парке, в котором они были, не возникло и уже почти рядом был выход из перепутья живых изгородей, и отсюда можно услышать водопад, они почти дошли. Но не тут-то было. Как только они вышли, то узрели перед собой целую свару монстров и те были настроены серьёзно. Изваяние солнечной принцессы подняло сферический щит магии, на что чудовища окружили их и били по нему, впрочем, это не приносило никого результата. Другие паукообразные забрались по спинам сородичей на верх щита и плевались на него кислотой. Статуя Селестии повернула голову к премьер-министру, как бы говоря, что нужно что-то делать. — Сэр, мы можем отвлечь их – обратился к серому единорогу, Войд. — Да, уведите их, мы сразу же двинемся вперёд, под её защитой. – кивнув на «Селестию», сказал Смоки – если не получится встретиться, то идите в Центр, пароль номер 9. Капитан стражи в ответ отдал честь, вознеся прямое правое копыто вверх. Что-то сказал одному из своих стражей, что единственный был в плаще. После этот страж телепортировался за щит в отдалении и пустил в монстров, что облепили их, взрывное заклинание. Это было громко, хоть и большая часть звука заглушилось щитом, но волшба кого-то ощутимого вреда не нанесла врагу, скорее только разозлило. Часть их побежала за стражем. Тогда Войд образовал клин с большинством своих стражей и понёсся вперёд на прорыв. — Веди и побыстрее. – приказал Смоки каменному аликорну, на что та кивнула, развернулась в сторону водопада, её рог сверкнул и магический щит взорвался ударной волной, разнося в сторону немногих оставшихся здесь. Кажется, всё прошло успешно и план удался, тем монстрам нужно было время, чтобы подняться и сориентироваться, и хоть они и догоняют, но медленно, а вскоре и вовсе потерялись из виду. Вместе с министерскими пони остались три стража, да и то, все были у кобыл, помогая им, потому что одна из них умудрилась споткнуться на ровном месте и Смоки приказал защищать их. Они уже приближались к водопаду и тут что странно, было много трупов. Если раньше и встречали мёртвых пони, то только сложенными кем-то в кучи. Здесь же они были разбросаны везде, вместе с трупами монстров. Но это сейчас не так волновало группу, на них выскочили с десяток злобных паукообразных одновременно. Из-под воды, из-за забора или просто спереди, притворившись мёртвым. Ведомые «Селестией» пони совершили резкий разворот. Только группа кобыл, спешащих сзади, не успела среагировать и им на перерез бежали монстры, грозя скорой расправой. Поэтому они, вместе со стражами завернули в другую сторону, где было свободно от чудовищ и за ними погнался всего один. Статуя Селестии завернула за забор из белого камня и пробежав немного, развернулась наставит рог в сторону, откуда пришла, пони спрятались за ней. Первый противник не заставил себя долго ждать, но она не стала его убивать, решив подождать остальных, чтобы расправится со всеми. её рог загорелся, постоянно набирая в яркости, в готовности выпустить шквал заклинаний. Но восьминогий монстр резко остановился, смотря на каменную Селестию и на её рог. Она в ответ «глядела» на него и следила как он передвигается в сторону, так же двигаясь. В одно мгновение его гребень зашевелился, а с рога пустилось заклинание, что прожгло его грудь, оставив там дыры размером с копыто. В это же время Смоки услышал вокруг себя вскрики, монстр выпустил в них свои иглы. Большинство не пострадали или у них были лишь царапины, иголки прошли по касательной, или разбились об судорожно выставленные, единорогами, щиты. Но одному, пегасу, министру просвещения, игла попала прямо в мозг, через глаз и осталась внутри, его уже было не спасти. По красному земному пони, председателю сельского хозяйства, попали сразу несколько игл, задев жизненно важные органы. — Нееет! – пони всегда плохо воспринимали смерть, особенно, если это друг или хотя бы хороший знакомый. Вместе с Ченж Вордом, была его молодая жена, всё произошло так быстро, что сам факт смерти ещё не дошёл до неё и она пыталась растормошить своего мужа. Но ещё один пони был жив, пока что, и привлекал к себе больше внимания — Держись, Рэнди. Не умирай. Подумай о детях. – поддерживали его со всех сторон высшие чиновники. Те, что были единорогами и знали нужные заклинания, пытались ему помочь, но его состояние было очень тяжело, и даже стабилизировать невероятно трудно, по крайней мере, для обычных пони. — Эй, ты можешь его вылечить? – обратился Смоки к каменной Селестии, не получив в ответ совершенно никакой реакции. Она так же, встав в боевую позу, смотрела на мёртвого монстра. А другие его собратья разбежались из зоны видимости. — Ты, быстро вылечи Рэнди! – приказал он, стараясь чтобы голос не дрогнул и взявшись копытом за амулет. После этого, как будто неохотно, статуя выпрямилась и посмотрела на него. Смоки показалась, что на него «глядели» с раздражением, с брезгливостью, как на таракана в доме. Но как её взгляд может что-то означать и выражать, она же просто голем? Пройдя пару шагов, с грацией ставя вперёд копыта, «Селестия» наклонилась к умирающему красному земнопони, её рог так и не прекращал сиять, заливая всё бело-розовым светом. И тут тяжело раненый жеребец закричал, громко, истошно. Его раны затягивались, росла новая плоть, а вместе с ней и нервы, что приносило жертве настоящие агонические муки. Смоки при виде этого выпучил глаза и вместе с другими оправившиеся от удивления единорогами накладывал на истошно визжащего земнопони обезболивающие заклинания, а другие пытались его удержать. — Да кто накладывает лечение без сигила подавление боли!? – канцлер магии и науки всполохнул негодованием, но не вызвал никакой ответной реакции. — Его крики наверняка услышали. «Нужно уходить», —говорила зелёная пегаска, указывая на вырубившегося от болевого шока красного земнопони. — Нам нужно добраться до водопада, а «эти» – сказал Смоки кивая в сторону бездыхано лежащего восьмипалого монстра – нам мешают пройти. — В любом случае, тебе, как премьер-министру нужно в главный Центр, а Рэнди нужна помощь – говорил министр промышленности, взваливая себе на спину обмякшего земнопони. – в том числе и психологическая. — Проведи нас к водопаду – обратился к «Селестии» серый единорог, схватившись за амулет. Её рог, так и не прекращающий светится, немного запульсировал и пространство вокруг, покрылось рябью, чтобы через мгновение снова стать прежним. Они, вероятно, были под куполом невидимости или отвода глаз, а он этого даже не заметил. Каменная Селестия двинулась вперёд, грациозно, женственно и страстно, так что некоторые жеребцы (и кобылки) засмотрелись на её круп, не обращая внимания на то, что это ожившая статуя. Но Смоки не привлекали соблазнительные формы и эротические движения, он чувствовал себя противно, как будто, извалявшись в грязи и непонятно из-за чего. а ещё ему было страшно, иррационально страшно, но пока амулет на шее единорога, ему нечего бояться этого голема, так по крайне мере думал Смоки. Спереди, уже не наблюдалось тех страшных монстров, может они ушли или спрятались, а может испугались их телохранителя. Сама же «Селестия» шла вперёд совершенно беззаботно, лишь немного сбавивший яркость рог выдавал её готовность к немедленной схватке. Она переступала через множество трупов, здесь были, как и обычные пони, изувеченные до неузнаваемости, так и гвардейцы, чья зачарованная броня была прорезана насквозь одним ударом. Но было видно, что они с упорством держали оборону, в чём так же помогали министерские стражи, но даже их усовершенствованная экипировка и отточенные навыки им не помогли. С другой стороны и среди тел пони лежали мертвые паукообразные монстры, (Смоки уже всерьёз задумался, точно ли они с этой планеты), в самых разных позах, но не в таких беспорядочных, как пони, гвардейцы и стражи точечно наносили удары магией, а оружием не каждый мог ударить, в отличии от монстров, что буквально рвали пони на части не замедляясь ни на шаг. Министрам было тяжело, психически, хоть они и были далеко не такими впечатлительным, как молодые кобылки, но к такому они точно не были готовы. Этот вид своих мертвых сородичей, которых, ты видел живыми ещё вчера, этот запах, сводящий с ума, свежая кровь, что должна течь внутри, проходить через сердце, давать жизнь, разлито по земле, впитывается в неё, попадает в воду и всё убивает. Организм не выдерживает такого и выражает свой протест, иногда и изливанием наружу, содержимого желудка, что и случилось, но хоть не со всеми, из-за чего пришлось остановиться. Смоки смотрел на побоище, устроенное этими жуткими монстрами. С чего им это делать? Зачем им наша смерть? Это всё неправильно! Такого никогда не было, ни в одной из великих войн Эквестрии! От досады он пнул лежащий труп восьминогого, вымещая свою злобу, на что тот слабо дёрнул конечностями. Только произошедшее дошло до единорога, как монстр взмахнул своими лапами, намереваясь окончить его жизнь. Смоки даже моргнуть не успел, но смерть сегодня не пришла, металлический наконечник, так остро наточенный, что даже на вид было остро, остановился в сантиметре от его глаза, а потом отодвинулся. Окружённый бледно-розовым сиянием монстр быстро взмыл вверх, вероятно, в сторону вечнодикого леса. В этот момент повыскакивали другие до этого “мертвые” паукообразные, моментально убивая пару испражняющих желудок земнопони и единорожку. А на саму «Селестию» повыскакивали сразу пятеро, окружив её со всех сторон. Смоки сразу принялся бежать, но запнулся об гвардейца с распоротым животом. Посмотрев назад, чтобы увидеть, есть ли за ним погоня, он застал, как от ожившей статуи разлетаются в разные стороны монстры, отброшенные огненной волной, само тело «Селестии» горело. Она повернула голову в сторону чудовищ, что застыли, лапами погружённые во внутренности своих жертв и те с воем убежали прочь. Смоки стало ещё страшнее и теперь, он уже стал сомневаться, что его страх иррациональный. Впрочем, коллеги таких опасений не разделяли, они были рады, что сохранили жизни, но крайне опечалены смертью товарищей. — Не волнуйся, Хип, мы их похороним, когда всё это закончится – утешал кобылку, льющую слёзы, министр энергетики, единорог с белой шерстью и ярко синей гривой. – а сейчас нам нужно идти, чтобы самим остаться в живых. Кобыла из камня надолго не стала задерживаться и продолжила путь, остальным пришлось следовать за ней, чтобы не повторить судьбу товарищей. Дальше, был водопад, образующий небольшое озеро и река, проходящая через весь королевский сад и по всей горе Контерхорн, вниз к Понивиллю и дальше. И цвет этой реки очень не нравился Смоки. Она была красная. На берегу и в самой воде лежали тела как пони, так и этих чудовищных монстров. «Селестия» остановилась у берега, осмотревшись в округе, сверкнула рогом и ступила на поверхность кровавой воды. От точки соприкосновения копыта и воды расходилась небольшая золотая волна, которая будто доходила до кого-то барьера и отражалась обратно. Таким образом получилось небольшая переливающаяся золотом на красном фоне дорожка, и Смоки первым (за исключением, статуи) пошёл вперёд, за неимением своих охранников. Ступать на жидкость было боязно, ты знаешь, что вода не выдержит тебя и копыто просто пройдёт вниз, став мокрым. Здесь же ноги упёрлись об что-то мягкое и твёрдое одновременно, от места прикосновения всё так же расходились в стороны золотые круги, что тоже было странно. Дойдя до водопада, вода расступилась в стороны, образовав арку, с чётким внутренним контуром пыльно-розового цвета. За стеной воды начинался грот, водная поверхность плавно перешла в каменную. Тел стало заметно больше, пони, что пытались бежать и монстров, которых отстреливали, в попытках догнать жертву. Практически цепочка из мёртвых вела к непримечательной ранее двери, но заметно выделяющейся сейчас из-за крови на ней и кучи пони, что не успели спрятаться, но до последнего ломились в дверь. «Это хорошо» - подумал Смоки, двери были запечатаны, значит монстры не прорвались в Центр. Подойдя к двери «Селестия», просто отошла в сторону и направила голову на своего хозяина. Смоки чувствовал, что за ним следят, и он знал, что так и должно быть. В этой искусственной пещере сделаны специальные окошки, через которые единороги следят за входящими и, если необходимо, применяют к ним соответствующие меры. — Пароль. – Спустя четыре удара копыта, из-за двери раздался требующий голос — Пароль Тетриандох – Смоки назвал пароль осадного положения при нападения на дворец. Он был нужен для защиты от чейнджлингов и других всевозможных происшествий. Его знало очень мало лиц, да и менялся пароль постоянно. Дверь отъехала в сторону открывая вид на угрюмого земного пони, с криво сидящем шлеме на нём. — Вас ждут в главном зале. Ничего не отвечая Смоки прошёл внутрь. Коридор был заполнен пони, кто-то спал, сидел, ел, разминал ноги и почти ото всех маленьких жеребят, что здесь были, исходил плач, который кобылки, не всегда матери, пытались унять. Серый волшебник расспросил охранника о своей страже, но тот сказал, что никого не видел, и они были первыми после закрытия. Тогда, отделившись от коллег он отправился, вместе с ожившей статуей, к главному залу, как некоторые говорят, сердцу, не только Эквестрии, но и всего Эквуса.