Trial

Киришима, наверное, никогда в жизни так не паниковал, как сегодня. Даже при своём первом сексе с омегой, потому что сейчас происходит полный пиздец, одним словом. По-другому даже и сказать нельзя. Он находится в общественном месте с течным омегой своего друга и одновременно босса. Кажется, ничего хуже у него пока не было, но точно будет, ведь когда Бакуго узнает, что Эйджиро тайком встречался с его омегой, будет в ярости. Есть несколько вариантов развития событий: Кацуки откусит ему голову, даже глазом не моргнув; Кацуки задушит его голыми руками, даже глазом не моргнув; Кацуки просто-напросто размажет его по стенке, сожжёт, а затем развеет прах возле какого-нибудь мусорного бака, всё также не моргнув и глазом. В любом исходе, он даже моргнуть не успеет, совершая любое из этих действий. Может быть, самое время написать завещание?.. Хотя, безусловно, можно надеяться на то, что альфа будет весь поглощён Мидорией и сразу же разбираться не будет, а потом он может легко забыть это всё... Звучит как полная хрень, ведь он ни черта никогда не забывает, но эти мысли помогают хоть как-то отвлечься и успокоиться. Киришима не медля заплатил за заказ, оставив поверх чаевые, и подошёл к Изуку, в глазах которого уже не читалось чего-то адекватного. Альфа в досаде поджал губы, но всё же попытался задать самый простой вопрос: – Встать можешь? Мидория попытался встать, но с сожалением плюхнулся на диван обратно. Эйджиро лишь печально вздохнул, подвинув Изуку ближе к себе и хватая того на руки. Рабочие в заведении зажимали носы и с какой-то неприязнью оглядывали парней. Киришима только кидал гневные взгляды в ответ. Пока он направлялся к парковке в парке, где оставил свою машину, людей, смотрящих в их сторону, становилось только больше. И у всех читалась одна и та же эмоция на лице – недовольство. Да, не самая приятная ситуация, но это ведь вполне естественный процесс, разве нет? Эйджиро знать не знал о том, что у Мидории начинается течка, а тот, по всей видимости, вообще об этом забыл, исходя из последних событий. Самое главное, что омега был не один и с адекватным человеком. За это, по сути, Кацуки должен наоборот поблагодарить, что его друг доставит его парня в целости и сохранности. Но это же Бакуго, он неудержим и непредсказуем, никто знает, чего от него ждать. Никто не знает, что творится у него в голове. Киришима уверен, что тот порой и сам без понятия, чего от себя же самого ожидать. На улице, к придаче ко всему, начался дождь. Эйджиро выиграл целый джекпот, что уж тут сказать. Он немедленно ускорился, переходя на бег, и прижимал Мидорию ближе к себе. Если омега ещё и заболеет после этого, то Киришиме точно не жить. Его буквально сожрут с потрохами, оставив только косточки, которые Бакуго потом скормит собакам. В его сознании уже светились яркие картинки его смерти от рук лучшего друга с самыми разными вариантами развития событий. Это ни капельки не утешало, но фантазия не собиралась успокаиваться, подбрасывая всё больше идей его предстоящих мук. Он остановился у машины, быстро открыл заднюю дверь и посадил туда Изуку, самостоятельно пристегнув его, а затем сел на место водителя, быстро заводя двигатель, и тронулся с места, направляясь к дому Бакуго. Как назло, он собирал все светофоры и волнение всё больше и больше его настигало. Он посмотрел на омегу через салонное зеркало, чтобы узнать, в каком он сейчас состоянии, но быстро отвёл глаза. Мидория что-то шептал про то, как же в салоне невыносимо жарко и пытался расстегнуть куртку, но пальцы его не слушались. Киришима обрадовался, но он совершенно без понятия, как должен себя вести и что делать или что говорить, он просто хотел скорее добраться до нужного дома и свалить эту задачу на Кацуки. Дождь хлестал всё с большей силой, громко стуча по стеклу и перекрывая всю дорогу. На улице творился хаос: снег начал незамедлительно таять, образовывая всё больше грязи, луж становилось только больше, будто сейчас они едут по какому-то болоту. Ветер также поднялся, снося всё на своём пути. Через несколько минут они наконец-то остановились у их дома. Эйджиро вылез из машины, накидывая капюшон на голову. Он открыл заднюю дверь, отстегнул парня и застегнул его куртку обратно, по самое горло, незамедлительно взял на руки и пошёл к нужному подъезду. В кармане чужой куртки он нашёл ключи и вошёл в здание, тут же расслабленно выдыхая. На секунду ему подумалось, что самое трудное позади, но затем он вспомнил о Бакуго, которого сейчас встретит, и с трудом проглотил ком в горле, пытаясь унять дрожь в коленках. Бесспорно, он тоже альфа, вроде, не должен бояться таких вещей, но Кацуки в гневе... Его лучше не видеть в гневе. Никому такого не пожелает, даже своему врагу. Мидория неожиданно вцепился в его плечо, с силой сжимая. Киришима удивился от такого напора, да и не ожидал, что в таком маленьком омеге может быть столько сил, тем более в таком состоянии... Он несколько раз пытался что-то сказать, но каждый раз прерывался тихим мычанием и до боли сжатыми глазами. – Что? Что не так? – Каччан... – выдохнул Изуку. – Да, мы идём прямо к нему, не переживай, – спокойно подтвердил Эйджиро. – Н-нет, – парень помотал головой в разные стороны. – Я-я не хочу... – А? Мидория замолчал, больше ничего не сказав, и прикрыл глаза, ближе прижимаясь к горячему телу. Альфа быстрее побежал по ступенькам, перескакивая через одну, а иногда и через две. Благо, они жили невысоко, на втором этаже, – Изуку просто лестницы терпеть не мог. Киришима спешно поднялся к их квартире, немного отдышался, а после нажал на звонок. Ждать долго не пришлось, он слышал тяжёлые шаги за дверью и невольно напрягся. В проёме показался недовольный Кацуки в домашней одежде – Эйджиро ещё не видел его таким. Брови альфы стремительно поползли вверх от удивления, а затем сдвинулись к переносице. – Какого хрена? – Он в недоумении посмотрел на своего друга, держащего в руках раскрасневшегося и тяжело дышащего Мидорию. – Тут такое дело... – Киришима издал нервный смешок. – У Изуку... это... ну... короче, течка началась. – Хрена ли ты тогда стоишь на пороге, заходи быстрее. И отдай его уже мне, блять! Эйджиро перешагнул порог их квартиры и передал омегу в руки друга. Мидория недовольно замычал, а затем слабо приоткрыл глаза. Он увидел напряженное лицо Кацуки, который изучающе смотрел на него, будто впервые видит в таком состоянии. – Это... Изуку по дороге что-то невнятное говорил... Типа не хочет чего-то, но... – Я понял, – грубо отрезал Бакуго, зло сверкнув своими красными глазами, в которых читалось абсолютно всё. Киришима аж назад отскочил, врезавшись спиной в стенку. – Где вы были? – Он сам позвонил и сказал, что хочет поговорить. Насчёт тебя. Мы встретились и сидели в кафе. Я чувствовал, что его запах стал сильнее, по сравнению с прошлым разом, но не придал этому большого значения, а потом ему стало хуже и я сразу же поехал сюда... – И о чём вы говорили? – Было видно, с какой силой альфа сжимает свои челюсти и старается держаться спокойно. – Думаю, что Изуку сам должен тебе остальное рассказать. В любом случае, он хотел серьёзно поговорить с тобой, – осторожно произнёс Эйджиро. Бакуго кивнул и сказал: – Спасибо. Киришима неловко кивнул в ответ и поспешил покинуть квартиру возлюбленных, чтобы не отвлекать их больше. В глазах Мидории всё плыло, будто вся их квартира вертелась, как в каком-то колесе. Как будто он принял огромную дозу мефа. Парень никогда не принимал наркотики, но ощущалось всё именно так, он уверен. Он зажмурил глаза и затем посмотрел на Кацуки, решив сосредоточиться на нём. Омега видел то, как тот дышал через раз, видел его сконцентрированное лицо, ходящий вверх-вниз кадык, расширенные зрачки. Чувствовал, как его запах также стал сильнее. Изуку положил голову ему на грудь и обвил руками шею, слушая его сердцебиение. Ему казалось, что оно точно превышало 100 ударов в минуту. Они зашли в спальню, Бакуго посадил Мидорию на кровать и решил снять с него грязные и мокрые уличные вещи, чтобы он не лежал в этом в чистой постели и не заболел. Но омега воспринял его действия с другим подтекстом и вытянул руки, отталкивая парня и начав протестовать. – Эй, успокойся, слышишь? Я просто хочу переодеть тебя, не более. Ты же не в состоянии сам это сделать... – пробубнил он, вновь пытаясь расстегнуть куртку. Изуку смотрел на сидящего на полу Кацуки с таким сосредоточенным лицом, что ему стало смешно. Он начал хрипло смеяться, сползая с кровати прямо в руки альфы, и крепко обнял его, утыкаясь носом в шею и вдыхая свой любимый запах. Он бы точно с ног свалился, если бы сейчас стоял, потому что только от одного вдоха родного аромата всё его тело начало дрожать, мысли ещё больше путаться, а смазка интенсивнее выделяться, пачкая всю одежду. Бакуго тяжело дышал и закрыл глаза, пытаясь вернуть себе рассудок, но выходило очень плохо. Он взял парня за плечи, отстранив от себя, и посадил вновь на кровать, продолжая раздевать. Руки начинали понемногу трястись, но он изо всех сил терпел, стараясь перебороть глупое желание овладеть этим прекрасным телом. Омега же не хочет заниматься сексом, пусть сейчас он слабо соображает и даже может наговорить всякой чуши, что типа "передумал", но Кацуки ведь не глупый. Он в любом случае не станет ничего с ним делать, оба потом могут пожалеть об этом. Пока он размышлял об этом, уже успел переодеть это возбужденное чудо в домашние вещи. В комнате становилось жарко, в штанах – тесно. Бакуго решил сходить в аптеку за подавителями. Они редко ими пользуются, поэтому сейчас в доме их нет, хотя были бы очень кстати. Альфа собирался выйти из комнаты, но за спиной услышал громкий звук, будто кто-то упал с кровати. Он обернулся, заметив Мидорию на полу. – Каччан... – тихо начал, хватаясь одной рукой за футболку и с силой сжимая её, он поднял на парня полные слёз глаза. Его губы мелко дрожали, а тело совершенно не поддавалось контролю. – Я схожу в аптеку за подавителями и скоро вернусь, ладно? – осторожно сказал Бакуго, надавив на дверную ручку, собираясь уже выходить. – Нет! Н-не уходи, п-пожалуйста... Обними меня, хоть раз... Хоть один чёртов раз! – прокричал Изуку, ударяя кулаком о пол и тут же жмурясь от боли. Тело Кацуки онемело, он просто-напросто не мог пошевелиться, в шоке уставившись на плачущую сгорбившуюся фигуру на холодном полу. Он спешно подошёл к омеге, укладывая того обратно в кровать и накрывая сверху одеялом. – Я... – Бакуго произнёс это настолько тихо, что даже сам не понял, сказал ли он вообще что-то. – Сделаю всё, что ты захочешь, правда, но давай я сначала схожу в аптеку... – Ты меня не слышишь! И не слушаешь! – Слёзы стали рекой течь из его глаз, их было настолько много, что казалось, что он до сих пор находится на улице под проливным дождём. – Деку, я всё прекрасно слышу, но пойми... – Кацуки старался держать себя в руках и не переходить на крик, потому что знал, что Мидория сейчас не ясно соображает и пытаться чего-то добиться от него попросту глупо. – Молчи... Просто помолчи... – Деку... – Заткнись! Просто закрой свой рот, Бакуго Кацуки, пока я сам этого не сделал! – Изуку становилось всё труднее дышать и формулировать мысли, но он старался держать себя под контролем. Бакуго стоял возле кровати, скрестив руки на груди, даже не зная в этот момент, куда себя деть, что делать и что говорить. Он впервые в жизни видит такое состояние у омеги в течку. Да Мидория, в принципе, никогда и ничего похожего близко ему не говорил даже в его обычном и спокойном состоянии. А теперь... О чём они там разговаривали с Киришимой, что омега теперь так себя ведёт? Что этот болван ему такого наплёл? Да и самому Изуку зачем нужно было встречаться с ним? Кацуки в напряжении стоял, даже не шевелясь, полностью озадаченный всем происходящим. В голове крутилось множество вопросов и некоторые догадки такого поведения, но... Почему именно сейчас? У Мидории же вообще не должно быть на данный момент никаких сил, кроме как лежать словно бревно и что-то мычать себе под нос, а он умудряется так громко кричать, плакать и мало-мальски двигаться. Бакуго провёл рукой по своему лицу, избавляясь от пота, а затем с силой сжал волосы на затылке. Он глубоко вдыхал и выдыхал, пытаясь остыть и спокойно поговорить с омегой. – Деку, послушай меня внимательно. Давай я быстренько схожу в аптеку в соседнем доме, ты выпьешь таблетки, успокоишься и мы поговорим, как нормальные люди. Устраивает? – Изуку... – прошептал он. – Что? – Я – Изуку. И-зу-ку! Сколько раз тебе повторить, чтобы ты запомнил, а? – Твою мать, Де... – Кацуки осёкся, поняв, что совершил сейчас огромную ошибку. – Изуку! Сколько можно, Каччан? Как мне это вбить тебе в голову? Не ботаник, не задрот, не Деку, а Изуку! – Хорошо-хорошо, знаю, только не кричи. Послушай, я скоро буду, не натвори тут глупостей, – быстро бросил Бакуго, собираясь выйти из комнаты, но снова остановился у двери, как только услышал чужие всхлипы. Блять, кажется, он никогда не сможет купить эти чёртовы таблетки, потому что просто не может сейчас оставить своего течного омегу в таком состоянии одного. – Ты... ты ужасный альфа, Каччан... – Мидория не мог уже остановиться говорить, продолжая делать только хуже. – Н-не могу... Я-я так больше н-не могу... Кацуки застыл. Он... явно не ожидал такого. Всего, что угодно, но только не этого. Казалось, что ничего хуже он больше услышать не сможет в своей жизни. Его омега на полном серьёзе назвал его ужасным альфой... Кацуки определённо точно проебался во всём, как бы ни старался, что бы ни делал, как бы не перебарывал себя, всё без толку. У него не получилось, у него не получается. Он просто жалкий слабак, который ввёл своего же омегу в такое состояние, и теперь сам же не знает, что с этим делать. На глазах появились слёзы, которые он тут же смахнул. В горле встал ком, который он тут же проглотил. Руки сжались в кулаки – хотелось просто отмудохать себя до такого состояния, чтобы встать не мог. Как минимум, неделю. Хотя и этого мало. Он подошёл ближе и сел рядом на кровать, наблюдая за дрожащим телом. – Я просил обнять м-меня хоть раз, т-ты уже забыл? – Я помню. Бакуго осторожно, будто боясь навредить, обнял парня за плечи, пододвигая ближе к себе. Большим пальцем он нежно поглаживал оголённое плечо, думая, что так сможет успокоить омегу. Этого слишком мало, этого не хватает Мидории, но он всё равно без сил падает на кровать, сворачиваясь клубочком, а Кацуки накрывает их обоих одеялом. Альфа старается выделять как можно больше своих феромонов, чтобы хоть так удовлетворить Изуку, если по-другому тот не позволяет. Бакуго аккуратно взял ладонь омеги в свою и поднёс ближе к своему лицу. Мидория не понимающе, но с интересом взглянул на него. Кацуки смотрел ему прямо в глаза, когда поднёс его большой палец ко рту и укусил его подушечку, сразу же слизывая кровь. Клыки у альфы уже давно чесались, так и прося сделать хоть что-нибудь, но он решил просто облегчить страдания своего омеги всеми возможными способами, о каких только слышал за всю свою жизнь. Сделать хоть что-нибудь, чтобы ему стало легче. – Спи, Изуку, – он, правда, пытался унять дрожь в голосе, но у него этого не получилось. Сердце с болью сжималось, ему будто на грудь положили сто килограммовый груз, из-за которого каждый вдох давался с великим трудом. Хотелось просто раствориться, отмотать время назад, всё исправить, но это невозможно. Завтра им обоим предстоит тяжёлый и важный разговор, который каждый из парней откладывал на потом. И вот, до чего довело это самое «потом».