***
Любовь — это состояние души, непохожее ни на одно из других психических состояний человека. Разум словно отключается, а сердце начинает понимать, какие именно чувства вы испытываете по отношению к другому человеку. Влюбленный не может уснуть от собственных мыслей о другом человеке, о тревоге за него, иногда — от приятных воспоминаний о проведенном накануне совместном вечере. Повышенный уровень дофамина у влюбленных возникает из-за сильного чувства страсти друг к другу. Тревога. За него, мысли собственные направляемые о нем. Сколько раз в Антоне уже поместились эти слова? Много, много. Возбужденный организм отказывается уснуть, и, на смену волшебным снам, приходит бессонница. Это главное. Бессонница от любви. Случаи, когда мимо тебя проходят двое подружек, разговаривающие обо всем на свете и о новых новостях, конечно же, можно услышать. – Представляешь, я сегодня не спала всю ночь из-за него. Думала о нем. – Прямо всю ночь? – Да… Стандартные девчонки подросткового возраста, влюбившиеся в мальчиков постарше их самих в случайном варианте событий, когда после этого сердце наполняется искрами чего-то, что-то начинает порхать внутри, а глаза смотрят и смотрят на объект. Конечно, все проходили такие ступени своего пути, и Антон все усмехался иногда такой абсурдности. Лишить себя сна из-за любви, которой даже не видно в округе, и уже мечтать о совместном проживании и заключённом брака! Нелепо, благо Шастун перешёл эти года, все внимание задерживая только на гулянках и футболе во дворе с друзьями, с учением предметов так, как получится, и сигареты с КВН. Не было ему до этих соплей о влюбленности и недосыпания из-за нее же. Как оказалось, все это ему обернулось сейчас, ой, как по пизде… Ведь на часах 6:40. Сентябрь, на улице не светит так ярко, вроде погода опять решила не радовать своими лучами солнца и чистого неба, опять дождь и тучи за окном. Вроде, вот – идиллия для мирного сна, лежанки на диване, высыпайся. Только… Шастун также сидит и смотрит вперёд, поспал около полутора часа в неодобрительной позе, в уличной одежде под утро. Он мог бы сейчас встать и уйти, прийти днём, когда уже Арсений не будет в мире Морфея. Кроссовки, снятые рядом, доказывают его наличие здесь. Ни шага за дверь спальни не был сделан за эти пройденные часы. Любовь окрыляет. Когда любите, у вас за спиной словно вырастают крылья. Готовы порхать вокруг любимого человека сутками напролет и совершенно не заботитесь о том, сколько вы спите. Но организм быстро дает о себе знать, если ваш сон длится всего несколько часов в сутки. Не возникает. Да, Шастун спал мало, до этого обходился 6-7 часов сна, высокая успешность — 8-9 часов, до прихода сюда был первый вариант, и нет. Никаких признаков усталости. Усталость есть, но уже совсем другая. С возникшей бессонницей легко справиться, если любимый человек находится рядом. Бессонница уйдет сама собой, когда вы будете находиться в объятиях дорогого и любимого человека. Мечты… но зачем? Он не может. Он не хочет пугать этого старшего импровизатора, который никогда не делал такие выходки, но все равно не может. А, может, сейчас сделать? Или ждать. Да, скорее всего ждать — лучший вариант. Нет. Он рискнёт. И пусть будет то, что будет. Главное, он воспользуется риском, пусть и не зная дальнейшее развитие событий. Всегда рисковал, и сейчас не уйдет. Нужно попытаться. Вскакивает с насиженного места. Шея хоть и болит, спина и само тело устали находится в таком неудобном положении, и, махнув рукой на это неудобство и отеки, с двух шагов преодолевает расстояние до кровати. Минута и его руки обнимают чужое тело, прижимая к себе, как можно крепче. Дышит в макушку, чувствует, как рядом Арсений затихает и не пытается дышать лёгкими, а просто смотрит вперёд, не решаясь что либо предпринять. Находит под одеялом одну прохладную ладонь и переплетает пальцы. Кольца немного холодят, а сам Антон говорит тихим голосом, глядя на собеседника. – Успокойся, пожалуйста, — с лёгкой тревогой слова слышатся над ухом. — Я не знаю, что с тобой случилось, но, прошу, не отталкивай меня. Молчание, такое знакомое вчерашнее молчание. Лица не видно, но в следующий момент это прекращается. Шастун разворачивает к себе мужчину в свою сторону и сталкивается с красивыми глазами. Серость присутствует, но маленький огонек того яркого света начинает появляться. – Иди сюда. Объятия, такие теплые и такие нужные. Голова опускается на его плечо, пока руки, как и тогда, гладят поясницу с высокой нежностью и аккуратностью. Кофта начинает наполняться слезами. Поднимает и держит подбородок, пока подушечки пальцев убирают соленые дорожки слез. Кожа такая приятная. – Не плачь, Арс, просто скажи, почему ты себя довел до такого состояния? — не упрек, не грубость, голос спокойный, выходит с осторожностью. Не пытается торопить, не пугать и отбрасывать от себя ещё сильнее. – Почему ты здесь, сейчас, со мной? — отчаянный шепот, пока глаза разглядывают. – Как почему? — удивление виднеется на лице. –Тебя же уже две недели нет, как тут не волноваться за любимого человека? – Любимого человека? — отшатывается Попов, отбрасывая чуть подальше белое одеяло, которое до этого укрывало и прятало от всего мира. – Нет-нет, у тебя уже есть любимый человек, это не я. Окно открыто, в осеннее время в такую рань нету ярой светлости за окном, только фонарики с улицы освещают комнату. Хмурое небо не позволяет давать лучики солнца, которых нет уже достаточное количество времени. Слышится шум проезжих машин, но сейчас все останавливается. Удивление — вот, что сейчас показывает Шастун. Последние слова отчётливо проходят несколько раз, пока удивление не сменяется недоумением. Какой у него любимый человек ещё имеется? Только ангел его и есть любимый на свете человек, никого больше. – Арс! — громче говорит Антон и поднимается: – Какой любимый человек? Только ты и все, — держит обеими руками лицо, с серьёзностью смотря. – Нет, — одними губами шепчет, отворачивается, спиной становясь, и берётся за голову, оттягивая волосы. – Арс?.. – Где твое колечко? — Попов тут же берет ладонь и торопливо осматривает пальцы, перебирая украшения, выискивая незнакомое обручальное, но пока попадаются на глазах лишь те, которые были раньше. – Какое? — такой неожиданный порыв Арсения становится непонятным. – Обручальное, ты же на Ире решил жениться, — взволнованно говорит. Одна рука не дала ничего, как и осмотр второй, и это начинает действовать на сознание. – С какой Ирой? Арс, что с тобой? — Антон коснулся рукой плеча. Широкие глаза везде смотрят, проверяют, и лишь спустя пару минут слышится ответ. – Сам же произнёс на передаче у Ляйсан. – Я ничего не говорил. Хватает телефон, чудом оказавшийся на краю, печатает, ищет нужное. Ничего не оказывается. Ни видео, ни слов, ни новостей. Попов быстро дышит, моргает и мотает головой туда и обратно, не веря слышимому. Неужели, все, что он видел, не было и вовсе? Прячет лицо, пока волосы спадают вниз, а Антон продолжает держать руку на плече, не отпуская. – Это мне приснилось, это больной сон, да?.. Они сидят на кровати, бедрами касаясь. Сейчас у Попова все смешалось внутри, не может перемещаться. Пытается выровнять дыхание, но эти попытки тщетны. Поворачивает и кладет голову, опять прячет лицо, но уже не своих руках, а в худых ногах. Он не может поверить, все разрывается внутри на части. Кипит, горит диким пламенем, затуманивает здравый рассудок. Три слова вертятся на языке: «я не верю», такие частые гости становятся в его жизни теперь. Лишь звуки нарастающей живой улицы и теплое дыхание, пальцы рук медленными движениями проходящие по волосам дают возможность не закрываться в себе, понять — это все сейчас происходит по настоящему. Никакая не игра, не шутка. И факт в том, что он проебался по полной — возвышает стимул сильнейшего волнения. Слез уже нет, все вылилось, как из ведра. Остались только лужи, которые, может, со времен смогут высохнуть и испариться, будто и не было их. Нужно лишь учесть, что эти лужи — раны души. А справится ли она с самолечением? Вопрос времени. И строчки выдуманной песни неизбежны, проходят в голове.Сдавайся, прошу тебя!
Сдавайся, открой мне свою моральную боль души.
Пожалуйста, прошу тебя!
Чтобы прямо вылилось все ровно на меня.
Я вытерплю, я сильный.
Все лишь для тебя…
***
Он не знает. Арсений не знает, что будет завтра, потом и через несколько недель и месяцев. Этот неограниченный счётчик времени, быстро проходящий с неуловимой скоростью для всех жителей мира, и не только для них. Невозможно что-то остановить, справиться с этой проблемой. Хотя бы на пару минут побыть в замедленном пространстве, как функция в монтаже видео. Он лишь знает, что справится. Справится со всеми сложностями, со всеми плохими привычками, вышедшими наружу. Курение, алкоголь, проба селфхарма и депрессия. Вроде, на первый взгляд, их всего ничего, но сколько нужно силы и терпения, чтобы от этого избавиться с концами. Не вспоминать и забыть этот страшный и больной сон. Его иллюзию и галлюцинацию, где в главной роли был его любимый человек с чужим человеком вместе, в гармонии любви и счастья. Справится, справится. И он не сдастся. Ведь он будет не один, у него есть поддержка и родное тепло рядом. Руки соединены между собой крепко, как будто приклеились друг к другу до невозможного отрыва. То же одеяло согревает опять, спокойствие и уют веет вокруг. Находится, не уходит никуда. Сердце стучит непрерывно, душа начинает пылать искрами светлости, как раньше, нет серой морали, ушла с билетом в один рейс. Пижамы одинаковые надеты, ноги скрещены. То же дыхание ощущается над ухом, а улыбка не уходит никуда с лица. Этот человек, лежащий рядом с ним в высокой близости, единственный — кто поможет ему выжить. И имя такое яркое, обычное, но назван он им для него — как падающие звёзды с неба в ночь. Только вот, ни звёзд, ни падения не видно. Видно лишь одно: ночь и темное время суток. Сон, который окутал его любовь всей жизни до гроба, слышится сопением и лёгким храпом. Руки сжимающие его тело, прижимающие ближе и ближе. Но ближе уже некуда. И это ли не счастье? Конечно же, счастье. Счастье для Арсения Попова.