31 день до...

      Все вы, вероятно, видели эти прекрасные и до ужаса романтичные ролики, где пара влюблённых вместе украшает ёлку. Все шарики, мишуру и гирлянду они примеряют совместно, попутно милуясь. А в результате целуются на фоне идеально украшенной ёлки.       Ладно, последнее, возможно, Ева уже добавила от себя. Но в остальном же всё выглядело действительно очень мило. И, насмотревшись именно таких роликов, генея перед началом работы по украшению была где-то выше мирского, на уровне облаков любви и нежности, уже представляя, какое романтичное занятие их ждёт.       Вот только почему-то никто не предупреждал, что в жизни всё абсолютно не так. Как оказалось, понятие "Новогодняя ёлка" у каждого было своё. И очень сложно найти компромисс в ситуации, где один видит на этой ветке исключительно синюю звезду, а другой — серебряный колокольчик и ничего другого. В какой-то момент даже хотелось написать недовольные комментарии по поводу того, что в видео нет предупреждающей надписи или хотя бы хештега "Fake situation", но здравый смысл перевесил. Да и хотелось верить, что где-то на этом свете всё же есть такие возлюбленные, которые могут нарядить это злосчастное дерево и в процессе не поругаться или хотя бы не убить друг друга.       — Ты криво вешаешь! Этот шар тут не смотрится! И вообще, возьми другой! — о том, что Винсент окажется ещё и ёлочным критиком, Ева догадывалась. Не догадывалась она разве что о том, какого масштаба достигнут эти разборки. — Неужели ты не видишь, что тут уже висит шар такого же цвета?!       — А какой мне тогда туда вешать!?       — Этот!       — Она сюда не подходит! Слишком громоздко получается! И ветка гнётся от неё, убери!       — Ну а кто тебе виноват, что вы понакупили всякой херни, которая не держится нихера?!       — А может быть, виноват тот, кто купил ёлку, у которой ветки гнутся от дуновения ветра, а?!       Медленно, но верно оба стали доходить до точки кипения, когда разнять их будет уже невозможно. Именно поэтому, закончив спокойно развешивать на окне гирлянду, Кас решил встрять в эту войну во имя новогодней красоты:       — Всё, перерыв на чай.       На удивление, манёвр сработал. В меру уставшие Ева и Винсент предпочли попить чай, нежели продолжать трепать друг другу нервы оставив всё как есть, пошли на кухню. Задержавшаяся в проёме Ева уточнила у Каса:       — А ты?       — Я сейчас довешу и присоединюсь.       — А... Хорошо.       На кухне после затянувшейся ссоры на почве украшений, стояла гробовая тишина, которую разбавляла лишь кипящая в чайнике вода. Каждый глубоко задумался над своим. Хотя на самом деле их "своё" не так уж и сильно разнилось. Девушка сидела на стуле спиной к парню, покачивая ногой, и размышляла, как бы ей так мягко намекнуть, что она не хотела устраивать ссоры на пустом месте и хочет, наконец, уже развесить эти шары ну хоть как-то. А парень стоял, опершись на кухонную столешницу, и пытался подобрать правильные слова, чтобы извиниться и найти хотя бы какой-то компромисс. Оба не хотели этого конфликта. Но упорно продолжали молчать, не рискуя подать голос первым.       Щёлкнула кнопка-термостат на чайнике, и одновременно с этим звуком что-то переключилось в голове двух спорщиков. Практически синхронно обернувшись друг к другу, произнесли:       — Прости, я...       — Извини, давай...       Секунда молчания, сопровождаемая удивлёнными взглядами. А затем неловкие улыбки. Они поняли друг друга и без слов. Тот шаг, сделанный навстречу друг к другу, стал последним кусочком в пазле.       — А может... Ну её, эту ёлку? — всё так же улыбаясь, спросила генея. — В плане... Как повесим, так и будут висеть эти игрушки. Не всё ли равно, как именно?       Винсент за несколько шагов подходит к столу и быстрым скользящим движением целует Еву в губы. Лицо его при этом начинает предательски стремительно покрываться красноватыми пятнами. Да и сама девушка выглядела ничуть не лучше, застенчиво потупив глаза в пол, словно её впервые в жизни мальчик поцеловал. Такие маленькие, милые порывы нежности от Винни, пожалуй, можно было сосчитать на пальцах. Но именно от того они и становились чем-то безумно дорогим и нежным в сердце. Губы продолжают невольно поднимать уголки в стеснительной полуухмылке.       — Ага. Ещё из-за этого дебильного дерева мы с тобой не ссорились, — попытавшись сохранить последние капли достоинства в этой странной атмосфере, встрял кванси. — Я... Чай налью.       — Ага... Наливай.       Уже спустя минуту между ними завязался разговор ни о чём. Обсуждали ёлку, у которой всё же ветки вовсе и не гнутся от дуновения ветра. Шары и игрушки, которые на самом деле очень даже красивые. Вспомнили то, как раньше встречали Новый год по отдельности, и немного погрустили. Сошлись во мнении, что очень рады провести этот праздник вместе. Попили чай, посетовали на погоду, посмеялись с какой-то очередной колкости Винса. И, наконец, когда остатки жидкости, когда-то гордо именуемой чаем, стали совсем ледяными, встали из-за стола, направляясь обратно в комнату к дереву раздора.       И каково же было их общее удивление, когда на месте полуголой ели оказалась симпатично украшенный новогодний символ во всей его красе. С яркой ослепительной звездой на верхушке, мигающей гирляндой, хаотично, но при этом так правильно развешанными шарами. Абсолютно не симметричная, совершенно не сочетающаяся в цветах, безумно не деграграммная, но такая прекрасная. Будто место в углу комнаты было всегда предназначено именно для неё. А все её маленькие недостатки делали её настоящей и по настоящему праздничной. Это была их идеальная ёлка.       А рядом с красавицей сидел Кас — автор совершенной ёлки, пытающийся разобраться в режимах свечения гирлянды. Пожалуй, лучшего решения конфликта и быть не могло.