***
— Если все рассчитать, то вполне возможно. Шепот Руна был едва различим за скрипом перьев, но Селина все равно воровато оглянулась. — Рассчитывай лучше формулу, — так же тихо ответила она. — Послушай же! — настойчивее насел он, бросая взгляд на бледного учителя. — Многие так же хотят сбежать, учителя, ученики, если мы все объединимся… — Не все, — отрезала она. — Не все хотят бежать. Она посмотрела исподлобья на Пьера: парень полуобернулся на стуле и криво ухмылялся. — Пьер, пожалуйста, продолжайте работу, — без энтузиазма окликнул его учитель. В его голосе проскальзывал страх. — Да, учитель, — Селине хотелось треснуть его по самодовольной роже, но… она крепко сжала кулак и уткнулась в пергамент. До того, как их забрали из Гильдии, ученики часто дискутировали по поводу продвижения Кайрос на запад. Иногда доходило до жарких споров, в это вмешивали и учителей… Кто ж знал, что шутки скоро закончатся, а их мнение поспешат разгласить Хору те, кто был рад пришествию Владыки. Ватаги, которые дежурили в новой башне, только посмеялись, весьма убедительно показав, что им все равно, устроив «легкую» взбучку и тем, и другим. Но узники теперь разделились между собой на два лагеря, и старые споры обратились во вражду. Был еще и третий лагерь — Селина не знала, кто еще был в нем, потому что никогда не участвовала в этих дискуссиях, предпочитая молчать и слушать. Платой за это было то, что на нее все теперь смотрели подозрительно. Кроме друзей. Рун все-таки замолчал, глядя в затылок Пьера и сердито качая головой. Снова заскрипели перья. Уже несколько семниц они продолжали учиться, словно ничего и не произошло. В новой башне, неизвестно где, под постоянным взором Хора, в хорошем настроении вылавливающем девиц в коридорах, в плохом — оставляя всем попавшимся под руку памятные отметины, но учились. Зачем все это было нужно, оставалось неизвестным. Стало ясно, что убивать их не собирались — пока, — так как после пары инцидентов провинившихся наказывали так, что крики стояли по всей башне. Из подслушанных разговоров — хотя Хор и не пытался был особенно тихим, — Селина знала, что они теряют терпение, что Голоса Нерата не хочет уступать, и что они тоже не хотят — это их добыча, и они сами решат, что с ними делать. Вариантов было уйма, и каждый сопровождался громогласным гоготом — и сжатыми губами Селины. Она не хотела становиться ни подстилкой, ни пушечным мясом Хора, ни трупом. И не всем в одном. Она подняла голову на учителя. Он беспокойно бегал по ним глазами. Жуткие раны на его руках кровоточили, пачкая и без того грязную робу. Она ничего не могла изменить. Оставалось только ждать. Дверь в аудиторию с грохотом распахнулась. Перья с трестом попадали, когда Пятый Глаз стремительно ворвался и остановился перед первыми рядами, отпрянувшими от его стрекочущей поделки на шее — из человеческих костей. Его маска молча вертелась, пока не остановилась нос к носу с одним из учеников. — Вы, детки, выпускной класс? — очень приветливо спросил он. Ученик сглотнул и быстро закивал. Пятый Глаз со всей силы ударил ладонями по столу. Селина не слышала даже собственного дыхания. — Замечательно. Хорошо, — спокойно проговорил Глаз, отходя к учителю. — Знаете, э-э, не знаю, как вас, извините… Ваши услуги больше не нужны, — с этими словами он выкинул руку, и учитель беззвучно свалился на пол с кинжалом, торчащим из макушки. — Не орите! — завизжал Глаз. Убедившись, что плачущие сдерживают свои всхлипы, он глубоко вздохнул. — Дорогие маги и магички, мы очень рады, что вы были с нами все это время. Но, к нашему глубочайшему сожалению, вы отныне переходите под другую опеку, — он огорченно вздохнул. Селина переглянулась с Руном — его глаза лихорадочно блестели. — - Не волнуйтесь, мы не будем сильно плакать, — продолжил Глаз, хихикая, — Тунон обменял вас на все остальные младшие классы, с которыми мы еще крепче подружимся. Ну или нет, — он развел руками. — «Тунон?!» — одними губами проговорил Рун. Селина сжала перо так, что оно затрещало. Мысли роились в ее голове. — В общем, отмойте тут все, — Глаз небрежно махнул рукой в сторону тела учителя, потом наклонился и с омерзительным чавкающим звуком вытянул свой кинжал. — Это мое. Да, уберитесь, а то негоже так встречать новых хозяев, — он рассмеялся и, поигрывая кинжалом, вышел. Вместо него объявились хмурые хористы, вставшие у дверей. — Ну, чего ждете? — завопил Заноза и одним махом смахнул листы пергамента с кафедры. Они тихо зашуршали, падая на труп. — Чего-то не расслышали, а? — Н-но, чем нам… убирать? — заикнулся тот парень, к которому обращался Пятый Глаз. Заноза медленно смерил его дикими глазами, подлетел к нему и резко схватил за волосы ближайшую девушку. — Стоять! — заорал он, когда несколько человек повскакивали. Они замерли, глядя на ощерившихся кинжалами и луками хористов у дверей, и молча смотрели, как Заноза выволакивает вопящую и плачущую девушку через стол. Крепко удерживая ее, он вспорол ее платье. Кто-то из стоящих у дверей огорченно цыкнул, когда по бедрам девушки заструилась кровь. — Зараза, — выругался Заноза, грубо разрывая остатки платья. Он толкнул девушку по направлению к хористам, и они тут же зажали ее в круг, улюлюкая и облапывая. — Вот, — он бросил изорванную тряпку в парня. Губы того дрожали. — Приступай, — Заноза оскалился. — Как промокнет, можешь снова нас позвать. Эй, не лезьте раньше старшего! — он отвлекся, и вся орава протолкнулась в коридор. Крики, плач и хохот постепенно стихали. — Ты понимаешь, что это значит? — прошелестел Рун, глазами прикованный к трупу учителя; к парню с платьем в дрожащих руках подошла группа поклонников Кайрос и, вырвав платье из рук, что-то угрожающе ему говорила. — Не понимаю. Что? — Селина, скривившись, смотрела, как Пьер заставляет более мягкотелых своих друзей ползать по полу с импровизированной тряпкой; кого-то стошнило. — Это же Суд, Лина! Судейские намного… цивилизованнее. Лучше! — Не завышай свои ожидания, — хмуро проговорила она. Пьер перехватил ее взгляд и насмешливо поманил, имитируя снятие платья. — Не думаю, что нам облегчают жизнь. Скорее совсем наоборот.***
Сперва казалось, что она ошиблась. В Башне стало непривычно тихо и пусто: ватаги ушли, вдоволь позабавившись в последние дни. По ночам от криков и воплей приходилось зарываться в подушку, а днем нельзя было пройти и коридора без довольных, жующих черную жвачку хористов, и двух — не наткнувшись на одного из них, ласково предлагающего убрать очередное алое пятно на полу. Они все, выпускники, теперь ходили меченые, в пропитанных кровью одеждах, но зато втайне стыдливо радовались, вытирая свежие, бьющие в нос железом лужи, что их не тронут. Вместо Хора, пополнившего свои ряды теми магами, кто не хотел умирать прямо здесь, Башню занял Архонт Правосудия. Ученики сидели в своих покоях, слушая, как утекают последние звуки, возвещавшие отбытие ватаг, и ждали. Их осталось совсем немного, человек двадцать, но они сидели порознь: кто-то вдвоем на одной кровати, крепко сжимая руки, кто-то безучастно смотрел в пол. Пьер бесстрастно рассматривал свои ногти, иногда бросая безразличные взгляды по сторонам. Селина обернулась на Руна: он, жуя губы, смотрел в потолок. Стояла полная тишина, как будто в Башне они остались одни. Это было лишь иллюзией. Послышались шаги: несколько пар ног спускались к ним в покои. Все головы разом обернулись на высокий арочный вход, но сначала сквозь него разостлался дым: тонкий и прозрачный, он стелился по земле, словно бесшумно ползущая змея. Селина вздрогнула: белый каменный лик выступил из мрака и смотрел прямо на нее. Тунон парил над полом, и дым, будто ручной зверь, послушно обволакивал его, закручиваясь кольцами. Следом за ним шли трое: двое мужчин и женщина, чьи одежды были отточены золотом. Они остановились за Архонтом, скрестив руки за спиной. — Приветствую, чемпионы, — голос Тунона звучал, как тяжелый колокол, настолько отчетливо, будто проникал в самую голову. — Я служитель Кайроса, Владыки Терратуса, и ее верный Адъюдикатор. Вы — одаренные юные умы, и, возможно, кто-то из вас будет достаточно талантлив и удачлив, чтобы присоединиться к нашему числу, — он обвел рукой с тяжелым скипетром стоящих за ним людей: — Это Вершители Судеб, голоса законов Кайрос на наших новых землях. Они закончат ваше обучение: сигилам, истории, юриспруденции, боевой магии и другим премудростям нашего дела. Вместе с этим, — он указал рукой в другую сторону, — вашими тренировками и финальными испытаниями займется Бледен Марк. Селина недоуменно вглядывалась в пустой темный угол, куда указала длань Тунона. Вдруг сидевший ближе всего мальчишка вскрикнул и отпрыгнул, едва не перевернувшись через кровать. Тени в углу были неестественно темные, они будто шевелились. Селина увидела насмешливо глядевшие на нее из мрака золотые глаза. Она моргнула, и глаза исчезли. — Достойны будут лишь единицы, — прогудел колокольный звон в голове. — Я не жду, что все из вас справятся с обучением. Нам нужны сильнейшие, — он замолчал. Беспристрастный каменный лик взирал на всех них, и ни на кого. — Я и Бледен Марк будем внимательно следить за вашими успехами. Вершительница Калио, — он обратился к миниатюрной женщине, радостно ему кивнувшей. — Вы можете начинать. Удачи.***
— Ты помнишь, что… он сказал? — Я не золотая рыбка, Рун. Рун обиженно скрестил руки. — Хватит вести себя так, будто я тебе враг! Селина устало вздохнула и потерла глаза. Все, что происходило, казалось будто в тумане. Все ее внутренности словно сжало в комок, и ей казалось, что ее голова постоянно находится под гильотиной. — Извини. Я не хотела быть грубой, тем более с тобой. Просто… сам понимаешь. — Да, но я не срываюсь на тебе, — Рун тоже вздохнул. — Ладно, без обид. Они шли по коридору, немного отстав от основной группы учеников. Шаги гулко раздавались в слишком высоких для них стенах. В вышине под потолком клубились тени, и теперь Селина долго всматривалась в них, помня, что за ними наблюдают, но ни разу никого не заметила. — Да, помню, — наконец ответила она. — Конечно же. Тебе тоже показалось, что голос проникал сразу в мозг? — Жуть. Но, согласись, спокойное обучение с Вершителями — это намного лучше, чем Алый сброд, — Рун брезгливо огладил мантию: они постирали их несколько раз, но железный запах все равно преследовал их повсюду. — Ты ведь тоже помнишь, что сказал Тунон? — Селина нахмурилась. — «Нам нужны сильнейшие». Что они собираются делать со слабейшими? Рун пристыжено замолчал. Они прошли еще немного, когда он чересчур уверенно заметил: — Все эти знание, тренировки — они сделают всех нас намного опытнее и сильнее! — Вот именно, всех. Каков шанс, что я внезапно обгоню добрую половину группы? — мрачно пробормотала Селина. — Ты не волнуйся, главное я с тобой, — он мягко сжал ее плечо. Она через силу улыбнулась. — Да и когда начнется практика, я думаю, тебе все станет гораздо понятнее. Селина вздрогнула, сбрасывая его руку. — От этого у меня мурашки по коже. Почему Вершитель Нуновал не может заниматься с нами боем? — Ты зря волнуешься, — покачал головой Рун. — Архонт Теней всегда тренировал будущих Вершителей, это традиция. И нам выпадет эта честь. — Ты все это знаешь из-за ваших глупых споров? — нахмурилась Селина. Рун беспечно пожал плечами: — Ну надо же знать, о чем идет речь. — Какой ты идиот. — Именно поэтому ты меня и любишь, — оскалился Рун, быстро целуя ее в макушку. — Все, пора рассаживаться. Не напортачь там с сигилами. Но если что, я потом тебе объясню, — Селина скорчила ему рожу, но тут же лицо ее застыло: из теней на нее снова смотрели глаза. Они насмешливо сощурились.