Посмертная любовь

Прошло уже прилично времени с их последней встречи, вероятно, более полугода. Потому это было словно знамение — встретить его вот так, в людном переулке большого города. Сюэ Ян был счастлив видеть тонкие черты, по которым скучал, и совершенно уверился, что сами боги благоволят его любви. Тёмный заклинатель вылечил свои раны, телесные и душевные, кое-что переосмыслил, а кое-что оставил как есть, например, эту безумную, охватывающую страсть к светлому Сяо Синчэню. К этим худым, но крепким рукам, обвитым синими веточками выпирающих вен. Мужской косточке на шее, что иногда забавно подпрыгивала, когда тот волновался, к мягким улыбкам тонких бледных губ. К этому стану, к этому телу. От одного взгляда всё внутри приятно сводило. Юноше смастерили бамбуковый протез на шарнирах, похожий на руку куклы-марионетки, а сам он наложил печати, чтобы искусственная часть тела была функциональна. Своего рода это все та же техника оживления мёртвых. Хоть рука всё ещё бесчувственна и трудна в управление, это лучше, чем ничего. Сюэ Ян стоял рядом с торговой палаткой. Приятно пахло жареной рыбой и специями, кальмарами в остром соусе, чаем. Следил взглядом за медленно плывущей через поток людей фигурой в белых одеждах. Словно небо, словно свет, словно сам бог. Может быть, однажды он припадёт губами к бледной коже, и руки эти коснутся его головы, даруя успокаивающее тепло. Сяо Синчэнь задел плечом какого-то человека, проходя по людной площади, и остановился, невольно схватившись за руку. Едва не упал, а сердце-то как зашлось. Раньше он ходил в толпе словно зрячий, но в последнее время отпустил себя. Расслабился в спокойствии. Примерно его роста, явно юноша — пальцы сжали сильные, налитые здоровьем мышцы — не бедняк, судя по тонкой ткани ханьфу. — Прошу простить этого даочжана, молодой господин, — слегка склонил он голову, — он не хотел причинить вам неудобства. — Это я виноват и хотел бы как-нибудь загладить эту вину, — заговорил Сюэ Ян тихо. Они стояли посреди людского потока, касаясь руками один одного. Сяо Синчэнь вздрогнул. Ему показалось, что он услышал до боли знакомый голос — не искажённый намеренно, как три года подряд, не ослабевший от болезни. Голос его зверя. — Что же молодой господин желает предложить? — спросил в ответ он как мог нейтрально, напряг слух. Сердце заколотилось часто-часто. Не может этого быть! А проверить руку... Было бы слишком странно, если всё же это окажется чужой человек. Сюэ Ян коснулся своей кукольной рукой плеча мужчины. — С меня вкуснейший суп этого города в одном уютном месте и, возможно, вино, если господин позволяет себе такое, — он не собирался представляться вот так сразу. Хотел насладиться теплом и близостью, этой игрой. Сейчас не важно, узнал его Сяо Синчэнь или нет, лишь бы пошёл с ним. Синчэнь почувствовал будто прикосновение дерева к своему плечу. Правая. Вдруг он схватил левую руку юноши, провёл пальцами по рукаву и обхватил ладонь. Знакомая перчаточка, торчащий в сторону мизинец. — Сюэ Ян, — он с трудом сдержал голос, чтобы не вскрикнуть, и с силой сжал запястье юноши. Кровь бросилась к лицу, а душа будто готовилась вновь покинуть тело. Как... Как долго Сюэ Ян преследовал его? — Как же я скучал, А-Чэнь, — юноша обнял слепого заклинателя, как старого друга. — Наконец мы сможем быть вместе. Синчэнь затрясся и не сделал даже попытки как-то ответить. — Чего ты хочешь?! — вскрикнул так, что наверняка люди заозирались. Он по-прежнему не питал ненависти к юноше, однако слишком неожиданно произошла эта встреча. Слишком мягко, слишком близко. Так не должно быть между ними! — Хочу быть с тобой. Я люблю тебя, А-Чэнь, я так сильно тебя люблю, — он потёрся лицом о мужское плечо, вдохнул аромат свежих, чистых одежд. — Хватит! — Синчэнь дёрнулся, отталкивая мягкую щеку. — О чём ты говоришь?! Ты хотел меня убить! Последние слова он произнёс шёпотом, обхватив лицо юноши руками и приблизившись почти вплотную. — Я кипел чувствами тогда, всё в голове перепуталось. Я бы остался на целую вечность, чтобы разобраться со всем, но притащился чёртов Сун Лань! И ты просто сбежал! Я до крови ранил руки, чтобы подобрать каждый кусочек рассыпавшейся души! Накрывал ужин на двоих, смеялся и заливался слезами над мёртвым телом, а потом целовал холодные губы, виски и ключицы. Ложился рядом, обнимая и сожалея о содеянном, проклиная себя сотни раз на дню. — Я умолял Вэй Усяня воскресить тебя, но тот отозвался только на просьбы твоего мёртвого друга, меня он ненавидел! Все не важно. Теперь мы можем быть вместе! — Я не хочу быть с тобой вместе, — Синчэнь прикрыл рот рукой, пытаясь не заплакать. — Ты заставлял меня убивать людей, я не хотел жить после такого. И сейчас не уверен, что хочет, однако в его жизни появился новый смысл. Сун Лань, с которым они остались вдвоём в целом мире, Сюэ Ян, что мог стать очередной жертвой за него, Синчэня, но чудом не стал. Бедные люди, что благодарили даочжана, когда он поднимал уже вроде бы безнадёжно больных и тщательно наставлял деревенских докторов, какие травы лучше собирать, и что нужно мыть руки перед тем, как касаться раны. — Это все неправда, — Сюэ Ян разжал объятья и чуть отстранился, давая свободу. — То, что я говорил вам обоим — неправда. Я просто хотел сделать больней. Я три года планировал самую ужасающую и сладкую месть в мире, но всё пошло наперекосяк, и я разом выдал всё, недолго думая, — впрочем, это не сделало месть менее ужасающей, и была она даже сладка поначалу. А потом любимый заклинатель перерезал себе горло, и это было горче любого перца. — Я хотел, чтобы вы оба были моими, — тогда он ещё не понимал до конца, что это за чувство и зачем ему два живых трупа его врагов, — моими на века, навсегда. Я люблю тебя сильнее всего на свете. — Неправда? — повторил Синчэнь машинально. У него ни на секунду не возникла мысль, что Сюэ Ян может лгать. Не сейчас. — Не может быть... Он схватился за юношу, разом потеряв силы стоять ровно, навалился и приник, словно к любимому. Да как же?.. Впрочем, чувство освобождения, невероятной лёгкости, уже расплывалось по телу. Не было тех страшных убийств? Людей, что молили о пощаде слепого заклинателя, который не видел их, направляемый зверем за своей спиной? — Неправда, — повторил ещё раз на всякий случай. Он бы, конечно, мог, но не стал. Вероятно, если бы все-таки стал, слепой заклинатель никогда бы не простил. Сюэ Ян и так был чудовищем и персональным ночным кошмаром Синчэня, настолько страшным, что тот предпочёл умереть. — О каком уютном месте ты говорил? — вдруг спокойным, нежным голосом спросил Сяо Синчэнь. Его голова так и лежала на плече Сюэ Яна, руки обнимали тело — крепкое и здоровое, чуть-чуть мягкое. Не тот истощённый труп, что мужчина видел полгода назад. Сюэ Ян совсем помешался на своей любви, и началось это более десятка лет назад. Синчэню оставалось только подыгрывать. Зверёныш не отступится, уже вцепился своими острыми клычками и держит. — Идём. Они шли странными петляющими тропами, меж отчётливо пахнущих деревом новых кварталов со свежепостроенными домами, лающими собаками и становящимися все более редкими экипажами, что проезжали мимо. Приятное тайное местечко, словно логово, скрывающее гостей от глаз. Небольшой ресторанчик со столиками, отгороженными друг от друга прелестными ширмами и шторками. Как жаль, что Синчэнь не видит чарующих узоров танцующих обезьян. Синчэнь держал его за руку, хоть и знал, что — совершенно точно — Сюэ Ян не потеряет его в какой угодно толпе. Шёл, доверившись полностью, только меч прижимал ближе. Тело наполнялось лёгкостью. Его клинок вновь чист, вновь безупречен, как и прежде, касался только чудовищ. Невероятно. — Где ты брал деньги? — спросил, когда Сюэ Ян остановился и с невероятной нежностью усадил его за столик. Губы сами по себе сложились в улыбку. — Снова запугал какого-то бедного торговца? — Заработал, убил парочку тварей, это было не сложно, — оказывается, в некоторых местах заклинателям платят очень даже сносно. Сюэ Ян подсел ближе, кладя руку на мужское бедро. — Я счастлив, что теперь мы можем быть вместе, как раньше. Я люблю тебя, мой милый господин. — Даочжан, — мягко поправил Синчэнь. С характером Сун Ланя поправлять его каждый раз было бесполезно, а вот одержимостью Сюэ Яна можно было немного воспользоваться. — Я монах, А-Ян, а не господин. Ну, хоть никого не убил, и то ладно. Неужели эта «любовь» стала наставлять юношу на праведный путь? Синчэнь был бы счастлив. — Ох, да, прости-прости, — зашептал, вновь потираясь лицом о плечо. Он сидел чуть сзади, и потому провёл рукой по спине, убирая волосы, и коснулся губами горячей шеи. — Я люблю тебя, мой даочжан. И буду всегда рядом. Неужели это произошло? Он может касаться Сяо Синчэня живого, тёплого и мягкого, а не застывшего, как холодный воск. Бился пульс и показалась на виске напряжённая венка, прелестно расцвели щеки. — Не делай так, пожалуйста, — Синчэнь уже окончательно избрал путь мягкого увещевания, — неприлично проявлять чувства на публике. Он сам ничего особенного пока не чувствовал, хоть признания в любви и попадали в самые дальние уголки сердца. Он не был настолько особенным ещё ни для кого. Однако напряжение под навязчивыми ласками всё не уходило. — Мне не на публике, нас здесь никто не видит. Ни один любопытный глаз. Прошу, дай мне тебя поцеловать, живого, а не как тогда. Твои холодные губы были мне слабым утешением. — Нет, А-Ян, нельзя, — непреклонно отказал Синчэнь и нарочно отстранился. Нельзя слишком сильно подпускать его, или Синчэнь сам позволит взять слишком много контроля. Пугающе много. Только после этого слова Сюэ Яна дошли до сознания, и мужчина застыл. Как тогда? Когда он мёртвый лежал в гробу? Безумец! Совершенно свихнувшийся психопат! Юноша послушно отстранился, но в итоге положил голову на ноги слепого заклинателя и прикрыл глаза. — Я словно грежу наяву. Что, если я до сих пор в бреду, и мне это только снится? Поцелуй меня на прощание, ведь, возможно, уже ночью я умру, запертый в этом подвале. — А-Ян, тише, — Синчэнь вздрогнул и, проведя рукой от груди, положил ладонь на щеку юноши, — всё хорошо. Всё закончилось. Старая жалость вернулась так легко, что Синчэнь заподозрил, а не нарочно ли Сюэ Ян это сказал, но руки не убрал. Безумец и манипулятор. — Ты обещал покормить меня супом, — напомнил он со смехом, разрушая морок, что захватил его сознание. — Конечно, я шепнул официанту на ушко, когда мы заходили, его скоро принесут. Это место специально такое, чтобы люди могли интимно беседовать и ласкать друг друга, и никто бы их не осудил. Ласкать? Синчэня немало испугала такая торопливость, и он убрал руки, постаравшись лишний раз более не касаться юноши. Суп был прекрасным, нежным и ароматным, в меру горячим. Действительно, едва ли не лучшее, что он в своей жизни ел. А вот вина заклинатель как не пил, так решил и не начинать сейчас. — Мне пора идти, — сообщил Синчэнь спутнику, когда они окончили совместный обед. По ощущениям ещё был не вечер, однако ему нужно найти ночлег и подготовиться к охоте. Давно он не вынимал меч, а за городскими воротами видел несколько тёмных тварей. К тому же, деньги и ему не помешают. — Куда идти? Снова пытается удрать и бросить его? Нет, так не пойдёт. — Найти, где переночевать, а после на ночную охоту, — сообщил ему Синчэнь честно. — Я не могу остаться на улице. — Пойдёмте ко мне. Я занял чудесную комнатку на чердаке в одном новом доме. Там просторно и тепло. Для вас, даочжан, определённо найдётся место. Он не отпустит, теперь точно нет. — Пойдём, — просто согласился заклинатель. Почему нет? Сюэ Ян точно позаботится, чтобы ему было комфортно, приготовит поесть и встретит с охоты. Вернёт то, что давал ему сам Синчэнь так долго. Сюэ Ян просто расцвёл, это ли не ответ на все его чувства? В комнате было свежо и чисто, легко-легко пахло лавандой и забавно поскрипывали полы. Как утки. Кря-кря. Кря-кря при каждом шаге. Молодой заклинатель ухаживал за Сяо Синчэнем как за любимой жёнушкой. Помог снять верхние одежды и поставить меч, расстелил тёплую уютную постель рядом со своей и принёс воды. Он очень хотел позаботиться. — Вы, верно, устали с дороги? Откуда и куда вы шли? — он нарочно избегал вопросов о Сун Лане, не сейчас, не в такой чудесной атмосфере вспоминать этого придурка. — Я просто путешествую, — Сяо Синчэнь подавил желание вытянуться во весь рост на постели, что была так чудесно мягкой. — Мне нужно подумать, что я буду делать дальше. Чувство уюта всё хотело пробраться внутрь, но Синчэнь сопротивлялся. Нельзя остаться тут на целую ночь, да и вообще слишком расслабляться рядом с Сюэ Яном нельзя. Хотя, конечно, заботился тот не менее любовно, чем Сун Лань. Сюэ Ян коснулся худых щиколоток и холодных отчего-то ног Синчэня. Провёл рукой, чуть сдавил, намереваясь помассировать затёкшие ступни. Рука скользнула под подол платья, касаясь мышечных икр. — Вы так напряжены, А-Чэнь, позвольте сделать вам приятное. Синчэнь заёрзал и подтянул к себе ноги, чуть согнув в коленях. — Что ты хочешь сделать? — спросил настороженно. Голени покрылись гусиной кожей, хоть руки Сюэ Яна были удивительно тёплыми. Синчэнь не хотел, чтобы юноша снова приставал, ещё и в такой ситуации. — Размять ваши уставшие ноги, я буду нежен, клянусь. — Хорошо, — осторожно согласился Синчэнь и осторожно толкнулся пятками в ладони Сюэ Яна. Страшно было вот так доверять своё тело ему в первый раз, но, в конце концов, стоило начать? Они так долго враждовали, так много сделали друг другу, мстя раз за разом, что вражда и вовсе потеряла смысл. Неожиданно тёмный заклинатель и слепой даочжан оказались близки как никто. Как не был близок даже Сун Лань, что остался таким же холодным и твёрдым, в то время как Сяо Синчэнь изменился. Сюэ Ян пережил множество страданий, его не любили и не воспитывали, вот он и отвечал как умел. Жизнь забирал за искалеченную руку, потому что рука была его. А после и Синчэнь запустил другой круг мести и смерти, а потом сразу третий. Умерла невинная девочка А-Цин, умер, пусть и вернулся, Сун Лань. Начинать следующий круг ненависти было бы огромной ошибкой. Юноша массировал очень осторожно и мягко. Касался и ласкал. Ступни загорелись, прилила кровь, стали тёплыми и подвижными. Он закрывал глаза, представляя, как Сяо стонет под его руками, как они обмениваются теплом и, не сдержавшись, склонился и поцеловал ноги своего господина... своего любимого. Синчэнь вздыхал и дрожал, ощущая, как разливается тепло от ступней. Как напряжённые мышцы радуются ласке. С губ сорвался тихий стон, и мужчина, не выдержав, лёг прямо поперёк постели, расслабившись до конца. Как, оказывается, хорошо принимать такую простую заботу от другого. Куда лучше, чем самому... Ян стал целовать активнее, мелко и легко, а потом лизнул большой палец и заглотил, посасывая. Чистые, только обмытые водой пальчики были вкусными и даже чуть сладковатыми. По телу покатилась волна тепла. — Нет-нет! — Синчэнь дёрнулся и только с большим трудом не попал ногой прямо по челюсти Сюэ Яна. — Не надо! Пальцы были прекрасны, но вот от такой развратной ласки стало даже немного мерзко. Сюэ Ян как зверёныш, не знал границ. — Господин, я так сильно люблю вас, — он прижал ноги к полу и постарался поцеловать коленку. — Я хочу быть с вами. Вам же понравилось, вы так сладко сопели, когда я ласкал вас. — Не трогай! — вскрикнул Синчэнь, упираясь ногой в его плечо и одновременно пытаясь прикрыться руками. — Нет! Ты не так понял! Стало уже откровенно страшно. Сюэ Ян не контролировал себя в своих желаниях, только сейчас от убийств перешёл... К этому. Несомненно приятней, но не когда Синчэнь ещё с собой до конца не разобрался. — Все будет хорошо, господин, если вы дадите мне хоть поцелуй. Я буду готовить вам ужин, я же готовил, когда вы были живы и даже когда были мертвы. Все будет как прежде, обещаю! Глаза страшно светились. Он хотел ласки, хоть самую малость, холодный труп ему не отвечал, не был податлив, а что же живой? — Всё не будет как прежде! — Синчэнь резко сел на постели и схватил Сюэ Яна за воротник, притянув к себе. Юноша оказался между его ног. — Никогда! Ты уже убил А-Цин! Сюэ Ян только разбередил болезненные воспоминания вместо того, чтобы утешить, и Синчэнь даже не обратил внимания на эту вспышку злости. Заслужил. — Хочешь, я найду похожую девчонку? Будет жить с нами. Я даже глаза ей выколю, чтобы она была как Слепышка. Но Слепышка, конечно все видела, просто обманывала тебя. Хочешь? Я что угодно сделаю для твоего счастья! Раздался резкий звук пощёчины. Сяо Синчэнь сделал это прежде, чем успел подумать, и прежде всего испугался. Застыл и побледнел как полотно, шумно дыша через нос. Чудовище! Повисла тишина. За что? Сюэ Ян бросился на мужчину, зарычал, перехватывая руки и усаживаясь сверху. — Почему?! Я люблю тебя! — Он прижался грудью к груди. — Ты должен остаться со мной! Ты останешься со мной, я тебя больше никуда не отпущу! Я люблю тебя, и ты будешь моим! Мы будем счастливы вместе! Синчэнь расслабился и лёг ровно, будто покойник, которого положили в гроб. — Я не хочу быть с тобой, — прозвучало легко, словно листик прошелестел. — Не заставляй меня, Сюэ Ян, я хочу остаться один. — Нет, слышишь, нет! Я вырежу весь этот город, если ты посмеешь покинуть меня! Я буду тебя преследовать и принесу голову каждого, кто оскорбит тебя или посмотрит косо! Я люблю тебя и не позволю уйти! Он хрипло дышал, краснел и был совершенно разъярён. Если он это хочет, то получит! — А-Ян... — мужчина осторожно высвободился из захвата, руки легли на плечи юноши, огладили и спустились вниз, к груди. — Успокойся. Не нужно. Я люблю тебя и так. Со стороны перемена, произошедшая в заклинателе, казалась совершенно невероятной, однако он понимал всё до конца, вынеся уже множество подобных вспышек Сюэ Яна. Если тот не слушает его страх и злость, Синчэнь станет нежным. Раньше всегда получалось. Поэтому тонкие пальцы теперь ласково оглаживали грудь через одежду, тянулись к открытой шее и скользили по узорам на воротнике. Синчэнь ласкал, как умел, успокаивая злобного мальчика, словно испуганную собаку. — Я не отпущу тебя, теперь точно нет, тебе придётся убить меня, если хочешь уйти, — продолжал повторять Сюэ Ян, уцепившись за край платья. — А-Ян, я не ухожу, — мягко убеждал, поднявшись и обняв, уложив на себя. Спина немного напряглась, но дыхание осталось ровным. Губы коснулись горячей щеки, того места, куда Синчэнь только что ударил. Сколько раз ему такое говорили, а потом бросали? Юноша потёрся лицом и принялся гладить мужчину, словно бы утешал, но утешение нужно было ему самому. Он не отпустит его, нет, воспоминания о том, как его горячие слёзы капали на холодное застывшее лицо, были слишком болезненны. Сюэ Ян не позволит этому повториться, потому и не отпустит от себя. Они будут вместе, навсегда. Он заплакал. Теперь слёзы касались оживших черт, чувствительной кожи. Пусть Синчэнь знает. Солёная капелька побежала, щекоча скулу. Сяо на секунду потерялся, не зная, кто из них двоих плачет.