Третий

Вы можете верить во что угодно, и можете отрицать очевидное, сколько пожелаете, но вы всё равно не сможете возненавидеть человека в одночасье. Кевин Дэй, был тем, кто заставлял Жана Моро каждый раз первым делом проверять мессенджер после сна, был тем, кто заставлял его вставать с кровати, и тем, благодаря кому Жан помнил, что такое надежда. Жан ненавидел это чувство. Обжигающее, жестокое и опасное словно молния. Оно появлялось так резко и невовремя, что Моро, грешным делом, начал сомневаться в собственном IQ. Он не вернётся. Жан не знал, что должен чувствовать, думая о подобном. Злость или облегчение. И спросить было не у кого. Точнее, был кое-кто, кто всегда под боком, но этот человек в очередной раз посмотрит на него своими большими ледяными глазами и недоумённо похлопает ими. Но Жан всё же рискнул, всего раз. — Как думаешь, он вернётся? Натаниэль поднял на него взгляд, оторвавшись от телефона и как он и думал, захлопал глазами. — Конечно, — Жан не знал: говорит это Веснински чтобы подбодрить его или правда так считал. — У него ведь нет выбора. Рико достаточно позвонить и Кевин сорвётся сюда, бросая все дела. Жан отвернулся, в очередной раз прогнав в голове старые воспоминания. Разбитый Кевин. Сломанный Кевин. Уничтоженный Кевин. Рико не смел требовать от Кевина послушания после того что сотворил. Он мог бы позвонить ему, сказать одно слово: «домой», и Кевин бы тут же был рядом с ним, это правда. Но он не делал этого. Дело не в том, что Кевин сменил номер, сменил команду и семью, нет, при желании Рико бы узнал всё, что только ему взбрело в голову. Но он ничего не делал. Он просто… ждал. Кевин, объявленный вторым тренером Лисов из Пальметто, наверное, это было шоком для всех. Кроме Тетцудзи и Жана. Они знали почему именно Пальметто и почему Лисы. Дэвид Ваймак — вот эта причина. Кровный отец Кевина, к которому он и сбежал. Возможно, Жан понимал его (ещё одно отвратительное чувство), возможно, он и сам бы сбежал, если бы ему было куда. Но нет. Не сегодня. Он ещё не поломан и может приносить пользу, а значит у него нет и шанса. Возможно, Жан завидовал. Чувство может и не самое приятное, но всяко лучше, чем та же надежда. Жан каждый раз с этой тупой «надеждой» проверял свой телефон, мечтая, чтобы Кевин написал ему, сказал хоть что-то, вроде: «Со мной всё хорош! Я у Лисов. и да, я не вернусь. Прости». Почему он не сделал даже такой мелочи? Почему Жан узнавал обо всём из новостей. Кевин Дэй и Лисы; Кевин Дэй второй тренер; Кевин Дэй новый форвард Лисов! Кевин Дэй! Кевин Дэй! Кевин Дэй! Сплошной Кевин, мать его, Дэй. Везде. Кроме его телефона. Ни строчки. Ни слова. Жан чувствовал себя эгоистом за эту надежду. Чувствовал себя идиотом каждый день проверяя телефон, ища хоть чего-то. Ответов. Почему? За что он так с ним? Невольно Жан начинал рыться в себе. Что он сделал, чтобы так задеть его? Почему он не волнуется о нём — о Жане? Почему Кевин забыл его? Разве этому была причина? Жан искал ответ на эти вопросы девять месяцев. Каждый божий день, в любую свободную минуту он проверял телефон, надеясь на лучшее. На чудо. Но чудо всё не свершалось. Кевин забыл его. Кевин даже и думать не думал о нём. За эти девять месяцев Жан постепенно принял этот факт. Проверять телефон стало глупой назойливой привычкой. Включил, посмотрел, выключил. Зачем доставал, так и не ясно. Моро предпочитал не разбираться. Это было бессмысленно. Подобные самокопания никак не помогут ему, не спасут и не направят на путь истинный. Единственное что действительно спасёт его — это он сам. У него есть шанс выжить, если он будет думать о себе, думать о том, как и в какой момент ему нужно подвернуться Рико под руку, а когда лучше исчезнуть. Именно это поможет ему. У него нет «семьи» даже такой эфемерной, которая могла бы его приютить. У него нет пути ни на свободу, ни на безболезненную смерть. Он в любом случае будет мучаться, вопрос лишь в том, как долго и как сильно. Жану не нравилось подчиняться, но это не было выше его сил, поэтому он продолжал это делать. Пока он мог, он выживал. Пока он мог не разочароваться в даже таком жалком существовании, что позволил бы кому-то вроде Рико убить себя. Всё было нормально. Наверное, нормально. Его выпускали на поле, он не подводил Натаниэля и тот в свою очередь не подводил его. Но это не отменяло того, что, сидя в одной комнате, на своих кроватях они так не обмолвились и словом. Натаниэль не рисковал сказать ни слова своему напарнику, а Жан, даже если и хотел завести разговор, не знал о чём стоит говорить. Пока Жан лениво подбирал тему, Веснински молча смотрел на часы, откладывал всё, чем бы не занимался, поднимался и двигался к выходу. Моро провожал его взглядом. — Рико? — уточнял Жан с наигранным недоумением. — Да, — тихо отзывался Натаниэль. Он никогда не оставлял реплики Моро без ответа. — Я вернусь перед отбоем. — Буду иметь в виду, — пролистывая ленту соцсети, в коей даже не был и зарегистрирован, Жан махнул рукой. — Удачи. За Натаниэлем скрипнула дверь. — Спасибо, — отозвался Веснински уже громче, Жан почувствовал в его голосе что-то. Что-то знакомое и раздражающее одновременно. Он поднял взгляд на Натаниэля, но тот уже скрылся за дверью. Моро попялился в одну точку чуть меньше минуты, после чего пожал плечами сам себе и отложив телефон, перебрался за стол. Без чужой давящей атмосферы заняться домашним заданием в разы проще. Его было немного, и всё оно делалось буквально за пятнадцать минут. Всё чтобы не отвлекать Воронов от их основной деятельности. Экси. Образование среди Воронов никого не волновало и не интересовало. Это касалось даже Натаниэля, что, сделав свои задания за десять минут, не глядя закрывал тетрадь и убирал на дальнюю часть стола, после чего доставал книги по теории и разные записи с анализами игр. Жану тоже приходилось заниматься ими, хотел он этого или нет. На каждом разборе предстоящих соперников любой кто находился в основном составе должен был знать каждую строчку из этих параграфов наизусть, и мало того, должен уметь применять разные методы анализа как отдельных игроков, так и команд в целом, а следом и их игр. Жан не то, что бы хотел этим заниматься, но он знал, что эти знания нужны ему как никому другому. Каждый из Воронов только и жаждал того, чтобы в очередной момент недееспособности Моро выкинуть его из основного состава. Жан чувствовал эти тяжёлые взгляды, полные презрения и в ответ посылал только холод. Если игнорировать их, они не смогут понять, как на самом деле его это пугает, как сильно он хочет зарыться головой в песок и просто спрятаться. Жан всё так же мечтал быть для всех окружающих пустым местом. Что бы его не видели, чтобы, будучи никем, не представлял ни ценности, ни опасности. Он хотел просто быть. Но нет. Не здесь, не сейчас и не в этой жизни. В Гнезде нельзя просто «быть». Приноси пользу или будешь устранён. Жан не то, что бы ценил свою жизнь, но он ценил остатки своей гордости, которые как раз-таки не позволяли ему опуститься настолько, чтобы позволить кому-то распоряжаться тем, как ему жить или выживать. Эта «гордость» была просто битым стеклом на его пути к обрыву. Он упрямо двигался вперёд, босыми ногами собирая каждый острый обломок, оставляя за собой яркий рубиновый след. Он боялся даже обернуться. Как далеко он уже ушёл? За его спиной остались обломки, камней, льда и мягкий окровавленный серпантин, который праздновал каждое его движение. Жан не знал сколько ещё должен пройти, какой шаг станет для него роковым, когда он наконец истечёт кровью или упадёт с обрыва, а может просто плюнет на это и остановится. На всё была его воля. Пока что он ещё мог выдержать. Он мог уговорить себя сделать шаг, затем ещё один. И так за разом, он умолял и уговаривал себя двигаться вперёд и намеренно забывал оглядываться на то, что было раньше. Ошмётки надежды, жалости и мягкости. Разорванные на части, просто уничтоженный, сожжённые, рассыпанные в прах и развеянные над океаном его слёз и сожалений. Его боль, его доброта, его сострадание. Оно было нужно другим, и Жан давал его, делился каждой частью что у него оставалась. А потом оно раскололось. Словно порвались тромбы. Сердце перестало биться, а глаза сиять. Он больше не любил. Не жалел. Не сострадал. Он устал сам доставать себя из болота, устал что тонет в нём один. Но он никого не попросит о помощи. Ведь никто его и не спасёт. Он уже и не хотел этого. Он слишком привык чувствовать кровь под ногами, и, если кто-то попытается его забрать, его босые ноги просто-напросто отмёрзнут за пару секунд. Нет. Ему было нормально на своём бесконечном мучительно пути. Он не хотел этого менять. Пускай всё остаётся как было. С обрубками понимания и прахом его состраданий. Невозможно возненавидеть кого-то в одно мгновение, верно. Но ведь это самое мгновение прошло уже давным-давно. Жан имел полное право на ненависть. Это чувство было разрушительно, но не так, как все остальные. Натаниэль, как и обещал вернулся перед отбоем. За пятнадцать минут. Он еле волочил ноги от усталости и первым же делом полез в шкаф, Жан сопроводил его пустым взглядом. Натаниэль, как всегда, старается не акцентировать на этом внимания, но не подмечать смену поведения Моро он был не в силах. На одежде Веснински было немало крови, на лице и руках осталось несколько не стёртых разводов. Раньше Жан морщился, отводил взгляд и кривился видя их, сейчас же ему просто наплевать. Он оглядел Веснински оценивающим взглядом, наблюдая как тот забирает свою одежду для сна, движется в душевую. Прозрачные струи воды, окрасившись тёмно-бардовым унеслись в водосток. Капли ползли по телу медленно, щекоча и возвращая напряжённому телу чувствительность. — Тише-тише, руки отобьёшь, — смеялся Морияма-младший, пока Натаниэль зажав лицо новичка тонкой подушкой, кулаком крепко выбивал через неё как весь дух, так и всю дурь. Натаниэль тряхнул руками, он отвлёкся всего на мгновение, как тут же поплатился за это. Задыхающийся мальчишка, скинул с себя подушку, подтянулся вперёд, схватив Натаниэля за грудки и с силой вдарил ему лбом по зубам. Натаниэль пошатнулся скорее от неожиданности. Он словно ничего не почувствовал после этого удара. Ему должно было быть больно, но он ничего не ощутил. Абсолютно. Челюсть немного потянуло, и новичок попытался скинуть его, пока Нат отвлёкся на это странное ощущение. Но стоило ему заметить лишнее движение, как беглец тут же был схвачен и пригвождён к полу. Веснински проехался кулаком по его лицу и схватив за шкирку врезал затылком в бетон. Из глаз Воронёнка полетели искры, он вскрикнул от боли, но тут же подавился собственным голосом. — Да из чего ты сделан? — хрипит он, когда Веснински схватил его за шею. Юный Мясник сжал её достаточно крепко, чтобы ограничить кислород, но явно не так сильно, чтобы убить. — Не трать кислород на те вопросы, на которые не получишь ответ, — ядовито пояснил ему Натаниэль, свободной рукой утерев выступившую на губах кровь. Он косо глянул на Рико. Тот никак не среагировал на это выражение. Натаниэль имел право раскрывать рот в присутствии Рико лишь в одном случае, когда Морияма был в хорошем расположении духа. Веснински, поднялся, схватив мальчишку за ворот, чувствуя как тот брыкается и царапает его руку, он перехватил его за шиворот и кинул в сторону Мориямы, придавив его спину одной ногой, не позволяя подняться. — Ты хоть понимаешь почему здесь, нет? Ну это не удивительно. С твоим уровнем развития поразительно что ты можешь связать два слова, — Рико опустился на корточки, поднял Воронёнка за волосы, приставил нож к его подбородку и поднял выше, заставив его поднять озлобленный взгляд на себя. — «Пошёл ты нахер, старый ублюдок». Знаешь, нашему тренеру только недавно перевалило за пятьдесят. Не сказал бы что он так уж стар. Ты действительно думал, что, если будешь игнорировать меня не нарвёшься на неприятности? Рико не сдержал жестокую ухмылку. — Даже не надейся, Алим, — он плотнее вдавил нож. — Тебе повезло, что Хозяин доверил тебя мне. А я в свою очередь, так сказать в качестве предупреждение, попрошу Натаниэля провести с тобой воспитательную работу. — Рико поднял на него взгляд, вскинув бровь. — Не против? — Как скажешь, — Веснински пожал плечами. Всё как обычно. Акт запугивания невменяемых новичков сплочённой Свитой. Натаниэль поймал взгляд Мориямы и убрал ногу. Парнишка замер от ужаса. Всё его внимание было сосредоточенно на холодном лезвии возле его шеи. — Нас ждёт долгая ночь, — заключил Морияма. — Нат, дай нашему новичку попить. Кажется, у него в горле пересохло. И на протяжении ещё доброго часа Рико заставлял несчастного Воронёнка то почувствовать себя утопающим, то сожжённым заживо. Натаниэль принимал в этом непосредственное участие. Как и всегда. И он сжигал собственный руки, вороша угли; морозил их, проверяя достаточно ли «освежающая» вода и он разбивал костяшки в кровь о чужой крепкий череп. Это было не то что бы больно, скорее просто неприятно. Но он соврёт, если скажет, что ему это не нравится. Ему нравится, что он видит боль у кого-то кроме себя и он безмерно рад что этот «кто-то» не его напарник. Он больше не бьёт его, и он не должен напоминать ему его место по приказу Рико. Натаниэль был действительно рад этому. А ещё он был рад, когда понял, что Жан давно пережил своё непринятие. Он вспоминал то, какой взгляд Моро бросает на кровь на его руках и одежде. Такой холодный и безучастный. Ему неважно кто этот Ворон, плевать что он сделал и не волнует, как Натаниэль расправлялся с ним. Даже если это была бы его прихоть, Жана это тоже не волновало. Когда Натаниэль заметил это впервые, Жан ответил вопросом на его взгляд. — Меня это коснётся? — Жан даже не оторвался от книги что читал от скуки. Всем своим видом он давал понять, что ни один из ответов его не впечатлит, но Натаниэль и не собирался его впечатлять. Немо он пытался удерживать диалог, но Жан был в этом не заинтересован. — Нет, — ответил ему Веснински, не в силах побороть глухое разочарование в голосе. Жан проигнорировал это и снова сосредоточился на строчке. Натаниэль вышел из душевой, уже посвежевший, почти готовый ко сну. Вернувшись в комнату, Веснински ещё раз проверил сумку с тетрадями для завтрашних лекций и найдя их в целости и сохранности, молча свалился на кровать. Снова привычная гнетущая тишина, от которой было невозможно избавиться. Веснински перевёл на Моро взгляд, снова принялся разглядывать каждую деталь в нём и только подумав: «каковы эти волосы наощупь», одёргивал себя. Он отворачивался, тихо вздыхая, и прикрывая глаза всё равно видел перед собой эту картину: холодный безучастный взгляд, которым Моро награждал события классической литературы в своих руках; сожжённые и постриженные кудри, которые всё равно то и дела падали на лицо, не давая покоя. Жан то и дело убирал их, но не проходило и секунды как всё возвращалось на круги своя; Моро всегда был повёрнут к нему левым боком когда лежал на кровати, от этого чернильная четвёртка выведенная на скуле всегда была в зоне видимости. Натаниэль словно наизусть помнил каждую эту деталь, ведь портрет в его голове вырисовывался так быстро и чётко. — Рико передал, — начал Натаниэль, почти опасливо, массируя большой палец на правой руке и оглядев кривой ноготь на нём, — на следующей неделе у Кэти Фердинанд состоится шоу… — Какая неожиданность, — пусто и безынтересно заметил Моро и поднял на напарника тяжёлый усталый взгляд. — Ближе к сути, Натаниэль. — Там, будут брать интервью у Кевина и… — Жан тут же отвёл взгляд, ясно дав понять, что его не волнует продолжение. Веснински подавился воздухом и почувствовал, как начинает гореть лицо от собственной неловкости. — И она позвала Рико. Жан поднял взгляд на потолок, что-то считая. — Хочешь сказать: Рико и Кевин, друг рядом с другом, на диванчиках, — Моро хмыкнул и не сдержал смешка. — Да уж, рейтинги взлетят до небес. И Кевин на это согласился? — Это, вроде как, сюрприз, — на этих словах Жан захлопнул книгу и не вставая убрал её на стол. — Ебись в рот такие сюрпризы, — грубо отозвался Моро и пояснил более спокойно. — Как-то так среагирует Кевин и сбежит к чёртовой матери, как только увидит Рико. Натаниэль промолчал, убеждаясь, что он может продолжить. — Рико сказал, что он собирается взять, кого-то из нас, или же обоих. Ему нет особой разницы, главное, чтобы не одному, — Натаниэль выдержал паузу, собираясь с мыслями. — В общем, я же еду, и… ты же тоже? Моро оторопело замер, даже дышать прекратил. Он перевёл взгляд на напарника и вскинул брови. — Ты шутишь? — Жан поймал недоумённый взгляд Веснински. — Не говори со мной так, словно у меня есть выбор. Хочешь узнать верный ответ — спроси у Рико. — Он сказал мне, спросить у тебя, — растеряно пояснил Веснински. — Ну так как? Сказать, что Жан удивился — ничего не сказать. Рико серьёзно даёт ему выбор, или просто его иллюзию, не суть важно. За что такая честь интересно? Хотя на самом деле Моро не хотел этого знать. — Еду. Жан всё равно думал, что у него нет этого несчастного выбора. Он не то что бы хотел увидеть Кевина (к тому же скоро его дебют в рыжей форме, придётся и этот матч отсматривать), но лучше находиться в эпицентре бури и тогда-то она его не зацепит, верно? *** Жан остановил машину напротив входа в аэропорт, позволяя Рико и Натаниэлю вылезти прямо на тротуар. Сам же поехал на парковку. Найти место и оставить машину заняло от силы минут десять. Наверное, это были самые приятные и спокойные десять минут за всю его жизнь. Закрыв авто, Моро двинулся ко входу в здание аэропорта. Платная парковка на сутки — забота клуба, а не его. Посадка на рейс прошла в абсолютной тишине, полёт уж и подавно. После прибытие их забрало заказанное такси. Натаниэль занял переднее сидение рядом с водителем, Рико расположился у правого входа, Жан слева. Оба молча наблюдали за темнеющей улицей. На часах уже за десять. Моро чувствовал, как его тянет в сон. Привычный режим даёт о себе знать. Он уже мечтал о том, чтобы оказаться в номере отеля и поскорее уснуть. Перед этим конечно пришлось подождать пока Рико милейше распрощается с их водителем, даст ему на чай и только тогда позволит им зайти в тёплое приятное помещение отеля. Жан заметил, что не у него одного закружилась голова от обилия красок и звуков. Натаниэль выглядел как сам не свой, такой растерянный, как маленький ребёнок посреди магазина игрушек, которые ему никогда не купят. Жан оттолкнул эти мысли куда подальше. Когда они наконец оказались внутри, Натаниэль подошёл к стойке портье и проверив запись получил на руки ключи карты. Вернувшись, Натаниэль протянул Рико одну из карт на одноместный номер. Морияма молча забрал её и направился к лифту. Ночью возле стойки регистрации была разве что работница отеля и парочка заблудших посетителей, которых чужое присутствие никак не волновало. — Завтра в шесть мы уже будем там, — говорит Рико, передвигаясь по коридору неспешными шагами, проводя ладонью по гладкой стене, проверяя остаётся ли отпечаток на руке, он ищет дверь со своим номером. — Постоите за кулисами, отсидитесь в гримёрке, наблюдайте из зала. Мне всё равно, я хочу, чтобы по окончании шоу я и Кевин смогли переговорить. — И что нам сделать? — удивлённо бросил Моро, Рико сбавил шаг, а через пару секунд и вовсе затормозил. Натаниэль испуганно дёрнул Жана за его пиджак, поспешив исправить положение. — Всё будет хорошо, Рико, — заверил Натаниэль, когда Морияма обернулся к ним. — Минутку, — возмутился Жан, оттолкнув чужую руку, выйдя вперёд к их номерам он покрутил в руке ключ карту и приложил к замку. — Нам же нельзя светиться. Вроде вы с Кевином звёзды в этом сезоне. Да и у «Лисов» будет много вопросов если напротив них встанут два татуированных Ворона. — Нужно было поменьше бить тебя по голове, — раздосадовано заметил Рико, отпирая свою дверь. — Натаниэль, займись этим завтра. — Да, Рико, — кивнул Веснински, наблюдая как Морияма исчез в своей комнате, в то время как Моро раздражённо наморщился и зашёл в их номер. Жан сдёрнул пиджак, кинув его на ближайшую поверхность: небольшая тумба неподалёку от входа в просторном коридоре. — Жан… — Заткни пасть, — раздражённо бросил Моро, сдёрнув с шеи галстук и отправил его к пиджаку. — Хоть ты не говори со мной так будто у меня только четверть мозга рабочая. Натаниэль молча выдыхает и потирает шею. Он оглядел комнату. Простой двухместный номер. Две раздельные кровати одна ближе к стене с окном, вторая ко входу в душ. Окно закрыто светлыми жалюзи, напротив кроватей стоит письменный стол, над ним висит телевизор, между кроватями декоративная тумба. — Пойдёшь в душ первым? — предложил Натаниэль. Жан молча двинулся в комнату, захлопнув за собой дверь так, что весь отель содрогнулся. Натаниэль устало выдохнул, молясь всем известным Богам, чтобы этот вечер прошёл без сюрпризов и завтрашний вечер в том числе так же. И вероятно его молитвы были услышаны. Ночь прошла тихо и спокойно. Все Вороны уснули как младенцы, а в привычные пять утра уже бороздили просторы душа, чистя зубы и умываясь, и собираясь к выезду. На съёмочной площадке они оказались как раз вовремя. Возле входа их встретила высокая сосредоточенная женщина. Кэти Фердинанд выглядела как всегда потрясающе: бодро и свежо, с широкой улыбкой на лице, приятным органичным макияжем и в стильном тёмно-красном платье, поверх которого надела белый пиджак, а в его поддержку обула туфли на устойчивой платформе. Несмотря на то, что она явно куда-то торопилась, увидев Рико она замерла и растянула улыбку ещё шире. — Доброе утро, вы как раз вовремя, — подметила ведущая, посмотрев на свои тонкие часы из белого золота на правом запястье. — Пунктуальность наша отличительная черта, — весело подметил Рико, натянув ту же очаровательную улыбку. Шоу началось задолго до включения камер. Жан удержал на лице ту же холодность, в то время как Натаниэль всем своим видом излучал энергию и оптимизм. — Ты не один, — радостно заметила Фердинанд и её глаза загорелись, она обратилась к сопроводителям, указав на каждого она назвала. — Натаниэль Веснински, Жан Моро. Неотъемлемая «Свита». Просто фантастика! Вблизи вы ещё более внушительные чем на поле. Кэти Фердинанд, рада встрече. — А уж как мы рады, — отозвался Натаниэль, перехватив протянутую руку Кэти опустил на её тыльную сторону невесомый поцелуй. — Знали бы Вы, мисс Фердинанд, каких трудов нам стоило уговорить Рико и нас с собой взять. — Вы слишком уж заметные, — закатил глаза Рико и оглянулся на «друга». — Особенно ты. Как засветишься, так не потушишь и испортишь весь сюрприз. — Торжественно клянусь сегодня отключить подсветку, — приложив руку к сердцу выпалил Натаниэль. Жан же диву давался. У этого парня прекрасно подвешен язык, в то время как Жан просто надеется на то, что Кэти не заметит его. — Жан Моро, — обратилась к нему ведущая. — На поле тайфун, а в жизни настоящий штиль. Какой диссонанс. С чем связано не подскажешь? — Умею разделять жизнь и работу, — держа руки в карманах пояснил Моро, понимая, что молчать бессмысленно. Кэти на секунду оторопела, расслышав такой густой акцент она была явно растеряна. — Просто фантастика, — повторила Кэти, она оглянулась на Морияму. — Для Кевина это вероятно будет сюрприз втройне. — Оу, нет! — отмахнулся Натаниэль, раньше, чем Рико успел что-то придумать, он продолжил тянуть ту же ослепительную улыбку. — Не поймите меня неправильно, но мы тут только как группа поддержки. — Разве? — удивилась Кэти и оглянулась на Рико с надеждой. Тот пожал плечами и покачал головой. — Поверь, я пытался их уговорить, бесполезно, — Рико сдавил смешок. — Защитники, что с них взять. Не пробьёшься. — Как жаль, — выдохнула Кэти, но не спустила плотоядного взгляда с парочки. Она тут же растянула померкшую улыбку. — Как насчёт встретиться тут в следующий раз? — Как-нибудь в конце сезона после нашей победы, — предложил Рико и улыбнулся. Кэти хохотнула, она явно хотела сказать что-то ещё, но Рико оборвал её. — Прости, ты куда-то неслась. Я совсем тебя заболтал. — Ох, точно! — ведущая снова глянула на часы и понеслась прямо мимо них. — Нужно встретить наших гостей. До скорого. — Да-да, — махнул Рико на прощание. На входе их встретил ассистент. Он проводил их до гримёрки, там остался только Рико. Натаниэль попросил сопроводителя отвести их за кулисы, чтобы они могли посмотреть шоу оттуда. До начала остались считанные минуты. Студия погрузилась во тьму. Пошёл обратный отсчёт и заиграла вступительная музыка засияли софиты и на середине подиума показалась неизменная ведущая утреннего шоу. — Поздравляю с приобретением образа, — то ли Натаниэль не до конца отошёл от своей роли, то ли ему это и правда казалось забавным. — Ты теперь в глазах публики должен быть, ледяной непоколебимой скалой. — Не думаю, что это то, что должно меня волновать, — заметил Жан, развалившись на стуле. Музыка то и дело заглушалась аплодисментами, затем Кэти продолжала рассказ. Жан слушал её в пол уха до того момента пока она не объявила Кевина. Натаниэль, итак, не отрывал взгляда от сцены, а Жан, услышав это имя, словно прирос к земле. Кевин, как и полагалось на таких шоу нёс какой-то откровенный бред. Они с Кэти говорили про вчерашнюю игру Лисов и Шакалов. А точнее позорный слив с разрывом в семь очков. Жан может сколько угодно ненавидеть Рико, но в одном он будет с ним согласен: Кевин ведёт себя как клоун. Его попытки доказать «смотрите, я чего-то стою!» приведут или к новой травме, или к смерти, это уж как решат Мориямы. — Не хочешь посмотреть? — за шумом толпы, фоновой музыки, голосов на сцене и гудением аппаратуры Натаниэля было слабо слышно. — Если не подхожу значит не хочу, — упрямо отозвался Моро, скрестив руки. Он чувствовал себя обиженным ребёнком. Если он сейчас посмотрит на Кевина, упаси Боже, он простит его. Он знал это. И боялся. Он не хотел этого, но знал, что как только взглянет на этого беглеца, зацепится взглядом за его напускную улыбку, его сердце просто разорвётся на части. Ему слишком жаль его. Кэти допытывала у Кевина ответы на вопросы о том, как так вышло, что Кевин предпочёл чёрному оранжевый. Кевин долго рассказывает о том, как близко дружили Кейли Дэй и Дэвид Ваймак и о прошлом декабре. — Я был раздавлен, — заявил Кевин. Жан плотно сжал ткань рубашки на плечах и вобрал воздух, произнеся на выдохе. — Скорее сломан, — он продолжал вслушиваться в трёп Кевина о том каким прекрасным оказался тренер Ваймак и как радушно его приняли «Лисы». Конечно, ещё бы они были не рады. Кевин для них сравни манны небесной. Даже будучи неиграбельным, он был невероятно полезным приобретением для их команды. Сейчас же он просто поломанная деталь от сильнейшего дуэта. — Честно признаться, я надеялась, что этой осенью ты вернёшься в университет Эдгара Алана, но в любом случае, твоё возвращение на поле настоящее чудо достойное аплодисментов, — на слова Кэти зал разразился громкими хлопками. Жан поднял взгляд от пола и оглянулся на зрительный зал. В первых рядах сидела выделяющаяся компания: низкорослый парень с некой девушкой на коленях, рядом с ними по разные стороны, смуглый кудрявый юноша, от них в стороне крепко сложенная девушка, а рядом с ней парень, Жан догадался что они примерно одного роста. С другой стороны, от низкорослого юноши сидел парень ровной такой же внешности, из далека как две капли похожи, и высокий мужчина, который надев футболку оставил напоказ аутентичные татуировки пламени от запястий до плеч. Дэвид Ваймак, Жан узнал его. Значит, все кто сидят рядом — Лисы. Судя по всему, один из тех блондинов Эндрю Миньярд. Кевин так или иначе оказался с ним в одной команде, даже смешно. Дальше тема зашла про смену округа и из гримёрки показался Морияма в сопровождении ассистента. Простой чёрный костюм сменился на более стильный и качественный. Чёрный с ног до головы, без светлых отблесков: то ли свет так падал, то ли эта ткань действительно поглощала его целиком. Слишком тёмное даже для него. Ассистент покинул их через минуту после того, как привёл Рико. Морияма оглянулся на Свиту что подготовилась к любой реакции Кевина от обморока до попытки побега. — Не дай ему умереть от приступа, — посоветовал Жан. — Прикрой рот, Моро, — держа на губах привычную улыбку бросил капитан. Жан отвёл взгляд и закрыл глаза в надежду абстрагироваться от того, что сейчас произойдёт. — …тогда у меня для тебя сюрприз, — голос Кэти буквально говорил о том, что она в восторге от собственной гениальности. В студии заиграла гнетущая музыка, вторя ей барабанный бой и под этот звук из-за кулис показался Рико. Публика только заметив его краем глаза заскандировала прозвище: «Король! Король! Король!» Жан вобрал воздух так глубоко, словно хотел погрузиться на дно Марианской впадины. Уж там он точно не услышит ни единой мысли, что как ядовитое жало пронзает его разум, напоминая о совести и о жалости, которую он с таким трудом побеждал каждый божий день. И ведь он прав что поступает так. Кевин больше ни его забота, ни его товарищ, ни его друг. Он ему никто. Просто некогда знакомый человек, которой как появился внезапно и так же исчез. Кевин Дэй — ничто, пусто место. Несмотря на всё Жану казалось, что он собственной кожей чувствует то, как колотит Кевина сейчас. Он знал, как бы ощущал себя, если прошлое настигло пока ты сбегаешь от него, зарываясь всё глубже. Жан уже не слышал их. Не хотел слышать. Не хотел слушать никого. Это было выше его сил. Жан отказывался хоть как-то учавствовать в этом. — В конце концов мы все живые люди, — голос Рико словно прогремел прямо над его ухом, такой наиграно печальный, но для знающих кто такой Рико Мориямы, полный немой угрозы. — Не удивительно, что и между нами тоже могут быть разногласия. Разногласия. Жан почувствовал, как его пробила дрожь. Перевёрнутая тяжёлая скамейка в спортивной раздевалке потускневшие от боли и слёз глаза Кевина, его сломанная рука, а вместе с ней и остатки его жизни. Это в понимании Рико «разногласия»?! Моро был близок к нервному срыву. Или он сейчас же уйдёт отсюда или бросится прямо на сцену, высказывая сколько всего в нём успело накипеть за эти почти девять чёртовых месяцев. — Идеальных семей не бывает… Это последнее что Жан пожелал услышать, после чего сорвался с места и быстрым шагом исчез в глубине за кулисами, пронесясь мимо гримёрки. — Куда ты? — его догнал Натаниэль, крепко схватил за локоть. — В отель, а оттуда ближайшим рейсом в Вирджинию, я не собираюсь в этом участвовать, — Моро рванул руку и пошёл прочь. Это было не сложно. Натаниэль просто оторопел от наглости напарника. — Но Рико сказал!.. — Рико поручил тебе разобраться с этим! Поэтому вали к своему Дьяволу под ноги чёртов Пёс, и оставь меня в покое! — Жан замер спустя секунду после ядовитых слов и оглянулся на Натаниэля, тот плотно сжал челюсть то ли от злобы то ли от обиды. Моро не знал, что должен сказать. Извиняться и забирать свои слова было поздно. Жан отворачивается и уходит. Он не видел, что было дальше. Не видел, как Кэти вела оживлённую беседу с названными братьями, как Рико каждым своим словом бил Кевина точно в сердце, раздирая старые шрамы и топя его в собственной беспомощности. Жан не видел и не слышал того, как Натаниэль указал ассистентам на неполадки в аппаратуре, наведя широкую суету. И он не видел, как Лисы, что потерялись в этой суете тщетно искали Кевина Дэя, что остался на жестокий тэт-а-тэт с названным братом. Кевин же не знал, что должен чувствовать, но единственное что отозвалось из всего тела при виде Мориямы это шрамы на левом запястье и колени, что мгновенно подвело от его взгляда. — Скучал по мне, Кевин? — холодном, тоном полным снисхождения бросил ему Рико. — Судя по всему не очень, раз ты так и не вернулся домой. — То место, больше не мой дом, — Дэй сам не узнал свой голос. Сейчас находиться наедине с Рико было выше его сил. Его колотило с ног до головы и Рико видел это и наслаждался его беспомощностью. — «То место», — со значением повторил Морияма и повёл уголком губ, скривив лицо в недовольной гримасе. — Мы выросли в «том месте», Кевин, если ты забыл. Хочешь ты того или нет, но все твои дороги ведут в Эвермор. Там твоё место. Кевин судорожно вдыхает и выдыхает, почти отступает, надеяться, что прямо сейчас он просто провалиться сквозь землю, а может просто проснётся и это всё останется не более чем глупым кошмаром, о котором он даже не вспомнит на следующий день. — Я не хочу, — хрипло произнёс Кевин, он просто не мог сказать «нет». — Я не спрашивал тебя, — снисходительность сменяется на раздражение. — Ты или вернёшься сам, или я верну тебя силой. — Прошу тебя, Рико, хватит, — Кевин чувствует, как сердце ускоряет темп, как дыхание сбивается, и он не может выдавить ни единого внятного слова. Рико делает к нему шаг, второй, перехватывает за воротник, плавно подтягивает и Кевин приседает, боясь даже подумать о том, чтобы ослушаться этого немого приказа. — Ты вернёшься, Кевин, — покачал головой Рико и улыбнулся, он приблизился, произнеся следующие слова сакральным шёпотом на ухо брата. — Вернёшься до Зимнего банкета, иначе, Лисы упадут как кости домино с моего пути. Все Лисы, включая и их тренера. Друг матери, да? Ты никогда мне не рассказывал о нём. Рико отстраняется и хлопает Кевина по плечу, словно ободряюще. Улыбка на его лице обусловливалась приходом одного из ассистентов, что проверял аппаратуру в этой части студии. — Встретимся на Осеннем банкете, Кев. Не забывай писать мне. И он ушёл, оставив у Кевина лишь одно желание, поскорее закинуться всем известным ему алкоголем.