Save me

      На лице Мегамозга играли желваки, а губы были сжаты в тонкую линию, что, казалось, будто сейчас сломаются все зубы от напряжения.       Ты молодец, ты справился, ты сумел держать лицо. Только от этого ничуть не легче.       С щемящим чувством в груди мужчина растер лицо ладонями, словно хотел стереть всё возможное — глаза, нос, губы, которыми так хотелось вновь коснуться губ Роксаны…       Мегамозг не имел права показывать своих эмоций, особенно при ней. Пусть она останется в неведении, пусть считает его злобным монстром, чем выявит истинные чувства, бурлящие и готовые выплеснуться в любой момент наружу, подобно воде из переполненной ванны.       За дверью спальни, в которой так отчаянно пытался спрятаться гений, послышались голоса, и, вопреки любопытству, он не стал вслушиваться в разговоры Роксаны и Прислужника, прикрыв уши руками и завалившись на кровать, издав при этом нечеловеческий разочарованный вздох.       Для чего она пришла? Что пыталась сказать этим? Может, ей просто стыдно?       Чёрт возьми, да за что ей должно быть стыдно? Они ничего друг другу не обещали, и потом... Чем он лучше? Разве не он терроризировал город годами? Разве не он так нагло втёрся в доверие девушки в образе человека? Разве не он создал нового злодея, уничтожившего немалую часть города? Иронично. При таком раскладе вообще поразительно, как Роксана не послала его сразу.       Мегамозг издал нервный смешок и оказался в полном замешательстве, когда в дверь постучали.       — Шеф, я разогрел вам ужин.       Фух. Всего лишь Прислужник.       Злодей принял важный вид, поднявшись с кровати и стряхивая невидимые пылинки мягкой ткани водолазки.       — Я не голоден.       На какое-то время в воздухе повисла тишина, и Мегамозг почти с облегчением выдохнул, надеясь на крупицу понимания.       — Прекратите вести себя, как обиженный на весь мир ребенок. Этот мир не сделал вам ничего плохого, включая Мисс Ричи. Можете и дальше оставаться в неведении, но тогда вы точно останетесь обманутым. Только обманываете вы сами себя, примите это, как данность.       Мегамозг обиженно взмахнул руками и в два больших шага оказался у двери, открывая её с громким хлопком.       — Да я...       — Ну вот, я же говорил, нет у него никаких проблем, вполне себе жив и здоров.       Прислужник окинул взором друга с ног до головы и пожал плечами, как бы говоря: «не умер — уже хорошо». А затем как ни в чём не бывало отправился хлопотать на кухню, в который раз подогревая еду и причитая о том, что пища портится при частом нагревании.       Роксана стояла в стороне, прижав руки к бокам, будто оловянный солдатик, и боялась сдвинуться с места, в то время как Мегамозг снова игнорировал её. По крайней мере, старался выглядеть безразличным, что получалось, если честно, из рук вон плохо.       Каждый из них боялся проронить хоть слово, и пришелец неловко потёр ботинком пятнышко на полу, обнимая себя руками.       Ведешь себя, и впрямь, как ребёнок. Послышалось тяжелое дыхание и тихий кашель, привлекший внимание Роксаны.       — Ты хотела поговорить?       Роксана стушевалась. А ведь она уже почти потеряла надежду и сейчас была искренне рада тому, что Мегамозг отыскал в глубинах своей светлой души силы заговорить с ней первым. Она потёрла ладони друг о друга в надежде разогнать по ним кровь и вызвать такое необходимое сейчас тепло, и она точно не знала — это холод самого логова или же холодок прошёл между ними двумя, но искренне хотела верить в первый вариант.       — Если ты не против, я эээ... Чёрт, Мегамозг, я не могу говорить с тобой, когда ты на меня не смотришь.       Её голосу вернулась уверенность и полный контроль над ситуацией, заставив их обоих окунуться воспоминаниями в те дни, когда всё было иначе. На губах Мегамозга растянулась ухмылка, и он, наконец, осмелился встретиться своими глазами, в которых плескался изумруд, с её сапфирами.       — Всегда любишь держать ситуацию в своих руках?       Вот и вернулась усмешка в его бархатном голосе, и Роксана едва не выдохнула с облегчением, но вовремя одёрнула себя, решив увернуться от ответа и перейти к сути. Она не от большого желания мчалась сюда под проливным дождём.       — Я говорила тебе раньше, скажу и сейчас: у нас с Мачомэном ничего нет и никогда не было, как ты не можешь этого понять? Проклятье, я чувствую себя так, словно оказалась в самом банальном и ширпотребном фильме. Я ненавижу подобные совпадения, но я откушу себе руку, если совру. Уэйн просто оказался в ненужное время в ненужном месте, не более, — Роксана взволнованно взмахнула руками, переминаясь с ноги на ногу, — Он правда для меня ничего не значит. Иначе я бы не пришла сюда.       Её голос... Её голос он готов был слушать вечно, и вовсе неважно, кричала она, смеялась или просто вела репортажи, коих он пересмотрел сотни за последние годы, оправдывая это тем, что ему необходимо знать её точное местоположение перед очередным похищением. На это Прислужник лишь неопределённо закатывал глаза, считая неуместным напоминать об умботах, рассредоточенных по всему городу и отслеживающих практически каждый шаг Роксаны Ричи.       Мегамозг отвёл взгляд в сторону, кусая нижнюю губу и не находя нужных слов, которые в полной мере дали бы ей понять, как много для него значит то, что она сейчас здесь, пытается оправдаться, и перед кем? Перед мальчишкой в теле взрослого, который не заслужил даже её взгляда в его сторону?       Какой ты кретин, если посмел усомниться в её честности.       Он в некотором замешательстве сделал к ней один короткий шаг, вновь встречаясь с... что это? Нежность в её взгляде? Пришелец покачал головой, стряхивая наваждение и неожиданно протягивая ей руку.       — Мир?       Помещение заполнил искренний девичий смех, и не говоря больше ни слова, девушка протянула свою руку в ответ, вкладывая свою холодную ладонь в его, на удивление, тёплую. Не совсем этого она ждала, и ей пришлось проглотить лёгкое разочарование, натягивая одну из самых очаровательных улыбок.       — Мир.

***

      Капли осторожно стучали по оконным стёклам и балкону. Дождь стихал, но не прекращался, создавая атмосферу уюта и домашнего тепла. Несмотря на лето, дождливые дни всегда выдавались холодными в Метро-Сити.       Роксана не стала мешать возможным делам жильцов логова, попросив Прислужника подвезти её до дома, и тот услужливо открыл перед ней дверь, прежде чем сорваться с места и, рассекая огромные лужи, двинулся в город, где жизнь отличалась от пустоши, в которой находилось их пристанище. Уже спустя меньше, чем через полчаса, Роксана стояла под горячими струями душа, смывая с себя усталость и постепенно согреваясь.       Выйдя из ванной комнаты в пижамном костюме, она на несколько секунд замерла, глядя куда-то в окно и наблюдая за стекающими каплями.       Ей срочно нужно выпить.       Отыскав на полке холодильника бутылку не самого дорогого красного вина, Роксана наполнила содержимым бокал и устроилась на полу у электрического камина.       Её собственное поведение до сих пор казалось ей недопустимым и совершенно непривычным для прошлой Роксаны. Что движило ею, когда она сорвалась с места и, что бы то ни было, обещала себе добраться до логова и хорошенько надрать мерзавцу его тощую синюю задницу? Девушка повела плечами, делая небольшой глоток терпкого напитка , ощущая как горечь и сладость стекают по глотке в самое нутро, отдаваясь расслабленностью во всём теле.       Так-то лучше.       Однако, где-то совсем глубоко в душе, в самом отдалённом закоулочке, скреблась черная зеленоглазая кошка, шипя и показывая свои заточенные зубки. Неужто это неоправданные ожидания?       Репортёрша не хотела этого признавать, но обычного рукопожатия было недостаточно. Что это вообще было? Так поступают приятели или знакомые, но это, определённо, не тот жест, который ей хотелось бы получить.       Что за ерунда, Рокси? Неужели ты хотела объятий?       Щёки запылали румянцем, и девушка поспешила приложить поочерёдно сначала к одной, а затем к другой, прохладный бокал. Трудно осознавать, но да. Ей хотелось ощутить на себе его тёплые ладони, которые могли защитить её от всего мира, хотелось окунуться в его мир, пахнущий кожей и каким-то доселе неизвестным ей парфюмом. Хотелось хотя бы на секунду ощутить себя женщиной, а не девицей в беде, ведь это амплуа она желала выкинуть из жизни раз и навсегда.       Дождевые капли прекратили бешеный танец, и теперь лишь прохладный свежий ветерок прокрадывался через незакрытое окно, а тучи на небе уступили права большой луне, восходящей высоко над землёй, что отражала свой свет в прозрачных лужах на асфальте. Роксана смахнула влажную после душа челку и вышла на балкон в комнатных тапочках, вдыхая пропитанный озоном воздух полной грудью, умиротворенно прикрывая глаза и позволяя ветру играть с волосами.       Она не могла понять, чем руководствовались её разум и сердце, но что-то в Мегамозге зацепило её. Ведь она влюбилась не в него. Это был не он. Но... почему тогда сейчас она не вспоминает о мужчине, с которым, как ей казалось, у них было столько общего? А всё просто.       Внешность не важна...       Роксана была уверена в том, что с настоящим Бернардом у неё нет совершенно ничего общего, и это нисколько её не заботило в данный момент. Важно лишь то, что человеком, которому она посвящала свои секреты и подарила поцелуй, оказался Мегамозг. и отчего-то при упоминании его имени щёки снова загорались всеми оттенками красного.       Она обещала себе ответить на самый важный вопрос, мучивший, вероятно, не только её.       Простила ли она? Есть ли оправдание поступкам, затейник которых не один год пользовался не лучшей репутацией. В памяти пронеслись обрывки недавнего вечера, и сердце наполнилось нестерпимой болью от того, что было больно не только ей. Кто-то сказал бы, что виноват он и только он, и не ошибся бы в своих суждениях. Но в любви не всегда всё достаётся честными путями. Порой это жестокая борьба с окружающими, с собственными демонами и страхами, и нет места проигрышу. Да, в тот вечер он потерпел самый большой крах в своей жизни.       Но кто не совершает ошибок?       Девушка допила остатки вина и поставила пустой бокал на подставку для цветов, ощущая, как ноги промокли в тряпочных тапочках, но это лишь вызвало у неё поистине детский восторг. Сердце забилось с троекратной силой, когда она подставила под струи ветра лицо, а в голове набатом стучало: прощаю, прощаю, я тебя прощаю.       Из груди вырвался вздох, за которым последовал тихий мелодичный смех. Она простила. И теперь, кажется, всё станет по-другому.