Видать, судьбою было предначертано
послать к чёрту все планы на личную жизнь
и привязаться к непредсказуемому монстру
в человечьем обличии, ох, чтоб он его побрал…
Сегодняшний день прошёл неспокойно. Мы с Дазаем взялись за одно задание, довольно ерундовое, честно говоря, я рассчитывала выполнить его в течение трёх часов, однако мой горе-напарник со своими очередными попытками умертвить себя решил иначе, поэтому мы закончили только к трём часам, двенадцати минутам, двадцати шести секундам, начав в одиннадцать часов и три минуты. Хоть мы и успешно справились, однако все эти догонялки меня вымотали, и сейчас я нервно попивала чай, восстанавливаясь и ментально, и физически. Ох уж этот Дазай… Как обидно, что, несмотря на несуразный подход к работе, он был более, чем достаточно компетентен, и зачастую выполнение заданий венчалось успехом именно благодаря нему. Мне ужасно хотелось вышвырнуть это недоразумение из агентства, чтобы не отвлекало от выполнения планов. Вот уже как два года Дазай не давал покоя ни мне, ни другим коллегам, ни простым смертным, по стечению обстоятельств оказывавшихся на его пути, хотя, скорее всего, последнее и без того было всегда. Вся бумажная работа едва двигалась с места из-за этого разгильдяя, жалобы на него сыпались, не прекращая, но он даже не думал что-то сделать с этим, сразу отнекивался, чуть что. Как можно быть таким безответственным, подлым, лживым, наглым…и загадочным? Увы, понять, что творится в голове Дазая, не был способен даже наш главный детектив, Рампо. Откуда Дазай взялся, что он чувствовал, что и кого воспринимал серьёзно, почему никого не слушался, почему хотел умереть, — пожалуй, даже сам Всевышний не знал ответов. Да, как бы мне ни был неприятен своей безалаберностью и беспечностью этот человек, хотя назвать его человеком — значит оскорбить весь людской род, однако интерес он вызвал во мне неподдельный. Невероятный, я бы даже сказала, да настолько, что я и думать забыла об образе своего «идеального мужчины», встреча с которым намечалась через два года. Нашла, на кого променять, называется. — Эй, Куникида, пошли выпьем после работы? — услышала я беспечный голос подошедшего Дазая. Да-да… Хоть мне и было приятно его внимание, но, зуб даю, он, небось, опять надеялся опохмелиться за мой счëт. — Чего это так внезапно? — спросила я. — Что-то сегодня настроение выпить в компании прекрасной девушки. Нет, если ты, конечно, не хочешь, я могу… — Платишь сам за себя, — неожиданно для самой себя выпалила я и почувствовала, как моë сердце ускоряет свой ритм. Дазай скривился и хмыкнул: — Какая ты скучная. И предсказуемая. Я еле сдерживалась, чтобы не врезать по этой наглой улыбчивой морде. Меня бесило, что он видел меня насквозь, знал, что я это знаю, и напоминал при любой удобной и неудобной возможности. Однако выпить, как ни странно, мне с ним хотелось, хотя алкоголю он явно любил уделять больше внимания, чем собутыльникам. — Ну так что, перехотел, халявщик? — Хе-хе, ну уж нет, мечтай, этим вечером я твëрдо намерен достать тебя. И не только… — В смысле? Вместо ответа он лишь многозначительно улыбнулся. По окончании рабочего дня наш поход в бар таки состоялся, и мы, попивая алкоголь, провели вечер за разговорами обо всëм и ни о чëм, которые часто доводили меня до агрессии, а Дазая — до едва скончаемых приступов смеха. Он порой нëс полную, не побоюсь этого слова, ахинею, но мне это даже нравилось. То ли выпивка так на меня подействовала, то ли я сама сошла с ума, находясь в его компании, но что есть, то есть. Мне даже было интересно послушать про его размышления о других мирах, в существование которых я не особо верю, про то, как бы там сложилась наша жизнь и сколько проблем — смехотворных, на мой взгляд — пришлось бы пережить. В целом, всë шло, как обычно, можно сказать, как и планировалось, но только до того момента, как Дазай с нездоровым видом стал периодически убегать, отмахиваясь глупыми поводами — одежду залил, саке в нос попало, глазам жарко стало и тому подобное. Я мысленно выругалась, ибо какого чëрта его самочувствие решило дать заднюю, пока мы наслаждаемся компанией друг друга? Интервалы между уходами, в которые мы могли нормально пообщаться, всë сокращались, а, когда и вовсе достигли пары минут, моë терпение кончилось, и я предложила пойти домой. Мы расплатились за выпивку и пошли на выход, как вдруг Дазай снова бросился в уборную, прикрывая рот рукой, и, когда он вернулся, я спросила, внезапно забеспокоившись: — Всё в порядке, Дазай? Ты бледный какой-то. — Да… — прохрипел Дазай в ответ — Да, я в порядке… От моей помощи он отказался и, пошатываясь, поплëлся рядом, справа. — Не думала, что ты способен отравиться алкоголем, — хмыкнула я — Мне казалось, ты столько его за всю жизнь выпил, что у тебя уже иммунитет выработался. — В этот раз просчитался, — неохотно ответил Дазай и махнул перед собой рукой, показывая, что в ближайшее время с ним говорить не стоит. Так мы прошли полпути, ничего не говоря и периодически поглядывая друг на друга. Не знаю уж, о чëм он думал, но я чувствовала смущение и лëгкую эйфорию, хотелось продолжить вечер, но уже наедине… Я уже было хотела предложить ему остаться у меня на ночь, как вдруг мы остановились по причине, из-за происходящего ставшей очевидной. — Куникида, — сухо выдавил Дазай в мою сторону, тяжело дыша. — Чего? — спросила я, обернувшись. — Я два года мечтал… Умереть на твоих руках… — Что? При чём тут сейчас… Я не успела договорить, потому что в мои руки упало его бездвижное тело. Чëрт, как я сразу не догадалась! Я же прекрасно знаю симптомы отравления различными ядами, знаю желание Дазая умереть и его страсть к неожиданностям, но, видимо, алкоголь в сочетании с чувствами затуманил мой разум. В самый неподходящий момент. — Дазай! Чёрт побери, я-я сейчас! — не медля ни секунды, я достала телефон и спешно набрала номер спасательных служб, объясняя ситуацию. — Я так счастлив… Я… — беззвучно прошептал Дазай перед тем, как навсегда замолкнуть. Он умер ещё до приезда скорой. Мне не оставалось ничего, кроме как невольно наблюдать за последними минутами его жизни. Яд поразил организм настолько сильно, что никакое противоядие бы не спасло, и откачивать было бы бесполезно. Если бы не его способность, я бы смогла ему помочь своими силами, но не посчастливилось. Вероятно, он задыхался в мучениях, и мне за это хотелось саму себя придушить. Несмотря на то, что подобные картины в связи с моей работой не были редкостью, я шла домой, пребывая в шоке. Дазай умер? Звучит анекдотично, если знать количество его неудачных попыток самоубийства — сто тридцать семь только из тех, которые я посчитала. Если скажу кому-нибудь из агентства — мне не поверят. Сама бы не поверила, если бы не видела всë своими глазами. «Нет! Почему всё сложилось именно так?» — раз за разом крутилось в моей голове всю оставшуюся дорогу. Дома я ударила кулаком стену, выплёскивая эмоции. Мне было больно. Мне хотелось плакать. Пусть Дазай и не был идеальным, но он был создан для меня… Если бы я только поняла это раньше… Если бы я могла что-то изменить… Почему он, чёрт возьми, решил умереть? «Какого чёрта ты не поговорил со мной? Ты же видел, ты же знал, что я к тебе неравнодушна! Ты бессердечная сволочь!» — со злобой и отчаянием думала я, носясь по комнате подобно случайно залетевшей мухе в поисках выхода. Несмотря на произошедшее, я заставила себя заснуть, хотя сон был не самым лучшим и здоровым. Наутро я поднялась, как обычно, выполнила утреннюю рутину и ровно в восемь переступила порог офиса. Ни единый мускул на лице не выдавал во мне скорбь, я специально старалась не вступать в разговоры, да и вообще старалась сосредоточиться на работе. Всё шло просто прекрасно и по плану до того момента, как прибыл директор. Когда он публично объявил о скоропостижной смерти одного из работников, я не выдержала и расплакалась.