Только не скули, договорились?

Хвосты уже путались под ногами. Пришлось оторваться от дивана и бросить пьянки из-за учебы. Однако факт того, что Игорь пришел в колледж, не отменяет лени. Какая разница, где прогуливать занятия дома или на подоконнике в туалете. Главное, что отметили как присутствующего. Открыв окно, поджигает сигарету. Выдыхает весь дым на улицу, прислушиваясь к каждому шагу за дверью. Ещё за такую мелочь вылететь не хватало. Взгляд старается не уводить с той же двери, чтобы в случае чего быстро избавиться от улик. Однако счастья хватило всего на пару затяжек. Весь кайф обломился, когда послышались частые шаги. Сигарета полетела в окно. Быстро развеял оставшийся дым рукой. Спрыгнул с подоконника, дабы не слушать нотации и об этом. Ввалившийся человек не был преподавателем. Разочарованно цокнув, парень потянулся за новой сигаретой. — Блять, чел, какого хуя ты меня так пугаешь? — ругается под нос студент, увидев в дверях первокурсника. Глаза зацепились за знакомый рюкзак. А когда русые волосы убрали с лица, он узнал и человека. — Мы раньше не встречались? Антон специально шёл именно в туалет, утыкаясь носом в тетрадь. Изучал очередной конспект. Старался запомнить все важные детали перед предстоящим тестом, но смех студентов и громкие голоса не давали это сделать. Идя по коридору, хмурился и ругался под нос, расталкивая учеников. В туалете людей должно быть поменьше. Сразу в нос ударяет резкий запах табака. «Ну, просили же человеческим языком не курить в туалете» — думает первокурсник. На секунду оторвавшись от тетради, поднимает глаза. — Не встречались, — опускает голову вниз. Нарочно таким образом, чтобы пряди лицо закрыли. Вновь утыкается в конспект, отойдя в противоположный угол. — Да брось, не может же мне память изменять! — всего за пару шагов добрался до Антона и, вырвав тетрадь из рук, смог ближе разглядеть знакомое лицо. Первокурсник хорошо помнит их первую встречу, когда к нему пристал этот гопник. На его районе такие ситуации происходили часто, а потому он думал, что привык ко всему, но как оказалось, этот незнакомец смог выбить землю из-под его ног. В тот вечер он чувствовал себя так отвратительно, как никогда раньше. — И точно же. Художник, так ведь? — свободной рукой похлопал по плечу парня, чувствуя сопротивление. Антон хочет уже убежать, не успев начать разговор. Игорь пытается поймать взгляд, да вот нелегкое это дело. Пальцы на плече сжимаются крепче, не давая бедняжке вырваться. Но всё-таки это не самый надёжный хват. Приходится перекинуть руку на запястье. И как бы больно не удерживал парня, на лице играет добрая улыбка. — Художник. — положительно кивает головой, даже на несколько секунд чувствуя гордость. Только позже гордость меняется на резкий страх. Сердце бешено стучит, чуя так близко потенциальную угрозу.— Вообще-то мне идти нужно… — только вразрез со своими словами назад отходит. Медленно ступает по плитке, пока спиной не чувствуется холодная керамика. Мурашки по телу бегут. — Ты же только сюда пришел. Или кабинетом ошибся? — Игорь обвел комнату взглядом. — Сложно перепутать, конечно. — продолжает держать тонкие запястья, при этом решил заглянуть в чужую тетрадку, которую вырвал минутой ранее. — К английскому готовишься? Похвально. Слишком много наглости в себе умещает этот человек в чёрных спортивных штанах. Наверное, очередной студент-прогульщик с физкультурного направления. Там они все так ходят. Вечно пускают громкие смешки на весь коридор, бегают по лестницам, сбивая с ног и курят в туалете. — Боже, успокойся уже, а. Может, закуришь? Расслабишься. — всучил тетрадь обратно, сам же достал из кармана кофты пачку сигарет. Осталось маловато… Но до конца учебного дня должно хватить. Антон за тетрадку обеими руками хватается, как за спасательный круг. Прижимает её к груди, не желая выпускать. На предложение закурить лишь молча кивает, вытаскивая сигарету из пачки. Сначала долго смотрит на неё, не решаясь поджечь, ведь в любой момент спалить могут. Однако нужно расслабиться, поэтому, подойдя к окну, чиркает колёсиком зажигалки. Дым вдыхает в лёгкие, наконец-то чувствуя что-то родное. Но от опасности старается держаться подальше, продолжая изучать слова в тетради. — Ц, маленький бунтарь, — Игорь убирает пачку сигарет, наблюдая за Антоном. За каждым жестом и каждым взглядом. Старается повседневными разговорами отвлечь от своей дурной репутации. Собеседник отвечает в основном сухо и по факту. И вот когда уже огонек приблизился к фильтру, старшекурсник хищно улыбнулся. — Ты такой скромный на самом деле… Невинный даже. Открывается дверь в кабинку туалета. Ухватившись за рюкзак, Игорь потянул ученика на себя, тем самым толкая в открытую кабинку. Немного неуклюже парень приземляется на унитаз. Его ошарашенность позволяет старшему зайти следом и закрыться изнутри. — Наша последняя встреча мне хорошо запомнилась. Не поверишь, я потом так сладко спал. — Уф, отлично. Я очень рад. — становится действительно страшно. Руки невероятно сильно дрожат, угрожая выронить сигарету. — Мне правда нужно идти… Меня там ждут. Меж губ зажимает фильтр, делая попытку подняться с унитаза. Перед собой выставляет тетрадь, будто это спасёт от беды. Чувствует опасность и чужой хищный взгляд, от которого все мышцы сжимаются. — Да не мороси! — Александров забирает сигарету, добивая ее последней затяжкой. Потушив о стенку, бросил окурок в мусорное ведро. Дым выдыхает струёй в лицо парню, наблюдая за реакцией. — Можно подумать, если ты задержишься, то мир обрушится. — Ты лучше меньше вякай, хорошо? — поднимает голову, надавив на подбородок указательным пальцем. Проходится языком по губам, что ни раз страдали от частых укусов. Это видно по незажившим ранкам. Похлопал по щеке и выпрямился. Одним движением ослабил резинку на штанах и спустил их ниже. Но прежде, чем Антон приступит к процессу, задрал его голову вверх и, надавив на щеки, дабы раскрыть челюсть, сплюнул в рот. Большим пальцем растер собственную слюну по чужому языку. — Давай, не отлынивай. У первокурсника, что находится в крайне унизительном положении, соблазн сомкнуть зубы вокруг большого пальца так велик, что сдерживаться трудно. Но мысли останавливают о том, что на такое действие будет не очень приятное наказание. Чувствует, как слюни во рту скапливаются. Глотать свои вперемешку с чужими мешает брезгливость и отвращение. Кажется, ещё немного и парня вывернет на пол. В голову не приходит ничего лучше, чем просто перетерпеть всю боль и унижение. Чтобы оказаться на уровне паха, даже вставать на колени не надо. Это плюс. Коленки не запачкаются, а значит, от одногруппников вопросов будет меньше. И вновь это ужасное чувство. Дрожащими пальцами цепляется за резинку, на этот раз, делая всё гораздо быстрее. Антону приходилось делать все эти вещи и раньше, но там была любовь, а не грязное изнасилование в туалете от какого-то гопника. При других обстоятельствах он бы и показался красивым, но не сейчас уж точно. Выученные наизусть действия. Быстро член слюной смачивает. Её на коже остаётся много от языка, ибо не сглатывал слюни. В кольцо губ берет головку, плавно двигаясь вперёд и назад. Никаких ласк, лишь желание заглотнуть поглубже, сделать своё дело и спокойно уйти. — Какой же ты послушный. — поглаживает по волосам, перебирая пряди. Одинаковые действия, словно, по алгоритму надоедают. Приходится зацепиться за шелковистые волосы и грубо оттянуть парня. — Прояви хоть каплю уважения и не веди себя как сука. Свободной рукой отвесил звонкую пощечину, совсем забыв, что они в общественном месте. — От такого отсоса в сон клонит. — пришлось обхватить Антона за челюсть. — Вытащи язык. После покорного выполнения задачи, легко постукивает головкой по языку. Чуть проскальзывает глубже и обратно. Не дает увести голову и по возможности пытается поймать взгляд. Но когда веки опускаются, зацепиться за глаза становится невозможным. Чуть меняет угол наклона чужой головы для удобства. Теперь намного проще скользить головкой по щеке. Только вот зубы иногда мешаются, но наблюдать за тем, как натягивается кожа от такого давления, сплошное удовольствие. — Теперь сам. Занимает свои руки одеждой. Становится дико душно, поэтому Игорь решается снять кофту (и повесить ее на крючок на двери) и задрать футболку за голову, полностью оголяя торс. Антона раздражать начинает буквально всё: пряди, что лезут на лицо, слишком наглые действия и манипуляции. Даже плакать уже не хочется, лишь злость охватывает. Парень сто раз проклял этот туалет, в который не зайдет больше никогда. Такая сильная злость, что решает специально зубами зацепить нежную кожу, пока старшекурсник занят одеждой. Выпускает член изо рта, давая себе возможность нормально отдышаться. Ладонью по челюсти проходит, собирая вязкую слюну. — Давно по ебалу не получал? — скидывает парня с унитаза, поставив на колени. Пальцы зарываются в волосы. Теперь волен управлять как куклой. –Так я исправлю это. Тянет вверх, заставляя слегка приподняться. Насколько это возможно будучи на коленях. — Сотру твою мерзкую улыбку со смазливого ебала. — развернув Антона спиной к себе, окунает голову в туалет. Нажимает на спуск, вызывая волну воды. — Уже не такой смелый, а? Что-то не слышу. Антон видит, как быстро меняется человеческий тон с дружелюбного на активно-агрессивный. Думал, что невозможно чувствовать себя более униженным, чем в прошлый раз, когда коленки упирались в шершавый асфальт. Но оказывается, возможно. Все мысли про тест по английскому сразу же из головы вылетели. Капли по лицу катятся, мешаясь со слезами. Игорь поднимает макушку, брезгуя убрать мокрые пряди с чужого лица. Поворачивает обратно, но только уже даже не пытаясь усадить обратно на туалет. Уперевшись ногой об ободок унитаза, может теперь вдалбливаться в глотку более часто и достаточно глубоко. Во избежание повтора казуса, поместил пальцы в его рот, не позволяя сомкнуть зубы. — У тебя есть девушка? А может парень? — младший не слышит, что говорит собеседник грубым голосом с противной хрипотцой. Он даже не видит его. Всё как одно сплошное эхо, а перед глазами плывут размытые силуэты от прозрачной пелены. Щёки растягиваются до боли. Кажется, ещё немного и точно порвутся, образуя «улыбку Джокера». Дышать трудно, ибо нос закладывает от слёз. Он не слышит вопрос. Лишь какие-то обрывки фраз доносятся до помутневшего рассудка. Волнение и страх такие сильные, что в глазах темнеть начинает. — Блять, тебе нравится выводить меня, я не понимаю? Приходится немного отвлечься от процесса. Игорь хватается за ворот, поднимая парнишку на ватные ноги. — А теперь молчишь… Странный ты. — упивается чужим положением. Лицом антона и его безысходностью. Чего только стоит вся эта картина. — Отвернись, мерзко Самостоятельно разворачивает первокурсника к себе спиной. Быстро и довольно грубо спускает брюки. Кажется, что-то пошло по швам, но это уже не его дело. — Только не скули, договорились? — сплюнув на ложбинку, головкой довел вязкую субстанцию до кольца мышц. Без смазки и полноценной растяжки будет трудно, но нет на это времени. Мучительно медленно вторгается в нутро, чувствуя, как Антон весь сжимается. — Блять, если ты не расслабишься, мне придется выебать тебя для начала ёршиком. Кинул взгляд в угол кабинки. Конечно, на что он рассчитывал? Что в какой-то шараге в каждой кабинке будут все блага? Не в каждом туалете бумага есть, что уж тут. Процесс идёт туго. Помогает насадиться, крепко вцепившись в бедра. Только хотел похвалить за хорошее начало, как послышались чужие шаги за дверью. Мгновенно накрыл рот ладонью, предотвращая все глупости, что могли произойти. — Это что, первый зритель? — склоняется над ухом парня, переходя на шепот. — Если тебя увидят в таком положении, какая у тебя будет репутация? Что о тебе скажут друзья? Если они у тебя останутся… вот и подумай. Александров убирает кисть с лица обратно на таз. Полностью выходит, и вновь медленно проникает обратно. Зубы плотно стискиваются от злости. Будь воля Антона, прямо здесь бы и придушил этого наглого парня. Он чувствует тёплую и вязкую жидкость, что касается кожи. Ощущает головку, что собирает слюну в одну точку, давит на мышцы, внутрь проникая. Рука накрывает рот, когда так близко возможный источник спасения. Нужно просто подать голос и его определённо услышат. А если нет? Что тогда будет с парнем? Не хочется, чтобы видел кто-то, что он находится здесь в такой вот позе. От обиды на Игоря и на свою глупость, слёзы сильнее по лицу побежали. Скапливаются на подбородке, прозрачными каплями разбиваясь о кафельную плитку. — Блять… — под нос ругается от резкого толчка. Наверное, даже звёздочки перед глазами забегали от боли. — У тебя есть такой шанс спастись, — и вновь шепот. –Как думаешь, человек заметит, что в кабинке две пары ног, м? Игорь начинает набирать темп, каждый раз плотно прижимаясь к ягодицам младшего. — Наверное, он будет озадачен… А что если… — пальцы смыкаются на тонкой шее, задирая голову. — Это твой друг или одногруппник, который видел, что ты сюда забежал… Вы же толпой постоянно ходите, первокурсники, верно? Ослабил хват, спускаясь ниже. Грубо расстегивает рубашку, но старается не рвать. Звон пуговиц по кафелю будет лишним. Всей ладонью проходится по соскам, больно зажимая горошины меж пальцев. — Если он постучится… Ты будешь умолять его спасти тебя? — голова Антона буквально кружится от всех этих слов. Дыхание обжигает ухо, находясь так близко рядом с ним. Ноги совершенно не держат. Ещё немного и точно завалится на пол. А если и правда одногруппник? Или того хуже, кто-то из друзей. Он будет чувствовать себя ещё более мерзко, чем сейчас. Каждый толчок внутрь выбивает наружу стоны, но он старается глушить их, плотно стискивая челюсти. От этого слышно слабое клацанье зубов. Откуда-то силы появляются руку перехватить чужую. Здесь, наверное, играет роль нелюбовь к излишней тактильности, которую Игорь и так много за сегодня проявил. Короткие ногти в запястье вцепляются. Так сильно, что чувствет, как мышцы напряглись. — Не трогай меня… Александрову пришлось отдернуть руку на безопасное расстояние. — А то что? — грубо толкается внутрь. Да так, что приходится сделать шаг вперёд. Теперь удобно взять упор коленом о сидушку унитаза. — Что ты сделаешь? Заплачешь? Прислушивается к шагам за дверью. Человек явно пришел не по естественным нуждам. Слишком долго круги наматывает. И как знать, может это такой же прогульщик, а может преподаватель какой-нибудь пришел караулить курильщиков. От этого адреналин сильнее бьёт в голову. — Ты не в том положении, чтобы ставить какие-то правила. Я если пожелаю, то воспользуюсь тобой как туалетом. Могу лишь предоставить тебе выбор куда мне лучше помочиться, — снимает с худых плеч рубашку, роняя ее на унитаз. Открывается прекрасный вид на изящные изгибы тела. Большие пальцы упираются под шейные позвонки, заставляя жертву выгибаться подобно кошке. Зубами цепляет нежную кожу, оттягивая. Разрешает себе оставить пару следов на чистом холсте. — Знаешь… Я устал, — сбавляет темп, сводя его на нет. — Давай-ка теперь ты поработай своим задом. Был в шаге от того чтобы оставить звонкий шлепок на ягодице. Однако вовремя вспомнил про чужое присутствие. Антон лишь глубоко вздыхает, собирая в себе силы позвать на помощь человека, но что-то в последний момент тормозит не давая это сделать. Даже плакать не получается больше, все слёзы закончились давно. Глаза болят. Наверное, стали красными. И как бы ни было ему страшно, понимает, что рядом стоит человек, становится совсем немного спокойнее. Он не чувствую такую опасность, зная, что в любой момент может за помощью обратиться. Возможно, поэтому и смелость появляется, подпитывая изнутри. — Просто нахуй иди… — касания губ до тела подобны шипам роз. Острые и колючие. Оставляют много боли после себя. Бёдрами двигает назад. Да, мерзко, но выбора другого просто нет. Нарочно медленно насаживается, так же медленно двигаясь вперёд. Делает так несколько раз, пока не доходит, что в его интересах сделать всё, чтобы Игорь кончил быстрее. Интенсивнее тазом двигает, ощущая, как стыд отдаётся красным румянцем на щеках и ушах. — Ты просто… Мразь. — И ты тоже милашка, – от процесса отвлекли удаляющиеся шаги. Неужто они снова одни? Игорь на это надеется. Звонко приложил ладонь на чужой зад, следом сминая кожу до красноты. — Хорошо работаешь. За такое и заплатить не жалко, да вот только денег нет. Чувствуя приближающийся оргазм, специально тормозит процесс, оттягивая желаемое как можно дольше. Доставляет удовольствие наблюдать за тем, как Антон жаждет ускорить темп, вновь насаживаясь на член. Будто и его инициатива секс в кабинке. Взгляд скользит выше к спине. Виднеются засосы-укусы. — Надеюсь, у тебя нет второй половинки, иначе тебе придется как-то оправдываться, — кончиком пальца обводит красные следы на коже. — Стой. Притормаживает младшего, надавливая на бедро. Забирает активность на себя, начиная играться. Уже не тем глубоким и рваным темпом. Медленно проникает лишь головкой и также медленно выходит из нутра. Пресекает каждую попытку насадиться глубже, не желая поскорее закончить пытку. Влажной головкой ведет линию вниз по мошонке и обратно вверх. «Нарисует» черту меж ягодиц и возвращается к кольцу мышц. — Весь дрожишь… Случилось что? — Ты меня заебал уже! — Антон позволяет себе не под нос шептать, а чуть ли не закричать на весь туалет. Только злость внутри кипит, что здравый смысл затмевает. Оскалив зубы, на старшего взгляд переводит. Как же хочется плюнуть в это до ужаса довольное собой лицо. Собственно, что он и делает. Не успевает увидеть, куда прилетает плевок, ведь спешит отвернуться обратно к стенке. — Будь уверен, я обязательно пожалуюсь на тебя преподавателям. Это вранье. Ему было бы стыдно говорить о таких вещах кому-то, но он очень хочет выплеснуть все свои эмоции. Антон хочет показать, что он не тот человек, которого можно обижать. Лбом к стене прислоняется. Пытка длится целую вечность, но рано или поздно, это обязательно закончится. Главное терпеть. — Какой же ты, блять, смелый, — зарывшись поудобнее в пряди на затылке, цепляется, как следует. Прикладывает о стену, не жалея сил. Уже не важно насколько это будет громко. Как в мультфильмах у первокурсника перед глазами звёздочки пляшут от удара. Он в шаге от того, чтобы не потерять сознание от столь сильного столкновения со стеной, но что-то продолжает держать его между двумя реальностями.– Давай, скажи что-нибудь ещё! Поворачивает парня на сто восемьдесят и усаживает на туалет. — Ахах, знаешь… — Проводит под носом Антона большим пальцем, собирая кровь. Убирает мокрые волосы назад, открывая лицо, которое поместил в чашу рук. — Раз такой разговорчивый, то думаю тебе не составит труда. Пришлось отвлечься на секунду, дабы найти мобильник в штанах. Включает камеру, а следом активирует и красную кнопочку. — Кому желаешь передать привет, м? — свободной рукой не позволяет парню отвернуться. Указательным и средним пальцами проникает в рот, оттягивая нижнюю челюсть, не давая ее сомкнуть. — Неплохо сосешь. Головкой Игорь ведет по щекам и обводит контур губ. Слегка толкается вперёд, касаясь языка и обратно. Мышцы около носа чуть подрагивают. На лице чётко виднеется брезгливость и отвращение. Младший чувствует все эти эмоции, наверное, к себе. Хорошо, что здесь нет зеркала. Он бы посмотрел на то, каким жалким созданием стал. Всхлипывает носом, поднимая взгляд на мучителя. Точнее, на телефон перед своим лицом. Во взгляде парня читается лишь один вопрос: «Зачем?». Ему не страшно, нет. Ему даже не тревожно. Он полностью утопает в отвращении к себе. Сожалеть о чем-то уже поздно. Как Антон отмоется от этого позора? Лично для себя уже никак. — Тебе это нравится? — Безумно, заяц, — Чего только стоит тело парня. Нежное, изящное… Александров, кажется, вечность бы изучал его губами, оставляя много-много укусов. А глаза, что блестят от слез… В них и утонуть можно. Весь такой робкий и маленький. Беззащитный. Комплекс бога в этой компании явно ударяет в мозг. Чувствует себя всемогущим и главное безнаказанным. — Поменьше слов, у меня не так много зарядки на телефоне. Хотелось бы запечатлеть финал. Лениво толкается вперёд, дожидаясь самостоятельности. Головка скользит за щеку, но в основном трётся об язык. Поглаживает Антона по макушке. Так по-доброму, будто вовсе не прибегал к насилию минутой ранее, будто не затолкал в эту грязную кабинку силой. В основном наблюдает за жертвой через экран телефона. Уже и не видать той дерзости, которая вылетала из уст парня ранее. — Сделай ебало веселее, а? На такое выражение лица толком не кончить. Что может быть хуже, чем делать что-то против своей воли? За сегодня Антон сделал многие вещи, на которые согласие не давал, но «Сделать ебало повеселее», серьёзно?. — Может мне ещё улыбнуться для тебя? — даже не произносит, выплевывает из своего рта, как тот плевок, что несколькими минутами ранее отправил в сторону насильника. Однако в надежде найти ответ в зелёных глазах, находит там лишь злость и веселье. Даже некий азарт присутствует. Неужели действительно улыбнуться придётся? — Мерзость. Слегка поднимает уголок губ. Это даже не так заметно, зато ощущается, будто улыбается во все тридцать два зуба. Вместе с этой «улыбкой» по лицу новые слёзы катятся. Наружу лишь крик отчаянный рвётся, но старается его подавить в себе. — Боже, с такой улыбкой только у могилы стоять, — большим пальцем попытался убрать скатившиеся слезы, но их становится только больше. — Ладно, забей, верни, как было. Игорь собственноручно ведет себя к оргазму, изредка касаясь головкой приоткрытых губ или языка. И чем ближе финал, тем сильнее дрожали ноги от такой вспышки эйфории. Семя попадает на лицо, но постарался большую часть, оставить на губах. Головкой собрал пару капель и толкнулся в рот. — Расслабься. Хотя бы здесь. Просто открой свой рот! Но вот уже после семени начинается вторая волна извержения. А точнее мочеиспускания. Дьяволята внутри ликуют от радости. И дабы веселье так быстро не закончилось, то насильно подталкивает Антона на горловой. Пришлось прекратить съёмку, ибо понадобилось две руки. Пока одна крепко держит за затылок, вторая оттягивает нижнюю челюсть. Не хотелось бы чтобы острые зубы лишили главного. — Только попробуй укусить. Я тебе нахуй челюсть сломаю, — чувствует ярое сопротивление, держать очень трудно. Поэтому довольно быстро прекращает пытку. Смахнув последние капли о чужие губы, надел свои штаны, завязав неаккуратный бантик. Телефон в карман, футболку вернул в нормальное положение. Для Антона последние действия как в тумане. Не сразу понимает, что происходит и как себя необходимо вести, но когда осознание приходит, то становится уже поздно. Когда Александров отпускает из плена голову, то без всяких раздумий падает на колени, открывая крышку унитаза. Даже пальцы в рот пихать не надо, чтобы всё содержимое желудка наружу полезло. Опирается руками о холодные края, пока организм беспощадно выталкивает всё наружу. Радует лишь одно, что эта, казалось бы, бесконечная пытка, наконец, закончилась. Но глубокий вздох облегчения сделать парень не решается, ибо в воздухе стоит отвратительная смесь всех запахов, которые только могли смешаться. — Иди нахуй отсюда, –нащупывает на полу рубашку, которой спешит вытереть рот. Встать не получается из-за сильной слабости. Молчание повисло на несколько секунд, но следом неуверенные шаги сзади. Дверь туалета хлопает, оповещая, Антона, что тот один остался. Мысли как рой тараканов бегают по черепной коробке, прогрызая ее стенки насквозь. Он чувствует себя грязным и убитым. Гордость втоптали в землю, прокрутив пяткой на несколько раз. Наверное, он хотел бы разозлиться или заплакать, да только эмоции покинули тело давно. Парень лишь сидит на плитке, разрешая боли и моральному уничтожению полностью добить себя.