***
Когда пришла пора возвращаться в город, наступление поздней осени стало еще более явным. Поздняя осень и зима были не самыми приятными временами года в Мондштадте. Ветер, лишенный преград в виде крон деревьев и другой зелени, свободно гулял, закручивая в вихри листву и песок, его порывы становились все более колкими и холодными, пробирающими до самых костей. С Сидрового озера ветер нес холодный и влажный воздух, заставляющий плотнее кутаться в свою верхнюю одежду. Кое-где у берегов начинала появляться тонкая корочка льда, поблескивающая на солнце. И лишь за стенами города порывы ветра словно по волшебству стихали, давая жителям продолжить свою размеренную жизнь. Кэйя уже стояла у конюшни, переминаясь с ноги на ногу в ожидании Дилюка. Она плотнее запахивала на груди куртку отделанную мехом, выглядя при этом напряженной и задумчивой. Как только красноволосый приблизился, девушка вскинула голову, обращая на него внимание. — Что-то случилось? — в миг посерьезнев, спросил Дилюк, внимательнее всматриваясь в лицо девушки и пытаясь понять причину её беспокойства. — Конюх сказал, что Полуночь повредила ногу, что-то попало в копыто. Тебе наверное придётся поехать одному, а я вернусь в город с мастером Крепусом и повозкой. — Но мы можем поехать вместе, разве нет? — чуть нахмурившись спросил он. — На одной лошади? Ты уверен, что это будет удобно? — Мы уже ездили так, на этот раз ты не ранена, так что это не должно доставить особых неудобств, — произнёс парень, — к тому же до города не так далеко. Лицо Кэйи прояснилось, но она все равно выглядела немного напряженной и взволнованной. Дилюк прекрасно понимал ее, девушка была очень привязана к своей питомице и уезжать в город, оставляя Полуночь, ей совершенно не хотелось. Парень фыркнул и скрылся за воротами конюшки, но вскоре вышел вновь, ведя под уздцы своего коня. Тот мотнул тёмной гривой и переступил с ноги на ногу, цокая копытами по каменной дорожке. Кэйя подошла ближе и погладила его по мощному лбу, ласково улыбнувшись. Дилюк зачарованно смотрел на неё, не отрывая взгляда от мягкого изгиба губ. — Кэйя, — негромко позвал он, и как только девушка обернулась к нему, подался вперёд и прижался к ее губам, но быстро отстранился, продолжая как ни в чем не бывало затягивать ремешки у седла. Но его покрасневшие уши выдавали смущение с головой. — И что это сейчас было? — тихо произнесла Альберих, её смуглые щеки окрасились неярким румянцем. Обычно они избегали романтических знаков внимания в местах, где кто-то мог их заметить, а подъездная дорожка поместья была определенно таким местом. Кэйя смущенно потерла шею и обошла коня с другой стороны, чтобы поправить подпругу. Ремни аккуратно легли на бока животного, плотно удерживая на месте седло. Закончив с упряжью, Дилюк повел коня под уздцы за пределы поместья, они остановились на дороге перед воротами, и Дилюк, мягко похлопав коня по холке, вскочил в седло, сразу же смещаясь немного вперед. Он протянул Кэйе раскрытую ладонь и подтянул в седло, давая усесться позади себя. Девушка обхватила его, смыкая руки на солнечном сплетении, и наклонилась чуть вперед, прижимаясь к его спине. Конь мягко тронулся и перешел на быстрый шаг. Дилюк и Кэйя быстро нашли общий ритм и покачивались в седле в такт шагам животного. Если первые несколько десятков минут мысли Дилюка были сосредоточены на дороге, окрестностях и скорости коня, то потом все его ощущения сузились до теплоты прижимающегося к нему тела, и руках, которые сжимали его бока. Перехватив поводья одной рукой, он положил освободившуюся на сплетенные на его животе ладони Кэйи. Она немного встрепенулась позади и мягко боднула головой в плечо. Он огладил своими пальцами косточку ее тонкого запястья, а потом слегка сжал ладонь. Девушка тихо фыркнула ему в волосы и устроила свою голову на его плече. В груди стало тепло, и он улыбнулся, ощущая горячее дыхание на своей шее.***
Вместе с похолоданием приближался и день рождения Кэйи. Сидя у себя в кабинете за очередной стопкой отчетов, Дилюк перебирал в голове все, что мог бы ей подарить. На небольшом листке была записана пара вещей, но он спешно вычеркнул их из-за того, что счел слишком простыми. Ему определенно хотелось подарить что-то, что обязательно бы запомнилось. Новенький острый меч с красивой золотистой рукоятью был подарен ей Крепусом не так давно, а другим оружием Кэйя практически и не пользовалась. Дилюк устало потер переносицу и отложил бумаги в сторону. Сегодня ему явно представился шанс найти или хотя бы заказать подарок. Кэйя была в патруле, и это позволяло сделать хотя бы что-то похожее на сюрприз. Он поднялся с кресла и накинул на плечи пиджак, отправляясь к выходу из ордена. Наверное единственным местом Мондштадта, где можно было найти всякую всячину была сувенирная лавка, которой заведовала бойкая Марджори. Иногда в ее небольшой лавке до отказа забитой товаром можно было найти совершенно неожиданные и потрясающие вещи. Дилюк открыл дверь магазинчика и вошел внутрь. Колокольчик звонко отозвался, сообщая владелице о новом посетителе. Девушка вынырнула из-за прилавка и радостно улыбнулась, завидев посетителя. — Добрый день, господин Дилюк! Ищите что-то определенное? — Добрый день, — отозвался парень, пробегаясь взглядом по полкам, — Я ищу подарок. — Хорошо-хорошо, если нужно что-то подсказать, обязательно зовите. Сначала внимание парня привлекла небольшая стойка с оружием, на ней поблескивая в свете ламп располагались несколько кинжалов и одноручный меч, отливающий серебром и небесно голубым. Дилюк протянул к нему руку и поднял со стойки, ощущая как мороз покалывает пальцы. Меч определенно был зачарованным, он будто слабо вибрировал в руке парня, отторгая его огненную стихию. Дилюк бережно положил его на место, потирая пальцы, на которых до сих пор осталось ощущение морозного покалывания. Он прошел глубже в магазин, огибая полку с изысканными вазами и фарфоровыми сервизами, привезенными явно из Ли Юэ. На стене висело несколько картин в широких рамах, Дилюк окинул их незаинтересованным взглядом и подошел к стеклянной витрине, где под стеклом в изящных футлярах располагались ювелирные изделия. В крупном темном футляре ярко поблескивало колье с изумрудами, а рядом в небольшой коробочке лежало кольцо с россыпью мелких камней. Но взгляд парня зацепился за небольшую темно-синюю бархатную коробочку. На мягкой темной подложке лежали серьги. Золотистая оправа удерживала крупные каплевидные голубые камни, которые словно светились и искрились золотыми и голубыми бликами. Дилюк сразу же представил как бы эти серьги выглядели на Кэйе, достаточно длинные, они бы были заметны и подчеркивали и шею, и голубые глаза девушки. — Марджори! — позвал он, отрывая взгляд от своей находки. — Да? — девушка вновь появилась словно из неоткуда. — Я бы хотел приобрести вот эти серьги, — произнес Дилюк, указывая на футляр. — Ох, конечно. Вскоре он получил в свои руки бархатный футляр, перетянутый синей лентой. Оставалось лишь надеяться, что Кэйе придется по вкусу его подарок. Дилюк убрал его в подпространство, даруемое Глазом Бога, и вышел из сувенирной лавки, идя в сторону «Хорошего охотника». Сара приветливо ему заулыбалась и быстро собрала ему ужин на вынос, который он планировал разделить с вернувшейся из патруля Кэйей.***
Тридцатое ноября встретило Кэйю морозом, колючим ветром и сверкающим на солнце инеем. Утром на ее прикроватной тумбе уже красовалась коробка перетянутая лентой и небольшая записка, в которой Джинн сердечно поздравляла ее. В коробке лежали новенькие кожаные перчатки, которые плотно обхватывали руку, но при этом не сковывали движений. Девушка еще раз осмотрела свои руки в новых перчатках, сжала и разжала пальцы, и чуть подтянула их на запястьях. — С Днем Рождения! — жарко выдохнул ей куда-то в шею Дилюк, подойдя сзади. По телу девушки прокатилась волна мурашек, и она круто развернулась к парню, который весело ей улыбался, — Ну что, поехали? Кэйя не любила больших празднеств, поэтому в особняке за столом должны были собраться лишь они с Дилюком и мастер Крепус. Девушка уже предвкушала, как он достанет по случаю праздника одно из лучших вин, а Аделинда испечет великолепный торт. Казалось, что женщина умела все на свете, и Альберих не могла ни восхищаться ей. Когда они приехали несколько работников поместья успели поздравить Кэйю. От каждого доброго пожелания на ее губах появлялась яркая улыбка. Когда они все собрались за столом, Дилюк не смог сдержать недовольной гримасы, отпивая вино из бокала. Алкогольные напитки были явно не тем, что приходилось ему по вкусу. Он вскинул взгляд на Кэйю, которая сидела напротив него. Девушка буквально светилась, ярко улыбалась, беседуя о чем-то с мастером Крепусом, который тоже посмеивался, отпивая вино. Бархатная коробочка оттягивала внутренний карман пиджака Дилюка, ожидая своего времени. На девушке было темное бархатное платье, которое от талии расходилось мягкими складками до самых колен, а рукава плотно обхватывали тонкие запястья. Дилюк следил взглядом, как она изящно покачивает вино в бокале, а затем легко прикасается к кромке губами. Он сглотнул и оторвал взгляд от девушки, стараясь вникнуть в суть разговора. Вскоре Аделинда вынесла торт, украшенный светлым сладким кремом. Кэйя при этом выглядела настолько счастливой, что губы Дилюка сами сложились в ласковую улыбку. — Аделинда, присаживайся к нам! — весело говорит Кэйя, взмахом руки указывая на свободные места за столом. — Но, Кэйя... — пытается возразить женщина, вытирая руки о светлый передник. — Я полностью согласен с Кэйей, присоединяйся к нам Аделинда, — произносит старший Рагнвиндр, в его алых глазах играют веселые огоньки. Женщина сдается и кивает, вновь скрывается за дверью кухни, а появляется уже с подносом, уставленным аккуратными чашками с горячим чаем. Кэйя еще раз услышала поздравления, а после того, как аккуратный кусочек торта с ее блюдца был съеден, она через стол потянула Дилюка за рукав. Тот вскинул на нее взгляд, сталкиваясь с озорными искрами, которые играли в ее голубом глазу. Он чуть приподнял брови, безмолвно спрашивая, что именно она от него хочет. — Не хочешь проветриться в саду? — спросила Кэйя, ожидающе смотря на него. — Хорошо. — Не уходите надолго, на улице уже темно да и похолодало прилично, — произнес мастер Крепус и вернулся к разговору с Аделиндой, которая аккуратно отпивала чай из фарфоровой чашки. Пройдя к входной двери, Дилюк снял с крючка куртку Кэйи и накинул ей на плечи, получив в ответ благодарную улыбку. Потом он завозился и достал из внутреннего кармана пиджака коробочку с серьгами. Внезапно волнение заставило его руки задрожать, он прочистил горло и протянул девушке подарок. — Кэйя, — мягко позвал он. Она отвлеклась от застежек куртки и подняла взгляд на его протянутые руки, аккуратно приняла коробочку и потянула за край ленты. Бант послушно развязался, и атласная лента из ее рук скользнула на пол. Кэйя не обратила на это внимание и открыла крышку. Дилюку показалось, что она задержала дыхание, и после он услышал громкий выдох. Тонкие девичьи руки сомкнулись у него за его шеей, парень немного опешил, но приобнял ее за талию, не зная, что следует сказать. — Спасибо, — отстранившись, тихо произнесла Кэйя, — Подержишь? Она протянула футляр ему, и Дилюк, ничего не понимая, взял его в руки. Кэйя быстро вынула сначала одну серьгу из футляра и, отодвинув волосы надела ее, а затем достала вторую. Золото мягко переливалось на свету, а голубой камень ярко сверкал и переливался. — Ну как тебе? — Великолепно, — заворожено прошептал Дилюк, смотря на нее. Кэйя усмехнулась, но на ее лице появился легкий румянец, и она смущенно отвела взгляд. — Пойдем. На улице действительно было холодно. Изо рта вырывались небольшие белые облачка пара, которые быстро рассеивались в воздухе. Кэйя взяла его за руку и потянула от дома в сторону виднеющихся в темноте деревьев сада. Глаза постепенно привыкли к окружающей темноте, и Дилюк сосредоточил всё свое внимание на Кэйе, которая переплела их пальцы. Она остановилась и подняла голову вверх, разглядывая яркие точки звезд на темном небе, которое постепенно скрывалось за облаками. Взгляд парня пробежался по её спокойному лицу, а потом упал на серьги, которые теперь касались длинной шеи. Он чуть потянул ее за руку, заставляя обратить на себя внимание, а затем прижался к ее губам. Отпустив руку, Альберих приобняла его. Парень опустил свою ладонь ей на талию, притягивая чуть ближе, а другой коснулся холодного металла серьги и погладил по острой скуле. Девушка отстранилась и уткнулась ему в плечо, приглушенно засмеялась, обнимая крепче. — Кэйя, смотри. — М-м? — Снег пошел. Они отстранились друг от друга и подняли головы, наблюдая за крупными снежными хлопьями, которые медленно планировали в воздухе. Снег постепенно усиливался, и вскоре за белым полотном стали еле видны очертания деревьев. Темная земля быстро покрывалась тонким белым слоем. Кэйя завороженно смотрела на снежинки, они оседали на ее одежде и волосах, мягко приземлялись на лицо и таяли. — Давай потанцуем? — вдруг сказала она, разворачиваясь обратно к парню. — Что? — недоуменно спросил он, но Кэйя уже приблизилась, одной рукой подхватила его ладонь, а вторую уложила себе на талию. Сообразив, что девушка хочет, он мягко повел ее в танце, про себя отсчитывая такт. Кэйя заулыбалась, ее глаз ярко сверкал из под темной челки, а волосы были припорошены белоснежным снегом. И Дилюку казалось, что это лучшее зрелище, которое он видел в своей жизни. Они ворвались обратно в дом, весело хохоча и отряхивая снег с одежды. Аделинда, убирающая со стола посуду, лишь с улыбкой покачала головой, завидев их, и скрылась за дверями кухни.***
Вымывшись по очереди, они перебрались в комнату Дилюка. Остальные жители поместья уже успели улечься спать, и даже Аделинда уходя погасила свет на первом этаже. Дилюк откинулся на подушки и прикрыл глаза, из-под ресниц следя за девушкой, которая мерила комнату шагами, расчесывая свои волосы. Перекинув волосы на спину, она быстро начала переплетать пряди между собой. Ее повязка лежала на тумбе, и больше не скрывала второй светлый глаз. — Лю-юк, — протянула она, приближаясь к постели и склоняясь к нему. — М-м? — он открыл глаза, оглядывая девичье лицо. — Я хочу поблагодарить тебя за подарок, — произнесла она, и склонилась еще ниже, сначала оставляя поцелуй на его щеке, затем на уголке губ, а после и на самих губах. Дилюк почувствовал как она улыбается, и весело хмыкнул, отвечая ей. Сначала девушка оперлась коленями на постель, всё так же склоняясь над Дилюком, а после перемахнула через его бедра, усаживаясь удобнее. Парень промычал что-то неразборчивое ей в губы, и придержал девушку за талию. Она на секунду оторвалась, выдохнула и осмотрела его растерянное лицо, а затем приникла к губам вновь. Кэйя прижалась к нему, и из-за этого ее бедра оказались еще ближе к паху Дилюка. Он рвано вдохнул через нос и за талию отстранил девушку от себя, а затем перекатил в сторону. Не понимая, что произошло, Кэйя растерянно лежала на спине, облизывая покрасневшие губы. Дилюк лежал рядом с ней, привстав на локте, и при этом выглядел напряженным и взбудораженным. Яркая краска разошлась у него по лицу, переходя на шею и виднеющиеся из выреза рубашки ключицы. Он тяжело сглотнул, но ничего не сказал. Между ними повисло молчание, которое нарушилось только тяжелым дыханием. — Дилюк, — начала девушка, тяжело сглотнув, — Ты меня не хочешь? "О, Селестия..." — пронеслось в голове у Рагнвиндра.