Ривай и сладкий пирожок

      Под одеялом было так приятно, а Эрен был таким тёплым, что когда зазвонил будильник, Ривай и не думал шевелиться. Музыка играла несколько секунд, прежде чем разбуженный мальчишка хлопнул по телефону рукой.       — В универ надо, — невнятно пробормотал он.       Аккерман протестующе замычал и обнял того, не собираясь отпускать. Универу надо, вот пусть универ сам и приходит. Эрен видимо тоже так думал, пригревшись у него под боком и не думая подниматься.       Ривай вообще не понимал, зачем куда-то ехать. Лично ему больше нравилось лежать на мальчишке, как на подушке, и пускать слюни, даже учитывая, что слюни на того он и так пускал регулярно. Надо будет предложить его подвезти, чтобы никакие подозрительные личности не отирались телесами о его прелесть...       Ривай проснулся резко, будто куда-то провалился, и несколько секунд приходил в себя.       Солнце из окна было ещё не ярким, но Эрена рядом не оказалось и он с удивлением понял, что проморгал чужой уход. Он позвал парня по имени, но ответом ему была лишь тишина. Пошарив под подушкой и найдя телефон, Аккерман воззрился на экран. Тот показывал семь утра.       Для универа слишком рано. Оставался вариант, что Эрен пошёл в поход, но он обычно предупреждал о подобном.       Ривай нажал на быстрый набор, однако телефон не хотел слушаться и вместо парня предлагал вызвать службу спасения. Потыкав в записной книжке в поисках «пирожка» и вечно получая кого-то другого, он по памяти набрал номер и поднялся с кровати.       Судя по не разбросанным вещам, тот даже успел прибраться, прежде, чем уйти. Во сколько же он встал?       Ривай натянул домашние штаны и, пока шёл дозвон, отправился на кухню.       — Слушаю, — раздался сонный голос в трубке. На заднем фоне шумело наземное метро.       — Радость моя, только не говори, что едешь в универ, — сказал Ривай, проходя через зал и потирая глаза.       — Э-э-э... — глубокомысленно прозвучало в ответ.       — Тебя вызвал лично сам ректор? Мог бы и подвезти тогда заодно. В семь утра то.       — Нам пару поставили, — тихо пробормотал парень.       — Ханджи?       Судя по раздавшемуся молчанию, так и было.       — Почему я не удивлён? Если она будет заманивать тебя на опыты — не соглашайся.       — Но у неё интересно.       «Что есть, то есть», — подумал Ривай, входя на кухню, но в ответ заметил:       — Эрен, она вчера вызвала коллективную амнезию у группы пловцов. Те решили, что они тюлени и принялись носами отбивать волейбольный мяч. Хочешь поиграть в ладушки ластами?       Мальчишка фыркнул.       — Хотя знаешь, я всё в тебе люблю, так что ласты не проблема, — передумал Ривай, включая чайник. — Тюлени, так тюлени. Ты только не бросай меня, когда я стану жирным и плавучим.       — Разве не я таким стану? — в чужом голосе послышалась улыбка.       — Конечно нет, ты всегда будешь красавчиком, даже качаясь на волнах, как буёк. Тем более, как ты станешь жирненьким, если наверняка не ел?       — Я бутерброд взял.       — Бутерброд? У нас был хлеб? — удивился он, мельком оглядывая стол. Хлебница сиротливо глядела на него в ответ пустующим нутром. — Надо же. Где твоя кружка кстати, я собираюсь её обслюнявить, пока ты не видишь.       Ривай развернулся и пошёл в ванную, мельком думая, что в доме слишком пусто.       — И тапочки сейчас твои надену, с крокодилами.       — У меня нет тапочек.       — Как это нет? — не понял он и заглянул в коридор поисках, наверняка те стояли у двери. — Тебе же Гриша их подарил на двадцать два. Кстати, разбудил бы меня, я бы тебя подвез...       Ривай кажется произнёс ещё что-то, но сознание вдруг впало в ступор от того, что у двери были только две пары обуви и обе принадлежали ему. Ни тапочек, ни кроссовок Эрена не было, на вешалке не висело его одежды.       — Мне двадцать один, — произнёс мальчишка.       Ривай вдруг почувствовал будто его всей тяжестью мира придавило к земле.       — Точно, — медленно произнёс он, смотря на закрытую дверь, в которую Эрен не выходил.       — Эм. А вы кто? — неуверенно спросил парень.       — Прости, радость моя, я ошибся номером, — безжизненным голосом сказал он.       — Подождите... — успел произнести мальчишка, прежде, чем Ривай нажал отбой.       Сон улетучился будто его и не было вместе с дремотой. Смотря в пустой коридор, он впервые за долгое время подумал, что видеть будущее — сродни проклятью. До их с Эреном знакомства оставался почти целый год.       Телефон завибрировал в руке и на экране появились цифры, которые он и так знал наизусть. Ривай на мгновение допустил мысль заблокировать номер, но сразу понял, что не сделает этого. У него просто рука не поднимется.       Аккерман оставил телефон гудящим на полке, а сам пошёл в ванную, понимая, что ему придётся нивелировать последствия того, что он натворил. Стоит предупредить Ханджи, чтобы сделала вид, будто не понимает, что происходит, когда парень начнёт её допрашивать.       Только не «когда», а «если». Если начнёт допрашивать. Вполне возможно, что ему сейчас не до этого и он просто примет его за городского сумасшедшего.       После душа Ривай продолжал игнорировать гудящий телефон, вплоть до самого ухода на работу. Как выяснилось, Эрен звонил пять раз, а после всех его пропущенных шло сообщение от Пиксиса: «Ты что наделал?», и нельзя сказать, что оно не было ожидаемым.       Аккерман работал в департаменте планирования будущего и над ним всегда был контроль со стороны службы безопасности, поэтому отклонение от основной линии жизни было замечено сразу.       Ривай направился на крышу комплекса, по дороге пытаясь дозвониться до Ханджи. На верхней площадке стояли несколько аэротакси в ожидании пассажиров, но он прошёл мимо к своему автомобилю. Ханджи так и не ответила, а когда он синхронизировал телефон с автомобилем, на лобовом высветилось сообщение от Эрена: «Я буду звонить до тех пор, пока вы не возьмёте трубку и всё не объясните».       Ривай включил зажигание и направил машину в сторону лавки Кенни, не став убирать сообщение. Парень может быть и поверил в его рассказ, но вряд ли был бы рад: люди обычно плохо относились к тому, что их судьбу можно легко предсказать. И как тот поведёт себя после подобного откровения — вообще не ясно, а это может изменить не только их жизни, но и многих других.       Самый простой способ всё исправить — переключить внимание мальчишки на другие проблемы, не самый простой — ждать, пока Эрен всё забудет.       С утра у лавки Кенни не было людей и Аккерман остановил машину прямо перед стойкой, выдвинул нижнюю опору и пристыковался. Кенни, услышав шум, вышел из помещения и с удивлением взглянул на родственника, вылезающего из машины.       — Чего так рано? — спросил тот, опираясь на стойку. — Я думал, в обед явишься.       — Пиксису надо виски захватить, чтобы ругался поменьше, — сказал Ривай и захлопал по кнопке вызова официанта. Кенни шлёпнул его по руке.       — Чё опять натворил? Расскажи, я поугораю.       — Спросонок Эрену позвонил.       — Своему мальчишке? — удивился Кенни и передал ему стул. Ривай уселся за стойку напротив. Они сейчас были на высоте двенадцатого этажа и под ними потоком пролетали машины. — И чё сказал?       — Спросил, почему он в метро, а не в кровати рядом со мной.       Кении заржал и шлёпнул перед ним карту с алкоголем.       — Он так удивился, что не смог меня даже послать.       — Ты бы хоть кофе предложил выпить, прежде чем в кровать звать.       — Я думал он рядом. Проснулся и не понял, куда тот делся в семь утра, — заметил Ривай, и, положив локоть на стол, угрюмо взглянул на выбор напитков.       — Бедный пацан, поди страху натерпелся. Ты ж ему там не угрожал?       — Сказал, что тапки его надену.       — Ну ты изверг. Кто в здравом уме с тобой тапки делить будет. А вдруг ты заразный?       — Я ещё кружку его грозился обслюнявить.       — Злодей окаянный. Ты ему сказал адрес, где будут проходить эти бесчинства?       Ривай, поднял взгляд, выразительно смотря на родственника.       — Конечно нет. Он и так наверно в шоке, а увидимся раньше срока, так вообще сиганёт из окна.       — Думаешь, ему не понравится перспектива обмениваться слюнями?       — Она бы понравилась ему через год. А что сейчас в его голове происходит — мне неизвестно, может, он уверен, что монахом станет или мечтает подкатить к какой-нибудь девице.       — Ну или решит, что ему всё приснилось.       Аккерман скептически отнёсся к последней фразе.       — Я там Ханджи упомянул, он точно станет её допрашивать.       — О, подружка тебя сдаст, — убеждённо сказал Кенни. — А ты будешь искать новую работу.       — Ей это не выгодно, — отмахнулся Ривай. Да и с работы его согласятся отпустить разве что вперёд ногами.       — Она сдаст, просто чтобы поржать, вот увидишь.       Аккерман потёр висок, не слишком веря в подобный расклад, но в воспоминаниях о будущем они с Эреном познакомились именно потому, что Ханджи устроила своей университетской группе экскурсию на работу.       — Думаешь, стоит дома убраться? — спросил он и ткнул в нужный алкоголь в карте.       Кенни закатил глаза и пошёл внутрь лавки, громко говоря:       — Почему тебя хламежник волнует? Тебя должно волновать, чтобы мальчишка в обморок упал от счастья. Вывали ему все свои достоинства на стол, чтобы он впечатлился.       — Ага, давай голышом его встречу, — проворчал Ривая, слушая, как тот громыхает бутылками, — в кабинете, посреди рабочего дня.       — Ну, если других достоинств нет, то придётся раздеться, дорогуша, — заметил Кенни, выходя с виски в обнимку. — Или ты собрался очаровывать его обаянием табурета?       — Не будь у меня обаяния, он бы со мной не остался.       Кенни показательно медленно развернулся, оглядывая пространство вокруг.       — Ой, а где это у нас Эрен? Никто не видел Эрена?       — Через год это спроси, — проворчал Ривая, доставая деньги.       — Он не то, что не остался, его пока рядом даже нет, — нравоучительно заметил родственник, ставя бутылку на стол. — Он только в твоих фантазиях, которые, непонятно, исполнятся ли вообще. Так что давай, экстрасенс, раздевайся, покажи свой экстрасекс.       — Надо как обычно тебя послушать и сделать всё наоборот, — заметил тот, вручая тому деньги. — Завернусь в ковер и расчехлюсь только когда вместе жить будем.       — Пацан решит, что у слоника хобот висит, — заметил Кенни.       — Дырку в ковре проделаю под хобот.       — А он впечалится видом? Уверен, что хобот у тебя метровый?       — А ты что, меня в детстве так хорошо кормил, что он метровым вырос?       — Тю. Бедный мальчишка, убежит, как только тебя увидит.       — А ты думаешь, почему я планировал через год с ним встретиться? Глядишь за это время что-нибудь бы и отросло.       — А может змеиным ядом ещё помазать, чтобы заодно и опухло?       — С таким же успехом можно просто прищемить.       — Скукожится жеж.       — Главное, чтобы не оторвался и не пришлось махать им в приветствии.       Кенни хмыкнул и стал рассказывать душераздирающую историю возможного будущего Ривая, где Эрен держит его за руку в операционной, пока тому пришивают писюн. Аккерман стоически терпел чужие подколы, но больше потому, что был абсолютно уверен, что с парнем они сегодня не увидятся. Его интуиция молчала, как спящий в земле вампир.       Напоследок Кенни всучил ему печенье, чтобы он поел и не пугал людей своим недовольным видом. Забрав коробку с десертом и бутылку виски, Аккерман кинул всё это на переднее сиденье и полетел на работу.       Лавируя на машине между небоскрёбами, он мельком смотрел, не появится ли новых сообщений, но часть экрана лобового светилась только предыдущим посланием Эрена. Скорее всего парень сейчас сидел на лекции и ему было совсем не до Ривая.       Аккерман оставил машину на крыше и на лифте спустился сразу к Пиксису.       Начальник службы безопасности даже не удивился, когда он распахнул дверь в его кабинет.       — Явился, — проворчал Пиксис, увидев его, и хлопнул рукой по панели на столе. — Взгляни, что ты наделал.       Мужчина щёлкнул пультом и Ривай увидел на экране свою дорогу жизни с важными точками и ветвями вбок.       — Все не может быть так плохо, — не поверил Ривай, смотря, как красным пульсирует ветка встречи с Эреном и весь жизненный путь следом. Среднее отклонение было в три раза больше нормы. — Шайтан-машина точно исправна?       — Ага, вали всё на оборудование, когда сам накосячил.       — Ему не с чего так волноваться, — заметил Аккерман, подходя ближе и ставя на стол виски. Вывод здесь напрашивался только один — догадавшись о своём будущем, Эрен собирался послать и Ривая, и само будущее.       — Ну и что ты сделал? — подозрительно спросил мужчина, двигая к себе бутылку. — Прислал приглашение на свадьбу? Угрожал, чтобы он встречался с тобой? Караулил около дома?       — Позвонил, — нахмурившись ответил Ривай, смотря на экран.       Пикис переключил экран на ветку Эрена и картина оказалась ещё хуже: были затронуты имена всех его будущих друзей. А на самой линии события жизни за год съехали к сегодняшнему дню.       — И что сказал?       — Удивился, что он в универ едет, а не дома. Я время перепутал, почудилось, что мы уже живём вместе.       — Ах, почудилось, — протянул Пиксис и переключил экран на Ханджи. — Так почудилось, что даже Зое задело и она трубку не берет. Кстати, почему её задело?       — Она у него лекцию ведет. Видимо, он будет с ней разговаривать.       — Ага, — протянул тот. — Пока она не выйдет на связь, ничего не предпринимаем. Даже не думай с ним говорить или отвечать, если он будет звонить.       Аккерман прекрасно понимал, что Пиксис прав, а значит, до обеда придётся быть в подвешенном состоянии, как сало на дереве, и гадать, доберется ли до тебя соседский кот. Хотя, его котик видимо уже планировал бежать, куда глаза глядят.       Ривай пошёл к себе, думая совсем не о работе. Нужен план «б» на случай, если Эрен не успокоится, а также «в», «г», «ё» и все остальные буквы алфавита. То, что они могут увидеться раньше времени — проблема, но прежде всего для самого Эрена. Если тот спровоцирует встречу, весь жизненный путь целого года придётся проходить за несколько недель.       Думая об этом, Аккерман, проходя мимо столовой, наткнулся на Смита, который, странно притаившись за диффинбахием, пил кофе и следил за кем-то.       — Репетируешь роль секретного агента? — спросил он, вставая рядом. Как оказалось, Смит смотрел вниз, на первый этаж.       — Есть подозрение, что меня хотят подсидеть, — поведал друг.       — Уже присмотрел место на стене для чужой головы?       — Мы теперь пацифисты, — скривился Эрвин. — Проблему нужно сначала найти в себе. Если бы её во мне не было, внешне бы она не проявилась.       — Сейчас зарыдаю от твоего просветления, Сиддхартха, — заметил Ривай и взглянул вниз, оглядывая территорию. — Где этот олень, который скоро будет трофеем?       Смит кивнул на пару людей, расположившихся в лобби и чём-то разговаривающих. Один из них, судя по бейджу на груди, был клиентом экономического отдела, а второй — сотрудником Смита. Последний мальчишка оказался Аккерману знаком по воспоминаниям.       — Армин? — протянул Ривай. — Да быть не может.       — Откуда ты его знаешь?       — Будущий друг Эрена. Ты уверен, что он хочет занять твое кресло?       — Он за мной следит.       — То есть, цветок сейчас он обнимает, а не мы?       Мимо прошли Конни с Сашей и громко поздоровались, даже не удивившись их локации. Ривай поприветствовал сотрудников, а «агент Смит» поведал:       — Он наблюдает за мной уже несколько дней. Я бы списал это на то, что он новенький, поэтому ко всем присматривается, но на днях у нас начались проблемы с одной фирмой. Я не верю в подобные совпадения, однако, мне нужны доказательства, прежде, чем иди к Пиксису.       — Подожди, может дело не в этом, — усомнился Ривай. Всё же Армина он видел частенько в воспоминаниях о будущем, да и Смит с поста руководителя на уходил. — Давай-ка посмотрим, что происходит. Пару минут ты со всеми здоровайся, а я взгляну.       Ривай задержал свой взгляд на Армине, мысленно положил ладонь ему на голову и сосредоточился на чужих эмоциях. Мальчишка что-то объяснял своему собеседнику, и вроде бы выглядел расслабленно, но внутренне чувствовал себя как на американских горках. Ривай ухватился за эту непонятную эмоцию и стал раскручивать в будущее.       Вот мальчишка продолжает разговаривать, потом смотрит наверх, где за растением притаился Смит, смущается, тащит это переживание на встречу с Микасой у ксерокса, там в фонтане влюбленности рассказывает ей какой классный Смит и как бы он хотел посидеть у того на коленях, потом переживает, что тот редко на него смотрит, идёт работать, идёт на обед, смущается, переживает, надеется, скучает по коту, волнуется, воображает, что Смит его хвалит, представляет того в роли тореадора...       Ривай почувствовал, что его скоро порвёт как хомяка от чужих эмоций. Он вышел из этого состояния, смотря на диффинбахий и думая о том, что лучше бы пошёл в биологи наблюдать за жизненным циклом растений.       Смит поздоровался с проходящими мимо людьми и взглянул на Аккермана:       — И что?       — У тебя интуиция Шерлокс Хомс, как у топора, — заметил Ривай, потирая висок. — Он хочет забраться не в твоё кресло, а на тебя.       Ответом ему было озадаченное молчание.       — Если хочешь вывести его из строя, просто надень облегающий костюм, усы и шляпу. Даже если мальчишка работает на конкурентов, он будет морально раздавлен весом собственного стояка и всё забудет.       — Да ты смеешься.       — Я блять видел тебя в костюме тореадора, а его в роли бычка — ты должен оплатить мне больничный после такой травмы.       — Интересно, — задумчиво произнёс Смит, смотря вниз.       — Капельницу мне в глаза, — проворчал Ривай, давя на веки, — сходи к Пиксису, посмотри свою дорогу. Может вы будете жить с ним долго и счастливо на каком-нибудь ранчо, пасясь в траве.       Эрвин на это только задумчиво улыбнулся, продолжая пить кофе. Аккерман поворчав, оставил друга и стал сбрасывать с себя остатки не своих эмоций. Чужая влюбленность всегда была чем-то липким и от этого хотелось быстро избавиться. Обычно он перекрывал всё воспоминаниями об Эрене и в этот раз поступил также.       Его Эйнштейн сейчас наверно недоволен и строит планы, как найти Ривая и устроить допрос. С кем с кем, а вот с Эреном Аккерман бы с удовольствием проиграл в юного следователя и матерого рецидивиста. Да и форма мальчишке бы очень пошла.       Народ медленно подтягивался на работу, заполняя пространство собой и хламом. Пока его сотрудники ходили летной Мёбиуса между кулером и кофеваркой, Ривай настроил во всю стену панель криминальной обстановки в городе и пошёл к себе в кабинет. Работа звала и требовала внимания, а к приходу подруги следовало решить большую часть дел, чтобы потом составить план, как отвлечь Эрена о звонка.       До обеда они с ребятами успели разобраться с шайкой бандитов, натравить на одного вора собаку, предотвратить пару аварий и утопить вертолёт с сошедшим с ума автопилотом. По поводу последнего ему сразу же выставили счёт и Ривай отправил тот в юридический отдел вместе с записями происшествия.       В полдень обычно было затишье, будто всё проблемы тоже уходили в столовую, поэтому Аккерман решил побыть в тишине и разобраться с печеньем, что дал Кенни. Он настроил экран на стене, следя за обстановкой в ближайшем районе и, налив кружку воды, поставил греться. Однако, его планы быстро оказались нарушены: дверь распахнулась во всю ширь и внутрь бодрым шагом вошла Ханджи.       — Так-так-так, мистер торопыга. Ты оказывается не выдержал и позвонил Эрену, — сказала она с порога.       — Закрой дверь, — сказал Ривай, почти жалея, что не пошёл в столовую, узнать, доел ли агент Смит диффинбахий.       — Да я быстро, не парься, никому мы не нужны, — отмахнулась подруга, кинула свою сумочку на его стол и упала в кресло напротив. — Так что, рассказал красавчику, какое будущее его ждёт?       — Он там не рыдал от ужаса?       — Да вроде нет. После пары подошёл и спросил, кто мог ему звонить, но я притворилась валенком.       — И как отреагировал?       — Никак. Нахмурился только. Что было? Давай рассказывай.       Ривай вкратце описал ситуацию, а Ханджи, на рассказ о том, как он спросонок стал вызванивать парня, ожидаемо поугорала.       — Кенни подал идею встретить Эрена голышом, — сказал Аккерман, откидываясь в кресле и, смотря на веселящуюся подругу, — чтобы он оглядел меня со всех сторон, а потом уже принял решение — бежать или остаться.       — Вот это мысль, сразу видно человека с опытом, — восхитилась Ханджи. — Живо раздевайся.       — Меня с утра в плен взял бутерброд и заставил себя съесть. Оголю живот — он выскочит.       — Оголяй другое место.       — Оно в спячке до прихода Эрена.       — И как ему понять, что с тобой стоит иметь дело? Так бы я тебя хоть сфоткала, а он бы оценил.       — И под каким предлогом ты бы заставила его на фотки смотреть? «Зацени баклажан и получишь отлично»?       — Я бы заставила его писать курсовую по баклажанам.       — Он что, учится на доктора извращенских наук?       — Хочешь у нас преподавать? — поиграла бровями подруга.       — Ага, чтобы целыми днями на него пялиться и прятать свой баклажан в кустах?       — Ты без него не только одичал, но и зарос.       — Отвали. Моя змея в непролазных джунглях чувствует себя вполне отлично.       — Я расскажу твоему Тарзану, как ты без него скучаешь, — хохотнула подруга и, хлопнув себя по коленям, поднялась.       — Даже не думай, — предупредил Ривай. — Тебя кстати Пиксис ждёт, мы не смогли с утра до тебя дозвониться.       — Зайду сейчас, — сказала та, забирая сумку и разворачиваясь в сторону выхода. — Ты со мной?       — Позже, пусть минут десять на тебя поругается, а я пока чай попью, — ухмыльнулся Аккерман, — дверь закрой.       Ханджи, подозрительно улыбаясь, закрыла дверь, а Ривай снял кружку с подставки и подвинул к себе коробку с печеньем. Внутри оказались не крекеры, а курабье. Он с недоумением посмотрел на еду, не понимая, зачем Кенни ему такое дал, когда он не любил сладкое. Может оно просроченное? Ривай взглянул на дно коробки, но, к сожалению, не нашел доказательств отравы.       Хрустя курабье (за неимением лучшего) и запивая чаем, он поднялся и принялся следить за группой туристов, чтобы те не столкнулись с местным криминалом. Туристы оказались очень любопытными и упорно жаждали приключений, суя нос во все подозрительные закоулки.       В дверь постучали.       — Войдите, — громко сказал он, решив, что пришли юристы по поводу вертолёта.       Однако, когда дверь открылась, на пороге оказался Эрен.       Ривай сразу забыл и о юристах, и о местном криминале, и о том, что нужно говорить. Чтобы скрыть сердечки в глазах потребовалось всё его мужество и горячая кружка, в которую он вцепился, будто сроду чай не пил.       «Как он здесь оказался»? Ответ пришёл практически сразу: Ханджи.       — Здравствуйте, — неуверенно сказал парень.       Аккерман буквально чувствовал, как где-то внутри него голожопый пухлый Купидон затряс в возбуждении своими причиндалами и колчаном.       — Добрый день. Вам что-то нужно? — напустил он официозу, уверенный, что у него галлюцинации.       — Можете не притворяться. Я все слышал, — нахмурился мальчишка.       Аккерман недовольно цыкнул, понимая, что конспирация провалилась.       — Присаживайся, — сказал он и показал на кресло.       Эрен закрыл дверь и пошёл к столу. И пока тот двигался навстречу, Ривай смотрел на него, как вампир на розовощёкого крестьянина, заплутавшего в лесу. Вот он: живой, красивый, румяный, притягательный. Если не вздумает сбежать, возможно получится его даже обнять, в идеале конечно бы поцеловать, а потом и потискать, но этому ещё не скоро быть. Жаль, у него нет метрового языка, так бы и облизал с головы до ног.       — Меня Эрен зовут. Но вы это уже знаете, — сказал тот, вешая свой рюкзак на спинку и располагаясь в кресле.       — Да, радо... да. Меня зовут Ривай. Хочешь кофе? — спросил он, подходя к столу.       — Хочу. И как много вы про меня знаете?       — Ну номер твой я знаю наизусть, — обтекаемо ответил Аккерман, доставая ещё одну кружку и наливая туда воды.       — Откуда?       — Я могу видеть будущее.       — Это врожденная способность?       — Вроде того, плюс долгие тренировки, — ответил он, ставя кружку на подставку и присаживаясь в кресло.       — И на сколько лет вперед?       — Чем дальше — тем хуже. Лучше всего — ближайшие месяцы.       Эрен нахмурился.       — Почему вы сразу не сказали, что происходит?       — А ты бы очень обрадовался, узнав, что кто-то может о тебе всё знать?       Понимание этого обычного бы человека напугало, но Ривай был уверен, что Эрен скорее разозлится.       — Это раздражает. Получается, я не могу изменить будущее, если всё известно?       — Ты уже всё изменил. Ты пришёл сюда и этим поступком отменил многие ближайшие события, мы, например, должны были увидеться почти через год.       — Если бы вы нормально всё объяснили, мы увиделись бы раньше, — нахмурился мальчишка.       Ривай на это только вздохнул.       — Зайчик, а ты не задумывался, что тот, кто меняет линию судьбы, должен будет нести ответственность за изменение? Кусок жизни почти в целый год придётся пройти за несколько недель. А значит и все проблемы, размазанные ровно в течении года, могут упасть на тебя лавиной в ближайшие дни.       — И много там проблем? — спросил тот, ничуть не впечатлённый.       — Подобной оценкой служба безопасности занимается, — ушёл он от ответа, не собираясь говорить, что уже выучил его линию жизни на год вперёд.       Ривай снял кружку с подставки и к придвинул к тому вместе с печеньками и кофе.       — Как Ханджи вообще додумалась тебя провести? Она же знает, какие могу быть последствия.       — Ничего не скажу, вы же мне ничего не рассказали по телефону, — пробурчал тот. — Мы должны будем встречаться?       Аккерман нахмурился.       — Что значит, должны? — спросил он. — Никто никому ничего не должен. Если бы мы встретились через год, при немного других обстоятельствах, то начали бы встречаться.       — То есть, можем и не начать встречаться?       — Конечно. Скажу тебе даже больше — скорее всего не начнём.       — Это почему?       — А зачем?       Эрен недоуменно воззрился на него, как хомяк на автоматическое колесо, которое не надо крутить.       — Люди встречаются, потому что им интересно вместе, — осторожно произнёс тот.       — И что, тебе сейчас очень интересно? — со скепсисом уточнил Ривай.       Со стороны мальчишки послышалось сопение.       — Мне любопытно, — сказал он. — Что-то вы не выглядите слишком заинтересованным.       — А должен?       — Мисс Ханджи вы говорили другое.       — Сладкий, — наставительно сказал Аккерман, — фантазии и реальность — разные вещи. Да, возможно мы бы увиделись и начали встречаться, но сейчас другие обстоятельства, а мы другие люди. Никто не мешает выбрать другую дорогу и жить долго и счастливо в другой версии реальности.       Парень должен знать, что у него есть выбор. Воспользуется он им или нет — другой вопрос, но знать — должен. Сам же Ривай даже не рассматривал других вариантов и собирался действовать за чужой спиной, скрытно, как ниндзя. У него был доступ к базам данных и способность видеть будущее, а значит, все кандидаты на место рядом с мальчишкой будут отправлены вслед за вертолётом.       Эрен смотрел на кружку с кофе несколько секунд, потом поднял взгляд и выдал:       — Мне кажется вы блефуете.       Аккерман хоть и удивился, однако знал, что его конспирация безупречна: по лицу кирпичом вообще ничего нельзя было понять.       — А ты докажи, — медленно произнёс он.       В глазах парня загорелся дьявольский огонёк.       — То есть, вы лгали мисс Ханджи, когда говорили, что скучаете? — пошёл тот в наступление.       — Может я скучаю по своим фантазиям?       — И если я сейчас начну раздеваться вам будет всё равно?       — Ну почему же. Скажу, что симпатичнее стриптизера в жизни не видал.       — А если я полезу вас целовать?       — А ты зубы с утра чистил?       — Может быть, — ответил он, забирая печенье и смотря на него. — Не хотите проверить?       — Ты печеньку дожуй сначала, потом посмотрим.       — Вы просто боитесь, что не сможете устоять.       — За стул схвачусь.       — Мисс Ханджи правду сказала. Тот, кто предлагал вам оголиться — очень опытный.       — Здесь сквозняки, меня продует, — ухмыльнулся Ривай, уловив намёк.       — Чего вы стесняетесь?       — Печеньки на меня подозрительно смотрят.       — Если я спрячу их в желудок, вы меня поцелуете?       — А ты не стартанёшь от испуга к двери?       — А вы хорошо целуйте.       Аккерман был абсолютно уверен, что мальчишка просто играет, а подойти к тому ближе — сразу даст стрекоча. Пока он с улыбкой смотрел на жующего фантазёра, дверь распахнулась и на пороге появился Пиксис.       — Я так и знал! — воскликнул он, когда они обернулись к нему. — Гляжу в экран, а там катастрофа. И интересно из-за кого?! А ну живо в мой кабинет, оба!       Аккерман только проводил его взглядом, пару секунд просчитывая в уме вариант выкрасть Эрена и увезти к альпакам.       — Он разозлился из-за того, что я пришёл? — спросил парень.       — Нет, он злой с утра. Просто всё идёт не так, как должно.       — С этим трудно не согласиться, — сказал мальчишка, ставя кружку на стол.       Ривай только вздохнул, забирая ключи от комнаты. Мальчишка поднялся следом и Аккерман сказал, что тот может оставить рюкзак в кабинете.       — Я дожевал печеньку, — поведал мальчишка ему в спину. — Где мой поцелуй?       — Придется подождать, иначе кое-кого удар хватит, — сказал Ривай, идя к двери.       — Мы так не договаривались. С чего бы мне тогда куда-то идти? Может мне вообще целоваться с вами не понравится?       — Расскажешь об этом службе безопасности, — поведал Аккерман, придерживая дверь.       — Они вам мастер-класс что ли дадут? — проворчал парень, выходя из кабинета.       — Ого, — со смешком протянул Ривай, — то есть ты всерьёз уверен, что я тут — неумеха, а сам — профессионал?       — Ну не профессионал, но я все могу компенсировать обучаемостью.       — А я что, уроки труда веду? — проворчал Аккерман, закрывая дверь. — Я вроде не плотник и брёвна не обтёсываю.       Мальчишка рядом аж подавился воздухом и уставился на него с возмущением:       — Вот это наглость. А как же «Эрен, я в тебе всё люблю»?       Ривай хмыкнул и показал сторону коридора.       — Так никто и не спорит. Я — короед, ты — вкусный пень, это и называется идиллия.       — Перспективы нашего будущего с каждым шагом всё туманнее.       — Это не туман, это парное молоко, в котором ты будешь купаться, если выберешь меня.       — Ага, конечно, или это смог от пожарища, в которое вы меня кинете, — скептически заметил парень, идя рядом.       — Не вживайся в роль. Эрен в моих воспоминаниях был великолепен.       Мальчишка сбился с шага, а потом тихо произнёс:       — Только не говорите, что вы и это видели.       — Ничего не видел, — быстро сориентировался Аккерман, смотря на него честными глазами.       — Очень подозрительно, — заметил тот.       — А душ считается?       — Конечно считается, — возмущенно прошептал парень.       — Ничего не видел, кроме родинки на попе.       — Это ж как нужно было наклониться, чтобы её рассмотреть?       — Кто сказал, что я её рассматривал? Я её целовал.       Мальчишка замер посреди коридора и закрыл лицо руками. Ривай только улыбнулся, и, остановившись, утешающе погладил его по спине. Первый пункт плана выполнен — он его уже гладит.       — Всё не так, как должно быть, — простонал Эрен.       — О, видимо ты что-то фантазировал. Что это было?       — Я думал, вы будете милым, добрым и вообще чуть ли не моим ровесником.       — Я ровесник, просто состарился рано, — отбрехался Ривай. Эрен поднял голову, смотря на него нечитаемым взглядом. — Не смотри так пристально, моя вставная челюсть от возбуждения может выпасть.       — И сарказма я не ждал.       — Этот бонус ты выиграл в лотерею. Да ты просто невероятно удачлив, парень.       — И вот как я должен понять, что вы моя судьба?       — Я могу это на майке написать. Каждый раз будешь смотреть на меня, видеть надпись и постепенно привыкнешь.       — У меня даже разозлиться на вас не получается! — раздраженно воскликнул тот.       — Ах, вот оно что, — протянул Ривай, смекая в чём дело. — Ну с этого нужно было и начинать. Хочешь поругаться?       — Очень!       — Давай, — разрешил Аккерман, махая рукой.       — Да как вы вообще могли просто отключиться! — возмущённо воскликнул Эрен посреди пустого коридора. — Я же извёлся! Сначала думал, что вы вор, пробравшийся в дом в поисках моей кружки, потом что вообще звоните из будущего, потом что это какой-то дурацкий прикол. Экстрасенс? Серьезно? Если бы мисс Ханджи не рассказала про свою работу раньше, я бы сроду не поверил!       — Вор из будущего — так себе звучит, — согласился Ривай.       — Это нормально что-ли, ничего не объяснять? — продолжал спрашивать тот, ходя взад вперёд по коридору. — Или вы надеялись, что я все забуду через полчаса? Думаете у меня память, как у золотой рыбки? А что было бы через год, вы бы просто появились из ниоткуда и думаете, я бы голоса не вспомнил? Да и уж если на то пошло, вы и так всё про будущее знаете и я вам вообще не сдался, потому что каждый мой шаг предсказуем!       — Ты сейчас стоишь в центре планирования, а должен сидеть на лекции и слушать, как мамонты на людей охотились, — напомнил Аккерман. — Ну и где тут предсказуемость?       — Мне просто повезло, что я знаю мисс Ханджи, — отмахнулся тот.       — Везения не существует. На этой дороге ты бы в любом случае попал сюда, просто своими силами сделал это раньше. Да и что ещё за «вообще не сдался»? Кто такие выводы делает по одному звонку?       Эрен упёр руки в бока и напомнил:       — Разве не вы только что говорили, что теперь открыты все дороги и можно выбирать, что угодно и кого угодно?       Ривай не стал идти на попятную.       — Тебе — да, — просто ответил он.       — Значит я пошёл искать подходящих кандидатов?       — Здесь нет таких.       — На учёбе поищу.       — Там нищие задохлики.       — В спортзале.       — Там дрочащие на себя же качки.       — Как вы отбраковываете тех, кто мне не подходит?       — Я отбраковываю всех, кто не я.       — То есть, выбирать я могу, но мне это не удастся, потому что вы будете мешать?       — Тебе — нет.       — И что это значит? — не понял мальчишка.       Ривай пояснил:       — Это значит, что я сломаю ноги любому, кто к тебе полезет. Но ты можешь делать всё, что хочешь.       На лице Эрена появилась растерянность. Пока мальчишка молча смотрел на него, Ривай уже думал о том, что Кенни был прав и лучше бы он с самого начала разделся, а не пытался строить из себя дипломата.       — А целоваться вы со мной не хотите потому что... — медленно произнёс тот, словно рассуждая.       — Ты видишь меня впервые в жизни и ещё ко мне не привык, — пояснил Аккерман.       — И только по этому?       — Конечно.       Поцелуй его Ривай сейчас и парень побежит, сверкая пятками, до самого Мумбаи, а ему это совсем не надо. Поэтому он будет медленно подбираться к нему, как бобёр к морковке на грядке огородника.       — Кажется, я начинаю понимать, что происходит, — тихо заметил мальчишка.       Аккерман только приподнял брови, но парень не стал развивать дальше фразу, а он напомнил:       — Идём, радость моя, там Пиксис наверно от злости уже стол свой грызёт.       — Ладно, — сказал тот, немного растерянно.       Ривай повёл его за собой, но чем дальше они проходили, тем больше в нём нарастало беспокойство. Мальчишка теперь молчал и то ли обдумывал ситуацию, то ли строил планы, как сбежать.       — Пиксис тебе покажет возможные варианты будущего, а ты уже сам выберешь, какому следовать. Это не надолго, скоро можно будет вернуться домой, — сказал Аккерман, пытаясь сказать, что он в безопасности.       Но кажется у него плохо получилось, учитывая, что Эрен подозрительно спросил:       — Вы это говорите не затем, чтобы от меня избавиться?       Ривай понял, что ему следует прочесть методичку по навыкам общения. Вызови его в ООН и он уже через полчаса развяжет какую-нибудь войну.       — Конечно нет. Я это говорю, чтобы ты не волновался.       — Вы с кем-то встречаетесь сейчас?       — Нет, естественно, — с удивлением ответил Ривай. — Как бы я тогда позвонил тебе?       — Ну, кто знает, может вы для разнообразия решили бревно поточить.       — Прости, радость моя, я понял, шутка тебе не понравилась, — сказал Аккерман и погладил мальчишку по спине в утешение. — Больше таких не будет.       — Я чувствую себя обиженным, — удрученно заметил тот, когда они проходили столовую и пожеванный диффинбахий.       — В каком месте? — брякнул Аккерман, но тут же исправился. — То есть да, конечно, какой кошмар. Чем загладить вину?       — Обнимите хотя бы уж тогда, — проворчал Эрен.       Ривая не нужно было уговаривать дважды: он обнял парня, прижимая к себе и подстраиваясь под его шаг.       — Давайте помедленнее, всё равно везде опоздали, — вздохнул парень, обнимая его следом. — Выходит я могу делать всё что угодно, а вы?       — Я обычно делаю только то, что нужно, — ответил Ривай. Мальчишка даже прикасался к нему, а не бежал со всех ног, это ли не чудо.       — Мне нужно во всем разобраться, вы же поможете?       — Конечно, радость моя, и в чем ты хочешь разобраться?       — Надо понять, почему вы решили позвонить мне именно сегодня и именно с утра. А для этого следует посетить место преступления.       Ривай поначалу не понял, о каком месте преступления тот говорит, а потом до него дошло:       — То есть ты хочешь сначала поцеловаться и осмотреть дом, а потом решить связываться со мной или нет?       — А как я пойму, будет ли моим тапочкам там удобно? — грустно спросил парень. — Вдруг вы живёте в подвале?       Перед глазами Ривая антилопой пронеслось понимание, что уже скоро Эрен может быть дома рядом с ним и он ощутил себя змеюкой, тянущей добычу в нору.       — Сладкий, это не так работает. Тапочкам может быть удобно на любом месте, а вот будет ли удобно тебе, можно определить только поспав у меня дома.       — Вы заманиваете меня в кровать? — округлил глаза мальчишка, смотря на него.       Совесть что-то негромко вякнула, но Аккерман приказал ей заткнуться. Они медленно, как два пингвина, переваливаясь, шли вперед, и он понял, что расстаться с парнем сегодня будет очень трудно.       — Как я могу? Мы с тобой не встречаемся и даже ни разу не целовались. Я просто развиваю мысль в нужном направлении.       — Да, направление очень нужное, но я обычно всегда у себя дома сплю и привык к своему матрасу.       — Ты можешь прийти вместе с матрасом.       Эрен несколько секунд что-то обдумывал, а потом заметил:       — Идея хорошая, я так смогу быстро понять, стоит нам встречаться или нет.       — Конечно, — согласился Ривай, мимоходом гладя парня по теплому боку, — но лучше побыть у меня дома несколько дней или недель, чтобы всё точно прояснить.       — Даже так? А если мне не понравится?       — Тогда я сделаю работу над ошибками, всё исправлю, а ты можешь задержаться и ещё раз проверить.       — Звучит разумно, — оценил Эрен. — Правда немного странно, что мы обсуждаем матрас раньше свидания...       Они как раз дошли до кабинета и, Ривай, остановившись у двери, заметил:       — Прости, радость моя, я просто не знаком с современными методами ухаживания. А что там нынче принято у молодежи?       — Вроде в кафе посидеть, — неуверенно ответил парень.       — Зачем?       — Поесть. Видимо дома не кормят.       Ривай тихо рассмеялся и потянул дверь на себя. Внутри кабинета Ханджи отпрыгнула в сторону.       — Ты подслушивала что ли? — спросил он.       — Не, просто ухо к двери прилипло, — отбрехалась подруга и, хохотнув, пошла к столу Пиксиса. — Вы будто из Монголии на яках добирались, чего так долго? Мне уже успели лекцию прочитать.       Аккерман пропустил Эрена вперед, а сам закрыл дверь. Пиксис, увидев их, махнул рукой и показал на кресла.       — Живее заходите две катастрофы, все показатели мне испортили. Неделю без происшествий не прожить.       Парни расположились в соседних креслах, Ривай потянулся было, чтобы пнуть Ханджи, за то, что она подслушивала, но подруга быстро убрала ноги. Дот щёлкнул пультом и на экране высветилась ветка Эрена.       Пиксис взглянул на парня и сказал:       — Надо понять, какая дорога будет лучше для тебя. Ривай ошибся утром, поэтому вся компенсация на нас. Вариантов, как поступить, огромное количество, но я всё же рекомендую выбрать тот, где отклонение от основной линии жизни — самое маленькое.       «Основная линия» ближайшего года появилась на экране с главными точками, среди которых были: несколько курсовых, свидание, контрольная, экскурсия и встреча с Риваем. Так же были показаны простуды, но ветки пока оставались неактивны. Никаких серьёзных потрясений не намечалось, а несерьёзные — в виде опозданий на учебу или пролитого кофе — никогда не рассматривались.       — Какая то скучная у меня жизнь, — пробормотал мальчишка, читая надписи меток.       — Ага, Риваю это скажи, — заметила Ханджи.       Дот взглянул на неё и пробормотал, что их всех надо рядом поставить, и следом вывел на экран ветку Аккермана. Во всю длину шла бесконечная надпись, дублировавшая только одно слово: «работа».       — Да уж, экспрессии хоть отбавляй, — согласился Пиксис, смотря на экран.       Ривай взглянул на Эрена и заметил:       — Только не подумай плохого.       — У вас же времени на меня не будет, — округлил глаза мальчишка.       — Вот этого как раз и не думай.       — Я ж буду слоняться по пустому дому и разговаривать с приведениями.       — Я не граф Дракула и в замке не живу, максимум сможешь поговорить с холодильником.       — Вы отклоняетесь от основной темы, — заметил Дот. — Давай, Эрен, выбери вариант, где никогда с Аккерманом больше не увидишься.       — Это ещё зачем? — возмутился Ривай.       — Что-то мне не нравится ваше предложение, — нахмурился Эрен, — это всё, что есть в списке?       — Нравится, не нравится, выбирай давай, нам надо посмотреть к чему это приведёт.       — Вдруг ты станешь богатым, крылатым и с большим... — Ханджи развела ладони в стороны, показывая размер агрегата, — ну вы поняли.       Эрен с удивлением взглянул на Ривая.       — Как это работает?       — Перестаёшь на меня смотреть и писюн сразу вырастает.       Мальчишка рассмеялся.       — У нас тогда пол офиса, что тебя бояться, должны своё добро по полу волочить, — заметил Пиксис. — Приготовились, сейчас смотрим вариант, где вы больше не общаетесь.       Дот с помпой нажал на пульт, ожидая увидеть среднее отклонение от основной линии, но вместо этого получил: «error».       — Не понял, — сказал тот и пощелкал ещё раз. Экран выдал всю ту же ошибку.       — Ты видишь? Сама вселенная против твоего возмутительного предложения, — довольно заметил Ривай.       — Или кто-то просто очень хитрожопый, — едва слышно заметила рядом Ханджи.       Аккерман сделал вид, что оглох.       — Видимо вам в любом случае придётся общаться, — заметил Пиксис. — Ладно, пусть будет один из вариантов, где вы общаетесь, но не встречаетесь.       «Error».       Дот с Ханджи повернулись и уставились на Аккермана.       — Как ты это сделал? — подозрительно спросил Пиксис.       — Понятия не имею о чём ты, — отмазался Ривай. — Сливной бачок и то лучше работает, чем твоя шайтан-машина.       — Зубы не заговаривай, — Пискис взглянул на Эрена и, указав на Ривая, поведал: — Вот он сделал так, что во всех вариантах будущего вы будете вместе. А это значит, что он просмотрел сотни потенциальных людей рядом с тобой, с которыми ты мог бы встречаться и что-то с ними сделал.       — Они ещё живы, — отмазался Аккерман.       — Но после встречи с Эреном будут самоустраняться? — подозрительно спросил Дот.       — Или самоутопляться, — подсказала Ханджи. — Давай, Ривай, расскажи, куда ты планируешь отправлять зазноб Эрена.       Народ втроём уставился на него в ожидании откровений.       — Одну укусит лиса и та подхватит бешенство, — недовольно сказал Аккерман, который полдня провёл за постройкой подобного варианта будущего для какой-то девицы.       — Где ты найдёшь лису в городе? — удивилась подруга.       — В зоопарке, — ответил он. — Если Эрен поведёт туда ещё кого-то, то на следующего сядет бегемот. А голову третьего бегемот перепутает с арбузом.       — Да ты затейник, — восхитилась подруга.       — У них по судьбе стоят травмы, я просто придаю им более утончённый вид.       — Разглядывать жопу бегемота, когда тот на тебя садится, ты считаешь верхом утончённости?       — Могу на эту жопу бантик повесить, чтобы было более изысканно и приятно глазу.        Пиксис взглянул на Эрена и проникновенно спросил:       — Ты видишь, что тебя ждёт?       — Ага, — ответил тот. — А давайте посмотрим вариант, где я сегодня прихожу к Риваю в гости.       Аккерман, который в этот самый момент объяснял Ханджи, что бантик ради красоты нужно завязывать морским узлом, быстро обернулся к мальчишке.       — Сегодня? — уточнил он, думая, что ослышался.       — О, а парень время зря не теряет, — протянула Ханджи. — То-то он меня шантажировал.       — Это был не шантаж, а взаимовыгодная сделка, — пробормотал Эрен. Ривай увидел, что тот немного покраснел.       — Ну да конечно, — хохотнула подруга и, понизив голос, сказала Риваю: — Он угрожал, что пойдёт к ректору и расскажет, как я вербую студентов для опытов. Пришлось скинуть ему все твои фотки, особенно те, где ты полуголый.       — Откуда у тебя мои фотки? — зашипел тот в ответ.       — Мы ж в волейбол на пляже летом играли.       — Я надеюсь на этих фотках все нормальное и ему не пришлось ничего рассматривать под лупой?        Ханджи хохотнула, а Пиксис нажал на пульт и на экране появилось отклонение от основной линии. Погрешность была меньше половины процента.       — Нормально, — заметил Дот. — Полпроцента — это твои контрольные и курсовые, но мы их сдвинем обратно, чтобы не пришлось в этом месяце всё сдавать. За год эта погрешность сгладится.       — А можно ещё проверить поцелуй?       — Ты погляди, парень в раж вошёл, — зашипела Ханджи.       — Погоди, я пытаюсь вспомнить, убрано ли в доме.       — Пока ты вспоминаешь, Эрен к тебе уже вещи перевезёт.        Да разве он был против? Он был только «за». Пробуждение сегодня утром в одиночестве, когда нельзя ни поцеловать парня, ни обнять, было далеко не самым приятным событием в его жизни.        Шайтан-машина и в этот раз выдала меньше половины процента и Ривай увидел, как Эрен довольно улыбнулся.       — Я выберу один из этих вариантов, — сказал парень.       — Тут тебе ресторан что-ли, давай точнее, — заворчал Дот.       — Это не от меня зависит, — улыбнулся тот и посмотрел на Ривая, — какую дорогу мне выбрать?       — Ту, где ты будешь счастливее, — ответил Аккерман.       — Мне обе нравятся.       — А мне нравишься ты.        — Мы сейчас зарыдаем от умиления. Идите уже отсюда, — проворчал Дот. — Ханджи, останься.       Ривай с Эреном как-то быстро оказались за дверью и очнулись только тогда, когда она захлопнулась за их спинами.       — Предлагаю пойти целоваться, — сказал Аккерман, беря мальчишку за руку.       — Я же тебя впервые вижу. Может, я ещё не привык, — улыбнулся Эрен, заваливаясь на него и уже обращаясь на "ты".        — Тогда помимо поцелуев надо ещё и обниматься.        — Звучит вообще ни разу не подозрительно.       Ривай улыбнулся.       — Как думаешь, тебе понадобиться много времени, чтобы привыкнуть к тому, что я могу рассказать что-то из будущего?       — А экзаменационные билеты в эти рассказы входят?       — Неа.       — Тогда очень много времени. Я каждый раз буду скатываться в бездну отчаяния, когда ты будешь упоминать про неподаренные тапочки.       — У них на носу будет крокодилья пасть, а на пятках хвостики.        — Депрессия уже машет мне из-за угла.       — Давай я обниму тебя, чтобы она близко не подходила, — сказал Ривай и они в обнимку, медленным пингвиньим шагом отправились обратно.       — Предлагаю запереться от неё в кабинете, — сказал парень.       — Хорошая идея. Но если она будет стучаться, придётся совать под дверь печеньки.       — Что-то я не хочу с ними расставаться. А у тебя дома крепкие двери?       — Очень. Ни одна депрессия не пролезет. Хочешь в гости?       — Конечно да.       — Заодно покажу тебе подушку, которую я обычно обнимаю вместо тебя.       — Какое безобразие. Как она может занимать мое место? — возмутился Эрен, а подумав, довольно добавил: — Но уж эту ошибку я быстро исправлю, в мои планы не входит делиться своим.       Аккерман улыбнулся, абсолютно согласный с парнем: он тоже не собирался ни с кем и ни чем делиться. (Ну разве что только печеньками, да и то с самим Эреном). А утренний звонок теперь казался лучшей ошибкой в жизни, которую он совершал.