Ривай и сладкий пирожок

      — Извините, пастор, вам туда нельзя, — категорично заявил демон, появляясь перед Риваем.       Тот его проигнорировал, продолжая идти вперёд. На кладбище разворачивались боевые действия между светлыми и тёмными, и в ход уже пошли файерболлы. А кладбище между прочем было под надзором Смита и его людей.       — Вы человек, там опасно! — воскликнул мальчишка ему вслед.       Аккерман мельком подумал, что демон ещё слишком молод, и чтобы больше не возникало разговоров, вытащил меч из ножен, который тут же наполнился светом.       Парень позади что-то забормотал, но он не услышал. Ему было пофиг на разборки высших сил, но если эти вселенские силы разрушат хоть один памятник, то огребут все без разбора.       Разрушенных памятников оказалось несколько, однако быстро прекратить заварушку не удалось, потому что тёмные позвали подкрепление. Провозиться пришлось почти до утра. Поругавшись со «святошами» и как следует наваляв демонам, Ривай, злой, но с чувством выполненного долга вернулся к себе.       А после начались лекции и он думать забыл о прошествии с демонами.       Однако, видимо демоны о нём не забыли, потому что через пару дней, во время лекции он увидел нечто невообразимое.       Аккерман, конечно, был человеком, повидавшим всякое, но даже он прибалдел, когда на своей паре на задних рядах заметил качающийся в воздухе демонический хвост с кисточкой на конце.       Студенты галдели, горячий воздух шёл из открытых окон, а какой-то демон проник в их Академию? Чтобы «что»? Послушать лекции? Посидеть в библиотеке? Облизать освещённое оружие?       Спустя час стало понятно, что хвост и его обладатель не видны никому, кроме самого Аккермана, что в принципе ничуть не удивляло: вся его семья была устойчива к колдовству нижних сил. Пришельцем же оказался симпатичный мальчишка, который поначалу лежал на лавке, помахивая хвостом в воздухе, а потом всё же сел за стол и стал переписывать лекцию.       Ривай пытался не коситься и не спрашивать себя, что тот забыл на парах по небесной механике. Но любопытство распирало, поэтому он скрытно, но внимательно, следил за объектом вторжения. Объект выглядел довольным, не зашуганным, но и не наглым, если бы не хвост и рога — запросто мог бы быть сойти за одного из студентов. Аккерману показалось, что он где-то того уже видел, однако память не подкидывала ответов.       После пары вторженец не стал выбегать за дверь и пугать местных, а просто тихо растворился в воздухе. Ривай на всякий случай поставил печать на дверь и пошёл в библиотеку, чтобы отловить знакомого демонёнка Армина.       Приятель Эрвина — работавший и на нижний, и на средний мир — обитал в их библиотеке будто у себя дома, и Аккерман застал его обложенного книгами и манускриптами, среди стеллажей.       — Это мой друг, — поведал тот, — у нас вообще преподавать не умеют и я ему сказал, что у вас самые лучшие лекции по механике. Он не будет вас беспокоить. Я его предупредил, чтобы он не доставлял неудобств и не выходил из кабинета.       «А предупредить, что я его вижу, ты конечно же забыл», — подумал Ривай, задумчиво смотря на Армина, а потом присаживаясь и внимательно вглядываясь в лицо напротив.       — В какие игры ты играешь, мальчишка? — прищурившись просил он. — Если завтра здесь окажутся толпы нечисти, я же тебя отловлю и натяну как знамя на флагшток.       — П-па-пастор Аккерман, прекратите меня пугать! — воскликнул парень и быстро затараторил. — Он никому ничего не сделает. Он правда мой друг. У нас Вий во время лекций засыпает и путает сессию с прецессией, ну где ему ещё учиться? Я ему не сказал, что вы способны его видеть. Вы можете наблюдать за его поведением, а если он что-то натворит — то изгнать.       — Твой альтруизм слишком подозрителен, — заметил Аккерман. — Но раз Эрвин разрешил открыть ему проход, то пусть так и будет. Или же ты слишком хорошо умеешь уговаривать, демон. Я буду внимательно следить за вами двумя.       — Кто из нас ещё демон, — проворчал мальчишка когда он поднялся, но Ривай не обратил внимания.       Как позже выяснилось, Армин не соврал, и парень действительно прилежно и старательно учился. Аккерман за несколько недель привык краем глаза следить за мальчишкой, и усиленно делать вид, что совершенно его не замечает.       В один из дней, во время промежуточной контрольной, Ривай ходил между рядами, проверяя, чтобы его оболтусы не списывали. Демонёнок же, высунув язык от усердия, корпел над своей задачей.       Мужчина иногда проходил рядом, и в эти моменты парень зачем-то хватался за свой хвост. Решив проверить, Аккерман специально встал близко, делая вид, что осматривает нерадивых учеников, а мальчишка чуть ли не зубами уцепился в хвост, который отчаянно вырывался и пытался достать до Ривая.       — Сдаём работы, — сказал Аккерман, спустя некоторое время, возвращаясь к доске.       Ребята потянулись к его столу, кладя тетради. Когда прозвенел звонок, народ загалдел и ринулся на выход, а он стал стирать всё написанное с доски, давая мальчишке время положить свою тетрадь в общую кучу.       Сдавать тетрадь на проверку представитель нижнего мира начал сразу же, как только пошли первые контрольные, но так как в списках группы он не значился, то упорно её не подписывал.       Ривай обычно проверял тетрадь и оставлял на краю стола, чтобы мальчишка мог её потом забрать. В последний раз под одним своим комментарием к задаче Аккерман увидел кучу сердечек нанизанных на вилы, а теперь его подозрения относительно происходящего только усилились.       Когда он вернулся за стол, чтобы проверить работы, парень, вместо того, чтобы уйти, сел напротив и стал за ним наблюдать.       Тетрадь неожиданно оказалась подписанной.       — Эрен Йегер, значит, — сказал Ривай, смотря на надпись на обложке. — Давай посмотрим, Эрен, что ты написал.       — Я всё решил, — тихо сказал тот. — Сам решал. Скажете потом, что я молодец?       Ривай, делая вид, что не слышит, принялся проверять написанное.       — Силовую функцию правильно написал? Правильно. Умница. Углы Эйлера убрал? Убрал. Ты посмотри, какое золотце.       Демон в довольстве заурчал, а хвост начал вилять в воздухе из стороны в сторону. Аккерман постарался не коситься на него и подавил улыбку.       — Моменты силы равны нулю? Равны, — прокомментировал он, ставя отметки в тетради. — А формулу притяжения сферических тел вывел?       — Конечно, — заметил тот. — А вот если бы мы были сферическими телами, то притянулись бы?       Ривай усилием воли постарался не промахнуться ручкой мимо тетради.       — Я бы не прочь притянуться, — задумчиво сказал парень. — Хотя, если бы я вам показался, вы бы меня наверно каким нибудь манускриптом шандарахнули.       С одной стороны, Риваю, как набожному католику пришлось бы это сделать, а с другой — парень был слишком симпатичным, так что «шандарахнуть» бы точно совесть не позволила. Максимум: неласково бы поводил пухлыми губёшками по святому писанию.       — А что вы сегодня после лекций делаете? — спрашивал демон. — Я бы хотел пригласить вас куда-нибудь. Правда я даже за пределы комнаты выйти не могу, но с удовольствием бы позвал за соседнюю парту.       — Что-то я не помню таких умных у себя на курсе, — заметил Ривай, ставя отметку, откладывая тетрадь в сторону и принимаясь за другую. — Склероз наверно.       — Вам ещё далеко до склероза, — заметил тот. — Мне так ваши руки нравятся. Они такие классные. Да я уверен, и всё остальное тоже классное. Вот бы посмотреть.       Ривай уже начал подозревать, что тот говорит всё это специально.       — А как вы относитесь к демонам? А к хвосту? А к рогам? Может, мне как нибудь прийти в шляпе, чтобы рогов не было видно? — мальчишка задумчиво пожевал губы и посмотрел в потолок. — А хвост я куда дену, в памперсы что-ли?       Парень в конце концов положил голову на стол, смотря, как Ривай продолжает выделять ошибки в чужих тетрадях.       — Так тяжко жить. Очень обидно, что вы меня не слышите. А я бы очень хотел, чтобы вы со мной поговорили. И чтобы по голове погладили. И не только по голове.       «Какая интересная задача», — пытался отвлечься Аккерман, хотя мозг усиленно начал подбрасывать неприличные идеи.       — А вообще у меня рога чувствительные, и хвост тоже, — тут же выдал важную информацию демон и тихо простонал. — Оооо, погладили бы по хвосту. Или вообще где угодно. Мне бы всё равно всё понравилось.       «Небесная канцелярия что ли проверяет на устойчивость к демоническому влиянию?», — думал Аккерман. Он вроде не собирался идти на повышение, чтобы те выкидывали такие фортели.       Мальчишка продолжал вздыхать и рассказывать всякие глупости, а Ривай пытался вспомнить, где накосячил, что к нему подослали этого симпотяжку. Демоны конечно были слишком увлекающимися, но увлечённость им, со стороны этого умного, красивого парня — что-то из раздела фантастики.       За двадцать минут перерыва, Аккерман, сам того не желая, узнал о всей родне парня, любимой еде и обожаемом коте. И совершенно бы не удивился, если бы на следующей паре тот уже был с едой и котом в обнимку.       Эрен растворился в воздухе, как только ученики начали подтягиваться на очередную лекцию, и он задумчиво посмотрел на место, где только что сидел демон и решил, что стоит запастись успокоительным.       Вечером, у его подопечных были тренировки с холодным оружием. И пока парни из группы увлечённо пытались тыкать друг друга ножами, Ривай с Ханджи встали поодаль, разговаривая.       — На мои лекции ходит демон, — сказал Аккреман, чувствуя, как странно это звучит.       — Я всегда знала, что только нечисть способна их выносить, — заметила Ханджи.       Конни и Гюнтер схлестнулись — как они думали — в нешуточном поединке, но со стороны это выглядело так, будто два индюка с ножами водят вокруг друг друга хороводы. Причём обоим ссыкотно.       — У него рога и хвост. Это друг Армина и он не знает, что я его вижу.       Подруга удивлённо посмотрела на него, видимо ища признаки того, что он смеётся.       — Ты шутишь, — удивлённо произнесла та. — А чего не изгонишь?       — Он хорошо учится, — пожал плечами Ривай.       — А тебя не смущает, что мы как раз занимаемся изгнанием демонов?       — Взгляни на наших, — заметил он, кивая на парней, — они друг друга то боятся, что уж говорить про демонов.       — Они пока учатся, ещё каких-то десять лет и будут как Ван Хельсинг, — заметила Зое. — А Армин что говорит?       — Что тот не будет доставлять неудобств.       — А какая у него специализация?       — Не знаю. Я делаю вид, что его не вижу.       — Хитро, — заметила подруга, а потом удивлённо спросила: — Может он инкуб? Специально пришёл по твою черствую душу?       Ривай только выразительно посмотрел на неё, даже не зная, смеяться или нет. Нижний мир посылал в его сторону столько убийц, что когда счёт пошёл на сотни, они плюнули на это дело и сказали: «Мать твою, давайте просто обнесём огненной стеной Академию, чтобы он из неё не вылез».       — Думаешь, демоны в аду голосовали и я выпал этому несчастному? — спросил Аккерман.       Ханджи хохотнула:       — Это будет его первое и последнее задание.       Ривай посмотрел на Гюнтера с Конни, которые, ножами, будто шпагами, пытались ткнуть друг друга на расстоянии, и задумчиво произнёс:       — Методичку ему что-ли написать, чтобы не опростоволосился?       Зое фыркнула, а Аккерман пошёл к парням, чтобы те прекратили эти непонятные пляски. Если бы он составлял инкубу правила собственного соблазнения, какие бы они были? У него не было ответа, потому что он не привередлив.       Засыпая ночью в кровати, он вспомнил, как мальчишка рассказывал то, что у него рога и хвост чувствительные. И естественно, всю ночь ему снились всякие непотребства, связанные с рогами и хвостами.       «Точно инкуб», — думал Ривай, просыпаясь на следующее утро.       Утро он провёл в чтении лекций по основам теологии для новичков, день в тренировках, а вечером были лекции у группы, в которой учился демон.       — Последнюю контрольную пережили все, — заметил Ривай, обводя аудиторию взглядом, после того, как те разобрали тетради, — а это значит, что выжившие пойдут со мной на крышу.       — Нам страшно, — пискнул кто-то с первой парты.       — Мочитесь под себя, — заметил Аккерман.       — То есть, молитесь про себя? — поправил его кто-то.       — Да, умник, ты можешь молиться, — ответил Ривай. — С собой брать ручки, тетради, калькуляторы и мозги. Если последнее не будет присутствовать — полетите с крыши изучать аэродинамику Икара.       — Мы будем в телескопы смотреть? — спросил кто-то с задних рядов.       — Конечно. Иначе за чем я вас на крышу веду? Не признание же делать при луне. Рассмотрим некоторые объекты и я расскажу про методы расчёта траекторий.       Студенты взбудоражено загалдели.       — Вещи взяли, ляжки от лавок оторвали, — приказал он.       Народ повалил на выход, а мальчишка-демон, вероятно, не зная дороги, решил пристроиться за ним. Он терпеливо ждал, пока Аккерман закроет класс и шёл рядом стараясь хвостом ненароком его задеть. Будто Ривай, такой олух и не поймёт, когда его пытаются погладить по заднице.       На крыше он разбил студентов на несколько групп и пока одни выводили изображение с проектора на пол, с другими он настроил телескопы.       Смотрели на звезды по одному, и тут же записывали показания с приборов. Эрен, чтобы никого не задеть, ждал, пока освободится место, и Ривай, чтобы остальные тому не мешали, завалил студентов мелкими задачами на подсчет траекторий.       Мальчишка залип у одного прибора на несколько минут, почти не двигаясь и кажется даже не дыша. Аккерман только улыбнулся и специально встал поближе, пока тот не замечал ничего вокруг.       — Красиво? — тихо спросил он, прекрасно понимая, что тот даже не заметит, с кем разговаривает.       — Очень, — ответил тот, продолжая смотреть в телескоп.       Ривай улыбнулся и погладил мягкую кисточку хвоста, а со стороны мальчишки донеслось нечто похожее на урчание.       Посмеиваясь про себя, он пошёл проверять своих студентов, которые в этот момент переругивались из-за погрешностей.       На крыше они провели ещё чуть больше часа, и в конце концов, Ривай отпустил учеников, которым уже пора было идти спать. Спускаясь по лестнице вслед за всеми, он услышал, как мальчишка позади стал что-то бубнить себе под нос и даже притормозил, прислушиваясь.       — ... как люди такое сделали? Мне, чтобы это увидеть приходится в астрал выходить, а там всё серое. А тут — такое яркое. Я тоже хочу такой телескоп.       Аккерман только улыбнулся этим рассуждениям.       Проследив, чтобы все отправились в крыло общежития, Ривай пошёл к себе, однако через некоторое время несказанно удивился, когда выяснилось, что мальчишка, вместо того, что бы исчезнуть, шагает рядом.       Ривай постарался не сильно выдавать своего удивления, но периферийным зрением заметил, что тот вертит головой по сторонам, разглядывая всё вокруг.       У комнаты, Аккерман специально оставил дверь открытой, чтобы посмотреть, что парень будет делать. Тот, немного помявшись, всё же зашёл следом и стал осматриваться. Ривай думал, что тот посмотрит, как скучно он живёт и вернётся к себе, однако мальчишка внезапно удивил.       — Мне тут нравится. Тут очень чисто, — сказал он, а потом в наглую упал на кровать. — Я никуда не пойду.       Ривай подошёл к столу, даже не зная, что думать, и чтобы себя чем-то занять, начал разбирать документы. Он вообще-то собирался спать, но с новым вторженцем это будет выглядеть как минимум странно.       Пока он садился за стол, мальчишка скинул обувь и улёгся, утыкаясь в подушку. А полежав некоторое время, принялся кататься по кровати.       «Вот же засранец», — только и подумал Аккерман. Если бы на его месте был кто-нибудь другой, то увидел бы, как одеяло само описывает немыслимые пируэты в воздухе. — «Точно ремнём по заднице получит».       Делая вид, что очень сильно увлечен проверкой каких-то документов, он краем глаза смотрел, что демон будет делать. Перестав терроризировать его кровать, мальчишка покрутился около стола, проверяя, чем он занят, потом заглянул в шкафы, порылся в книгах, ища что-нибудь интересное, посидел немного на подоконнике и снова бухнулся на кровать.       Аккерман только диву давался, почему тот никак не вернётся к себе.       — А вы не хотите спать? — спросил тот, обнимая его подушку. — Может, спать пойдёте? А я бы тут рядом полежал. Я тихо, вы бы меня даже не заметили. Ну правда, почему вы даже ночью работаете? Вы же человек, разве людям не положено ночью спать?       Ривай продолжал делать вид, что очень увлечён писаниной на латыни, а то что он пару десятков секунд гипнотизирует одно слово — это от сильной любви к языку.       — Я всё равно дождусь, когда вы начнёте раздеваться, — упорно сказал мальчишка, заворачиваясь в одеяло, будто в лаваш.       «Ах вот, что ему нужно», — едва не рассмеялся Аккерман, искренне удивляясь такому порыву. Он конечно слышал, эти байки о высших силах, которые любят подглядывать за людьми в душе. Но сам с подобным раньше никогда не сталкивался.       Когда со стороны кровати уже начало раздаваться сопение, Ривай понял, что мальчишка просто скоро задрыхнет и пора выпроваживать его из комнаты. Поэтому хлопнул книгой по столу, чтобы тот проснулся.       — А? Что? — сонно спросил тот, поднимая голову, а потом заметил, что Ривай пошёл к шкафу и добавил напускной бодрости в голос. — О, да, я готов, я смотрю.       Аккерман не торопился, пусть смотрит — быстрее сбежит. Он стал медленно раздеваться, как замученный стриптизёр после пары женских корпоратив, слушая яростное сопение со стороны кровати.       — Ээ, ну, эээ, — невнятно донеслось оттуда, когда он повесил рубашку и подошёл поближе, берясь за ремень.       Замечая покрасневшее лицо мальчишки, Аккерман специально медленно расстёгивал пряжку и также медленно доставал ремень из шлёвок в оглушительной тишине. Сложив его в двое, он замер, дожидаясь, пока мальчишка поймёт, что что-то не так.       Парень, уловив атмосферу, поднял голову, и Ривай, посмотрев ему в глаза, ухмыльнулся и щёлкнул ремнём.       Эрен заверещал и исчез.       Аккерман рассмеялся.       — Мясцо сбежало, а лаваш остался, — только и заметил он, бросая ремень на стул. Около кровати остались забытые обувь и рюкзак.       Посмеиваясь, он поправил и отряхнул постель и, наконец, раздевшись лёг, думая, как скоро парень прибежит за вещами.       Таких пугливых демонов ещё поискать.       Ночью ему снилось, как мальчишка лежит на нём и говорит, что никуда отсюда не уйдёт. Ривай в ответ только смеялся, хлопая того по упругой попке, которая невообразимо классно тряслась под его рукой.       На следующий день у него не было лекций, только тренировки с командами.       Солнце палило так, будто хотело испепелить их на месте. Ханджи в стороне, под сенью дерева, обмахивалась платком, а Ривай, с водяным пистолетом наперевес, прохаживался вдоль шеренги своих ребят.       — Демоны какие? — спрашивал он.       — Страшные, — ответил Конни, но Ривай только брызнул в него из водяного пистолета.       Гладя на того же мальчишку можно сказать, что красивее его на свете никого не было.       — Глупые, — сказал Оруо, за что получил свою порцию воды.       — Жестокие, — добавил Гюнтер и тоже попал под обстрел.       — Демоны хитрые, — сказал Ривай. — Поэтому у нас сегодня будут тренировки на изворотливость.       Парни переглянулись, явно не ожидая ничего хорошего.       — У вас не будет оружия, только собственные навыки и смекалка, — сказал Аккерман.       — А кто будет в роли демонов? — осторожно уточнил Гюнтер.       — Мы с Ханджи.       — Можно сразу сдаться? — спросил Оруо.       Зое неподалёку хохотнула.       — Ваша задача — сделать ситуацию безвыходной, — продолжал Ривай, не обращая внимания, на всхлипывания, — окружить меня и обездвижить.       — Это вообще реально? — тихо спросил кто-то.       — А вы умеете плавать? — спросил Конни.       — Собрались меня утопить?       — Ну, подтопить немного. У нас просто нет выбора, может хоть здесь повезёт.       — То есть, своими боевыми навыками вы пользоваться не собираетесь?       — А навык притвориться мёртвым, считается боевым?       Ривай закатил глаза.       — Видите это? — спросил он, показывая на колоратку. — Я — пастор. Божий человек. А это значит что?       — Что вы будете нас жалеть? — предположил Оруо.       — Что я с божьей милостью отправлю вас в медпункт, лоботрясы, — грозно сказал Ривай и передёрнул затвором водяного пистолета. — На первый-второй рассчитались.       Он был на тренировках весь день, под палящим солнцем и только это отвлекало от мысли, когда за вещами вернётся сбежавший демон. Ривай не стал навешивать на дверь защитные печати, решив посмотреть, хватит ли у того смелости заявиться в Академию среди бела дня.       Вечером он сходил в душевую и с вещами в руках, отправился к себе. Однако, открыв дверь в комнату, замер от неожиданности, не веря глазам.       Мальчишка развалился на его кровати, читая книжку и помахивая хвостом в воздухе.       — Даже не надейтесь, что у вас получится теперь притворяться, — заметил тот, поворчиваясь и смотря на него.       «Вот же нахал», — только и подумал Ривай, возвращая лицу отсутствующее выражение и размышляя, как выкрутиться. С одной стороны это в его комнату нагло ворвались и ещё права качают, с другой — он старше, и должен был с самого начала предупредить мальчишку, что всё видит и слышит, чтобы тот не мучился.       — Я всё знаю, — пропел парень, помахивая хвостом в воздухе. — И я очень обижен, что вы меня игнорируете.       Ривай собрался притворяться до победного.       — Мне дядя рассказал, что вы прекрасно можете меня видеть, даже если я на себя чары накладываю.       Аккерман продолжил спокойно вешать одежду в шкаф.       — Если вы и дальше продолжите меня игнорировать, я разденусь и буду голышом лежать.       Ривай закрыл дверцу и стал вытирать волосы полотенцем, идя в сторону стола.       — Или ещё хуже: буду к вам приставать. Я смотрю, вы хоть и пастор, но при этом совсем не степенный.       Ривай не выдержал и шлёпнул того полотенцем по круглой заднице.       — Ауч, — сказал Эрен, продолжая лежать и смотреть на него снизу вверх.       — Ты разве не должен заверещать и побежать на выход? — недоумённо спросил Ривай, не понимая, почему тот ещё в кровати.       — Вы по хвосту попали, а он чувствительный, — тихо сказал демон, — так что я теперь возбуждаюсь.       — О, боги, — только и сказал Ривай, идя к столу. — Ты меня решил до белого коленя довести?       — Стойте. Погодите. Вы куда?       — Полотенце вешать на батарею, — отчитался Ривай.       — Сейчас же лето? А, ну ладно, у людей свои заморочки. Так вот... — задумчиво сказал Эрен, а потом подпрыгнул на кровати и воскликнул: — Я так и знал! Я так и знал, что вы меня видите!       Ривай только фыркнул, и повесив полотенце, облокотился на стол, смотря на мальчишку.       — Ну, вижу, и что с того?       — Как это, «что с того»? — возмутился мальчишка. — Я вам там столько всего наговорил, что мы уже уже должны были давно целоваться.       — С чего бы? Я же пастор, может, у меня целибат?       — Это заболевание какое-то? — не понял демон.       — Это воздержание.       — От сладкого? Я тоже его не люблю.       Ривай понял, что его дурят. Смотря, как мальчишка сидит на его кровати, и помахивает хвостом, он вдруг подумал, что не прочь видеть его каждый день. Такого же наглого, упрямого и неизменно очаровательного.       — Я вам нравлюсь, — утвердительно сказал тот, смотря на Ривая.       — Очень, — не стал отрицать тот.       — Когда целоваться будем?       — Когда ты ответишь, для чего пришёл в Академию? — сказал Аккерман. — Я ничуть не поверил в лепет твоего дружка, когда тот говорил, что у вас плохо преподают.       — У нас правда плохо преподают, — ответил тот. — Но это был просто повод. Помните бои несколько недель назад на кладбище? Я там тоже был, а потом спросил у Армина про вас и он ответил, что вы здесь работаете.        Ривай понял, что Эрен был тем мальчишкой, который останавливал его у входа на кладбище, потому что среди тех с кем дрался — он его помнил.       — Ну так что, я заслуживаю поцелуя? — спросил тот, вытягивая губы трубочкой и чмокая.       — А не рано ли ты дружок целоваться собрался? — спросил Ривай, подходя к мальчишке. — Вчера вон как резво сиганул.       — Это я от неожиданности, — сказал тот. — Но сегодня я уже ко всему готов.       — Ох, да конечно, — ничуть не поверил Аккерман и погладил его по голове, задевая рога.       — Ооо, — бессвязно протянул тот, обнимая его. — Сделайте так ещё раз.       — Обязательно, — сказал Ривай, проводя по одному из рогов ладонью. — Только ты не говори, какие ещё места у тебя чувствительные — я хочу сам всё узнать.       — Я не смогу удержаться, — промычал тот.       — Ну значит, везде, где скажешь, буду целовать, — сказал Ривай и почувствовал, как мальчишка улыбнулся, прижимая его к себе сильнее.       Риваю было плевать на расстановку сил, нижний и верхний мир, ему нравился мальчишка, а уж откуда тот был — значения не имело. Особенно, когда тот так сладко к нему прижимался.