Парамаг

Казалось бы, чего проще, взять воспоминания предыдущего владельца тела и разложить по полочкам словно свои? А нет, когда сознание мертво и десять лет стремительно угасает, то не о каких углублённым знаниях предыдущего владельца надеяться не стоит, единственное, что было хорошо, так это то, что он смутно, но понимал, что ему говорят. Но была и неприятная сторона, характер и привычки бывшего хозяина никуда не исчезли, лишь чуть притупились. Ведь, стоило Фаргусу более или менее захватить контроль над некоторыми частями тела, как в его сознание стали проникать не свойственные ему порывы и желания. Маг, по натуре своей не был балагуром или задирой, он всегда любил спокойствие суете, за счёт чего и нравился Мастерам академии, не всем, честно признаться, но большинству, а тут, в определённый момент, маг вскрыл какие-то далёкие отголоски характера парня и его стало тянуть на необдуманные вещи. Например, взорвать к чертям собачьим ловушку в которой он находится изнутри. Может показаться, что это хороший шаг, но стоит хоть немного подумать, как понимаешь, что дело души не терпит поспешности и любые разрушения изнутри могут сильно повредить то, что перенеслось из прошлого мира, а это Знания мага. Фаргус чувствовал, что еще намучается из-за стремительности бывшего хозяина тела, но уже ничего не попишешь, он сам, слой за слоем, делал своим данное тело. -Сынок, давай, подними руку… Молодец, как же я рада. А теперь другую руку. Тч-ч-ч, не спеши, вижу что больно, но потерпи. - Вера Михайловна держала свою ладонь под рукой сына, поддерживая когда нужно и давай возможность самому управлять телом. Маг чувствовал себя беспомощным и ужасно слабым. Не то, чтобы он был боевым магом, способным орудовать элементарными палашами с двух рук в гуще битвы, но кое-какие знания получил по данному направлению тоже. И на момент применения мощнейшего заклинания, его по силе можно было сравнить со средним рыцарем первого эшелона. Сейчас же, любое движение вызывало боль. Мышцы быль атрофированы, хоть мама и пыталась поддерживать тонус тела, все равно, время без движения ударило по здоровью. Фаргус попал в тело калеки и пока не мог рассчитывать на многое, но для Веры Михайловны, это было такой шаг вперёд, что она ещё пуще ударилась в религию. В минуты тяжести все устремляют свой взор к богу, а когда случается чудо, то и благодарят его, не подозревая, что воздают похвалы Храду. Вот и сейчас, женщина молилась над потрепанной книжкой, которую ей дали в больнице, казалось бы целую вечность назад, тем временем как Фаргус активно работал теми частями тела, которые были доступны. Его ассимиляция в новом теле ещё не закончилась и на это требовалось время. Про чудесное выздоровление Ивана писали в газетах, что весьма забавно, учитывая специфику данных газет, одни были посвящены религии, другие науке, но оба утверждали что это безусловно относиться к их тематике. По ощущениям мага прошел месяц, хотя конечно же меньше, ведь он много времени проводил в чертогах. За это время Фаргус наконец полностью стал хозяином тела, но с весьма неутешительными прогнозами, ходить он не мог. Он бушевал в душе, от злости на всех и вся, а потом лишь приходили мысли. Одной из которых было применение лечебной магии. Он, в несвойственной ему мальчишеской манере, радовался умной мысли, словно ему было шестнадцать лет, а после попытки, которая принесла ужасное понимание, убивался, юношеским горем. Магия была ему недоступна и он не мог понять почему, а второе, его характер смешался с характером шестнадцатилетнего юнца, который выдавливал спокойный расчет опытного мага. От переживаний у парня пересохло в горле и он хотел попить, но ничего рядом не было. Тогда он попытался позвать Веру Михайловну и понял, что и тут подстава. Женщина активно молилась в другой комнате и похоже не планировала заглянуть к сыну в ближайшее время, поэтому маг решил потратить время на одно из самых важных умений - говорить. Язык был словно чужой, еле ворочался, горло издавало странные звуки, но только не нормальную речь, да и два языка, которые он знал, были чужды для этого мира, в них преобладала эльфийская певучесть и резкость гномов в окончаниях, поэтому выбор пал на те куски словарного запаса, которые остались от предыдущего владельца. После десяти минут трудов, он наконец смог выдавить из себя то слово, что постоянно крутилось где-то в задворках его сознания: - Ма-ма… Мама! - еще один шаг на пути становления нормальным человеком был сделан, но по пути мага было пусто и это омрачало те свершения, что с трудом получалось сделать в новом теле. Решение Фаргуса выйти на улицу было принято матерью с некоторой неохотой, что явно читалось в глазах, но она тепло улыбнулась и потрепала сына по голове, после чего принялась его одевать. Как маг не старался, но помочь Вере Михайловне он не мог, по причине тотальной слабости. Судя по легким штанам, синего цвета и довольно таки занятной структуры ткани и вязаной кофте, на улице было что-то наподобие лета. О чем также говорил и вид из окна, но одно дело пялиться на мир через стекло, а другое почувствовать наконец дуновение ветра и палящие лучи солнца. Маг был готов выйти в мир, хоть и ограниченный двором окружающих пятиэтажек. - Сына, подожди здесь, я позову соседа, дядю Сашу, он нам поможет. - женщина оставила Ивана на лестничной площадке и поспешила наверх. Они жили на третьем этаже, в обычного вида здании с узкой лестницей и без лифта. Хотя для Фаргуса здание это точно было не обычным. Ровные стены заболоченного цвета, низкие потолки, стойкий запах какого-то едкого вещества и куча мусора, который покоился между дверьми соседских дверей, в бытности своей являющиеся велосипедами, детскими колясками и мешками неизвестно чем набитыми. Маг с большим трудом мог перемещать себя на коляске, его руки были слабы и на то, чтобы подкатиться к краю лестницы потребовалось некоторое время. Парень слышал, что Вера Михайловна сначала стучала в дверь наверху, а после о чем-то говорила с кем-то. Звук их голосов искажался и определить о чем шел разговор Фаргус не мог, да и не до этого ему было. Он сидел в инвалидном кресле, на краю пропасти. Именно так он и воспринимал эту лестницу. Он никогда не боялся высоты, особенно учитывая, что для освоения стихии ветра порой приходилось забираться на горы невероятной высоты, но здесь, он находился в тщедушном теле, которое не способно даже самостоятельно сходить в туалет, не то, чтобы выйти на улицу. Это его злило и для себя он решил, что должен справиться с этим. Не сейчас, но со временем, он сможет сам спуститься. Для этого у него имелись знания о тренировках боевых магов, часть из которых была посвящена чисто физическим аспектам. Хоть, формально, в доме и имелся инвалид-колясочник и для него должны были быть созданы условия для свободного перемещения в виде пандусов и поручней, но по факту, лестница была узкой, а парень овощем. Это если кратко разобрать тот ответ, который в завуалированном виде получила Вера Михайловна пару лет назад. Она хоть и не опускала рук, но фраза женщины из ТСЖ за стеклом номер три была проста: “Ну как начнет сам ездить, так и обеспечим всем, чем положено”. Дядя Саша с которым пошла договариваться Вера Михайловна пах табачным дымом, который и в мире Фаргуса присутствовал, только в не настолько вонючей форме. Мужчина тридцати девяти лет, бурчал себе под нос спуская коляску по лестнице, но о чем он говорил магу было без разницы. С каждой ступенью, он был все ближе к улице, которая звала его через маленькие оконца между этажами. И вот, мама открывает дверь подъезда и свежий воздух обволакивает лицо парня. Он наконец расширил границы того мирка в котором застрял.