Твоя музыка - мой танец

не бечено _____________________________________________________________________________ «Талантливая танцевальная пара – это капризный кактус, который цветёт раз в году, и не дай вам Бог в течение остальных 364-х дней что-нибудь перепутать в составе почвы или режиме полива – погибнет». (Рауф Салахутдинов) POV автор Дже Джун уже несколько месяцев носится с нотной тетрадкой, которая однажды появилась в его руках, и выпускает ее из рук, разве что только когда принимает душ. Он частенько делал пометки, время от времени что-то мурлыча себе под нос. Певец в такие моменты, словно отключался от внешнего мира, уходя на свою волну. Чуть позже выяснилось, что старший ударился в сочинительство. Сначала это были только слова. Красивые обороты были настолько удачные, что так и хотелось их спеть. Хиро напевал мотив на диктофон телефона, и позже, сидя дома за синтезатором, который нашел свое место в гостиной, превращал простые аккорды в красивую мелодию, постепенно доводя ее до совершенства. - Ты же понимаешь, что тебе это не разрешат спеть, - выразил свое мнение Юнхо, прочитав лирику. - Знаю, - последовал ответ. Дже Джун понял, что он не сможет спеть эти песни, по крайней мере, еще несколько лет. Он было слишком откровенным, и такую лирику исполнять подростку не позволят. Певец на это и не рассчитывал. Это сейчас больше для себя. Ему нужно было куда-то выплеснуть тот шквал эмоций, что каждый день бушевал у него внутри. Мысль побегать по общаге с кастрюлей на голове и использовать крышки как райд вызвала у Енуна приступ дикого хохота. Представив реакцию одногруппников, парень все же пришел к выводу, что они больше испугаются за его душевное здоровье, чем будут смеяться над его странным поведением. Хиро вспомнил, как девушка время от времени делала записи в своем блокноте, которые всегда носила с собой. Бумага все стерпит, процитировала Светлана известную поговорку, когда парень полистал записную книжку. Только, певец не все смог прочитать – большинство записей было сделано на русском языке, который Ким увидел впервые в жизни. Кое что было написано на английском и совсем немного на корейском. Светлана часто сбивала его с толку своей логикой, которая во многом отличалась от той, с которой парень обычно сталкивался. Девушка дала ему столько свободы, что предыдущие отношения со своей первой любовью, показались ему тесными. Но и себя Светлана вела довольно свободно. Парню это не нравилось и пару раз они серьезно поругались. Она флиртовала с другими парнями, объясняя, что просто старается быть приветливой. Это постепенно накапливалось, и в один день чаша переполнялась. Чувство собственника часто сводило Дже Джуна с ума, особенно, когда тот находился за границей. Хиро доверял девушке, но страх потерять такую драгоценность для своего сердца выливался в жгучую ревность. Этот вечер парни решили провести за просмотром комедии. Выбор пал на американский фильм, вышедший на экраны пару лет назад. Енун вернулся в окружающий мир из своих раздумий в тот момент, когда главная героиня ела мороженное. Певец вспомнил, как это делает Света, каждый раз вгоняя его в краску. В такие моменты, Дже радовался, что никто не умеет читать мыслей. Забыв про фильм, Хиро снова ушел на свою волну. Дже Джун открыл тетрадь и записал первые две строчки. «Я хочу угостить тебя любимым мороженным, - продумал парень. – Правда, я больше желаю целовать тебя, а не держать за руку». Взъерошив черную шевелюру, Ким покусывал конец карандаша, в раздумьях над следующей строкой. Записи получались кривыми и съезжали с линий – скудного света экрана телевизора едва хватало, что бы различить разграфленные ряды на бумаге. Подумав немного, Енун продолжил. Их отношения – это их тайна. Им будут завидовать, если это всплывет. И даже приходится кричать от счастья, переполнявшее его, так, чтобы никто не догадался. Так горячо, так холодно и так сладко. Противоречия странным образом переплетаются, даря неземное наслаждение. Она – самое важное. Она слушает его и соглашается. Дже Джун просит не любить другого. А на вопрос почему, отвечает, что иначе его малышка будет разочарована. Она никому не говорит о своем парне. Им весело вместе, они часто дурачатся. Он целует свою малышку. Это усмиряет обоих, принося умиротворение. Все, что влюбленным нужно – это всего один поцелуй. И оба утопают в неге наслаждения от желанной близости, чувствуя магическое действие момента, когда двое становятся одним целым. Это то, чего он ждал с таким нетерпением и вот, наконец, настал тот день. И все это начинается с одного поцелуя. Дже Джун, щурясь от недостатка света, перечитал, что только что написал. Нет, мир это точно не увидит в ближайшие пару-тройку лет. А может и никогда. Это настолько личное и сакральное, что ни с кем не хочется делиться. Здесь можно и пожадничать – такие откровения все равно сейчас никто не оценит. Только втопчут в грязь, переведя все в пошлость. POV Лана 2005 -2006 года. Сеул – Париж. Группа, наконец-то, собрана, и мы готовимся к дебюту. Репетиции с раннего утра до поздней ночи. Слова заучены и танцы отработаны уже до такой степени, что я смогу спеть и станцевать в любом состоянии, даже с амнезией. Где-то на третий месяц репетиции уже начали сниться. Спать хотелось очень сильно и это мы еще не дебютировали. Как парни выдерживают, ума не приложу. Нас пятеро. Ли Су Ман сказал, что наша группа будет женским вариантом DBSK, поначалу делая основной акцент на вокал. Дана, Лина и Сандэи уже выступали сольно на корейской сцене, а Стэфани была трейни, как и я. Меня очень порадовал тот факт, что я макнэ. Будем с Чан Мином на пару наводить шорох и прикалываться над одногруппниками, соревнуясь за пальму первенства среди эвилов СМ. Нас поселили вместе. Я делила комнату со Стэфани. Она была на год старше меня, и мы быстро сдружились на общей страсти к танцам. Мы частенько устраивали в гостиной своего рода батл или просто бесились. Мы постепенно узнавали друг друга, присматривались кто, что да как. Я почти сразу показала свой пакостливый характер. А чего тянуть-то? Пусть знают и привыкают к тому, что их ожидает в будущем. Как-то меня даже назвали Чан Мином в юбке. Кажется, это был Хичоль. Надо сказать, когда мы собирались втроем в одном помещении, чаще всего это было на общих собраниях, нас просто не трогали. Никто не мог предугадать, что скажет или сделает кто-то из нас в следующую минуту. Мне это определенно нравится. Пакостить я начала с мелочей: насыпала сахара вместо соли, чесночным соком разбавила духи, в тюбик зубной пасты залила сметану и прочее. Особенно сильно на меня кричали за духи. Оказалось, это были любимые духи Лины, жутко дорогие и привезенные из-за границы. И хоть остальные пытались сделать серьезные лица, но улыбок сдержать не могли. Как всегда вопрос как назвать группу несколько недель любил наши мозги, но все же придумали красивое название Чхон Санг Джи Хи или The Grace. Название мне понравилось. Дальше был черед сценических псевдонимов. Так как в корейском шоу бизе уже была Ким Лана, пришлось ломать голову как мне назваться. Думали все вместе и очень долго. Когда мы уже устали перебирать кучу имен, я предложила пойти методом от противного и подобрать псевдоним в противоположность моему характеру. Подумав еще несколько дней, меня решили назвать синонимом названия группы – Ын Хэ, что означает благодать. - Только попробуй что-нибудь выкинуть в своем репертуаре на публике, - предупредила меня Лина. Видно все еще злиться из-за духов. - Не волнуйтесь. На публике я буду божиим одуванчиком, - заверила я старших. Я не собираюсь втягивать группу в неприятности, так что здесь они могут быть спокойны. Эта весна выдалась холодной, и меня угораздило простудиться. Выздоровела я быстро, так как болеть времени нет и дебют на носу. Его назначили на 29 апреля, и состояться должен в Китае. Слова песен были на китайском. Язык я совсем не знала и записывала слова русскими буквами и что они означают – надо же знать о чем поешь. Все шло хорошо, но вот мое горло не проходило. Я могла петь в своем обычном диапазоне, но как только пыталась взять высокую ноту, то фальшивила. По началу, все было списано на простуду. Но когда обычные при этом диагнозе средства не помогали, меня отправили в больницу. Я же просто утверждала всем, что со мной все в порядке и это простое переутомление голосовых связок. Но все же в больницу пришлось топать. У меня взяли все анализы и готовы они будут через пару дней. После ухода Ен Сэна и Сын Хена мне было очень непривычно их не видеть почти каждый день, как раньше. Хичоль и Ен Ун готовились к дебюту в новой группе, которую назвали Super Junior. Свободного времени было мало и виделись мы редко и в основном в кампании. DBSK активно готовились в японскому дебюту, который состоится за два дня до моего. И мы будем в разных странах. От этого мне становилось грустно. Как же хочется вместе это отпраздновать. В последние несколько месяцев парни приезжали в Корею максимум на выходные. За это время мы с Дже едва обменялись парой фраз. Зато телефоны почти не умолкали. Что будем делать дальше, я себе это слабо представляла. И тяжело было скрывать это от девчонок. Они постоянно следили, что бы чего опять не сделала в своем репертуаре. Я решила оставить их в покое до дебюта. А то они какие-то нервные. Я шла по длинному коридору здания СМ, думая, что надо позвонить маме. Наверное, анализы уже готовы. Дже вышел из кабинета и шел мне навстречу. Что он здесь делает? Почему не сказал, что возвращается? Лицо у него было странное. Он был весь погружен в свои мысли. В глазах читались злость, отчаяние и... страх? Что же могло случиться? Вопросов куча, но ответ почему-то мне знать не хотелось. Я позвала его. - Крыша, - бросил всего одно слово и прошел мимо. Я простояла несколько минут, в растерянности смотря вслед парню. Медленно, нехотя я поднялась на крышу. Почему у меня чувство, будто я иду на эшафот? Прохладный ветер ударил мне в лицо, когда двери за мной закрылись, словно пытался прогнать меня назад в теплое помещение. Дже стоял возле парапета спиной ко мне. Ветер путал его черные волосы и раздувал полы куртки. Он был какой-то…. чужой. Это не тот Дже, которого я знаю и люблю. Это совершенно другой человек, весь напряженный. Я подошла и обняла его со спины. - Я скучала, - реакции нет. – Дже? Парень развернулся и отстранил меня от себя. Его карие глаза с задорными бесенятами сейчас смотрели на меня холодно, как на чужого человека. Енун отошел от края крыши и прошелся пару раз из стороны в сторону. - Нам надо расстаться, - нарушил он молчание. Меня словно окатили ледяной водой. Сердце ухнуло и больно заныло. Я смотрела на парня со слезами в глазах и немым вопросом. Он начал что-то говорить про дебют и карьеру, но я его не слышала. Я не могла сказать ни слова. Горло больно сдавило, словно железным обручем, застрявший ком мешал дышать. Ощущение, словно падаю в бездну. Горячие слезы текли по щекам, холодный ветер путал мои волосы. Меня начало трясти то ли от холода, то ли от немых рыданий. Внутри все разрывалось на мелкие кусочки. Этого не может быть. Это все происходит не со мной. Это какой-то страшный и глупый сон. Я сейчас проснусь и все будет как двадцать минут назад. Но парень передо мной доказывал реальность происходящего. - Прости, - сказал он напоследок и ушел. Хлопок двери прозвучал как громкий выстрел. Меня передернуло. Я не знаю, сколько я еще простояла на крыше. Я не помню, как оказалась в репетиционном зале. Девчонки кинулись ко мне, как только я переступила порог. Я едва сделала шаг, и темнота накрыла меня. Очнулась я уже в больнице. Рядом сидела мама, а отчим тихо в стороне разговаривал с доктором. - Как ты себя чувствуешь? – спросила мама, когда заметила, что я пришла в себя. - Нормально, - прохрипела я. Я схватилась за горло и испугано растерянно посмотрела на маму. Диагноз прозвучал как приговор. У меня началась истерика. Успокоить меня удалось только после укола успокоительного. Я проспала всю ночь и половину следующего дня. Проснувшись, я уставилась в окно. Капли дождя случали по стеклу. Я наблюдала, как они стекают вниз к оконной раме, оставляя мелкие разводы. Почему это происходит со мной? За что мне это все? Большинство людей не переживают и половины того, через что прошла я за свои 16 лет. Слезы снова полились, но без истерики. Я просто плакала. Кричать я не могла, громить все вокруг у меня не было сил. Плакать – это все, что мне осталось. Понятное дело, что с диагнозом рак горла, ни о каком дебюте речи идти не может. Отчим сказал, что все уладит. Я только попросила, что бы никто в кампании не знал о моей болезни. Не хочу, что бы меня жалели. Не хочу вообще сейчас никого видеть. Ничего не хочу. Хочу просто перестать существовать. Отчим решил расширять свой бизнес в Европе. Было решено, что лечиться я буду Франции. Пэк Мин собирался открывать филиал в Париже. Для налаживания рабочего процесса требовалось около двух лет, плюс минус пару месяцев. Чон Мо-оппа в основном был в Японии. Я так же решила, что рассказывать ему мою настоящую причину отъезда во Францию не стоит. Я боялась, что он проговориться кому-нибудь. Пусть лучше сосредоточится на работе. В СМ о моей болезни знали только Ли Су Ман и Ким Ен Мин. Для всего остального мира я решила продолжить обучение за границей. Париж встретил нас проливным дождем. Расписание СМ сменилось на больничное. Каждый день болезненные процедуры. Так как стадия едва перешла на вторую, решили лечить меня неоперативным методом. Я принимала горы таблеток, от которых сводило желудок. А еще я задавалась вопросом, что меня быстрее добьет – химиотерапия или болезнь. Хотя, мне было без разницы. Через три месяца лечения я выглядела как узник концлагеря времен Второй Мировой. Меня тошнило от одного только запаха еды, а то, что удавалось впихнуть в себя, почти сразу возвращалось. Дни и ночи слились в монотонное существование. Я не знала, какое сегодня число, меня не интересовало, что происходит вокруг. Я просто послушно делала все, что говорили доктора. Но сдвига в положительную сторону не было. Я настолько ушла в депрессию, что ко мне прислали психиатра. Я наотрез отказалась говорить с этим человеком. Я просто плакала все два часа, которые он мне уделял. Было ощущение, что выплакала целый океан. Но в один день на смену слезам пришло опустошение. Слез больше не было. Не было боли от разбитого сердца. Не было страха. Вообще ничего не было. Я перестала чувствовать что-либо. Я должна была чувствовать испуг от понимания этого факта, запаниковать. Но… Я продолжала вести себя как вела, даже улыбнулась маме. От нервов и переживаний за меня, она выглядела уставшей и постаревшей. Я просила отчима позаботиться о ней, что бы она отдыхала и кушала нормально. Чон Мин – оппа приходил ко мне каждый день после занятий. Этот год он учился во Франции как студент по обмену. За это время мы очень сблизились. Он рассказывал мне новости. Отправлял за меня имейлы друзьям, помогая сочинять как у меня дела. Он рассказывал истории своих студенческих будней от моего лица. Ю Мин А написала, что подписала контракт с YG Ent. и стала их стажером. Теперь она, Сын Хен и Джи Ен в одном агентстве. Хо Ен Сэн порадовал своим дебютом в составе SS501. Тхэ Ри разрывалась между Кореей и Японией. Эта девчонка решила сесть одной попой на два стула и поступила сразу в две художественные школы. Они были разных направлений, но подруге нравились оба и выбирать она не собиралась. Хичоль и Ен Ун дебютировали в составе Super Junior. Когда я попросила оппу загуглить Тохошинок, мое сердце больно екнуло. Эмоциональный ступор постепенно проходил, но пустота все еще оставалась. Только уже не давила на меня тяжестью монолитного блока. Пусть мы с Дже больше не вместе, но мне было интересно как дела у остальных ребят. Прочитав о травме Енуна в каком-то новостном блоге, я минут пять непонимающе моргала и перечитывала заметку. Дже Джун хорошо танцует. Конечно, до нас с Юнхо ему было еще ползти, но все же он танцевал достаточно хорошо, чтобы такого не случилось. Я надцать раз пересмотрела клип на песню, высматривая движение, на котором можно повредить колено. Я даже, игнорируя свое состояние, сама станцевала пару движений, на которых у меня возникали сомнения. Так и ничего не найдя, я решила написать Чан Мину. К моему удивлению, он быстро ответил. Макнэ Тохошинок писал, что вернувшись в Японию после неожиданного вызова парня директором СМ, он словно с цепи сорвался. Сначала он на всех кричал, срывался по малейшему поводу, но после серьезной ссоры с Су, он замкнулся в себе. Дже начал курить и подсадил на сигареты Юно. Он познакомился с лидером SS501 Ким Хен Джуном и подружились. Они часто выпивали вместе. Как потом оказалось, они оба медленно пьянеют, и они нашли друг друга. Про травму Минни почти ничего не написал. Сообщил только, что Хиро уже лучше и быстро идет на поправку. Так же заверил меня, что не скажет хену, что я интересовалась им. Девочки дебютировали, как и планировалось. Жаль, я их подвела. Им пришлось заново перезаписывать песни и подгонять танцы на четверых. Стоп. Я перечитала первый абзац письма. А зачем Ким Ен Мин просил Дже приехать? Зачем срывать человека с работы в Японии и приехать в Корею? Я помнила, что он выходил из кабинета, перед тем как мы пошли на крышу. Я хорошо помнила расположение каждого офиса на этаже. Мысленно посчитала двери и, получалось, что он тогда выходил их кабинета директора Ким. Чан Мин что-то упоминал о перенесенной съемке из-за поездки в Сеул. Это не укладывалось в нормальную логику. Мысли многотысячной толпой топтались в моей голове, но ничего путного на ум не приходило. Меня это не на шутку озадачило. Впервые за все эти месяцы, я задумалась о том, что произошло. Я плохо помню, что мне говорил Дже на крыше, но помню, что что-то про карьеру и работу. Подумав немного, я пришла к выводу, что это полный бред. Нам столько месяцев удавалось поддерживать наши отношения и тут на тебе, будто кирпич ему на голову упал по дороге в СМ и он принял решение. Разлюбил? Чувства так быстро не проходят. Я достала телефон и перечитала наши переписки. Мы переписывались часами, а если чувства прошли, то и общаться с человеком уже не интересно и не хочется, ведь так? Если следовать этой логике, то да. Здесь что-то не сходиться. Я чего-то не знаю. Я написала письмо О Хан Ки – онни. Она была стилистом парней, и мы с ней часто общались. Даже подружились. Ответ от нее пришел на следующий день. Все читать я не стала, а сразу нашла что интересовало. Она писала, что ей прибавилось работы, так как Дже Джун ходил с побитым лицом перед релизом нового сингла в сентябре. Я перечитала несколько раз, чтобы убедиться, что я еще не лишилась зрения. Не может быть. А хотя… Учитывая поведение Хиро после нашего расставания… Убейте меня, но если он разлюбил, так зачем же так переживать? Зачем напиваться в хлам? Зачем вообще вести себя как неврастеник, если ему все равно? Он говорил, что хочет больше внимания уделять карьере, так зачем же ставить ее под угрозу? Ведь так и до скандала недалеко. Приближалось Рождество. Родители решили, что праздновать будем дома в Корее. Доктора, видя мое состояние «никакое» согласились меня отпустить на этот период. Чон Мин – оппа уговорил меня встретиться с друзьями. Понятно, мне пришлось им рассказать о болезни, да и по моему состоянию было видно. Чон Мо-оппа сильно разозлился, что ему ничего не сказали. Поговорив с ним, я объяснила причины этого поступка. Он пообещал не говорить никому в СМ. Надеюсь, он не проболтается. Друзья тоже были, мягко говоря, в шоке. Пока они счастливо наслаждались своим успехом, я втихаря страдала во Франции. Взяв с них обещание как с Чон Мо – оппы, я предупредила их, что если посмеют только попробовать меня пожалеть, получат на орехи. Конечно, мы посмеялись с комичности этой фразы, но все же, они мои друзья и единственное, что изменилось так это прибавление заботы с их стороны. Позже мне удалось остаться наедине с Сын Хеном. Я рассказала ему про нас с Дже и про свои подозрения и что я надумала во Франции. Я не хотела, чтобы Енун узнал, как у меня обстоят дела. Рэпер согласился. Ведь если мои догадки верны, то это его добьет. Остальным я ничего не собиралась рассказывать даже постфактум. Ю Мин А же Дже Джуна живьем закопает ночью где-то в горах, Тхэ Ри будет фонарик держать, а Джи Ен, если помогать не будет, то мешать точно не станет. Хоть художница была более покладистой по характеру, чем ее кузина, но нельзя забывать, что они как ни как родственницы. Сочельник мы провели в кругу семьи. Говорить много я не могла, так что если что-то говорила, то выдавала какую-нибудь юморную колкость в адрес братьев. Я быстро устала и отправилась спать. Раньше я любила сон, и сон любил меня, но сейчас я спала всего несколько часов. Разные мысли не давали мне уснуть, а когда мне это, наконец, удавалось, меня хватало часов на пять. Я проснулась рано и, поняв, что уже не усну, решила встать. Одевшись, я решила сделать себе чай. Жаль кофе мне запретили пить. Проходя мимо входных дверей, я заметила лишнюю обувь. У нас гости? И кого в такую рань принесло? Пожав плечами, я продолжила свой путь на кухню. Двери в нужное мне помещение были приоткрыты и из-за них раздавались приглушенные голоса. Я сразу узнала голос Пэк Мина. Что бы расслышать с кем он разговаривает, мне пришлось напрячь свой слух. Голова часто болела, а в ушах постоянно шумело из-за низкого давления. Два других голоса принадлежали Ли Су Ману и Ким Ен Мину. Мне пришлось подойти вплотную к двери, что бы разобрать хоть что-то. И чего это они секретничают как кумушки на кухне в такое время и в такой день? - А что с мальчиком? – услышала я отчима. - Он будет в порядке, - голос Су Мана. - А что с его поведением? – продолжал спрашивать Пэк Мин. - Он наказан, - ответил Ким Ен Мин. –Не думаю, что выкинет что-нибудь еще. - Что с промоушеном? - Все остается в силе, - последовал ответ от Ли. – Пока Ким Дже Джун полностью не поправится, посидит дома. Остальные будут участвовать в промоушене. Дже наказан? За что? Я уже ничего не понимаю. Ну не станут же они наказывать человека из-за травмы, в самом деле. По-моему, это слишком даже для Ким Ен Мина. - Хорошо, - заговорил отчим после небольшой паузы. – Мне нужно будет вернуться в Париж еще на полгода. - Как Светлана? – поинтересовался Су Ман. - Держится, - грустно ответил Пэк Мин. – Но прогресса в сторону выздоровления нет. Снова повисла тишина. Я услышала звон посуды и топот ног в мою сторону. Я быстро юркнула за шкаф и, упершись в стену, закрыла глаза. От резких движений окружающий мир пошатнулся, а сердце едва не билось о ребра. Переведя дыхание, я ждала, пока стихнут все звуки. - Я думаю, зря мы не рассказали ему, - дошел до меня шепот. - Слушай Су Ман, - тут же последовал ответ. – Мы столько денег и сил вложили в этих мальчишек, и я не собираюсь смотреть, как какая-то девчонка это все рушит. Даже, если это падчерица Пэк Мина. Он слишком полюбил ее и, как думаешь, как он отреагирует на эту новость? То-то же! Самое главное, я заставил мальчишку бросить ее. - И каким же образом? - Привел ему несколько веских неоспоримых аргументов. Я не верила своим ушам. Мой рот медленно открылся, и я поспешила закрыть его рукой, пока из него не вырвалось ни звука. Глаза наполнились слезами. Надо же, я думала, я все выплакала месяцы назад. Теперь все стало на свои места. Вот причина, а сказанное на крыше, было всего лишь предлогом. Боль и отчаяние накатили на меня новой волной. После месяцев эмоционального ступора, это было как цунами. Почему он не рассказал? Почему? Я бы справилась с директором. Ах, да, он же не знает эту деталь моей жизни. Я ему никогда не говорила, что мой отчим один из инвесторов СМ, а пару месяцев назад еще акции купил. А Дже никогда не уточнял, в какой области тот занимается инвестициями. Я не заметила, как в прихожую вышел отчим проводить гостей. Они быстро распрощались и отчим, судя по шагам, ушел в гостиную. Я с максимальной скоростью, на которую была способна, вернулась в свою комнату. Я без сил плюхнулась на кровать и ждала, пока уймется сердцебиение. Слезы двумя ручьям потекли из глаз. К горлу подкатил ком и болезненно давил. Я лежала и не могла пошевелиться. Это я на самом деле виновата. Это моя вина, что сейчас происходит с Дже. Это моя вина, что наши отношения закончились вот так. Я резко встала с кровати, но комната пошла кругами и я плюхнулась назад. Выстроив в уме все в одну цепочку событий, до меня, наконец, дошло. Если бы Дже знал, то ему бы не пришлось поступать так. Если бы я рассказала ему про отчима, то директор ничего бы не смог сделать. Сознание этого повергло меня в шок, и я чувствовала, как подступает очередная истерика. Все, что происходит с ребятами – это моя вина. Ведь в группе, если у одного проблемы, то проблемы у всех. В таком состоянии меня застал Чон Мин – оппа. Парень подбежал ко мне и, испугавшись, что мне плохо, хотел позвать родителей. Я вцепилась в него и не отпускала. - Не надо, - попросила я его сдавленным хриплым голосом. Оппа подождал, пока я выплачусь. Потом сделал мне завтрак. В процессе уговаривания поесть хоть немного, он разговорил меня. Больше молчать я была не в силах. Хоть Сын Хен и Ен Сэн и были в курсе наших отношений, но про отчима они знали ровно столько же, сколько и Дже. Мне нужно было кому-то выговориться. Взяв с него обещание (это уже вошло в привычку за последнее время), что он спокойно отреагирует на мой рассказ. Я рассказала Чон Мину все как на исповеди. Как оппа и обещал, он спокойно все воспринял. Только щелкнул меня по лбу, что раньше молчала. Выговорившись, мне стало намного легче. Я будто избавилась от тяжелого мешка с камнями, который несла все это время на своих плечах. Что делать дальше я не знала. Поправить уже ничего нельзя, но еще можно окончательно испортить. - Ты сказала, что о ваших отношениях знали только шесть человек, помимо вас, - я сидела в объятиях Чон Мин-оппы – только так ему удалось меня успокоить. Я кивнула на его слова. – И ты полностью уверена в этих людях? - Да. Тохошинкам это ни к чему. Сдавая одного – они подставляются все вместе. Такого рода проблемы им не нужны. Ен Сэн… он слишком переживал о своем дебюте, что бы плести интриги против нас. Тем более он ушел за долго до этого. Сын Хен… точно нет. И он же тоже ушел из СМ. А что? - Точно? Может, кто-то из них в тебя влюблен и рассказал о вас с Дже, что бы вас разлучить. Вполне правдоподобная версия. Я посмотрела на брата как на сумасшедшего. Я никогда не рассматривала такой вариант. Да и не замечала я, что бы кто-то из парней вел себя так по отношению ко мне. - Ты же их всех видел со мной, пусть и в разное время. Вот скажи, как со стороны смотрелось? Кто-то смотрел на меня так? - Хм, - Чон Мин задумался. – Я не замечал. - Значит, вариант отпадает? - Ну, тогда, скажи мне, как Ким Ен Мин узнал о ваших отношениях? – ответил вопросом на вопрос оппа. Я задумалась в очередной раз. И, правда, как директор мог узнать? Я была уверенна, что никто из парней не мог проболтаться. Почему я об этом не подумала раньше? Наивно полагала, что мозаика полностью сложена в картинку, но все равно пропустила фрагмент рисунка. - Не знаю, - ответила я через некоторое время. - Вот, - оппа погладил меня по голове. – Если найдешь ответ на этот вопрос, то будешь знать, кто и зачем это сделал. - Оппа… - М? - Ты поможешь мне? Чон Мин изучающее посмотрел на меня. Его карие глаза словно сканировали меня. Отношение парня ко мне изменилось в июне, когда мне срочно понадобилось переливание крови, а на тот момент в больнице закончился запас с моей группой крови. Оказалось, у Чон Мина такая же группа крови, как и у меня. Он согласился быть моим донором и после этого стал относиться ко мне как к родной сестре. - Только при одном условии, - объявил оппа мне. - Каком? - Ты обещаешь выздороветь. - Я улыбнулась и закивала головой. – Это может занять много времени и тебе понадобятся силы. Сейчас ничего сделать нельзя. Так что лучшее решение будет сосредоточиться на твоем выздоровлении. Чон Мин-оппа был прав. Что бы узнать кто и зачем поступил так с нами, мне нужно быть в лучшей форме. Я выясню всю правду, даже если это займет года. А потом подумаю, что я сделаю с этим человеком. Жестоко? Может быть, но я никому не дам причинять боль дорогим мне людям и уж тем более себе. После Нового Года я вернулась во Францию. Чон Мин продлил свой статус студента по обмену еще на один семестр, что бы быть рядом со мной. Отчим в основном работал, мама разрывалась между нами двумя. Но была очень рада видеть, что мой настрой поменялся. Я снова села за пианино, вернее сказать я его оккупировала, которое стояло в общей комнате отдыха. Никто не был против, что я играю, остальным пациентам даже нравилось. Я играла то, что сочиняла. Сначала пальцы плохо меня слушались, но потом стало легче. Делать мне было нечего и что бы не умереть от скуки я начала учить французский. Это оказалось проще, чем я думала. Все романские языки похожи и, зная один из них, выучить остальные просто дело техники и скорости запоминания. Так через три месяца, я уже понимала и неплохо говорила. Чон Мин приносил мне книги. В основном это была образовательная литература, но мне было все равно, откуда пополнять свой словарный запас. Я понимала, что бы продолжать писать песни, мне нужно быть образованной. Психология, философия, история. Особенно мне было интересно читать про эпоху Возрождения. Как-то я попросила оппу принести мне почитать любовные письма тех времен. Он сказал, что это будет трудно, но постарается. К моему удивлению я держала копии этих писем в руках уже через неделю, а так же их перевод на современный язык. Моей радости не было предела. Чон Мо звонил почти каждый день. Правда поговорить долго не получалось из-за его занятости, да и международные разговоры дорого стоят. Но я знала, что у него все хорошо. Их группа стала довольно известной в Японии, и на достигнутом останавливаться ребята не собирались. После очередного осмотра я поинтересовалась у доктора, смогу ли я когда-нибудь петь. Мужчина только почесал затылок и развел руками. Болезнь не затронула голосовые связки, и вполне вероятно, что мои вокальные данные остались прежними. Только придется подождать год-другой, пока горло придет в порядок после лечения. Это меня обнадежило. Если есть хоть маленький шанс, я буду за него бороться. Я дала себе слово, что больше не опущу руки, как сделала это год назад. Я буду бороться до конца. Этот сентябрь был самым лучшим месяцем за последний год. Тхэ Ри приехала меня навестить и погулять по Парижу. Чон Мин вызвался составить ей компанию. Они фотографировали все подряд, а потом сидели и все мне рассказывали, обещая, что когда меня выпишут, они сводят меня во все эти места. Болезнь начала отступать. Лечение, наконец-то, начало действовать. Я была очень измотана химиотерапией. Горло было настолько слабым, что я едва могла говорить и кушать. Я очень сильно похудела. Обычно то, что мне удавалось проглотить, позже возвращалось назад. Тело протестовало. Я уже привыкла к постоянной тошноте, головокружениям, головным болям, слабости. Теперь это было мое обычное состояние, из которого я мечтала выбраться. После отъезда подруги стало немного скучно. Но Тхэ Ри каждый день писала мне новости, что бы я была в курсе. Мин А похвасталась, что ей обещали дебют весной следующего года. Она была настолько рада, что все сообщения пестрели смайликами. Ю Мин А уговорила написать для нее песню. Это было не проблемой, учитывая, что последние полгода я не отходила от пианино. Я подобрала несколько песен, которые ей могут понравиться, и отослала девушке. Через несколько дней мне позвонил Ян Хен Сок. Признаться честно, я была очень удивлена этому звонку. Президент YG Ent. предложил мне подписать контракт с его лейблом и стать их композитором. Он не передумал, даже когда я призналась, что я не профессионал, а всего лишь любитель, пробующий себя в этой сфере. Этот человек был настолько уверен в моих способностях, даже ни разу не видев меня, что я не могла не согласится. А почему бы и нет? В СМ я возвращаться не хочу. YG Ent. тоже хорошая кампания, тем более что здесь мои друзья и мне будет не так некомфортно быть новым сотрудником. Я согласилась с условием, что добавлю несколько своих пунктов в контракт. Я решила, что с кем работать выбирать буду я. Это давало мне свободу действий и возможность работать с людьми из других лейблов – у меня был постоянный контракт, но я все же оставалась фриленсером. Петь я пока не могу, а песни из меня так и прут. Если такой человек как Ян Хен Сок считает их достаточно хорошими, что бы предложить мне работу в его лейбле, то пусть их исполняю не я, но люди все же услышат их. Еще у меня оставались танцы. Их бросать я не собиралась. Как только закончится лечение, я начну возвращаться в форму. Давно хочу попробовать свои силы на известном танцевальном конкурсе DanceToo. По масштабам его можно сравнить с Евровидением, только количество участников, представляющих страну, ограничивалось не одним, как на певческом конкурсе, а тремя. И победителей выбирали как зрители, так и судьи. Получить гражданство Франции для меня было довольно легко. В моем двойном гражданстве было столько преимуществ, что я где-то около недели только об этом и говорила. Я могла свободно передвигаться по всей Европе и большей части Азии. Это очень удобно. Оппа закончил свое обучение и занялся изучением конъектуры рынка, как он выразился. Он хотел открыть в Сеуле свой VIP клуб. Мне понравилась идея. Чон Мин был единственный из нас троих, кто получил экономическое образование. Дедушка им очень гордился, поскольку считал, что профессия певца недостойная работа для мужчины. Поэтому Чон Мо часто слушал нравоучения и лекции от главы семьи. - Болезнь полностью отступила, - однажды на очередном осмотре объявил мне доктор. Мой радостный вопль услышала вся больница. Рака больше нет, и я могу теперь жить своей жизнью. Перед выпиской я снова прошла полное обследование. Самой страшное было уже позади. Дальше оставалось справиться с последствиями. Я стояла в своей комнате большого дома, который купил отец на время пребывания в стране, перед зеркалом во весь рост. Меня ужаснуло то, что я увидела в отражении. Сейчас мои волосы были похожи на третьесортный искусственный мех. Болезненная худоба и бледность делали из меня чуть не привидение. Лицо вытянулось: впалые глаза и резко выступающие скули, вместо когда-то округлых щек. Некрасиво резко выступающие ключицы, просвечивающие через кожу ребра, что их можно пересчитать. Ноги и руки как спички. За попу и грудь я вообще молчу. Тяжело вздохнув, я присела на кровать и начала составлять список того, что мне нужно сделать. В первую очередь набрать вес. Это оказалось не так легко как мне думалось по началу. Хоть и желудок не порывался вернуть все съеденное, но ела очень мало. В меня просто много не влезало. Я постепенно начала заниматься. Я каждый день делала растяжку. Танцевать движения я пока не решалась – не хотелось грохнуться от головокружения. За эти полгода с DBSK случилось несколько скандалов. Тяжело было читать, как все кому не лень обсуждают тему усыновления Дже Джуна. Нет, он этого не стеснялся, я знала это. Просто раздражал сам факт. Да и со стороны его родного отца это выглядело подозрительно. Случай с Чан Мином меня очень разозлил. Могу представить, как себя чувствует девушка, с которой парню пришлось расстаться из-за фанатов. Он писал, что сильно боится за ее безопасность. Он присылал ее фото, милая девушка, симпатичная. Она мне понравилась. Думаю, мы бы подружились. А вот случай с Юнхо поверг меня в шок. Никогда не понимала таких людей. Как в голову этой девочки могла прийти мысль подмешать клей в воду? По-моему, адекватная личность о таком и в невменяемом состоянии не подумала бы. В тот день мне позвонила Ю Мин А, спросила или мне звонила Тхэ Ри. Я сначала не поняла о чем идет речь, но утром прочитав новости, поняла. Я позвонила подруге, что бы узнать как она. Уж слишком она все принимала близко к сердцу, что происходило с Юно. После нашего с Тхэ Ри разговора, я поняла, что хочу вернуться в Корею. За несколько недель до отъезда я попросила маму пойти со мной в салон красоты. На меня уже не так страшно было смотреть, я не выглядела как анорексичка на последней стадии, и я не так стеснялась показаться на людях. Надо было позаботиться о внешнем виде. Мне нарастили волосы и не только объем, но и длину. Из светло русой я перекрасилась в шатенку. После всех процедур для кожи, я чувствовала себя просто превосходно. Мама меня не узнала, когда я вышла в холл салона. Она минут десять на меня смотрела в сильном удивлении от моих перемен. Я была довольной как слон при виде сладкой булочки. Мне дали второй шанс на жизнь. Я его использую по максимуму.