Музыка нашего Рождества

      Годрикова Впадина, Девон, Англия.       Сочельник, 1980.       Малыш Гарри спал, как ангел. Склонившись над его колыбелью, Мародёры застыли в трепетной тишине, не решаясь даже громко дышать: каждому казалось кощунством прерывать сладкий младенческий сон.       — Пошли отсюда, — одними губами произнёс Джеймс, и друзья потихоньку, с проворством, не утраченным со школьных времён, выскользнули из детской, прикрыли за собой дверь с венком (на нём переливались нежными цветами большие снежинки) и спустились по лестнице на первый этаж.       — Гарри — самый клёвый ребёнок, которого я когда-либо видел, — поделился Сириус. — Серьёзно, я могу просто смотреть на него часами и не устать…       — Это всё твоя собачья натура, Бродяга! — хохотнул Джим, и Питер поддержал его тихим смешком:       — Ты его сторожевой пёс!       — Не. Я — крёстный! Что бы это ни значило, — Сириус хмыкнул и обратился к выглянувшей с кухни Лили: — Солнце, так всё-таки, на что я подписался, согласившись стать крёстным мелкого?       Откинув за спину волосы, Лили принялась перечислять:       — Беречь его. Защищать…       — Ты думаешь, я без каких-то там магловских обрядов этим бы не занимался?       — …вырастить в любви и достатке, если со мной и Джимом что-то случится, — Лили посмотрела на него со всей строгостью, и Сириус ударил себя кулаком в грудь:       — Не случится! Не позволю!       — И я! — быстро поддакнул Питер.       — Мы все будем держаться друг за дружку, — мягко сказал Римус. — Никто из нас не один.       Улыбка Сириуса померкла, плечи опустились. Лили подалась к нему, взяла его руки в свои.       — Не один, Сириус. Не один.       — Не один! — заверил Джеймс, сжимая его плечо.       — Не один, — подхватил эхом Питер.       — Марлин всегда будет с тобой, — Лили говорила с такой уверенностью, словно знала наверняка. — Зная нашу Марлин, она договорилась со Всевышним и стала твоим ангелом-хранителем.       — Мне она больше нравилась здесь и без крыльев, — глухо откликнулся Сириус.       — Нам всем, — Римус тоже прикоснулся к его плечу.       — Нам всем… — повторил Питер.       — Не раскисай, Бродяга! — воскликнул Джеймс. — Такая твоя рожа Марлин бы точно не понравилась! Тем более в Рождество!       — Как бы нелегко нам ни приходилось, мы должны продолжать жить и бороться, — сказал Римус. — Тем более, когда есть, ради кого.       — Ради малыша Гарри, — сказал Питер.       — Ради всей нашей разношёрстной семьи, — Джеймс обнял Сириуса и Питера, Римус и Лили тоже присоединились — и Мародёры образовали круг, преданные друзья безмолвно клялись быть вместе всегда, заботиться друг о друге, пока что-то выше них, сильнее их не разлучит.