привет (?)

жизнь кейджи медленно и лениво плыла привычным руслом. на пятничной паре с шимизу-сенсей, как и ожидалось, студентов ждал разгром. уже по традиции, жизнь в «интеллигенции» в это время била ключом (жаль не гаечным цукишиму): ямаgucci: почему у меня стойкое чувство что мы что-то натворили? сукишима: не мы, а ВЫ. я в любом случае был безупречен. вы: не ты один, между прочим. просто я тогда слегка нервничал. сукишима: ох, понимаю, такие возможности вскружили голову человеку из провинции (о да. снова шутки о том, что акааши живёт в пригороде, и если от столицы его отделяет всего двадцать минут езды, то от нормальной нервной системы – бесконечное количество насмешек от кея) вы: я скоро сам тебе голову вскружу, до характерного щелчка сукишима: в больших городах угрожать не принято, ты эти свои провинциальные замашки оставь ямаgucci: я вы оставьте свои разборки! слышали что шимизу говорит? может всё же попробуем поработать вместе? хотя я не уверен что справлюсь, эта ситуация заставляет меня тревожиться. сукишима: мне кажется, в провинции люди в такие моменты идут рубать лес дня снятия стресса. спроси у акааши, он лучше знает) вы: если в моих руках окажется топор, первым делом я поеду к тебе домой, очкозавр. сукишима: я попрошу бобров на выезде из твоей глуши прогрызть плотину и договорюсь с белками чтобы они закидали тебя шишками, даже не мечтай о цивилизации, дикое дитя вы: ещё одно сообщение, и моё «если» изменится на «когда». после пары акааши как всегда много думал – о работе, учёбе, своём будущем и его возможных перспективах. помимо этой тревожности было в нём ещё что-то, чему он пока не мог дать точную характеристику – тот самый юноша с набережной. прошло всего два дня, но кейджи чувствовал что воспоминания о той встрече только всё больше и больше завладевали им, вместо того чтобы отступать. единственным спасением от этого была надвигающаяся сессия и будни заполнились книгами, конспектами и новыми запросами в поисковике. студент жалел что жизнь не могла быть такой же простой, как и расчёты в его курсовых, раз за разом вспоминая кошачий взгляд того блондинчика. он выискивал цветную макушку каждый раз, оказываясь на улице, но так и не находил. так прошла неделя. не в силах бороться с печальными мыслями в одиночку, он набрал номер сугавары. в тот же вечер они встретились в кофейне неподалёку и заняв столик на улице, грели руки об стаканы с чаем. акааши долго собирался с мыслями, но всё же поделился своими переживаниями, выглядя при этом как школьница, влюбившаяся в старшеклассника. после окончания монолога, коши потребовалось несколько минут чтобы неуверенно заговорить: - слушай, солнце, я конечно всё понимаю, но тебе не кажется что странно так убиваться из-за практически незнакомого парня, которого ты видел лишь единожды? возможно, его смазливая внешность просто сыграла с тобой злую шутку? - нет, боже, ты не понимаешь, дело не только в этом. было в нём что-то до одури притягательное, магическое. я буквально мечтаю о том, чтобы вновь услышать его голос, а его духи, они такие…- акааши довольно зажмурился, как разнежившийся кот на майском солнце. - ох, кейджи, это совсем на тебя не похоже. может это приворот? или порчу навели? тебя яичком выкатать? - только если это будет яичко козуме кенмы… - боже, да что с тобой не так? верните мне того рассудительного и хладнокровного юношу с его язвительными фразами о том, что любовь – это развлечение для бедных. - ничего не могу поделать с собой, суга. ты же знаешь – сэд энд хорни. - это уже не «сэд энд хорни», это целое «я ночью плачу и дрочу». - ну-у, коши, лучше утешь своими мягкими руками маленького страдальца, - акааши придвинулся ближе и начал подобно ластившейся кошке тереться волосами о шею друга. сугавара нежно погладил его по макушке и по-матерински приобнял второй рукой, не видя чёртиков, что начинали пляс в глазах брюнета. тот слегка отодвинулся и начертил на шее суги полосу своим языком, чувствуя как рука, которая ещё секунду назад ласково поглаживала тёмные локоны, сжала их в кулак, зарываясь глубже. - ты что творишь, идиот? хочешь чтобы тоору нас двоих прикончил? - извини, не сдержался, твоё лицо слишком мило заливается румянцем в подобные моменты. не одному же мне сегодня краснеть как школьница. а ойкава твой вообще ведёт себя как клоун, не думаю что он способен на что-то угрожающее. типа, он надует длинный шарик, скрутит из него пуделя и натравит на нас? - чёрт, кейджи, с такими приколами ты точно будешь гореть в аду. - ну, хоть где-то меня отжарят... почти весь остаток встречи прошёл за выслушиванием нравоучений сугавары (иногда складывалось впечатление, что на совместных прогулках они просто по очереди отчитывали друг друга, взывая к голосу разума). вернувшись домой, кейджи устало рухнул на кровать и долго думал над словами друга. может он и правда слишком преувеличивал? он ведь, сколько себя помнит, не умел влюбляться в людей по-настоящему. всегда между ним и партнёром была огромная стена, которую акааши был не в силах разрушить. он неохотно принимал ухаживания, не раскрывался полностью, не мог довериться на все сто. боялся. боялся как дикое животное, которое никогда не позволяло кормить себя с рук, ведь если позволит – никогда не станет прежним. в итоге, не в состоянии принимать хорошее, кейджи натыкался на тех, кто готов был давать плохое. его отношения всегда заканчивались плачевно, так что после нескольких попыток он отбросил эту затею и смирился со своим одиночеством. ну, или почти смирился. свернувшись клубочком и заворачиваясь в плед, он пытался согреть тот холод, который рождался где-то под рёбрами и неумолимо разливался по телу. акааши слишком хорошо знал это чувство, но не знал чем заткнуть эту пустоту. она появлялась изредка, раз в пару месяцев, преимущественно поздними бессонными ночами, но порой заставляла бодрствовать почти до утра. она шептала о том, как было бы прекрасно иметь кого-то, чьё плечо заменяло бы подушку, кого-то, чьи руки нежно обвивали бы талию, кого-то, чей голос вмиг успокаивал и давал понять что всё будет хорошо. кого-то, кто вызывал бы ощущения дома внутри. кейджи редко давал волю чувствам, но в такие моменты он себе никогда не отказывал. в наушниках заиграла «nobody – mitski», а плед сильнее обвился вокруг дрожащего тела, пока подушка безмолвно впитывала солёную влагу. в голове крутились картинки счастливого будущего, которые никогда не станут реальностью. только сегодня, только сейчас он позволит себе эту маленькую слабость. и только ради того, чтобы завтра снова натянуть привычное выражение лица, спрятав за напускным холодом страх и уязвимость. утром акааши в зеркале встретило опухшее лицо с пустым взглядом, а это значило что жизнь, какой бы дерьмовой она порой не была, по-прежнему продолжается. хорошо что сегодня выходной и можно избавить себя от надобности выходить из дома. общество слишком утомляло, но существовать без него было просто невозможно (к большому сожалению). а ещё невозможно было игнорировать дедлайны, добавляющие тревожности в будни акааши. заварив огромную кружку кофе, он приступил за работу, мечтая о том чтобы сессия прошла без проблем. когда на улице уже стемнело, а кейджи протирал покрасневшие глаза, сидя на стуле в позе креветки, стало понятно что нужно закругляться. он чувствовал что соскучился по свежему воздуху и нуждался в смене обстановки, так что быстро переоделся и направился к кофейне в конце улицы. онигири закончились, так что акааши заказал кусочек яблочного пирога (наименее приторное из оставшегося ассортимента) и чай с ромашкой, смеясь над своей надеждой что после литров кофе он поможет ему уснуть. усевшись с заказом за свой столик, уставший студент просматривал накопившиеся за день сообщения (которых как всегда было ничтожно мало) и последние новости в ожидании пока напиток остынет. он специально сел спиной к залу и стойке, чтобы не отвлекаться на посетителей, но уши всё же изредка улавливали звуки, как бы он не пытался их игнорировать. до него доносился виноватый тон бариста: - приносим наши извинения, но последний кусочек яблочного пирога забрал юноша прямо перед вами, очень жаль. - оу, ну, тогда просто латте с вишнёвым сиропом. большой. палец акааши замер над экраном, будто бы не в силах свайпнуть на другую новость. парень глупо пялился на рекламу какого-то нового фильма, но дело было совсем не в нём. виной всему был голос за спиной, который кейджи распознал безошибочно. он осторожно повернул голову в сторону кассы и почувствовал разливающиеся тепло и дрожь в области живота. разглядывая собственные шнурки и прижимая к груди телефон, перед ним стоял козуме кенма…