***
Хан Юджин сидел на диванчике в кабинете Юхена. Ещё полтора года назад его вышвырнул собственный брат, выказал самую прямую позицию об их отношения. Отсюда, из этого кабинета его выволокли двое охранников, и тогда Юджин сам себе поклялся больше не возвращаться в это место. Но вот он здесь. Со сломанной ногой и ломающейся гордостью. Прошлый бы он дал себе пощечину, но и нынешний он хотел бы вдарить прошлому себе, так что они были бы в расчете. Хан Юхен даже не взглянул на Юджина. Он просто упёрся локтями в стол, спрятав голову в руках. Выглядел он так, словно просто устал видеть в своей жизни старшего Хана. Раздраженный и словно сидящий на иголках. Юджин поджал губы. Говорить не хотелось. Не хотелось и сидеть здесь, терпеть от незнакомцев — хотя Юджин уже не мог назвать членов Хаен проходимцами — колкие разочарованные взгляды, в которых виднелись и отвращение, и ненависть. И больше всего ему не хотелось видеть подобное от младшего брата. Может, то, что Юхен даже не взглянул на меня, своего рода счастье. Хан Юджин подавился от собственных же мыслей. И все же он пришел сюда из-за одного дела, так что надо было проглотить этот ком и начать говорить. Хан Юджин открыл рот, но, сжав руки посильнее, так и не сказал ни слова. Юджина раньше просто раздражало, что его обвиняли в вымогательстве средств у младшего брата. Те злосчастные 5 миллионов вон стали отсчётным моментов в копилке его званий и прозвищ в интернете. Конечно, большинство из них мало относились к реальности, но… Юджина начало тошнить от осознания, что все больше и больше он походил на тот образ мерзкого негодяя, которым его описывали в сетях. Он не хотел, но все равно пришел сюда, чтобы просить брата о лекаре. Недешевое удовольствие, которое ему точно не потянуть. И Юджин решил обратиться за помощью к Юхену. Хан Юджин сильно впился пальцами в ноги, чтобы не начать смеяться над собой. Жалкий, без доли самоуважения и с поломанной гордостью. Не хватало только на колени встать перед Юхеном. Ах точно… Меня же в прошлый раз поставили уже. Что дальше? Мне надо будет ползти червяком, чтобы просто иметь шанс прожить ещё один день? А разве не так во время зачисток я себя и веду? Ему хотелось сжаться в клубок. Уйти и не возвращаться в место, полное отвращения к нему. Кем я стал? Ничтожеством, готовым на все, чтобы просто выжить, готовым пожертвовать и чужими жизнями, и своими человеческими качествами, чтобы продолжать дышать? Как же это было отвратительно. Он закусил щеку, чтобы просто прийти в себя. — Хан Юджин. — Первым их молчание прервал Юхен, который, не услышав от посетителя ни звука, оторвал голову от рук. — Хан Юхен. — Юджин отзеркалил тот отстранённый тон, с которым говорил его брат. Однако он тут же прикусил язык, вспомнив о своей цели. Между ними снова повисла тишина. — Зачем ты пришел? Юджин иронично усмехнулся, но мгновенно поджал губы, чтобы не начать огрызаться. Он же знает, зачем я пришел. Не мог не знать, не мог хотя бы догадаться по костылю, с которым я хожу. Знал, но все равно спросил. Неужто специально? Тихо вздохнув, он проглотил тошнотворный ком в горле, еле слышно вымолвив несколько слов. — Помоги мне вылечить ногу. — Неохотно, пересиливая себя, выдавил Юджин мольбу. Кончиком мизинца он прочертил короткую линию по рядом лежащему костылю. Холод металла не помог отрезвиться. Хан Юхен не ответил. Он не мог не слышать со своим усиленным слухом, однако не ответил. Хан Юджин не хотел отрывать глаза от пола, и поэтому не видел, каким взглядом на него смотрел его брат. Не хотел поднимать, потому что боялся увидеть то же выражения лица, которым его встречали уже, наверное, в каждом уголке этого мира. От собственных бессилия и бесполезности хотелось плакать, но и сам Юджин понимал, насколько это бессмысленное занятие. Он давно понял, что слезы не нужны. Они не помогут ничем, так что стоило просто их проглотить и идти дальше. Молчание действовало на нервы. Пары слов было недостаточно, чтобы известный и популярный S-ранг ответил какому-то F-рангу. Он чего-то ждёт? — Юджин сглотнул, теребя ткань штанов. — Чего… — Внезапно руки его остановились. — А… Ахах, ну да… Я же сам учил его быть вежливым, когда чего-то просишь. Юджин мысленно посмеялся над своей глупостью, а после, цедя каждый звук сквозь осколки самоуважения, выскрипел. — Пожалуйста. Хан Юджину так стало тошно от этого слово. Такое противное, до невозможного жалкое слово, которое он сейчас ненавидел больше всего. И которое он адресовал тому, кого ненавидел сейчас больше всего. Хотя правда ли Юхена он презирал больше всех? Руки его с новой силой впились в кожу. Юджин с таким отвращением к себе сжимал пальцы, что даже сквозь ткань начали появляться сильные синяки, которые позже явно отольют темно-фиолетовым цветом. Хан Юхен искоса глянул на скрюченного брата, поджав губы. Окинув сломанную ногу поверхностным взглядом, он отвернулся. Через пару мгновений он вздохнул. — Слишком поздно. Это бесполезно. Хан Юджин, сжав кулаки, с силой ударил одним о свою коленку здоровой ноги. — Я проделал путь сюда, умерил гордость, а ты не можешь даже встречу устроить? — Казалось, что он был на грани слез. Благо, Юджин свесил голову, сверля взглядом пол, а потому нельзя было сказать, правда ли он плакал. Юхен нахмурился, не останавливая истерику брата. Однако, по окончании скулежа старшего Хана, он подытожил. — Надо было раньше. Может, теперь ты наконец останешься дома. Тогда и травм новых больше не получишь. Спокойный, безразличный тон, будто он беседовал о совсем далёких проблемах. Но это и было так. Травма Хан Юджина его никак не касалась. Надо было раньше? Надо было раньше?! Когда? Когда я лежал в больнице и не мог пройти и метра без специального оборудования?! Когда ты не пришел ни разу, даже записку не послал? На эмоциях он с силой откинул костыль в сторону, и случайно разбил им декоративную вазу. — Хан Юхен! В этот момент в кабинет ворвались двое охранников — тех самых, что когда-то поставили Юджина на колени. Они привычно скрутили гостя, тут же уводя забрыкавшегося посетителя долой с глаз их главы. Хан Юджин не переставал проклинать всех и вся. А в голове у него были мысли только о Юхене. Злись на меня. Кричи. Кричи, как кричу я. Почему ты так спокоен? Почему ты ведёшь себя так, словно меня не существует? Тебе и правда все равно? На деле, даже одного охотника хватило бы, чтобы уволочь F-ранга прочь, но почему-то во все прошлые разы Хан Юхен всегда вызывал двоих. Возможно, он выказывал таким образом остатки уважения или благодарности своему Хёну, но об этом даже думать было смешно. Шумный гость привлекал внимание всех по пути к выходу, однако заинтересованные взгляды тут же тухли, как только в поле зрения попадал Хан Юджин. Где-то на половине пути Юджин устал кричать. Это было бесполезно, да и горло у него начинало зудеть так, что хотелось расцарапать внутренние стенки в кровь. А может проглоченная гордость встала поперек глотки, и даже смотреть на окружающих было тошно. В любом случае, он успокоился на радость двум охотникам. Прихрамывая, он шел в неудобном темпе, пока его тянули за руки. Благо, оба ведущих его поддерживали, когда он шагал одной ногой, лишь слегка касаясь больной пола для опоры. — Ким Сохан, что тут происходит? — Мужчина у стойки регистратуры, который, видимо, инструктировал охотницу, окликнул одного из двоих ведущих Юджина на выход. — Почему так шумно? — Взгляд, строгий и презрительный, из-за стекол очков переместился на Юджина. — Господин Сук Симён, это… — Видимо, самому Ким Сохану было неприятно назвать Юджина «хёном» Хан Юхена, так что он запнулся. — Глава попросил выпроводить незванного гостя. Сук Симён окинул взглядом слабого и жалкого мужчину. И хоть улыбка с его лица не спала, Юджин все равно увидел сквозь это проявление доброжелательности оскал и холодный блеск глаз. — Полагаю, вы — Хан Юджин, так? — Он не протянул руки, лишь холодно представившись. — Я — Сук Симён, B-ранг, глава отдела кадров гильдии Хаен. Могу я узнать, для чего вы столько раз приходили в нашу гильдию? Уже по этим брошенным с лёгкостью словам становилось понятно, что даже не зная старшего Хана в лицо, Сук Симён уже представлял себе личность Хёна его босса. Хан Юджин промолчал. Глотка всё ещё была сжата, и для него не то что ответить, дышать было трудно. Так как Сук Симён остановил гостя для разговора, Юджина перестали поддерживать за руки. Пошатнувшись, Хан сжал воздух вместо ручки своего костыля и понял, что забыл его в кабинете Хан Юхена. Закусив губу, он уставился в пол, пытаясь всеми силами игнорировать окружение. Сук Симён не перестал улыбаться от столь открытого безразличия. Хотя F-ранг в его глазах сейчас больше напоминал молчаливо оскалившегося бездомного зверя. Он украдкой велел стажёрке уйти, а после повернул голову обратно. Присмотревшись к неуверенной стойке и слегка дрожащей ноге, Сук Симён хмыкнул, будто поняв что-то. — Ким Сохан, Ким Миньюи, мне кажется, вы забыли кое-какие вещи гостя в кабинете главы. Принесите их. — Несмотря на свой ранг, он спокойно отдавал приказы A-ранговым охотникам, что явно говорило о том, что он высоко ценился гильдией. Хан Юджин не хотел признаваться, что ему было куда неуютнее от этого лицемерного взгляда из-за оправы, нежели чем от открыто презрительных пар глаз двоих A-рангов. Всё ещё неустойчиво держа равновесие на одной ноге, он смотрел исподлобья, ожидая словесного выпада. — Полагаю, пройти в мой кабинет и спокойно поговорить у нас не получится, так что буду предельно краток, господин Хан Юджин. — Он подошел ближе, переходя на шепот, ведь вдалеке всё ещё находились некоторые охотники. — Вы знаете, как сильно о вас заботится глава? Почему вы так неразумны? Это были простые слова без оскорблений, но они наоборот только сильнее врезались. Хан Юджин не удержался от ответного выпада. — Забота? Ебал я такую заботу. — Ядовито прошипел он, сильно сжимая кулаки. На это Сук Симён только беспомощно вздохнул. И все равно его вежливый фасад не спал. — Для вас сделали всё и даже больше, но вы продолжаете доставлять неприятности. Вы — настоящий паразит для гильдии Хаен. Из-за вас мы несколько раз получали сильные удары по репутации. Не знаю, будет ли толк просить вас задуматься о других, но, пожалуйста, хотя бы не унижайте себя ещё больше. В чьих глазах вы ещё не успели опуститься? Помните, что в гильдии имеются камеры. Имейте долю самоуважения. — В конце коридора показались Ким Сохан и Ким Миньюи, и Сук Симён отошёл на шаг, вновь улыбнувшись вежливо и деловито. — Вам нужно только беречь себя. И помните хотя бы о минимальной благодарности за заботу о вас. У Юджина скрипели зубы. Он не хотел слышать от этого змея в очках о самоуважении и заботе о нем. Не после того, как остатки его гордости впустую были брошены в ноги Хан Юхену. Казалось, что он хотел наброситься на B-ранга, но в силу слабости обходился только жгучим взглядом. С ненавистью забрав костыль, он тяжёлым низким голосом плюнул несколько слов. — Что б о тебе так позаботились. Неуклюже доковыляв до входных дверей, он с силой хлопнул ими, со всё ещё кипящей яростью направившись куда подальше этого клубка змей.***
Ной неловко поджал губы, стараясь не смотреть на это воспоминание. В каком-то уголке его сердца сильно бурлил гнев, и если бы он себя не останавливал… Он не знал, что бы сделал. Ему ещё сложно было принять, что это прошлое… Когда он думал, что видел иллюзию, его не сковывало осознание, что это все реально происходило. Ему было легче думать, легче понимать, что он мог бы разбить иллюзию Хан Юджина так же, как сам Хан Юджин помог ему выйти из сковывающего страха перед сестрой. В его голове мелькнула мысль, что он даже был рад, что лидер Сесён так жестоко обошёлся с лидером Хаен, но он тут же сжал руками предплечья, пытаясь выпихнуть эти эмоции. В конце концов, виноват был Хан Юхен из будущего. Хан Юхен из настоящего тут не причем. Но он уже обошёлся таким образом с Хан Юджином. Уже подавил своего Хёна так же, как Риетта подавила Ноя. И Ной не мог простить этого, не мог закрыть глаза и забыть эти отдающие дрожью в пальцах воспоминания. Ему было страшно от того, что он не знал, что делать. Он хотел просто уйти, не хотел знать, что происходило в жизни Хан Юджина, не хотел лезть туда и вновь чувствовать себя бессильным и бесполезным. И в то же время его начинало выворачивать от себя. Когда Ною требовалась помощь, когда он трясся в страхе перед сестрой, когда он чувствовал себя отвратительно, Хан Юджин был рядом. Он помог ему, смог вывести на свет. Первым, кто сказал Ною, что тот был сильным, полезным и хорошим, оказался именно Хан Юджин. А сейчас… Он просто смотрел, как жил Юджин. От него не требовалась помощь, его не просили ни о чем, но ему было сложно делать даже то, чем он занимался всю жизнь — терпеть. И как после этого он мог называться другом Хан Юджина? Ной взглянул на Хан Юджина, который с костылем шел из гильдии. — Я… Хочу домой… — Тихо и бессильно прошептал Ной. — Хочу в настоящее…