***
— Я увольняюсь. — Кан Чихе, разговаривавшая по телефону, была немного нервной, из-за чего ее разговор был слышен с кухни даже в комнате детей. Хан Юджин быстро смекнул, что сейчас будет что-то, что лучше его младшему брату не слушать, а потому надел на него наушники, купленные им их няней на деньги, которыми родители ежемесячно заменяли свое присутствие. Четырёхлетний Юхен вопросительно взглянул на брата, но, увидев спокойную улыбку хёна, отказался от идеи снять наушники, продолжая собирать вместе с Юджином пазл. Старший же подавал некоторые детали подросшему малышу, прислушиваясь к разговору из кухни. — Простите, мадам, но я на грани! Сейчас я не подхожу на пост няни по психологическим критериям. Подумайте! Даже детям будем опасно оставаться с человеком, кто не может в их присутствии чувствовать себя нормально. Юджин нахмурился. Он не впервые слышал подобные слова, однако никогда не понимал их. Однажды он пытался спросить об этом у тети Кан, но та лишь отмахнулась, нервно глядя на него с братом. После этого мальчик ощущал, что такое не стоит спрашивать. — Хён? — Детский голос вывел старшего ребенка из задумчивости, когда малыш, не получив очередной пазл для картинки, легонько ткнул его в колено. Ещё пухловатые ручки потянулись к наушникам, однако старший опередил их, не позволив младшему услышать что-либо. Юджин втянул брата в объятия, где ребенок, слегка удивившись, тут же расслабился, давно забыв про незаконченную головоломку. Через несколько минут после окончания разговора, в комнату постучались. Старший Хан сразу понял, что, кажется, няня хочет что-то сказать, а потому, предложив брату вернуться к пазлам, вышел из комнаты. Кан Чихе на мгновение удивилась, но в итоге привела практически 9-ти летнего мальчика на кухню поговорить. — Вы больше не будете работать у нас? — Ребенок глотнул теплого молока, приготовленного пожилой женщиной. — Да… К сожалению, я больше не могу быть вашей няней. Юджин спокойно кивнул. Кажется, он о чем-то усиленно думал, глядя на беловатую поверхность напитка, из-за чего некоторое время женщина не знала, что сказать. Однако, проведя так в тишине пару минут, она все же набралась сил продолжить разговор. — Ваш отец сказал, что скоро приедет новая няня, которая будет приглядывать за вами. Мальчик всё ещё смотрел на кружку в руках, слегка поджав губы. Она больше не будет тут работать… Тетя Кан больше не придет сюда, как и родители. Может, новая няня останется с нами? Задумчивый мальчик приоткрыл рот, чтобы что-то спросить, но тут же закрыл его, слегка прикусив щеку. Женщина, заметившая потуги ребенка, не стала прерывать размышления, решив дождаться пока тот сам все не скажет. Нет, старая няня, новая… Разница то? Та тоже уйдет. Тогда что будет со мной и Юхеном? Если рядом с нами никого не будет, тогда… Тогда я должен позаботиться о брате, так? — Ммм, няня Кан… — Он немного сжал стенки чашки. — А как воспитывать детей? Брови женщины поползли на лоб. Но такая же реакция была и у троих охотников. Единственное, Сун Хендже остался к словам мальчика равнодушным. — Хён и правда… — Юхен не закончил фразы, но все понимали, что они увидели черту Юджина, которая так и не изменилась в нем с годами. Что странно, не только Юхен, но и Ной чувствовал сладковатую горечь от этих мыслей. Младший Хан чувствовал вину, но был благодарен, что его брат не оставил его, как другие. Ной же чувствовал схожее к сестре, хотя к этим эмоциям ещё прибавлялась недюжинная часть страха перед её силой. В сравнении с молодыми охотниками, два зрелых взрослых имели более простые чувства к этим мыслям ребенка. Один выражал лишь обеспокоенность тем, какими могут вырасти дети без воспитания и надзора, пока другому было все равно. Хотя нельзя было сказать, что Сун Хендже были безразличны мысли 9-ти летней версии его знакомого. Нет, просто прошлое Юджина не развлекало вообще. Единственная причина, почему он все ещё был согласен смотреть эти воспоминания — узнать, как из этого глупого ребенка мог вырасти весьма занимательный человек. А, ну и лишние секреты Юджина ему пригодились бы. Но до моментов, когда какая-нибудь информация станет полезна ему, должны пройти годы в воспоминаниях. Сейчас же все ещё шла сцена, где тетя Кан рекомендовала некоторую литературу по воспитанию детей, пообещав передать несколько книг перед уходом. — Мистер Юджин — хороший брат. — Ной слегка улыбнулся. На мгновение он помрачнел, когда вспоминал, что именно его сестра считала «воспитанием», но, хоть он слегка и завидовал, лишь думал, что было бы неплохо и дальше остаться в Корее рядом с таким заботливым человеком, как Юджин. — Мой Хён самый лучший. — Обычно молчавший лидер Хаён позволил проскользнуть нотке гордости в голосе. Сун Хендже хотелось закатить глаза, однако он обошёлся лёгкой усмешкой, услышав которую, Сон Таэвон лишь бросил взгляд на него.***
Собственно, новая няня долго не задержалась. Сменив ещё несколько кандидатур, Хан Юджин сам позвонил родителям, сказав, что им не нужна лишняя опека. Нет, Юджин понимал, что за Юхеном должны приглядывать, пока он в школе, но, когда младший назвал причину — тому было неуютно в компании чужаков — Юджин решил, что и сам вполне может обеспечить брата тем вниманием, необходимым для ребенка. Стоило ли винить его за наивность и глупость? Никто не знал. Благо, родители дали разрешение, хотя и приставили к ним гувернанта Со Джинсона. Мужчина, который теперь был официальным представителем вместо родителей, «временно» живущих заграницей, не особо часто вмешивался в дела детей, лишь следя за базовыми вещами. Хан Юджина и Хан Юхена это вполне устраивало. Еда всегда была дома. Для уборки гувернант звонил в специальную службу (хотя чаще всего старший брат обходился без этого). Карманные деньги выдавались им же. И вот, 8-е день рождение Юхена. Юджину ещё 12, хотя недалёк тот день, когда разница между братьями вновь станет составлять 5 лет. Подросток разрезал любимый малышом торт, наложив тому в тарелку еще и печенья. — Ну, Юхен, с днём рождения! — Спасибо, Хён! — Радостно ответил мальчик, задувая свечи на своем кусочке. Дети ещё некоторое время кушали, пока на часах не стукнуло 9 вечера, и Джинсон не позвонил поздравить. Вскоре совсем стемнело. Юджин уложил брата в кровать, в которой, по желанию младшего, они спали оба. Сам же юноша взял телефон и вышел в коридор. Прозвенело несколько гудков, когда подняли трубку. — … Алло? — Голос мужчины с той стороны на секунду показался Юджину незнакомым, что было видно по его лицу. — … Пап, привет. — Мальчик прикусил губу. — О, Юджин, привет. Давно тебя не слышал. Ты как? Как школа? — Голос был лёгким, однако выражение лица сына только ухудшилось. — Все хорошо… Сегодня день рождения Юхена. Наступила неловкая пауза. — Ахах, мм, да, я вспомнил. Ох, как же я мог забыть поздравить сына. Можешь дать трубку Юхену? Рука 12-ти летнего подростка дрогнула, чуть не выронив телефон. — В Корее уже 11 ночи… Юхен спит. Пауза, такая же, как и раньше, повторилась. — Ммм, понятно… Ну, передавай от нас с мамой поздравления. Мы вскоре пришлём ему подарок. Кстати, твой же день рождение был недавно, так? Мы пришлём и на него подарок. — Мужчина неловко заговорил. — Дурак. День рождения хёна менее, чем через 2 месяца после моего… Как можно такое забыть? — Юхен жёстко раскритиковал «отца», когда заметил грустное выражение лица у брата. — Ммм, спасибо, пап. Мы будем ждать. — Юджин не стал поправлять ошибку мужчины, просто сказав напоследок тому приятных слов, и закончил разговор. Когда же он открыл дверь, его встретил маленький Юхен, стоявший прямо напротив него и смотрящий в лицо подростку. — Хён… Кто звонил? — Руки ребенка протирали слегка сонные глаза, пытаясь убрать сонливость. Юджин на секунду выпал из реальности, не зная, что лучше сказать, но после просто улыбнулся. В этой улыбке нельзя было увидеть и следа грусти, из-за чего младший брат тут же расслабился. — Я звонил кое-кому, кто привезет тебе ещё подарки! Как ты думаешь, что тебе дадут? — Он плавно перевел тему. — Мне все равно. — Он посмотрел в сторону подарка брата на его 8-летие, после чего вернул взгляд обратно. — Хён, пойдем спать. Я устал. Юджин тут же отбросил предполагаемый разговор в сторону, поднял ещё не очень высокого Юхена на руки и уложил того в кровать, закутав в одеяло и засыпая рядом. — Спокойной ночи, Хён. — Напоследок сказал малыш. — Спокойной ночи, Юхен. Рядом с этой иллюзией из воспоминаний 20-ти летний младший брат тихо прошептал «спокойной ночи, Хён», тем самым продолжив ночной ритуал который они поддерживали в своей маленькой семье.***
Воспоминания шли гладко. В основном все, что видела группа охотников из памяти Юджина, так или иначе касалась младшего брата. В свои 12 лет, ребенок полностью окунулся в бумажные дела, которыми обычно занимались взрослые: От разного рода записок в школу, до официальных документов и заявок на разного рода развлекательные кружки, — подписывал их все равно их гувернант, но рассматривал их старший сын — чтобы Юхен, у которого, по мнению Юджина, было мало друзей, мог не только постоянно сидеть дома после своих уроков. Однако были и сцены, которые не касались семейных дел. И одна из них происходила сейчас. — Ой, да иди ты ***** — Юджин громко выкрикнул, кидая учебник в одного одноклассника. Тот, в свою очередь, кинул чей-то пенал, ответив тем же образом. Сейчас оба мальчика дрались в классе, пока одна из одноклассниц не привела учителя, из-за чего тех тут же разняли, а взрослый сделал им крупный выговор, послав тех к директору. Причина драки была неясной из-за нечетких моментов в памяти Юджина, однако было понятно, что развязал ее другой мальчик, как-то нелестно отозвавшись о Юхене и отсутствии родителей. Но у директора, когда Юджина попросили рассказать все, тот выкинул такую речь, приправленную обильным матом, что лицо мужчины на кресле, казалось, собиралось потрескаться. — Ахахаха, я сейчас умру. — Сун Хендже прикрыл глаза, когда его плечи начали ходить ходуном. — Надо же, сказать такое в лицо директору, и при этом и бровью не повести. Ахахахах, он даже в детстве был не робкого десятка. Ной, который, конечно, слышавший раньше некоторые матные слова, проскальзывающие у Юджина, стоял немного шокированный лексиконом 12-ти летнего. Сон Таэвон же сочувственно смотрел на директора, когда как Юхен, вообще не удивился, молча поддерживая маленького хёна в этом деле. Но, даже если все понимали, что особой вины Юджина в этом инциденте не было, некультурная речь вместе с тем фактом, что зачинщик драки получил синяк от учебника, привели к тому, что юному матершиннику назначили наказание в виде уборки класса на пару с обидчиком. Оба мальчика очень противились решению директора. Один не хотел работать вместе с другим, пока второй говорил, что у него ещё есть дела — забрать младшего брата из школы. В итоге, под давлением учеников, директор смягчил наказание до написания объяснительной на 1000 слов, которую Юджин все равно не написал.