Советы по написанию фанфиков по «Евангелиону»

      Эта часть тоже будет основана на моём субъективном опыте написания фанфиков.       Один из запоминающих психологических моментов в «Еве», это дилемма дикообраза (в оригинале, или ежа в переводе). Впервые её сформулировал Артур Шопенгауэр, на неё ссылался Зигмунд Фрейд. В «Еве» было взято очень много идей как из Фрейда, так и из Шопенгауэра. Фрейда я уже разбирал, теперь хотел бы поговорить об этой дилемме, чтобы она послужила мотивом для ваших сюжетов. Собственно, в первую очередь стоит обратиться к оригиналу Шопенгауэра: Стадо дикобразов легло в один холодный зимний день тесною кучей, чтобы, согреваясь взаимной теплотою, не замерзнуть. Однако вскоре они почувствовали уколы от игл друг друга, что заставило их лечь подальше друг от друга. Затем, когда потребность согреться вновь заставила их придвинуться, они опять попали в прежнее неприятное положение, так что они метались из одной печальной крайности в другую, пока не легли на умеренном расстоянии друг от друга, при котором они с наибольшим удобством могли переносить холод. — Так потребность в обществе, проистекающая из пустоты и монотонности личной внутренней жизни, толкает людей друг к другу; но их многочисленные отталкивающие свойства и невыносимые недостатки заставляют их расходиться. Средняя мера расстояния, которую они наконец находят как единственно возможную для совместного пребывания, — это вежливость и воспитанность нравов. Тому, кто не соблюдает должной меры в сближении, в Англии говорят: «keep your distance»! Хотя при таких условиях потребность во взаимном тёплом участии удовлетворяется лишь очень несовершенно, зато не чувствуются и уколы игл. — У кого же много собственной, внутренней теплоты, тот пусть лучше держится вдали от общества, чтобы не обременять ни себя, ни других.       В «Еве», пожалуй, наиболее токсичными в этом плане вышли отношения Аски и Синдзи, которые довели Синдзи до попытки убийства, Аску — похоже что, до попытки самоубийства и — обоих до безумства. Отношения Рицуко и Гендо в эту же степь, впрочем, они с самого начала были членами тоталитарной секты конца света и не были нормальными людьми, так что тут их межличностные отношения лишь часть ситуации. В 1 черновике 24 серии Синдзи избегает Каору, потому как на его фоне начинает чувствовать себя неполноценным, но в то же время Синдзи влюблён в Каору с первого же взгляда. А вот отношения Мисато и Кадзи лично мне кажутся комичными — она была с ним счастлива, но он казался ей отцом — как по мне, это настолько карикатурно попсовый фрейдизм, что мне сие сложно воспринимать всерьёз. В общем суть ясна — два субъекта нуждаются друг в друге, но они же причиняют друг другу страдания, ибо такова безжалостная природа бытия. В этом должна заключаться львиная доля сути конфликта между персонажами.       Поделюсь-ка своим опытом, так как мне кажется более важным показать нечто оригинальное — то, во что канон лёг вдохновением и основой. Я решил обратиться к 1 черновику 24 серии и так развить конфликт Каору и Синдзи. С одной стороны Синдзи очень любит Каору, но с другой в обществе Каору наш Синдзи неизбежно сравнивает его с собой и ощущает себя неполноценным на его фоне, потому начинает вести себя неадекватно, чтобы доказать себе самому, что он тоже крут, и из-за этого страдают близкие ему люди: — Постой, погоди, Синдзи, — Тодзи подумал над этим и очень не захотел соглашаться с тем, что его друг виноват, — почему тебе так хочется выделиться на фоне Каору? — Потому что Каору — очень крут; у тебя что, комплекс неполноценности, Синдзи? — сообразил Кенске. — Типа того — вы не забывайте, что Каору — буквально воплощение моего идеала, это эйдос, загруженный в тело и душу Адама, гибрид инопланетного Ангела и человеческой мечты, — Синдзи активно жестикулировал. — На его фоне я ощущаю себя таким жалким. Я хочу добиться успехов без него… и вот — результат! Я подвёл вас, ребята! Синдзи ради желания самоутвердиться на фоне Каору готов рискнуть собой и другими, ради своих комплексов мальчик готов разрушать гармонию доверия между собой и своим возлюбленным. И в этом моменте я показал Синдзи честным с собой и с Каору: Пилот Евы-01 виновато подумал: — Прости, Каору… Ты зол на меня? — Я не могут быть зол на тебя, Синдзи. Но ты отказал мне в доверии, ты показал, что не можешь держать слово, — Каору, как показалось, чуть нахмурил брови. — Синдзи, я, конечно, ничего тебе сделать не могу за это — я люблю тебя — но я не доволен тем, как ты поступил. Я хочу полностью доверять тебе, Синдзи, и мне жаль, что это теперь невозможно. Приняв такой упрёк и согласившись с ним, Синдзи чуть сузил взгляд, подумал: — Верно, я настолько люблю тебя, что готов пренебречь твоей волей. Да, Каору, ты мне важнее, чем обязательства, данные тебе же. Я люблю тебя больше, чем уважаю — это так. Синдзи говорил уверенно, встречая взгляд Каору: — Значит, я больше не могу доверять тебе? — немного удручённо прозвучал последний. — Очень жаль, Синдзи… — Я постараюсь быть с тобой всегда честным, Каору, — пообещал Синдзи, — но если мне надо будет выбрать между любовью и честностью, то я выберу любовь. — Синдзи, я всегда буду честен с тобой потому, что люблю тебя, — проникновенно заявил Каору. — Я ничего не буду от тебя скрывать, я тебе всё буду рассказывать, если ты будешь меня об этом просить… — Каору, — Синдзи усмехнулся с нотками своеобразного великодушия, — не надо. Я разрешаю тебе тоже не исполнять передо мной свои обещания, я разрешаю тебе иметь от меня секреты. Более того, Каору, я разрешаю тебе даже нарушать мою волю. Я настолько люблю тебя, Каору, что не могу сердиться на тебя. Я не смогу ни бросить, ни наказать тебя. А раз так, то какое мне дело, что ты говоришь мне, ложь или правду? — Синдзи, я не хочу врать тебе… — Каору это не понравилось, он смутился, что было довольно необычно для него. — Я тоже, но я разрешаю, — Синдзи с улыбкой показал большой палец, — чтобы ты знал… Каору кратко подумал: — Хорошо, Синдзи, раз ты его даёшь — спасибо за это разрешение, — он решил поблагодарить. Показан мной этой конфликт сугубо оптимистично — мальчики настолько обожают друг друга и настолько влюблены, что могут преодолеть этот конфликт, он тут мне нужен только для того, чтобы отношения Каору и Синдзи не казались совсем уж такими сахарными.       Возьму что-нибудь менее оптимистичное, по крайней мере поначалу. Вот так я изобразил отношения Синдзи и, внезапно, Тодзи. Да, я считаю, что надо быть оригинальным. А ещё меня дико вставляет Тодзи/Синдзи — не то, что эти ваши Аска/Рей и Синдзи/Аска. Синдзи же почувствовал боль в заднице, потому взялся за специальное лекарство, пассив выдавил туда себе обезболивающее. Пока он лежал на постели, Тодзи вернулся к нему из душа, он на ходу вытирался полотенцем. Увидев то, как Синдзи им сейчас любуется, Тодзи сказал: — Знаешь, Синдзи, нам надо прекратить эти отношения. — Что? Почему? — Синдзи очень больно это ударило в груди. Он следом же понял, что вопрос «почему» — звучит очень нелепо. — Я не хочу за спиной у Хикари-чан делать всё это. Я люблю Хикари, я люблю свою женщину. Кроме того, Синдзи, гомосексуализм — это извращение. Я ничего не имею против тебя, Синдзи, да и против твоего Каору — но, пойми, я не хочу в этом участвовать. Когда парни делают это — знаешь, сколько всего может быть? От банальных анальных трещин до рака прямой кишки. Я не хочу в таком участвовать. Страсть Тодзи угасла и теперь к нему вернулся, если можно так сказать, здравый рассудок. Синдзи было очень больно слышать от него такое. — «Ох, неужели я влюбился в Тодзи?» — Синдзи сейчас переживал весь этот контраст, связанный с тем, как было ему хорошо с любовником в сам момент прелюдии и секса, когда между ними присутствовала только чистая и чувственная романтика, когда не требовалось никаких слов — он был уверен, что его любовник, что Тодзи чувствовал то же самое. Но вот сейчас это прошло — похоже, Тодзи сделал какое-какие выводы. Он сел на кровать, достаточно энергично вытирал себя полотенцем, благодаря чему Синдзи смог понять, что Тодзи сейчас намерен оставить его и пойти по своим делам. — Спасибо за еду, ты вкусно приготовил. — Пожалуйста, Тодзи… — Прости, Синдзи, если говорю тебе такое, — благодаря своей чувственности, Тодзи смог легко заметить то, как Синдзи приуныл. — Но… — Нет, это ты меня прости, Тодзи. Это я влез в твои отношения с Хикари, я не справился со своими чувствами к тебе, Тодзи… Тодзи сейчас действительно стал одеваться. Синдзи предложил выдать ему более тёплую одежду или хотя бы предложил свои носки. — Спасибо, мне не холодно. — Ты говоришь мне заботиться о своём здоровье, а сам… — Да — я такой человек. Я хочу выучиться на врача, когда я стану запасным пилотом. Хочу помогать другим, не жалея себя. Синдзи не спешил натягивать трусы. Тодзи попросил его: — Когда будешь провожать меня, прикройся хотя бы полотенцем. А то вдруг там кто-нибудь будет. Я не хочу, чтобы о нас подумали… — Хорошо, — Синдзи поспешил воспользоваться трусами. Тодзи сунул свои смуглые подошвы в обувь, выпрямился в прихожей, взглянул на Синдзи. Какое же у него унылое лицо. А какое было довольное, когда между ними происходил секс… — Синдзи, — Тодзи не мог оставить его с таким лицом, — не надо так унывать. У тебя нет поводов носить такое лицо. Сам Тодзи сейчас показался меланхоличным, строгим и в тоже время желающим проявить снисхождение. — Синдзи, я трахну тебя ещё пару раз. Но учти — я хочу закончить наши отношения. Я тебе уже сказал почему. — Хорошо, Тодзи, я всё понимаю, — это обещание «трахнуть его хотя бы пару раз» дало Синдзи надежду, он кивнул. Тодзи сделал шаг к любовнику, обнял парня в трусах — и, да, разок поцеловал в губы. — Будь морально готов к этому, я не могу жить двойной жизнью. Один, два раза, три… но не всегда. Тем более с парнем. Синдзи, будь осторожен — лучше тебе переключиться только на девушек и пощадить свою задницу. А то может быть очень много неприятностей. — Спасибо за твою заботу, Тодзи. Синдзи, конечно, раз три поцеловал его в ответ. После чего Тодзи ушёл, какой-то грустный, кажется, даже не из-за смерти Сакуры, а из-за их отношений. Тодзи не хотел делать больно Синдзи. Синдзи это почувствовал. Он вернулся в комнату, сел за стол. Он почувствовал, что в попе ещё стреляют болевые ощущения. — «Может быть Тодзи прав и мне действительно стоит отказаться от гомосексуализма? У меня есть две девушки, даже больше…» Но тут Синдзи вернулся к тем ощущениям, которые он пережил вместе с Каору и Тодзи. — «Нет, я не могу отказаться от любви к мужчинам. Во мне есть что-то, что очень легко бросает меня на колени перед мужчиной. Я так хорошо это чувствую, когда мужчина берёт меня. Мне очень нравится быть девочкой для мужчины. Я от этого не откажусь — один раз вкусив это, у меня нет пути назад». Я считаю, что, конечно, не по букве (в конце концов, в отличие от Каору/Синдзи и даже Мари/Аски, нет совершенно никаких указаний и намёков на то, что возможна такая связь между Тодзи и Синдзи — впрочем, похотливым гетеросексуалистам это никогда не мешало пейринговать Аску и Рей — а чем тот же подход хуже в отношении парней?), но по духе у меня получился чистый канон, чистый «Евангелион» в приведённом выше отрывке.