Советы по написанию фанфиков по «Евангелиону»

      Самый верный способ убедиться в том, что вы сделали многогранного персонажа, это задать вопрос: а что бы делал этот персонаж, если бы сюжет не случился? Если вы можете на основе всего того, что про персонажа известно, сформулировать вариант его биографии, значит — вы преуспели. Рассмотрим некоторых персонажей: • Синдзи — после взросления он бы получил какую-нибудь незатейливую работу, вёл бы тихую и мирную жизнь, не желая никаких вершин, возможно был бы каким-нибудь офисным клерком. Он не вступал бы в общение с большим числом людей и обычно общался бы только с кем-то по работе или по делу. Теоретически его бы могло интересовать желание найти себе жену. Мужем для какой-нибудь Хикари или Маны он был бы идеальным — не употребляет, дом убирает, готовит, короче — прекрасный кандидат на роль иллюстрации «смена гендерных ролей». • Аска — после взросления она могла бы направить усилие на какую-нибудь работу, возможно более затейливую, нежели прозябание в офисе. Важно помнить, что она — вундеркинд, потому её профессия могла бы быть связана с научной деятельностью. Что-то мне подсказывает, едва ли она могла бы быть счастлива в браке, я думаю, у неё точно набралось бы несколько разводов и несколько детей от разных мужчин, на почве чего было бы много истерик и скандалов. Это только в няшных АсуСиновых фичках рыжая стерва может стать покладистой и любящей — суровая правда жизни была бы такова, что в быту эта ведьма портила бы жизнь всей семье. Возможно Аска могла бы впасть в депрессию, в алкогольную, наркотическую зависимость и покончить с собой, умереть от передозировки. Возможно, осознав, что она лучше ладит с женщинами, как с Хикари, Аска могла бы завести отношения с девушкой. Если представить, что она живёт с Хикари, это было бы не столь уж худо. • Мисато — в целом совпадает с Аской, за исключением отношений с противоположным полом — тут у неё всё было бы куда проще. Также организм Мисато, похоже, способен эффективно приспособиться к алкоголю. • Рей — в целом совпадает с Синдзи, разве что у неё не было бы ярко выраженного интереса к противоположному полу. • Каору — тут всё просто, этот стал бы певцом, музыкантом, фотомоделью, у него было бы много любовников, возможно с одним из них Каору мог бы создать семью. Благо угробить ангельское тело наркотиками и алкоголем нельзя. В отличие от обычных певцов и артистов, которые от утомления принимают стимуляторы и потом страдают от них, Каору благодаря Плоду Жизни вообще неутомим от природы, так что он может работать хоть 24 часа в сутки. Ну и не стоит забывать про суицидальные наклонности — не исключено, что наблюдая за тем, как сперва его муж, а потом их приёмные/зачатые суррогатной матерью дети, друзья и близкие стареют, заболевают и сходят в могилу, Каору по достижению возраста за сто мог бы покончить с собой [1]. Также, используя ангельские силы, он мог бы стать супергероем вроде доктора Манхеттена и погасить открытые конфликты по всему миру.       Я недавно написал фанфик «Мой клиент — Ангел Каору», примерно показывающий то, как могла бы развиваться его жизнь, не будь в ней SEELE, Синдзи и тому подобного [2]. • Виктор — стал бы военным, нашёл бы себе жену, был бы ей хорошим мужем — умеет готовить, убирается, может легко дать в морду. Можно сказать бы, что он жил долго и счастливо, кабы не шанс погибнуть в СВО. Теперь, как не надо делать: • Мари… Я не знаю, что бы она делала! Оставим в стороне мангу, у нас только Ребилд. За три фильма я не могу собрать исходных данных, чтобы прикинуть что-то определённое. Сами попробуйте. Всё, что я могу сказать — ну, она могла бы работать в научной сфере. Вот это — 100% картон.       Меня, как законченного евафага, дико бесит, что этот кусок картона везде пихают в современном мерче, словно Мари — это ровня Аски, Рей, Синдзи, Мисато и Каору. • Шикинами — я также затрудняюсь сказать, чтобы она бы делала. В отличие от Сорью, здесь нам ни разу не показан какой-либо интерес к той или иной сфере жизни, ни конструктивные отношения с другими людьми: Сорью дружила с Хикари и Мисато, её интересовал Кадзи; Шикинами не может даже в это, что у неё за отношения с Кенске — вообще непонятно и по большей части они не имеют никакого смысла, так как у них нет никаких супружеских, даже дружеских взаимодействий. Если они и трахались, то только от нечего делать. Её единственный интерес выражен только к Синдзи, но проистекает он из сюжета — Синдзи же главный герой. Шикинами, кажется, впечатлило мужество Синдзи, когда он стоял под атакой Ангела… ну и всё тут, больше у них не было никакого взаимодействия, которое было бы ключевым для их отношений. У Шикинами даже нет никаких взаимодействий с Мари, словно они случайные люди. Этот персонаж в сущности настолько картонный, собранный по большей части из шаблонов драматического образа цундере, что выглядит как карикатурная пародия на драмы Сорью и Рей в оригинале. Драма этой Шикинами по поводу того, что она не является нормальным человеком, также является чистым клише — так как нет никаких показанных в кадре страданий по этому поводу, нет и причин для них. Комплекс по поводу зависти из-за того, что у Синдзи была нормальная семья, когда она его увидела маленькой девочкой, также не продуман — у этой Шикинами откуда бы он взялся, если она изначально не имела семьи, стало быть не могла иметь опыта позитивной природы таких отношений? Впрочем, биография Шикинами совершенно не продумана — она то бегает зимой пятилетней девочкой, то сразу изготовляется целиком в резервуаре уже 14-летней. По сути это просто халтурный персонаж, собранный на скорую руку.       Как не трудно заметить — зависть к тем, у кого есть нормальная семья, комплекс по поводу того, что ты не совсем биологически обычный человек (без видимых причин, ну потому что ты просто «не человек»), интерес к школьнику потому, что школьник вдруг показал зубы и мужество один раз (такое годится только для первого толчка), это всё — клише и штампы, которые могут играть роль скелета, но им нужны доработка, глубина, плоть и кровь, которыми они обрастут. В Ребилде этот нет, вообще.       Драма по поводу того, что у одного персонажа нормальное детство было, у другого — не было, годится только тогда, когда персонаж, у которого не было, может сравнивать и представить. Каких-то априорных знаний о том, что семья, мама, папа — это хорошо, у человека нет и быть не может. Так что здесь в случае Шикинами имеет место штамп, вставленный чисто механически — то есть это такой сюжетный троп, который играет на быстрой демонстрации чего-то, что зритель/читатель/игрок может легко себе понять, при этом подаётся он без продумывания, обоснования и анализа того, как он согласуется с остальным произведением. Приведу один пример из своего творчества — недавно я писал главу своего фанфика-кроссовера, там Виктор и Альфа (персонаж из «Милого во Франксе» [3]), на почве своих романтических отношений (вы же не забыли, какой я извращенец…), обсуждают тему детства — они пребывают в метафизическом пространстве, где окружение подстраивается под их воспоминания: — Люблю спокойную жизнь, — мужественный парень посмотрел ровно, — она для меня как сказка… Слеза печальной ностальгии спала по щеке, чуть отмеченной остатком щетины. — У меня никогда не было спокойной жизни, о которой ты говоришь, — белокурый красавец перевернулся больше на живот, положил ногу на ногу. Альфа поместил кисть под лицо. Обладатель прекрасных зелёных глаз выглядел задумчиво. Виктор сейчас подумал, что его жених в таком положении, когда не видно груди и того, что спереди ниже пояса, очень похож на красивую девочку. — Ты невеста прямо… Виктора очень завело такое положение будущего мужа. — Обычная жизнь — это как у них, да? — Альфа повернул голову в сторону стены от окна — шкафы холостяцкой берлоги там просто исчезли, за ними, словно срезали половину дома, просто-напросто открылся пейзаж марсианской пустыни, Фобос у Солнца на небосводе, через каменистую пустошь гнали Плантации. Синие неразумные рёвозавры вырывались из грунта — похожие на насекомых и рептилий, аборигены устремлялись к мобильным городам. Белые Фуксии в четыре глефы проносились между нападающими, проливали синюю кровь на ржавый песок, окутанный густой пылью. Движения элитных Франксов походили на боевой танец. Синяя кровь летела брызгами и разливалась волнами. Рёвозавры закончились — четыре робота встали посреди множества остов, вокруг которые густо разливается синяя жидкость. — Надо же… у тебя совсем-совсем не было детства. — Виктор грустно взглянул на этот бой. Альфа смотрел на Плантации, экран перед глазами показал теперь многочисленные капсулы, в которые помещались тела людей в белой одежде. — Нет, нет, моя мирная жизнь вовсе не была такой. Виктор тут вдруг рассмеялся: — Я не знаю, как пояснить, что такое нормальная жизнь, — Северов резко повернулся в сторону окна. Альфа глянул туда. Там брюнет и блондин увидели земной дом как бы в лица сторонних наблюдателей, темноволосый мальчик играет в солдатиков и танки. Страница перевернулась. Темноволосый мальчик активно что-то читает. Уже поздно, за окно плотно покрыто зимними узорами — Альфа не очень понимает, что это такое. — Я родился в не самое благополучное время истории. «…» — Конечно, моё детство пришлось на девяностые, потому мы крутились, как могли. Виктор взял рукой одеяло, накрыл им себя и своего возлюбленного. Альфа обратил внимание на то, что одеяло очень толстое, оно накрыло сейчас обоих парней, одетых в спортивный костюм и в лабораторную униформу, как в пижамы. — Моё детство навсегда запомнилось мне тяжёлым одеялом. Мне нравится, что оно так давит. Под его весом так уютно. Виктор очень мягко и флегматично улыбался. — Ах, как я обожаю советское ватное одеяло! Накрахмаленный пододеяльник! У-ум! Виктор весь стал ужасно рад этому. — Знаешь, Альфа, мне ужасно жаль, что у тебя никогда не было детства и ты даже представить не можешь, что это такое! Они оба повернулись туда, где протекала визуализация воспоминаний Альфы — там отражались какие-то лаборатории, белые коридоры, лампы, бездушные учëные в светлом облачении, обслуживающий персонал с промытыми мозгами, жутковатые рабы-гемы, мерзкие извращения Франкса, проводимые над ребёнком, они вызвали глубокое отвращение у Виктора. — Фу, блядь! Как такое можно делать с детьми?! Я убью этого Франкса, если он мне попадёт под руку! Виктор отвернулся, лёг на подушку, поглядел теперь прямо. — Я никогда бы не пожелал ни одному ребёнку вырасти. В детстве тебе не надо думать о проблемах, в детстве все проблемы — ничтожны. Детство когда-нибудь кончится, всегда кончится, но ничего — не нужно торопить это время. — Твоя жизнь отличалась от моей, до того, как мы встретились, — сказал Альфа. — Мне сложно представить твою жизнь. Моя жизнь до недавнего момента тоже была однообразной — убийства рёвозавров, убийства рёвозавров, убийства рёвозавров… Когда он об этом говорил, его экран показывал быструю череду смертоносных поражений глефой, каждое сопровождалось тем, что синяя кровь разлеталась фонтаном. — Что ж, возможно, это даже к лучшему, в некотором смысле, ведь у тебя не будет сожаления по поводу времени, когда было лучше, — рассудил русский. — Возможно, я ни о чём не жалею, — сказал Альфа. — Я был рад и горд, что я — глава элитного отряда. Я понимал всю степень ответственности… — Очень приятно слышать, — Северов перевернулся, — Альф, я рад, что ты у меня такой ответственный мужчина, — он приветливо погладил блондина по голове. Да, у меня такие яойные фантазии… Кхм, так вот — суть в том что я взял некий штамп, троп — тропы всего лишь служат инструментами — я думаю, вы могли видеть такую картину: некий герой, человек из привычной для нас жизни, встречает человека, который родился с автоматом в руках. Наиболее известный пример, который приходит на ум — это «Стальная тревога!» В таком случае стандартным источником драмы будет служить судьба человека-солдата, которая становится нам ясна, когда мы сравниваем одного с другим. Во многогранном сюжете автор задумается о том, как это показать, реализовать и что подать, принести индивидуальность своей истории. Скажем, в «Стальной тревоге!» это показано так: в финале истории антагонистка София предлагает Тидори переписать историю Земли с помощью магии таким образом, чтобы её бойфренд Сагара прожил другую жизнь, а потому был бы не ребёнком войны, а тупо гиком. Тидори почти ведётся на это, видит перед собой иллюзию будущего Сагары, взглянув на его лицо, она не находит там знакомого шрама, и отвергает план Софии со словами, что это будет совсем другой человек, не тот Сагара, которого она полюбила. В свою очередь и сам Сагара против плана Софии, так как считает, что из реальности будет стёрта его прежняя личность. Таким образом здесь показано, что такая биография сформировала героев теми, кем они себя знают и ценят. У меня в фанфике, который я процитировал выше, Альфа, увидев, что возможна иная, более лучшая жизнь, не горюет по поводу того, что её у него не было — и даже не завидует — ведь, чтобы горевать, нужно на своей кожей почувствовать эту самую иную жизнь и сравнить разницу. Сожалеть по-настоящему может только Виктор, потому как ему-то есть с чем сравнивать — мирное небо у тебя над головой или, скажем так, бомбоносное. Что мы видим у Шикинами? Нам просто показали, как она видит маленького Синдзи на руках у родителей и это производит на неё впечатление… Хорошо, этот момент сам по себе легко позволяет понять, что нам показывает автор. Но дальше что? Это же только элемент начального образа. Шикинами будет пытаться найти других людей, которые могли бы стать её родителями? Это первое, что пришло бы в голову ребёнку, пожелай он иметь своих маму и папу. Шикинами на это только думает что-то вроде «я буду одна, мне никто не нужен». Так может думать главным образом человек, который уже имеет опыт травматических отношений, токсичных или просто трудных. Откуда у пятилетней девочки такие мысли? И вообще, как она может быть такой маленькой девочкой, если её вырастили сразу 14-летней в резервуаре? Ещё там было про что-то такое, что, мол, Шикинами надо было стать лучшей, чтобы просто выжить, так как другие клоны погибли… при каких обстоятельствах они погибли? Надорвались, когда пилотировали симуляторы? Покажите это! Покажите — а не рассказывайте! Даже из того, что визуально показано в моём отрывке о детстве Альфы, можно узнать больше о нём, чем из того, что нам типа как показали в прямом и финальном (!) раскрытии Шикинами. Итак, видно, что такое неграмотный и ходульный персонаж — это тот, у кого есть только некий скелет, зачин, который, однако, ничего, кроме поверхностных ассоциаций, мыслей и образов в голове у вас вызвать-то и не способен.       Многогранный персонаж — это такой персонаж, который состоит из развития нескольких вложенных в него идей. Если бы мы хотели сделать Шикинами многогранным персонажем, мы бы показали, откуда она узнала о ценности семейных отношений, что конкретно заставило её искать самоутверждения в одиночестве? Просто констатация того, что персонаж одинок и думает так или сяк по этому поводу, является лишь началом для развития целого древа, где одни логические ветви могут перетекать в следующие. Это как игра, где надо развивать древо навыков. При желании из этих исходных данных — своего рода семян — можно попробовать вырастить другое дерево, я попробовал это показать в самом начале. Если у вас есть исходные данные, служащие основой, и характерные для них пути развития, которые реализуются по мере сюжета, то это и есть путь создания многомерного персонажа.